Anna Bakhtereva | Ural Federal University (original) (raw)
Papers by Anna Bakhtereva
Acta linguistica petropolitana, 2020
Аннотация. В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-ф... more Аннотация. В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-финского происхождения) рассматриваются виды калькирования в топонимии. Разбираются как довольно распространенные случаи семантико-словообразовательного (полного) калькирования популярных прибалтийско-финских топонимических моделей в русскую топонимию, так и неочевидные случаи калькирования топонимических моделей, требующие привлечения дополнительных данных. В ряду таких случаев исследуются модели ареально ограниченные, изолированные по семантическим / лексическим причинам на фоне русской топонимической системы или имеющие нетипичную для русской топонимии структуру. Для верификации направления калькирования привлекаются параллельные вепсские названия северозапада Белозерья и карельские названия Республики Карелия, семантические параллели из топонимии Восточной Финляндии, а также топонимические аналоги с территории Присвирья, Приоятья и др. Отдельно рассматриваются случаи «мнимых» калек, где основа русского типа на самом деле оказывается фонетически переработанной прибалтийско-финской основой, что подтверждается ее топонимическим окружением.
Linguistica, Dec 31, 2015
*** Работа выполнена в рамках реализации программы конкурентоспособности УрФУ (2013-2020), научна... more *** Работа выполнена в рамках реализации программы конкурентоспособности УрФУ (2013-2020), научная группа «Народная языковая традиция как источник историко-культурной информации (Русский Север, Средний Урал, Верхнее Поволжье)», проекта РГНФ № 14-04-00243а «Топонимные модели Карелии в пространственно-временном контексте» (2014-2016). Авторы благодарят Т. Н. Бунчук (Сыктывкар), В. В. Напольских (Ижевск), Я. Саарикиви (Хельсинки) за ценные консультации, оказавшие помощь при подготовке статьи.
Вопросы Ономастики
The article considers the composite oikonyms of the Russian North that include the term pogost, a... more The article considers the composite oikonyms of the Russian North that include the term pogost, as well as the naming patterns used for the settlements defined as “pogosts” in the registers of the late 19th — early 20th centuries. The author provides a brief overview of the history of the word pogost in the Russian language and examples of its first attestations in Old Russian texts. The analysed data were retrieved from the settlement registers of the Olonets (for 1873 and 1905), Arkhangelsk (1859), Vologda (1859) and Novgorod (1911–1912) provinces, as well as, for later times, from the collection of field materials of the Ural University Toponymic expedition (1960s–2010s). As additional sources, the author used data from the Karelian Toponyms Card Index (Institute of Language, Literature and History of the KarSC of the RAS) and historical maps. The study found that, despite the disappearance of the corresponding administrative unit, the term pogost is still used in the oikonymy of...
Вопросы Ономастики, 2020
The paper studies collective nicknames of the residents of the Russian North (Arkhangelsk and Vol... more The paper studies collective nicknames of the residents of the Russian North (Arkhangelsk and Vologda regions) to describe a productive zoomorphic naming pattern. The research is based on findings of the Toponymic Expedition of the Ural Federal University which includes materials from field trips to the Russian North (1960–2019) as well as data published in dictionaries and monographs. The paper identifies lexical composition of the pattern, describes the geography of collective nicknames, and provides analysis of the material in terms of motivation, onomasiology, and language contacts. In some cases, collective nicknames are considered against the background of other types of nickname anthroponymy: family and individual nicknames. The analyzed body of nicknames includes both units formed from all-Russian vocabulary such as vorony, ershi, zaitsy, kuliki, etc., and less common names based on dialectal names of animals, birds, fish and insects (revyaki, svizi, sivkuny, pepyaki). The c...
Voprosy onomastiki, 2016
*институт языка, литературы и истории карнц Ран петрозаводск, Россия **уральский федеральный унив... more *институт языка, литературы и истории карнц Ран петрозаводск, Россия **уральский федеральный университет екатеринбург, Россия * * * Захарова Екатерина Владимировна кандидат филологических наук, младший научный сотрудник сектора языкознания институт языка, литературы и истории карнц Ран 185910, петрозаводск, ул. пушкинская, 11
Известия Уральского федерального университета. Сер. 2: Гуманитарные науки, 2023
В статье рассматриваются названия населенных пунктов Белозерья, включающие обозначения типов посе... more В статье рассматриваются названия населенных пунктов Белозерья, включающие обозначения типов поселений (выселок, городок, двор, мыза, погост, починок, слобода, усадьба, хутор), ряд терминов с суффиксом -ище (дворище, городище, погостище, селище, усадище и др.), указывающих на места прежних поселений, и некоторые определения, характеризующие владельческий статус земель (казённый, монастырский, барский, боярский, княжий). Кроме того, исследуется вопрос употребления рассматриваемых терминов, называющих типы поселений, в качестве обозначения вида объекта в официальных списках населенных мест и в речи местных жителей. В качестве источников материала используются данные списков населенных мест Олонецкой (1905) и Новгородской (1911–1912) губерний, а для более позднего времени – данные полевых сборов Топонимической экспедиции Уральского университета 1960–2010-х гг. Разница в топонимическом употреблении тех или иных терминов землевладения объясняется преимущественно особенностями заселения территории и существовавшими типами землевладения (особенно это заметно для характеризующих наименований: казенных, монастырских, княжих и пр.). Обозначения типов населенных пунктов оказываются менее зависимы от сложившихся практик землевладения и более подвержены последующему административному регулированию, хотя и здесь прослеживаются определенные исторические закономерности: термины городок и городище маркируют места археологически и документально подтвержденных средневековых укрепленных поселений; новгородские топонимические модели Большой Двор и Великий Двор позволяют уточнить зону новгородского освоения территории и отграничить ее от более восточной ростово-суздальской; термин погост шире всего представлен на территории бывших новгородских пятин, наследовавших древнерусскую систему погостов; появление термина хутор в Белозерье четко связано со столыпинской реформой, хотя на других великорусских территориях он был известен и до этого времени.
