Воспоминания агитатора (original) (raw)

На кристальном зеркале моей биографии встречается и несколько мутных пятен. В голодные студенческие годы я работал на выборах в Твери. На самой низшей должности агитатора я прошёл как минимум пять предвыборных кампаний. Некоторые яркие моменты нашли отражение в воспоминаниях агитатора. Из уважения к проигравшим все имена изменены, из-за презрения к победителям любые совпадения случайны. Да, подобный материал я уже публиковал семь лет назад, но теперь он значительно расширен, исправлен и дополнен.

1.
На стене в университете я увидел объявление о работе на выборах и пришёл на собрание. Мне ещё не было восемнадцати, работать пришлось на полставки, зато в своём районе. В то время поквартирный обход избирателей считался самым надёжным способом ведения местной кампании. Мой звонкий голос ни у кого не вызывал опасений, люди были доброжелательны, передо мной открывались все двери. За кого агитировал, не помню, причём забывать начал уже в процессе агитации. Я обошёл несколько домов, призывая голосовать за мецената и промышленника Стеклова на выборах в Городскую Думу, а потом выяснилось, что кандидата зовут Светлов и он метит в Законодательное собрание. Или наоборот.

2.
Осенью 2002 года мне предложили поработать на выборах в микрорайоне Чайка, где некий Валерий Соловьёв хотел остаться депутатом. Чайка находилась далеко, ездить одному было скучно, поэтому в напарники я позвал своего дворового друга по имени Вова. Начальником штаба был выпускник одного тверского вуза, ныне крупная шишка в администрации Твери. Назовём его Владлен. Штаб находился в заброшенном детском доме для детей-инвалидов. Здание то ли капитально ремонтировали, то ли перестраивали, повсюду была пыль, грязь и кирпичи. Лишь на втором этаже теплилась жизнь. Горел тусклый свет, секретарь Ксюша сидела за столом в окружении газетных пачек и пила чай с баранками. Владлен произнёс пламенную речь и дал первое задание - раздать газеты у рынка. Мы с Вовчиком подхватили по связке и двинулись разными маршрутами, по пути эти газеты раздавая прохожим. Через пять минут я понял, что эти выборы мы проиграем. Почему? Да потому что встретил унылого мужчину с дипломатом и вручил ему газету. Мужчина поставил дипломат на землю, взял газету и устало произнёс:
- Вы должны были где её раздавать? У рынка.
Я поднял газету на уровень глаз, посмотрел на портрет Соловьёва, потом на самого Соловьёва и опять на портрет. И чтобы перевести всё в шутку, произнёс: - Надо же, как похож!
Соловьёв даже не улыбнулся. Он тянул уже третий срок и устал от людей, а люди устали от него.

Микрорайон Чайка состоял из большого количества хрущёвок. Владлен поделил их между агитаторами и мы приступили к поквартирному обходу. В каждую квартиру полагалось занести газету и узнать мнение избирателя о кандидате: за\против\не определился. Практически не читая предвыборную программу, я постепенно начал узнавать детали биографии Соловьёва от жителей района.
- Этот п***р у меня историю преподавал, - сообщил мне юноша в футболке "Гражданская оборона" в доме номер 81 по улице Склизкова. Юноша говорил это каждую неделю, так как я исправно заносил ему свежий номер газеты.
- Купил у меня гараж за копейки в 1992-ом, а сейчас жирует, падла, - сетовал мужчина в хрущёвке под номером 97 на улице Склизкова. Газету брать отказался.
- Да будь он проклят, ваш Соловьёв! - брызнув слюной, прокричала женщина в фартуке в доме номер 64 по проспекту Победы и хлопнула дверью.
- Проклинать людей совсем не по-христиански - заметил я, смиренно глядя в дверной глазок.
- Простите меня, пожалуйста, - открывая дверь, произнесла женщина - сама не знаю, что на меня нашло. Давайте, что у вас там.
- Да что он сделал за два срока? Видели, какие у нас дороги? - сетовала другая женщина, из дома номер 113 по улице Склизкова, что почти у Хлебного ручья.
- Старый конь борозды не испортит.
- Да. И глубоко не вспашет.
- Газету возьмёте?
- Киньте в ящик.

