36 бригада (original) (raw)

Поезд остановился в уездном малороссийском городке. Стоянка была двадцать минут - меняли тепловоз на электровоз. Местные жители продавали на платформе различную снедь, на которую я увлечённо тратил остатки гривен. Не то чтобы есть хотел, скорее, нравился сам процесс торговли.
- А почём у вас бутерброды?
- Бутерброды, сынок, с домашним копчёным салом, огурчики и помидорчики тоже свои. Пять гривен стоит.
- У меня только три осталось.
- Ну, давай, за три. Нешто я человека голодным оставлю из-за двух гривен?
Мы вернулись на боковушку у окна. Бутерброды оказались мировыми, копчёная рыба была весьма недурна, в стакане с абрикосами половина была недозрелыми, а пироги мы отложили до вечера. Сполоснув руки, я распечатал купленную на станции отправления колоду и начал мешать карты.
- Главное чтобы тридцать шестая бригада не подсела, - сказал я Данилу.
- Что за бригада? - спросил он.
- Ты не знаешь? - удивился я - разве Боря тебе не рассказывал?

Боря - наш друг, в течение нескольких лет проработавший проводником в поезде дальнего следования. В один из первых рейсов, при посадке, подвинув его плечом, в вагон зашли двое сомнительных мужчин.
- Ребята, вы провожающие? - спросил их в спину Борис.
- Форма тридцать шесть - не оборачиваясь, бросил тот, кто шёл последним.
- Покарауль, - сказал Боря своей напарнице и отбежал к штабному вагону. Начальник поезда объяснил всё популярно:
- Форма тридцать шесть это картёжники. Подсаживаются, разводят на игру, оставляют без носок. Ты к ним не суйся, три года назад Клава, проводница была у нас, попыталась вразумить пассажиров, которые с ними сели, так её оттолкали в тамбур и на ходу из вагона выкинули.
- А менты? - спросил Боря.
- Менты их взять с поличным не могут. А может, не хотят.
Боря вернулся в свой вагон. На следующей станции тридцать шестая покинула состав, а к нему в купе постучался взбешённый проигравшийся курсант.
- Какого хрена вы их пускаете в поезд? Это же ворьё!
- Тебя кто-то заставил с ними играть? Я за тебя должен думать? Обращайся в милицию. - отрезал Борис и захлопнул дверь.

- А правда? Неужели все такие дураки что садятся играть на деньги с незнакомыми? - спросил меня Данил и тут же добавил: - Бито!
Мы как раз играли в "дурака".
- Никто себя дураком не считают. Но эти уголовники - те ещё психологи. Сначала идут по составу, высматривают, где подходящий лох сидит. Выпивохи, дембеля, командировочные, мужики из сёл, которых за покупками отправили. Или вот, допустим, курсанты. Вышли покурить в тамбур, кто-то из тридцать шестой с ними - перекинулись парой слов, посмеялись, может, выпили вместе. Потом говорят - ребят, скушно едем, может в картишки перекинемся? Уважаемый, не составите компанию - подзывает своего напарника, который типа не при делах в стороне сидит. И понеслась. Сначала чуваку прёт, он в азарте, потом поднимают ставку и хоп - вокруг тебя уже не весёлые дядечки, а злые уголовники, так что ты и пикнуть боишься. Карточный долг святое, брат, не доводи до греха. Деньгами, вещами откупишься - рад останешься.
- А как они мухлюют? Колода меченная?
- Да, это самое простое. Но могут и с чужой колодой тебя обыграть. Знаки подают друг другу, картами меняются. Кладут на стол зажигалку или даже сигарету с зеркальцем - чтобы было видно, какую карту тебе дают. Могут между пальцев зеркальце катать, так что ты и не увидишь. Или у шулера может быть перстень с иголкой, которым...
- Простите, пожалуйста - раздался женский голос над нами. Я поднял голову.
К нам подошла женщина с мальчиком лет 10.
- Извините, вы не могли бы с моим сыном поиграть в карты? Ему очень скучно ехать, а сам попросить он стесняется.
- Нуу, ээ... - сказал я и глянул на Данила. Он кивнул – ну, конечно, почему нет. Только недолго, а то нам самим уже надоело. Как тебя зовут?
- Николай, - буркнул мальчик и сел на край полки по другую сторону прохода. Его мама обворожительно нам улыбнулась и ушла.
Я смешал карты на столе и принялся тасовать колоду.
- Вообщем так, Коля. Всё стандартно: переводной дурак. Первый кон пять карт и без перевода. Заходит тот, у кого самый маленький козырь.
Коля кивнул, и мы начали игру. Играл Коля сосредоточенно - перед тем как покрыть карты, привставал со своей полки и внимательно смотрел на кон. Иногда клал ладонь на голову, видимо так лучше думалось. Постепенно он раскрепостился, его движения стали более свободными, он даже стал отпускать карточные прибаутки.
Внезапно рядом остановился пьяный мужик, который уже неоднократно проходил мимо нас туда-сюда по составу.
- О, картишки! Парни, давайте фокус покажу? - обрадовался он.
- У нас игра, - ответил я. - может быть позже.
Пьяный согласно кивнул и покорно дождался завершение кона. Как только игра закончилась, он сгрёб жилистыми пальцами все карты. Фокус он решил показать Коле. Я взял стакан с остатками абрикосов и стал искать плод поспелее.
- Вообщем, запоминай три карты - говорил мужик Коле, неловко управляясь с колодой. Пальцы его не слушались. Иногда у него что-то падало, - так, делаем раз. Два. Или нет? Стоп. Как там было?
У мужика ничего не получалось. Он запутался и немного растерялся: - Ща, ща, ща, погодите. Как же это делается? Ты те три карты не забыл?
- У нас тут игра - без тени сочувствия сказал Коля и забрал карты из рук окончательно размягшего мужика. Мы переглянулись. Расстроенный пьяница ушёл.
- Последняя игра, а то надоело - сказал я Коле. Тот кивнул.
Партия выдалась жёсткой. Данил вышел первым, мы остались вдвоём с Колей. У него было карты четыре, у меня вдвое больше. Вспоминая о том, что вышло, а что осталось, я зашёл с дамы. Коля отбился козырем-валетом.
- А вот так! - сказал я и выложил ещё три карты: две дамы и одного валета.
Коля привстал и резкими движениями стал крыть мои карты:
- Валета - по усам! Даму - по трусам! А это тебе на погоны!
Бросив последнюю карту, он окончательно распрямился, бросил Данилу "пока!" и ушел в сторону нерабочего тамбура. Я остался «в дураках» и стал собирать колоду.
- Стой, погоди! - сказал Данил. Мы стали разбираться и увидели: моя дама была убита козырным королём, другая дама - королём своей масти, а вот валет был покрыт тузом, масть которого никак не соответствовала и не была козырной. Но и это было ещё не всё: под тузом была спрятана восьмёрка бубей.
- Тридцать шестая, говоришь?