Вопросы ономастики, 2023
В статье изучаются названия населенных пунктов Русского Севера, включающие слово погост, а также ... more В статье изучаются названия населенных пунктов Русского Севера, включающие слово погост, а также особенности номинации населенных пунктов, определяемых как «погосты» в списках населенных мест второй половины XIX — начала XX в. Рассматривается история слова погост в русском языке, обсуждаются примеры первых упоминаний этого термина в древнерусских текстах, в том числе в топонимическом значении. В качестве источников материала используются данные списков населенных мест Олонецкой (1873 и 1905 гг.), Архангельской (1859), Вологодской (1859) и Новгородской (1911–1912) губерний, а для более позднего времени — данные полевых сборов Топонимической экспедиции Уральского университета 1960–2010-х гг. Привлекаются дополнительные данные из Картотеки топонимов Карелии Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН, а также данные исторических карт. В ходе исследования установлено, что, несмотря на исчезновение называемой реалии, термин погост в ойконимии Русского Севера остается достаточно популярным (в процессе современных полевых сборов зафиксировано около 150 названий населенных пунктов, включающих этот термин). Однако распространение слова погост в ойконимии Русского Севера оказывается неравномерным: бо́льшая часть названий фиксируется на западе этой территории, бывшей в прошлом частью Олонецкой и Новгородской губерний, и во многом повторяет распределение, сложившееся еще в середине XIX в., что говорит об устойчивости ойконимической системы. Отдельно обсуждаются модели номинации населенных пунктов, определяемых как «погосты» по спискам населенных мест. Отмечается, что для Вологодской и Новгородской губерний была характерна двухкомпонентная модель, в которой одно слово отсылало к местному топониму (чаще всего к названию реки или ойкониму), а другое — к названию местного храма: Расловский-Воскресенский, пог. (при р. Раславка), Спасо-Нуромский, пог. (при р. Нурма) и мн. др. В Олонецкой и Архангельской губерниях чаще использовалась однокомпонентная модель, причем в Олонецкой губернии название погоста нередко совпадало с названием волости или сельского общества: Мегорский погост, Ундозерский погост и др. Рассматриваются процессы вытеснения термина погост из ойконимии и постепенной замены таких названий топонимами Поповка, Поповское, Поповская, причем на территории Вологодской и Новгородской губерний этот процесс можно видеть уже по спискам населенных мест середины XIX в.
Izvestia of the Ural federal university. Series 2. Humanities and Arts, 2020
Interest in geographical names based on names of ores (железо ‘iron’, медь ‘copper’) and their ge... more Interest in geographical names based on names of ores (железо ‘iron’, медь ‘copper’) and their generic designation (руда ‘ore’) is due to the fact that ore deposits are linked to a specific area and at the same time have a high value for the national economy, therefore, it is logical to expect their reflection in toponymy. The research material is a set of geographical names formed from the words железо, медь, руда and their derivatives recorded in the Russian North (Arkhangelsk and Vologda Regions) and in the Urals (Perm and Sverdlovsk Regions) during the work of the Toponymic Expedition of Ural University between the 1960s and 2010s. Taking into account the type of objects denominated, their areal distribution, and accompanying contexts, the author determines the motivation for such names. Additionally, the article examines alternative toponymic markers (ржавец ‘viscous, swampy place, swamp covered with a reddish-brown coating, film (due to ironstone it contains)’, домница ‘blacks...
Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология, 2018
Анна Андреевна Макарова к. филол. н., старший научный сотрудник топонимической лаборатории кафедр... more Анна Андреевна Макарова к. филол. н., старший научный сотрудник топонимической лаборатории кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина
Вопросы Ономастики, 2018
В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии с... more В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии северо-западного Белозерья. с одной стороны, это имена, засвидетельствованные в живой вепсской топонимии, где они представляют собой в основном христианские имена, адаптированные вепсским языком и сохранившиеся в неофициальных названиях деревень (Jušaag', Zaharanag') и сельхозугодий (Makaranpust, Marinannit'), иногда в гидронимах (Ignatoja). В некоторых случаях этим названиям соответствуют параллельные русские, ср. вепс. Minačag'-рус. Миначево. с другой стороны, некоторые имена, принадлежавшие прибалтийско-финскому населению, сохранились в полукальках на-озеро, представленных в субстратной топонимии северо-западного Белозерья: Григ (Григозеро), Давыд (Давыдозеро), Максим (Максимозеро), Платан (Платанозеро) и др. В ряде топонимов, где личное имя представлено в бессуффиксальной форме, можно предполагать утрату форманта-озеро: Денис, Егор, Игнат, Симон и др. происхождение этих названий связано с прибалтийско-финскими оригиналами (некоторые имеют параллели в живой вепсской топонимии: Denisgärv, Grigd'är'f, Platang'är'v). кроме того, на северо-западе Белозерья есть ряд названий деревень с русскими суффиксами-ин и-ев/-ов, основы которых непрозрачны с точки © макарова а. а., 2018 Вопросы ономастики. 2018. Т. 15. № 3. с. 154-170 * исследование выполнено при поддержке гранта Рнф «контактные и генетические связи севернорусской лексики и ономастики» (проект 17-18-01351). Также хочу поблагодарить и. и. муллонен и н. Г. Зайцеву (институт языка, литературы и истории карнц Ран, петрозаводск) за ценные рекомендации, высказанные в ходе обсуждения этой темы.