Из выше написанного читатель должен вынести два вывода: 1. Улица Склизкова самая длинная в Твери. 2. Рейтинг Соловьёва был ниже плинтуса.
Скоро объявился и молодой конь, главный конкурент Соловьёва и фаворит этой предвыборной гонки. Им стал Андрей Доманин, энергичный профессор, талантливый врач, успешный преподаватель. По сравнению с ним Соловьёв мне казался глубоким стариком, хотя впоследствии выяснилось, что они одногодки. Штаб Доманина находился по другую сторону проспекта Победы, у него имелся свой Владлен, а материалы разносили точно такие же студенты. Поняв, что терять нечего, наш Владлен приступил к чёрному пиару. Он где-то раздобыл экземпляр листовки с выборов двухлетней давности, когда Доманин баллотировался в микрорайоне Южный. Листовку отксерили в нещадном количестве и к утру вся Чайка пестрела лозунгом "Андрей Доманин. Я люблю свой Южный!". Патриоты Чайки негодовали, Доманин был в бешенстве. Ладно, насчёт бешенства точно не знаю, врать не буду, но последовал ассиметричный ответ. "В районе открыто действует ОПГ - организованная почтарёвская группировка!" - уверяли листовки наших конкурентов. Почтарёв был председателем Городской думы и шёл в связке с Соловьёвым. Страсти накалялись. Владлен креативил не хуже Вавилена Татарского. Узнав, что Доманин является заведующим патологоанатомическим отделением, он растиражировал особенно злую карикатуру. Доманин был изображён в белом халате и с ножовкой в руках, с которой капала кровь. Недобро смотря на читателя, он произносил: "Привык, знаете ли, работать с человеческим материалом". Важно отметить, что практически вся чернуха и компромат публиковались от лица других кандидатов, коих в списке было не менее десяти. Как минимум двое из них являлись "дурилками картонными" и были зарегистрированы лишь для ведения чёрного пиара. Напряжение предвыборной кампании росло не по дням, а по часам. Закончилось всё одной небольшой стычкой между агитаторами, она переросла в стрелку между начальниками штабов, затем пришлось подъехать и кандидатам. Со стороны это выглядело как бандитская сходка. В ходе переговоров был заключён пакт о ненападении. Соловьев, конечно же, проиграл, Доманин занял его место и в Думе и, вероятно, в той пресловутой "почтарёвской группировке". Во всяком случае, в 2007 году двенадцать депутатов Тверской Городской Думы были осуждены за взятки в особо крупном размере, включая Андрея Доманина и Виктора Почтарёва.

Как-то раз, придя в штаб, мы застали скандал. Владлен выгонял агитатора по имени Женя за фальсификацию отчётов. Конечно, у Соловьёва в районе были сторонники, и они докладывали, приходил ли к ним агитатор и как себя вёл. А если в бумагах обходчика стоял плюс или минус, а в квартиру никто не заглядывал, то было понятно, что пахнет обманом. Женёк и не отказывался от обвинений, но требовал заплатить за две недели работы.
- Ничего я тебе платить не буду! - заявил Владлен. Они несколько минут орали друг на друга, Женёк ушёл ни с чем. Владлен отправился на балкон, чтобы покурить и успокоиться. Впоследствии на протяжении многих лет я видел его на балконах самых разных учреждений Твери. Он курил и успокаивался.
- К нам-то нет претензий? - спросил я секретаря Ксюшу.
- Нет, ребята. Вы молодцы. Вместе победим! - отвечала Ксюша. Она была нашей ровесницей, но старалась копировать Владлена.
- Будете чай с баранками?
- Нет, я поеду домой.
- А я буду, - сказал мой напарник Вовчик. Ксюша ему нравилась.

В эти же дни я работал на Всероссийской переписи населения. Возвращался из Чайки домой, снимал ботинки, надевал тапки и шёл по квартирам. Мне посчастливилось переписывать свой дом, поэтому я закончил работу в два дня. Даже вписал в ведомость своего попугая. За активное участие в переписи мне подарили значок. А вот с выборов в Чайке мы с Вовчиком могли вылететь так же, как и Женёк. Мы тоже халтурили, хотя действовали умнее. Первое время обходили действительно все квартиры, потом стали сокращать. Только чётные или только нечётные. Шли через этаж или через подъезд. В графах писали: "нет дома", "не открыли". Видимо, остальные работали ещё хуже, так как через полгода, на следующих выборах, Владлен снова позвал нас в команду.

