девочка в красном пальто (original) (raw)

Кейт Хэмер, "Девочка в красном пальто".
Перевод И. Климовицкой. Аудиокнига, замечательно читает Мария Абалкина своим низким глубоким голосом.
А текст есть тут

Пишут - мистика, ужасы. Это не совсем так.
Мистика - ну, биоэнергетика. У девочки паранормальные способности, она лечит наложением рук - но это не точно (возможно, случаи исцеления связаны с чем-то другим, например, с верой в силу молитвы, с какими-то чудесами психосоматики, да мало ли). Символично, что дедушке чудесный дар не помогал. Или вот этот случай в самый последний раз, когда героиня искренне хотела помочь другой девочке, и не смогла (хотя точно мы не знаем, опять же, что там за кадром остаётся).
Ужасов тоже особенных нет (слава Богу). То есть, ужас, конечно: пропал ребёнок. С одной стороны несчастная мать, а с другой несчастное дитя, плюс довольно тихий житейский ужас кочевой жизни странной семьи, неустроенность, да ещё сектанты.

Вот знаете, я бы сравнила эту книгу со "Щеглом".
В смысле центральной фигуры ребёнка в драматических обстоятельствах. В диккенсовском духе. Но в женской версии. Я с этой девочкой сроднилась, мне за неё тревожно, мне она нравится.

Композиция: чередуются главы - от имени матери, от имени дочери. Сначала очень много странностей, а дальше, когда событийная сторона проясняется, некоторая заколдованность остаётся. Начало и конец рифмуются. Ребёнок растёт (хотя это и не роман взросления, там всего-то шесть лет проходит). В начале это маленькая девочка, потерявшаяся на фестивале сказок. Мать ведёт отсчёт дней кошмара, и время течёт медленно. А потом летят уже не дни, а годы. По отрывочным эпизодам можно понять, как многое изменилось - два почти непересекающихся сюжета жизни, разные семейные линии, причём обе линии очень напряжённые. Материнская более депрессивная часть, а у дочери приключенческая. Воспринимается очень легко, но затрагивает до глубины души. В середине, например, безумно трогательная линия сестёр. И в последней трети девочка кажется уже очень взрослой, старше себя самой в своём младшем подростковом возрасте, взрослее окружающих, когда ей придётся снова "потеряться на фестивале", во время съезда религиозной общины.
К концу жалко уже всех, включая старого злодея.

В общем, неожиданно хорошая книжка.

Я выписала несколько цитат:

Иногда она всего боится, моя мама, – рек, дорог, машин, самолетов, того, что может случиться, и того, что не может случиться.
<...>
Ее история начиналась словами: «В тот день, когда отец ушел, Кассандра так опечалилась, что пошла в сад и похоронила свою любимую куклу».
<...>
делает все, как он велит, а в душе с ним не согласна, скрывает от него свои мысли. Иногда я вижу эти мысли в ее янтарных глазах, они порхают, как крошечные коричневые бабочки. Тогда она опускает веки и моргает, чтобы прогнать этих бабочек.
<...>
Я рассчитывала услышать жизненно важную подсказку, а получила бред свихнувшейся приятельницы. <...> И Бога своего забирай с собой и больше никогда ко мне не приходи!
<...>
Ничего смешного, хочу сказать я, на себя лучше посмотрите – не имена, а лошадиные клички, писклявые голоса.
<...>
– Сказки – это для малышей, – заявляет Силвер. – К тому же они неугодны Богу.
Я хихикаю – мне трудно поверить, что Бог, если он вообще существует, думает про «Трех поросят» или про «Красную Шапочку» и осуждает их.
<...>
Я не хочу, чтобы им стало стыдно или завидно.
<...>
– Чего тебе надо? – спрашивает она, потому что я не двигаюсь с места.
– Чтобы ты меня полюбила. – Я громко плачу. – Ведь ты же мне вместо мамы должна быть. А у моей мамы не было картинок с черепами.
<...>
Я поднимаю голову и принюхиваюсь – в воздухе сильно пахнет бензином, мне нравится этот запах, как запах спирта. Или как аромат женских духов, только к нему примешивается еще и опасность.
<...>
Я знаю, что он стыдится того, как мы живем, нашей одежды и вообще всего этого.
– Это же весело! – быстро говорю я, и трое взрослых оборачиваются на меня.
– Весело?
– Да. Гораздо лучше, чем в доме. Можно ехать, куда хочешь.
<...>
– Я отказываюсь, – говорю я и задерживаю дыхание. До сих пор я никогда не отказывалась.
<...>
Целительство, конечно, Божий дар, но он требует порядка и подчинения. Твое дело слушаться, а не решать, кого лечить, кого нет.
<...>
Она не хотела, чтобы я оставалась одна. Она хотела, чтобы со мной рядом был другой ребенок.
<...>
Ну да, злая волшебница пришла на крестины и наложила на девочку проклятье – вот чего они боятся, в глубине души, конечно. Они хотят заручиться моим благословением.
<...>
– Ты не смеешь требовать у Бога земных вещей, словно обращаешься в службу доставки.
<...>
Небо не занимается нашими делами, ему хватает своих дел, и скоро оно устроит дождь. Так что нам лучше пошевеливаться.
<...>
Вспоминается въезд Иисуса в Иерусалим. Его встречала такая же толпа. – Только Иисус вроде не на джипе въезжал в Иерусалим.
<...>
Дьявол содержит фабрику, на которой изготавливает косметику для женщин, чтобы те размалевывали себе лица. Там есть цех, где демоны делают помаду и придумывают ей названия вроде «Пылающее сердце», хотя единственное пылающее сердце бьется в груди Иисуса!
<...> что-то твои демоны, которые делают подарки, чтобы соблазнять женщин, больше похожи на гномов Санта-Клауса.
<...>
Мне хочется выскочить из укрытия и крикнуть: «Та-дам, сюрприз!», как я делала, когда была маленькой, чтобы все наладилось и всем стало хорошо.
<....>
И тут меня осеняет, что Нико, наверное, не думал обо мне день и ночь напролет, из года в год, как я о нем.
<...>
А в самом конце, прямо как у Андерсена в "Снежной королеве", про Маленькую разбойницу: "Дверь открывается, и девочка – точнее, девушка – входит в комнату <...>