Вопросы ономастики, 2022
В официальных списках населенных мест второй половины XIX — начала XX в. встречаются так называем... more В официальных списках населенных мест второй половины XIX — начала XX в. встречаются так называемые двойные наименования населенных пунктов: второе название обычно дается в скобках после первого. В статье такие двойные наименования сопоставляются с современной системой двойных (одновременно существующих во времени) наименований населенных пунктов, выявленных в ходе полевого сбора второй половины XX — начала XXI в. Феномен двойных названий рассматривается на примере Белозерья — обширной территории, соответствующей Белозерскому княжеству в границах XIV в., реконструированных А. И. Копаневым на основании изучения системы землевладения. Исторические данные извлечены из списков населенных мест указанной территории по Вытегорскому, Каргопольскому и Лодейнопольскому уездам Олонецкой губернии 1905 г., Устюженскому уезду Новгородской губернии 1911 г., Череповецкому, Кирилловскому и Белозерскому уездам Новгородской губернии 1912 г. Материалы по ряду волостей сопоставлялись со списком населенных мест Олонецкой губернии 1873 г. и с картой из атласа Шуберта, отражающей состояние местности на 1826–1840 гг. и содержащей двойные названия населенных пунктов, а также с картой из «Новгородского сборника» 1865–1866 гг. В качестве источника современных данных используются богатейшие коллекции электронной базы данных Топонимической экспедиции Уральского федерального университета (УрФУ), включающие материалы полевых экспедиций в Белозерье 1960–2010-х гг.: это территория запада современной Вологодской области (Белозерский, Бабаевский, Вашкинский, Вожегодский, Вытегорский, Кирилловский, Кадуйский, Устюженский, Чагодощенский, Череповецкий, Шекснинский районы) и юго-запада Архангельской области (Каргопольский и Коношский районы). В ходе исследования рассматриваются вопросы эволюции ойконимов во времени, соотношения различных письменных (официальных, в том числе картографических) и устных вариантов и т. п. Представлен анализ факторов, определяющих сохранность и преемственность топонимической системы.
Acta Linguistica Petropolitana, 2020
В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-финского про... more В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-финского происхождения) рассматриваются виды калькирования в топонимии. Разбираются как довольно распространенные случаи семантико-словообразовательного (полного) калькирования популярных прибалтийско-финских топонимических моделей в русскую топонимию, так и неочевидные случаи калькирования топонимических моделей, требующие привлечения дополнительных данных. В ряду таких случаев исследуется модели, ареально ограниченные, изолированные по семантическим / лексическим причинам на фоне русской топонимической системы или имеющие нетипичную для русской топонимии структуру. Для верификации направления калькирования привлекаются параллельные вепсские названия северо-запада Белозерья и карельские названия Республики Карелия, семантические параллели из топонимии Восточной Финляндии, а также топонимические аналоги с территории Присвирья, Приоятья и др. Отдельно рассматриваются случаи «мнимых» калек, где основа русского типа на самом деле оказывается фонетически переработанной прибалтийско-финской основой, что подтверждается ее топонимическим окружением.
Известия Уральского федерального университета. Сер. 2: Гуманитарные науки, 2020
Интерес к географическим названиям, образованным от наименований руд (железо, медь) и их родового... more Интерес к географическим названиям, образованным от наименований руд (железо, медь) и их родового обозначения (руда), обусловлен тем, что рудные месторождения привязаны к конкретной местности и при этом обладают высокой ценностью для народного хозяйства, а потому логично ожидать их отражения в топонимии. Материалом исследования является комплекс географических названий, образованных от слов железо, медь, руда и их производных, зафиксированных на Русском Севере (Архангельская, Вологодская области) и на Урале (Пермский край, Свердловская область) в ходе работы Топонимической экспедиции Уральского университета в 1960-2010-е гг. С учетом вида номинируемых объектов, их ареальной дистрибуции и сопроводительных контекстов устанавливается мотивация таких названий. Обсуждаются альтернативные топонимические маркеры (ржавец 'вязкое, топкое место, болото, покрытое красновато-бурым налетом, пленкой (от содержащихся в нем железистых пород)', домница 'кузнечный горн'), которые могли указывать на добычу и производство железа. Кроме того, привлекаются данные субстратной топонимии Русского Севера с тем же значением (Ровдозеро, ср. вепс. roud 'железо'; Розмега, ср. вепс. rozḿe 'ржавчина (на воде)'). Железными на Русском Севере называются преимущественно водные объ-екты-реки, ручьи, болота и озера, большинство которых расположено в старых железодобывающих районах. Часть названий (например, метафорическая модель Железные Ворота) не связана с месторождениями железной руды. Географические названия, производные от слов руда, рудный и рудник, «синонимичны» железным топонимам: среди них также преобладают водные объекты, а большинство поясняющих контекстов связывают их с добычей руды или соответствующим цветом воды. Ареалы топонимов, образованных от слов железо (железный), ржавец (ржавый) и рудный (рудник), на Русском Севере накладываются друг на друга и соответствуют территории основных районов крестьянской железоделательной промышленности. Топонимов, связанных с добычей меди, на Русском Севере заметно меньше: возможно, потому что месторождений меди практически не было. Большинство объектов-поля и покосы, причем контексты не позволяют говорить о том, какая часть их названий связана с добычей меди, а какая имеет метафорическое значение. На Урале рудной топонимии существенно меньше, чем на Русском Севере: это касается и железных и медных топонимов, и названий, образованных от слов рудный и рудник. Единственной топонимической моделью, представленной в уральском материале массово, являются наименования, производные от слова ржавец.