3.
Требовалось только два человека. Я не стал ничего говорить Вовчику, который в то время стал вести себя заносчиво и позвал Свету, с которой познакомился на переписи населения. Нам назначили встречу в одном из офисов главного отделения "Тверского городского банка" на площади Капошвара. Место рандеву было необычным, но я сейчас не могу не только вспомнить, но даже нагуглить что за выборы тогда проходили. Достоверно известно лишь одно: "Тверской городской банк" в 2011 году был переименован в "Торговый городской банк", а в 2017 году лишился лицензии.
Комната в банке была завалена папками с документами и различной офисной техникой. Пахло скрепками и перегаром. За столом сидел мужчина со следами вчерашнего на лице. Потом оказалось, что и сегодняшнего. В процессе разговора он несколько раз выходил из кабинета, чтобы добавить.
- Нас не интересуют люди, которые будут голосовать за нашего кандидата. Но! Нас также и не интересуют люди, которые будут голосовать за его соперников. Зачем? Они уже всё решили. Нас интересуют... кхм... мы будем работать, агитировать... кого? Кого, я вас спрашиваю? - поднял он палец.
Я промолчал, давая ответить Свете.
- Народ? - неуверенно сказала она.
Мужик помотал головой.
- Электорат? Избирателей?
"Глуповата..." - грустно подумал я.
Мотая головой, мужик встал и вышел из кабинета, чтобы ещё раз накатить.
- Тех, кто не определился, - подсказал я Свете.
Потом мы погрузили большое количество газет в Уазик-буханку. Мужик запер нас в пассажирском отсеке, сел на водительское и сказал сам себе:
- Так, мне за руль нельзя.
И ушёл за кем-то в банк.
Света прошептала: - Слушай, это какой-то ужас. Давай убежим, пожалуйста!
Мы перелезли через переднее сиденье, открыли дверь и убежали. В дальнейшем я работал только с Вовчиком.

4.

В апреле 2003 года скоропостижно умер мэр Твери Александр Белоусов. Сейчас многие вспоминают его с теплотой и ностальгией - на работу пешком ходил, в магазинах со всеми в очереди стоял - а тогда практически ненавидели. Мы с Вовчиком включились в предвыборную кампанию таможенного генерала Владимира Бабичева. В Бабичева вливал деньги федеральный центр, основным его соперником считался тверской аппаратчик Сергей Исаев. Поскольку оба были членами Единой России, горожане были заинтригованы. Работа велась по всему городу - стояли в пикетах на Вагонном, раздавали газеты в электричках, обходили квартиры в Литвинках. О, в Литвинках мне понравилось больше всего, до сих пор вспоминаю этот посёлок с теплотой. Хотя он находится в черте города, но народ в нём более простой и открытый. На звонок никто не спрашивал "кто?", сразу распахивали двери, некоторые даже не запирались.
Голос с кухни:
- Катя, кто там пришёл?
- Да парень принёс газету про выборы.
- Зови его сюда, пусть хоть борща поест!

Пока единоросы бились лбами, пока кандидат Данилов Ю.Ю. спорил с кандидатом Даниловым Н.И. кто из них жалкая копия, а кто неповторимый оригинал, рейтинги возглавил кандидат-оппозиционер Олег Лебедев. В отличии от многих, он вёл более открытую кампанию - устраивал встречи, общался с избирателями, участвовал в дебатах. В нашем штабе, который почему-то опять находился в детском саду, на этот раз в Юности, объявили бонусы за чужие агитматериалы. Причём за листовку с чёрным пиаром премия была двойной. Точную стоимость я сейчас не вспомню, но она была выше стоимости ксерокопии, поэтому бонусы скоро отменили. Поскольку мы с Вовчиком работали не очень усердно, то периодически перед нами вставал вопрос, куда девать избытки макулатуры. Я был сторонником полного уничтожения без следов: сжечь, растворить, закинуть в кузов фуры с ростовскими номерами. Вовчик был не такой, в нём была деловая жилка, при любом раскладе он извлекал минимальную выгоду. Например, я отправлял его скинуть пару тюков в теплотрассу, по пути он встречал бомжа и отдавал ему их за "огромное спасибо". Или вручал пачку листовок бабке торгующей семечками, на кульки. Она ему, конечно, отсыпала немного семян за это.
Честно говоря, Олег Лебедев единственный кандидат за всю историю тверских выборов, которому я немного симпатизировал. Сейчас даже совестно вспоминать, как мы с Вовчиком сорвали его встречу с избирателями на Горбатке. К счастью, это не помешало ему победить на выборах и стать главой Твери. Потом его посадили, а мэром , которого выбирали уже не жители города, а депутаты, стал Бабичев. Лебедев отсидел немногим менее года, вышел на свободу и я часто встречал его на улице. А в 2013 году он приходил на концерт Алисы в Morozov Hall и отрывался под Армию Жизни.