Рудная топонимия Русского Севера более разнообразна и шире распространена, чем аналогичная топонимия Урала, что, вероятно, объясняется тем, что на Русском Севере крестьянская железоделательная промышленность имела большее распространение и сохранялась дольше, в то время как Урал раньше перешел к заводскому производству
Вопросы ономастики, 2020
В статье на материале коллективных прозвищ жителей Русского Севера (Архан- гельской и Вологодской... more В статье на материале коллективных прозвищ жителей Русского Севера (Архан-
гельской и Вологодской областей) рассматривается продуктивная зооморфная модель номинации. В качестве источников используются коллекции Топонимической экспедиции Уральского федерального университета (ТЭ УрФУ), включающие материалы полевых экспедиций на Русский Север (1960–2019), а также данные из опубликованных словарей и монографий. В статье выявлен набор лексем, функционирующих в рамках этой модели, определена география коллективных прозвищ, осуществлен тематико-мотивационный, ономасиологический, контактологический анализ материала. Коллективные прозвища в ряде случаев рассматривались на фоне других разрядов прозвищной антропонимии: семейной и индивидуальной. В анализируемом корпусе прозвищ встречаются номинации, образованные от общерусских лексем типа вороны, ерши, зайцы, кулики и др. Фиксируются также более редкие наименования, образованные от диалектных названий животных, птиц,
рыб и насекомых (ревяки, свизи, сивкуны, пепяки). Логика формирования набора наименований животных, функционирующих в рамках прозвищ (в порядке убывания частотности: птицы, рыбы, дикие животные, домашние животные, насекомые, земноводные), а также существенные количественные расхождения между антропонимиконом Архангельской и Вологодской областей (более 200 единиц против 88) определяются в первую очередь особенностями ландшафта (лесного и водного) и промысловой (охотничьей, рыболовной) специализацией населения. Сравнительно редко реализуются в рамках зооморфных коллективных прозвищ характерологические мотивировки, которые широко представлены в индивидуальной прозвищной антропонимии. Активность некоторых тематико-мотивационных разрядов в прозвищной номинации (особенно «птичьего») объясняется, вероятно, влиянием субстратных финно-угорских языков.
Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина На правах рукопис... more Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина На правах рукописи Макарова Анна Андреевна РУССКАЯ ОЗЕРНАЯ ГИДРОНИМИЯ БЕЛОЗЕРЬЯ: СИСТЕМНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ Специальность 10.02.01 -русский язык Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Березович Елена Львовна Екатеринбург -2012 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 235 ЛИТЕРАТУРА Словари и источники Исследования СОКРАЩЕНИЯ 250 250 260 310 ПРИЛОЖЕНИЕ. СЛОВАРЬ ОЗЕРНОЙ ГИДРОНИМИИ БЕЛОЗЕРЬЯ Русские названия Вепсские названия Алфавитный указатель Карты Белозерья
Вопросы ономастики, 2018
В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии с... more В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии северо-западного Белозерья. С одной стороны, это имена, засвидетельствованные в живой вепсской топонимии, где они представляют собой в основном христианские имена, адаптированные вепсским языком и сохранившиеся в неофициальных названиях деревень (Jušaag’, Zaharanag’) и сельхозугодий (Makaranpust, Marinannit’), иногда в гидронимах (Ignatoja, Mišanbonga). В некоторых случаях этим названиям соответствуют параллельные русские, ср. вепс. Minačag’ – рус. Миначево. С другой стороны, некоторые имена, принадлежавшие прибалтийско-финскому населению, сохранились в полукальках на -озеро, представленных в субстратной топонимии северо-западного Белозерья: Григ (Григозеро), Давыд (Давыдозеро), Максим (Максимозеро), Платан (Платанозеро) и др. В ряде топонимов, где личное имя представлено в бессуффиксальной форме, можно предполагать утрату форманта -озеро: Денис, Егор, Игнат, Симон и др. Происхождение этих названий связано с прибалтийско-финскими оригиналами (некоторые имеют параллели в живой вепсской топонимии: Denisgärv, Grigd’är’f, Platang’är’v). Кроме того, на северо-западе Белозерья есть ряд названий деревень с русскими суффиксами -ин и -ев/-ов, основы которых непрозрачны с точки зрения русского языка и восходят к именам прибалтийско-финского происхождения (в том числе нехристианским), а также, вероятно, к прозвищам) – Киндаево, Пиндино и т. д. Источником материала послужили данные картотек Топонимической экспедиции Уральского университета (Екатеринбург), а также ГИС «Топонимия Карелии» (Институт языка, литературы и истории КарНЦ РАН, Петрозаводск). В ходе исследования выявляются особенности географического распределения указанных типов имен, а также вырабатываются подходы к выявлению и верификации корпуса имен прибалтийско-финского населения в топонимии Русского Севера.
Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология, 2018
Рассматриваются основы со значениями ‘перешеек, волок’, ‘путь, дорога’, регулярно повторяющиеся в... more Рассматриваются основы со значениями ‘перешеек, волок’, ‘путь, дорога’, регулярно повторяющиеся в субстратной топонимии Белозерья и маркирующие пути передвижения. В исследовании ставится задача выявления корпуса топооснов с указанной семантикой, установления мотивации; осуществляется попытка интерпретации их географического распространения и определения наиболее вероятной этноязыковой принадлежности. Целью исследования является уточнение этноязыковых характеристик субстратной топонимии Белозерья. В качестве источника материала используются данные картотек Топонимической экспедиции Уральского федерального университета (Екатеринбург) и Картотеки топонимов Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН (Петрозаводск).
В аналитической части статьи предлагается стратификация рассматриваемых топонимических основ с точки зрения происхождения. На базе словарей вепсского, карельского, финского, саамского и марийского языков, а также с привлечением уже опубликованных исследований по топонимии Русского Севера и смежных регионов (Карелии, Финляндии, Ленинградской области) осуществляется направленный поиск параллелей – топонимов с той же основой. С позиций ареально-типологического метода анализируются основы, имеющие прауральское (*ukti, *taj-), прибалтийско-финское (matk, ura), западное прибалтийско-финское (rata, polku) и марийское (корно) происхождение. На основании ареальных связей выявленных географических названий и распространения основы в финно-угорских языках (прибалтийско-финских, саамских, волжско-финских), а также наличия соответствующих лексем в диалектах русского языка делаются выводы о специфике топонимического субстрата Белозерья. Отмечается несколько случаев семантического калькирования: оз. Ухтомьярское и р. Маттерка (Ухтома), р. Маткинец и р. Корнома; оз. Волоцкое и р. Ухтомка; а также «скопления» «путевых» топонимов – на водоразделах и при номинации соседних притоков.
Acta linguistica petropolitana, 2020
Аннотация. В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-ф... more Аннотация. В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-финского происхождения) рассматриваются виды калькирования в топонимии. Разбираются как довольно распространенные случаи семантико-словообразовательного (полного) калькирования популярных прибалтийско-финских топонимических моделей в русскую топонимию, так и неочевидные случаи калькирования топонимических моделей, требующие привлечения дополнительных данных. В ряду таких случаев исследуются модели ареально ограниченные, изолированные по семантическим / лексическим причинам на фоне русской топонимической системы или имеющие нетипичную для русской топонимии структуру. Для верификации направления калькирования привлекаются параллельные вепсские названия северозапада Белозерья и карельские названия Республики Карелия, семантические параллели из топонимии Восточной Финляндии, а также топонимические аналоги с территории Присвирья, Приоятья и др. Отдельно рассматриваются случаи «мнимых» калек, где основа русского типа на самом деле оказывается фонетически переработанной прибалтийско-финской основой, что подтверждается ее топонимическим окружением.
Linguistica, Dec 31, 2015
*** Работа выполнена в рамках реализации программы конкурентоспособности УрФУ (2013-2020), научна... more *** Работа выполнена в рамках реализации программы конкурентоспособности УрФУ (2013-2020), научная группа «Народная языковая традиция как источник историко-культурной информации (Русский Север, Средний Урал, Верхнее Поволжье)», проекта РГНФ № 14-04-00243а «Топонимные модели Карелии в пространственно-временном контексте» (2014-2016). Авторы благодарят Т. Н. Бунчук (Сыктывкар), В. В. Напольских (Ижевск), Я. Саарикиви (Хельсинки) за ценные консультации, оказавшие помощь при подготовке статьи.
Вопросы Ономастики
The article considers the composite oikonyms of the Russian North that include the term pogost, a... more The article considers the composite oikonyms of the Russian North that include the term pogost, as well as the naming patterns used for the settlements defined as “pogosts” in the registers of the late 19th — early 20th centuries. The author provides a brief overview of the history of the word pogost in the Russian language and examples of its first attestations in Old Russian texts. The analysed data were retrieved from the settlement registers of the Olonets (for 1873 and 1905), Arkhangelsk (1859), Vologda (1859) and Novgorod (1911–1912) provinces, as well as, for later times, from the collection of field materials of the Ural University Toponymic expedition (1960s–2010s). As additional sources, the author used data from the Karelian Toponyms Card Index (Institute of Language, Literature and History of the KarSC of the RAS) and historical maps. The study found that, despite the disappearance of the corresponding administrative unit, the term pogost is still used in the oikonymy of...
Вопросы Ономастики, 2020
The paper studies collective nicknames of the residents of the Russian North (Arkhangelsk and Vol... more The paper studies collective nicknames of the residents of the Russian North (Arkhangelsk and Vologda regions) to describe a productive zoomorphic naming pattern. The research is based on findings of the Toponymic Expedition of the Ural Federal University which includes materials from field trips to the Russian North (1960–2019) as well as data published in dictionaries and monographs. The paper identifies lexical composition of the pattern, describes the geography of collective nicknames, and provides analysis of the material in terms of motivation, onomasiology, and language contacts. In some cases, collective nicknames are considered against the background of other types of nickname anthroponymy: family and individual nicknames. The analyzed body of nicknames includes both units formed from all-Russian vocabulary such as vorony, ershi, zaitsy, kuliki, etc., and less common names based on dialectal names of animals, birds, fish and insects (revyaki, svizi, sivkuny, pepyaki). The c...
Voprosy onomastiki, 2016
*институт языка, литературы и истории карнц Ран петрозаводск, Россия **уральский федеральный унив... more *институт языка, литературы и истории карнц Ран петрозаводск, Россия **уральский федеральный университет екатеринбург, Россия * * * Захарова Екатерина Владимировна кандидат филологических наук, младший научный сотрудник сектора языкознания институт языка, литературы и истории карнц Ран 185910, петрозаводск, ул. пушкинская, 11
Известия Уральского федерального университета. Сер. 2: Гуманитарные науки, 2023
В статье рассматриваются названия населенных пунктов Белозерья, включающие обозначения типов посе... more В статье рассматриваются названия населенных пунктов Белозерья, включающие обозначения типов поселений (выселок, городок, двор, мыза, погост, починок, слобода, усадьба, хутор), ряд терминов с суффиксом -ище (дворище, городище, погостище, селище, усадище и др.), указывающих на места прежних поселений, и некоторые определения, характеризующие владельческий статус земель (казённый, монастырский, барский, боярский, княжий). Кроме того, исследуется вопрос употребления рассматриваемых терминов, называющих типы поселений, в качестве обозначения вида объекта в официальных списках населенных мест и в речи местных жителей. В качестве источников материала используются данные списков населенных мест Олонецкой (1905) и Новгородской (1911–1912) губерний, а для более позднего времени – данные полевых сборов Топонимической экспедиции Уральского университета 1960–2010-х гг. Разница в топонимическом употреблении тех или иных терминов землевладения объясняется преимущественно особенностями заселения территории и существовавшими типами землевладения (особенно это заметно для характеризующих наименований: казенных, монастырских, княжих и пр.). Обозначения типов населенных пунктов оказываются менее зависимы от сложившихся практик землевладения и более подвержены последующему административному регулированию, хотя и здесь прослеживаются определенные исторические закономерности: термины городок и городище маркируют места археологически и документально подтвержденных средневековых укрепленных поселений; новгородские топонимические модели Большой Двор и Великий Двор позволяют уточнить зону новгородского освоения территории и отграничить ее от более восточной ростово-суздальской; термин погост шире всего представлен на территории бывших новгородских пятин, наследовавших древнерусскую систему погостов; появление термина хутор в Белозерье четко связано со столыпинской реформой, хотя на других великорусских территориях он был известен и до этого времени.