5.
Последними моими выборами стали первые тверские губернаторские, всё в том же злачном 2003 году. Бизнесмен Дмитрий Зеленин метил в губернаторы, а генерал-полковник МВД Алик Асанбаев, более известный как Владимир Васильев, в Государственную Думу по региональному списку. Всё у них получилось, но пришлось попотеть. Партий тогда было много, штук тридцать, не то что сейчас. В губернаторы тоже многим хотелось. Зеленин вёл свою кампанию с эпичным размахом. Был организован Тверской фонд Зеленина (естественно, оформленный на его отца), который раздавал пенсионерам наборы бесплатных лекарств. Набор включал активированный уголь, аспирин, и, предсказуемо - зелёнку и капли Зеленина.
С увеличением бюджетов кампаний рос и их уровень. Интернет всё ещё мало интересовал политтехнологов, но приглашённые специалисты могли удивить и другими штуками. Например, кандидат Фокин начал свою кампанию с краткого тизера "Почему Фокин?". Рекламные щиты с этими словами были расклеены по всему городу. Горожане волновались, они не привыкли к вопросам без ответов. Пока в штабе Фокина придумывали продолжение этого маркетингового хода, вперёд вышел кандидат Цеберганов с лозунгом "Потому что Цеберганов". В штабе Зеленина за пару часов нарисовали мультик, в котором лягушонок прыгал по траве и звучал голос: "Почему лягушонок? Потому что цыплёнок. Будет Зеленин!". Дичь полная, не правда ли?

В последние горячие выходные нас с Вовчиком поставили в пикет на Силикатке. Там до сих пор сохранился маленький пятачок на остановке перед входом в рынок, на котором все толкаются. А тогда умудрились разместиться сразу три агитбригады с макулатурой и штендерами. Любая добрая бабушка, приоткрывшая сумку чтобы положить листовку, тут же получала ещё дюжину сверху. В определённый момент на пятачке появился взволнованный подвыпивший горожанин лет 50. Указывая на плакат Владимира Васильева, он громко спросил:
- Какого хрена вы агитируете за нерусского? У него же отчество - Адб...Абдуали-е-вич!
- Ну и что? - сказал я, - главное, чтобы русским был по делам.
- Да он же чурка! - не унимался мужчина.
- А вы сам-то сильно русский? Время два часа дня, а уже пьяный, - возразил я.
Это было зря. Мужик произнёс сакральное "Чёё, б*я?" и начал махач. К счастью, его перехватил Вовчик и закинул в ряды торгующих бабушек. Они его поймали, зажалели, успокоили. Но мужик успеть дать в лицо Павлику, который был из бригады конкурентов и непонятно вообще зачем полез разруливать.
Вытирая кровь с разбитой губы, Павлик подошёл ко мне:
- Мне очень понравилось, как ты сказал - "главное чтобы русским был по делам". Но на будущее советую гасить такие ситуации и не вступать в полемику.
Любезность Павлика объяснилась позже. Он дал нам свой адрес в общаге и убедил зайти вечером, чтобы узнать "как можно реально заработать". Мы с Вовчиком явились, Павлик усадил нас за грязный стол и с загадочным видом стал чертить на листке схему обогащения. Через пятнадцать минут всё стало понятно и мы пошли к дверям обуваться.
- Вы не понимаете! Если начать прямо сейчас, то через полгода можно стать жемчужным директором! - кричал Павлик вдогонку.