Вопросы ономастики, 2023
В статье изучаются названия населенных пунктов Русского Севера, включающие слово погост, а также ... more В статье изучаются названия населенных пунктов Русского Севера, включающие слово погост, а также особенности номинации населенных пунктов, определяемых как «погосты» в списках населенных мест второй половины XIX — начала XX в. Рассматривается история слова погост в русском языке, обсуждаются примеры первых упоминаний этого термина в древнерусских текстах, в том числе в топонимическом значении. В качестве источников материала используются данные списков населенных мест Олонецкой (1873 и 1905 гг.), Архангельской (1859), Вологодской (1859) и Новгородской (1911–1912) губерний, а для более позднего времени — данные полевых сборов Топонимической экспедиции Уральского университета 1960–2010-х гг. Привлекаются дополнительные данные из Картотеки топонимов Карелии Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН, а также данные исторических карт. В ходе исследования установлено, что, несмотря на исчезновение называемой реалии, термин погост в ойконимии Русского Севера остается достаточно популярным (в процессе современных полевых сборов зафиксировано около 150 названий населенных пунктов, включающих этот термин). Однако распространение слова погост в ойконимии Русского Севера оказывается неравномерным: бо́льшая часть названий фиксируется на западе этой территории, бывшей в прошлом частью Олонецкой и Новгородской губерний, и во многом повторяет распределение, сложившееся еще в середине XIX в., что говорит об устойчивости ойконимической системы. Отдельно обсуждаются модели номинации населенных пунктов, определяемых как «погосты» по спискам населенных мест. Отмечается, что для Вологодской и Новгородской губерний была характерна двухкомпонентная модель, в которой одно слово отсылало к местному топониму (чаще всего к названию реки или ойкониму), а другое — к названию местного храма: Расловский-Воскресенский, пог. (при р. Раславка), Спасо-Нуромский, пог. (при р. Нурма) и мн. др. В Олонецкой и Архангельской губерниях чаще использовалась однокомпонентная модель, причем в Олонецкой губернии название погоста нередко совпадало с названием волости или сельского общества: Мегорский погост, Ундозерский погост и др. Рассматриваются процессы вытеснения термина погост из ойконимии и постепенной замены таких названий топонимами Поповка, Поповское, Поповская, причем на территории Вологодской и Новгородской губерний этот процесс можно видеть уже по спискам населенных мест середины XIX в.
Izvestia of the Ural federal university. Series 2. Humanities and Arts, 2020
Interest in geographical names based on names of ores (железо ‘iron’, медь ‘copper’) and their ge... more Interest in geographical names based on names of ores (железо ‘iron’, медь ‘copper’) and their generic designation (руда ‘ore’) is due to the fact that ore deposits are linked to a specific area and at the same time have a high value for the national economy, therefore, it is logical to expect their reflection in toponymy. The research material is a set of geographical names formed from the words железо, медь, руда and their derivatives recorded in the Russian North (Arkhangelsk and Vologda Regions) and in the Urals (Perm and Sverdlovsk Regions) during the work of the Toponymic Expedition of Ural University between the 1960s and 2010s. Taking into account the type of objects denominated, their areal distribution, and accompanying contexts, the author determines the motivation for such names. Additionally, the article examines alternative toponymic markers (ржавец ‘viscous, swampy place, swamp covered with a reddish-brown coating, film (due to ironstone it contains)’, домница ‘blacks...
Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология, 2018
Анна Андреевна Макарова к. филол. н., старший научный сотрудник топонимической лаборатории кафедр... more Анна Андреевна Макарова к. филол. н., старший научный сотрудник топонимической лаборатории кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина
Вопросы Ономастики, 2018
В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии с... more В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии северо-западного Белозерья. с одной стороны, это имена, засвидетельствованные в живой вепсской топонимии, где они представляют собой в основном христианские имена, адаптированные вепсским языком и сохранившиеся в неофициальных названиях деревень (Jušaag', Zaharanag') и сельхозугодий (Makaranpust, Marinannit'), иногда в гидронимах (Ignatoja). В некоторых случаях этим названиям соответствуют параллельные русские, ср. вепс. Minačag'-рус. Миначево. с другой стороны, некоторые имена, принадлежавшие прибалтийско-финскому населению, сохранились в полукальках на-озеро, представленных в субстратной топонимии северо-западного Белозерья: Григ (Григозеро), Давыд (Давыдозеро), Максим (Максимозеро), Платан (Платанозеро) и др. В ряде топонимов, где личное имя представлено в бессуффиксальной форме, можно предполагать утрату форманта-озеро: Денис, Егор, Игнат, Симон и др. происхождение этих названий связано с прибалтийско-финскими оригиналами (некоторые имеют параллели в живой вепсской топонимии: Denisgärv, Grigd'är'f, Platang'är'v). кроме того, на северо-западе Белозерья есть ряд названий деревень с русскими суффиксами-ин и-ев/-ов, основы которых непрозрачны с точки © макарова а. а., 2018 Вопросы ономастики. 2018. Т. 15. № 3. с. 154-170 * исследование выполнено при поддержке гранта Рнф «контактные и генетические связи севернорусской лексики и ономастики» (проект 17-18-01351). Также хочу поблагодарить и. и. муллонен и н. Г. Зайцеву (институт языка, литературы и истории карнц Ран, петрозаводск) за ценные рекомендации, высказанные в ходе обсуждения этой темы.
Вопросы ономастики, 2022
В официальных списках населенных мест второй половины XIX — начала XX в. встречаются так называем... more В официальных списках населенных мест второй половины XIX — начала XX в. встречаются так называемые двойные наименования населенных пунктов: второе название обычно дается в скобках после первого. В статье такие двойные наименования сопоставляются с современной системой двойных (одновременно существующих во времени) наименований населенных пунктов, выявленных в ходе полевого сбора второй половины XX — начала XXI в. Феномен двойных названий рассматривается на примере Белозерья — обширной территории, соответствующей Белозерскому княжеству в границах XIV в., реконструированных А. И. Копаневым на основании изучения системы землевладения. Исторические данные извлечены из списков населенных мест указанной территории по Вытегорскому, Каргопольскому и Лодейнопольскому уездам Олонецкой губернии 1905 г., Устюженскому уезду Новгородской губернии 1911 г., Череповецкому, Кирилловскому и Белозерскому уездам Новгородской губернии 1912 г. Материалы по ряду волостей сопоставлялись со списком населенных мест Олонецкой губернии 1873 г. и с картой из атласа Шуберта, отражающей состояние местности на 1826–1840 гг. и содержащей двойные названия населенных пунктов, а также с картой из «Новгородского сборника» 1865–1866 гг. В качестве источника современных данных используются богатейшие коллекции электронной базы данных Топонимической экспедиции Уральского федерального университета (УрФУ), включающие материалы полевых экспедиций в Белозерье 1960–2010-х гг.: это территория запада современной Вологодской области (Белозерский, Бабаевский, Вашкинский, Вожегодский, Вытегорский, Кирилловский, Кадуйский, Устюженский, Чагодощенский, Череповецкий, Шекснинский районы) и юго-запада Архангельской области (Каргопольский и Коношский районы). В ходе исследования рассматриваются вопросы эволюции ойконимов во времени, соотношения различных письменных (официальных, в том числе картографических) и устных вариантов и т. п. Представлен анализ факторов, определяющих сохранность и преемственность топонимической системы.
Acta Linguistica Petropolitana, 2020
В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-финского про... more В статье на материале озерной гидронимии Белозерья (как русского, так и прибалтийско-финского происхождения) рассматриваются виды калькирования в топонимии. Разбираются как довольно распространенные случаи семантико-словообразовательного (полного) калькирования популярных прибалтийско-финских топонимических моделей в русскую топонимию, так и неочевидные случаи калькирования топонимических моделей, требующие привлечения дополнительных данных. В ряду таких случаев исследуется модели, ареально ограниченные, изолированные по семантическим / лексическим причинам на фоне русской топонимической системы или имеющие нетипичную для русской топонимии структуру. Для верификации направления калькирования привлекаются параллельные вепсские названия северо-запада Белозерья и карельские названия Республики Карелия, семантические параллели из топонимии Восточной Финляндии, а также топонимические аналоги с территории Присвирья, Приоятья и др. Отдельно рассматриваются случаи «мнимых» калек, где основа русского типа на самом деле оказывается фонетически переработанной прибалтийско-финской основой, что подтверждается ее топонимическим окружением.
Известия Уральского федерального университета. Сер. 2: Гуманитарные науки, 2020
Интерес к географическим названиям, образованным от наименований руд (железо, медь) и их родового... more Интерес к географическим названиям, образованным от наименований руд (железо, медь) и их родового обозначения (руда), обусловлен тем, что рудные месторождения привязаны к конкретной местности и при этом обладают высокой ценностью для народного хозяйства, а потому логично ожидать их отражения в топонимии. Материалом исследования является комплекс географических названий, образованных от слов железо, медь, руда и их производных, зафиксированных на Русском Севере (Архангельская, Вологодская области) и на Урале (Пермский край, Свердловская область) в ходе работы Топонимической экспедиции Уральского университета в 1960-2010-е гг. С учетом вида номинируемых объектов, их ареальной дистрибуции и сопроводительных контекстов устанавливается мотивация таких названий. Обсуждаются альтернативные топонимические маркеры (ржавец 'вязкое, топкое место, болото, покрытое красновато-бурым налетом, пленкой (от содержащихся в нем железистых пород)', домница 'кузнечный горн'), которые могли указывать на добычу и производство железа. Кроме того, привлекаются данные субстратной топонимии Русского Севера с тем же значением (Ровдозеро, ср. вепс. roud 'железо'; Розмега, ср. вепс. rozḿe 'ржавчина (на воде)'). Железными на Русском Севере называются преимущественно водные объ-екты-реки, ручьи, болота и озера, большинство которых расположено в старых железодобывающих районах. Часть названий (например, метафорическая модель Железные Ворота) не связана с месторождениями железной руды. Географические названия, производные от слов руда, рудный и рудник, «синонимичны» железным топонимам: среди них также преобладают водные объекты, а большинство поясняющих контекстов связывают их с добычей руды или соответствующим цветом воды. Ареалы топонимов, образованных от слов железо (железный), ржавец (ржавый) и рудный (рудник), на Русском Севере накладываются друг на друга и соответствуют территории основных районов крестьянской железоделательной промышленности. Топонимов, связанных с добычей меди, на Русском Севере заметно меньше: возможно, потому что месторождений меди практически не было. Большинство объектов-поля и покосы, причем контексты не позволяют говорить о том, какая часть их названий связана с добычей меди, а какая имеет метафорическое значение. На Урале рудной топонимии существенно меньше, чем на Русском Севере: это касается и железных и медных топонимов, и названий, образованных от слов рудный и рудник. Единственной топонимической моделью, представленной в уральском материале массово, являются наименования, производные от слова ржавец.
Рудная топонимия Русского Севера более разнообразна и шире распространена, чем аналогичная топонимия Урала, что, вероятно, объясняется тем, что на Русском Севере крестьянская железоделательная промышленность имела большее распространение и сохранялась дольше, в то время как Урал раньше перешел к заводскому производству
Вопросы ономастики, 2020
В статье на материале коллективных прозвищ жителей Русского Севера (Архан- гельской и Вологодской... more В статье на материале коллективных прозвищ жителей Русского Севера (Архан-
гельской и Вологодской областей) рассматривается продуктивная зооморфная модель номинации. В качестве источников используются коллекции Топонимической экспедиции Уральского федерального университета (ТЭ УрФУ), включающие материалы полевых экспедиций на Русский Север (1960–2019), а также данные из опубликованных словарей и монографий. В статье выявлен набор лексем, функционирующих в рамках этой модели, определена география коллективных прозвищ, осуществлен тематико-мотивационный, ономасиологический, контактологический анализ материала. Коллективные прозвища в ряде случаев рассматривались на фоне других разрядов прозвищной антропонимии: семейной и индивидуальной. В анализируемом корпусе прозвищ встречаются номинации, образованные от общерусских лексем типа вороны, ерши, зайцы, кулики и др. Фиксируются также более редкие наименования, образованные от диалектных названий животных, птиц,
рыб и насекомых (ревяки, свизи, сивкуны, пепяки). Логика формирования набора наименований животных, функционирующих в рамках прозвищ (в порядке убывания частотности: птицы, рыбы, дикие животные, домашние животные, насекомые, земноводные), а также существенные количественные расхождения между антропонимиконом Архангельской и Вологодской областей (более 200 единиц против 88) определяются в первую очередь особенностями ландшафта (лесного и водного) и промысловой (охотничьей, рыболовной) специализацией населения. Сравнительно редко реализуются в рамках зооморфных коллективных прозвищ характерологические мотивировки, которые широко представлены в индивидуальной прозвищной антропонимии. Активность некоторых тематико-мотивационных разрядов в прозвищной номинации (особенно «птичьего») объясняется, вероятно, влиянием субстратных финно-угорских языков.
Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина На правах рукопис... more Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина На правах рукописи Макарова Анна Андреевна РУССКАЯ ОЗЕРНАЯ ГИДРОНИМИЯ БЕЛОЗЕРЬЯ: СИСТЕМНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ Специальность 10.02.01 -русский язык Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Березович Елена Львовна Екатеринбург -2012 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 235 ЛИТЕРАТУРА Словари и источники Исследования СОКРАЩЕНИЯ 250 250 260 310 ПРИЛОЖЕНИЕ. СЛОВАРЬ ОЗЕРНОЙ ГИДРОНИМИИ БЕЛОЗЕРЬЯ Русские названия Вепсские названия Алфавитный указатель Карты Белозерья
Вопросы ономастики, 2018
В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии с... more В статье рассматриваются личные имена прибалтийско-финского населения, извлеченные из топонимии северо-западного Белозерья. С одной стороны, это имена, засвидетельствованные в живой вепсской топонимии, где они представляют собой в основном христианские имена, адаптированные вепсским языком и сохранившиеся в неофициальных названиях деревень (Jušaag’, Zaharanag’) и сельхозугодий (Makaranpust, Marinannit’), иногда в гидронимах (Ignatoja, Mišanbonga). В некоторых случаях этим названиям соответствуют параллельные русские, ср. вепс. Minačag’ – рус. Миначево. С другой стороны, некоторые имена, принадлежавшие прибалтийско-финскому населению, сохранились в полукальках на -озеро, представленных в субстратной топонимии северо-западного Белозерья: Григ (Григозеро), Давыд (Давыдозеро), Максим (Максимозеро), Платан (Платанозеро) и др. В ряде топонимов, где личное имя представлено в бессуффиксальной форме, можно предполагать утрату форманта -озеро: Денис, Егор, Игнат, Симон и др. Происхождение этих названий связано с прибалтийско-финскими оригиналами (некоторые имеют параллели в живой вепсской топонимии: Denisgärv, Grigd’är’f, Platang’är’v). Кроме того, на северо-западе Белозерья есть ряд названий деревень с русскими суффиксами -ин и -ев/-ов, основы которых непрозрачны с точки зрения русского языка и восходят к именам прибалтийско-финского происхождения (в том числе нехристианским), а также, вероятно, к прозвищам) – Киндаево, Пиндино и т. д. Источником материала послужили данные картотек Топонимической экспедиции Уральского университета (Екатеринбург), а также ГИС «Топонимия Карелии» (Институт языка, литературы и истории КарНЦ РАН, Петрозаводск). В ходе исследования выявляются особенности географического распределения указанных типов имен, а также вырабатываются подходы к выявлению и верификации корпуса имен прибалтийско-финского населения в топонимии Русского Севера.
Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология, 2018
Рассматриваются основы со значениями ‘перешеек, волок’, ‘путь, дорога’, регулярно повторяющиеся в... more Рассматриваются основы со значениями ‘перешеек, волок’, ‘путь, дорога’, регулярно повторяющиеся в субстратной топонимии Белозерья и маркирующие пути передвижения. В исследовании ставится задача выявления корпуса топооснов с указанной семантикой, установления мотивации; осуществляется попытка интерпретации их географического распространения и определения наиболее вероятной этноязыковой принадлежности. Целью исследования является уточнение этноязыковых характеристик субстратной топонимии Белозерья. В качестве источника материала используются данные картотек Топонимической экспедиции Уральского федерального университета (Екатеринбург) и Картотеки топонимов Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН (Петрозаводск).
В аналитической части статьи предлагается стратификация рассматриваемых топонимических основ с точки зрения происхождения. На базе словарей вепсского, карельского, финского, саамского и марийского языков, а также с привлечением уже опубликованных исследований по топонимии Русского Севера и смежных регионов (Карелии, Финляндии, Ленинградской области) осуществляется направленный поиск параллелей – топонимов с той же основой. С позиций ареально-типологического метода анализируются основы, имеющие прауральское (*ukti, *taj-), прибалтийско-финское (matk, ura), западное прибалтийско-финское (rata, polku) и марийское (корно) происхождение. На основании ареальных связей выявленных географических названий и распространения основы в финно-угорских языках (прибалтийско-финских, саамских, волжско-финских), а также наличия соответствующих лексем в диалектах русского языка делаются выводы о специфике топонимического субстрата Белозерья. Отмечается несколько случаев семантического калькирования: оз. Ухтомьярское и р. Маттерка (Ухтома), р. Маткинец и р. Корнома; оз. Волоцкое и р. Ухтомка; а также «скопления» «путевых» топонимов – на водоразделах и при номинации соседних притоков.
![Research paper thumbnail of Этнолингвистика. Ономастика. Этимология : материалы IV Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 9–13 сентября 2019 г. / Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова РАН, Ин-т славяноведения РАН, Урал. федер. ун-т ; [редкол.: Е. Л. Березович (отв. ред.) и др.]. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2019. — 378 с.](https://attachments.academia-assets.com/60519107/thumbnails/1.jpg)
](