В день выборов, 21 декабря, меня направили наблюдателем в избирательный участок посёлка Сахарово на окраине Твери. Участок находился в живописнейшем месте - старинной усадьбе маршала Гурко, героя Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг. Никакого инструктажа я не припоминаю, хотя возможно он и был. Задача была минимальной: ходить и отсвечивать ярким бейджиком с именем кандидата, а когда будут получены первые результаты, отзвониться в штаб. Было очень скучно, уже к вечеру я почти разрядил аккумулятор на своём Sony Ericsson t100. Мероприятие напоминало день посёлка. Жители не просто приходили и уходили, а подолгу стояли в фойе, обменивались новостями, покупали товары народного потребления, мужички украдкой хряпали в коридоре. Толику разнообразия внёс местный дурачок, который советовал голосовать за Зеленина, потому что за него пели Руки Вверх и не голосовать за Зубова, так как за него пели Иванушки. Все с ним соглашались, так как детиной он был здоровенным. Но потом дурачку кто-то налил водки, тот впал в буйство, разбил стулом стекло и был изолирован.
Последние часы до окончания голосования тянулись совсем уж медленно. Я сидел на стуле, слушал кассетный плеер и смотрел на кабины для волеизъявления. Кабины были закрыты шторами, но внутри горели яркие лампы. Постепенно театр теней полностью завладел моим вниманием. Например, некая сухонькая старушка, взяв большую белую простыню со списком из 30 партий, уединилась в кабине и долго и кропотливо ставила галочки в каждый квадратик.
В начале девятого двери усадьбы закрылись, содержимое урн вывалили на большие столы, и начался подсчёт и сортировка. Я проявил себя лишь единожды. На глаза председателю УИК попался бюллетень, где напротив фамилии Жириновский стояло слово "му**к". Председатель положила бюллетень в стопку недействительных, однако я настоял, что любой символ в квадрате означает голос в поддержку кандидата. Жирик, с тебя причитается! :)
Около полуночи подсчёт был завершён, Васильев предсказуемо лидировал, я отправился искать телефон, дабы отзвониться в штаб.
Набрав номер, после нескольких гудков, я услышал сонный голос:
- Аллё!
- Васильев выиграл! 30 процентов! - выпалил я.
- Отлично, - ответил мужчина, зевая.
- Это не штаб? - усомнился я.
- Нет, квартира.
- Извините.
- Ничего.
Я положил трубку и посмотрел на бумажку с номером. Поднял трубку и ещё раз внимательно набрал цифры.
- Аллё! - ответил тот же самый голос.
- Извините, - опять произнёс я и положил трубку.
Кажется, я вспотел от напряжения. Ещё несколько дней назад я отлично дозванивался по этому номеру. Медленно, сверяя каждую цифру, я снова стал нажимать кнопки. Гудок, другой.
- Аллё - произнёс знакомый голос.
- Извините. Какая-то непонятная хрень происходит. - удручённо ответил я.
- Согласен. - Поддержал меня мужчина.
- Я в штаб звоню, а попадаю к вам.
- Где штаб?
- На Комсомольском проспекте.
- в Твери? Чтобы в город звонить, надо набирать через ноль.
Поблагодарив чрезвычайно терпеливого мужчину, я пожелал ему "спокойной ночи" и наконец, дозвонился в штаб. За мной пообещали прислать Волгу.
Тем временем участники комиссии отправили протоколы в ТИК и попросили наблюдателей освободить помещение. Уходя, я видел как из-под стола, прикрытого до пола огромной кумачовой скатертью, достаются бутылки водки, хлеб, овощи и колбаса. Мы вышли на крыльцо. Началась метель. Было темно, фонари горели лишь далеко за парком у дороги. Одни за другой стали подъезжать машины и забирать моих однодневных коллег. Скоро я остался один. Где-то наверху, на втором этаже гуляла комиссия. Приглушенно играла музыка, но постепенно её перекрыл вой ветра. Прождав ещё минут сорок, я окоченевшими пальцами снова позвонил в штаб. "Машина будет, ждите - ответствовала барышня - чёрная волга!".
В третьем часу ночи вдалеке на дороге показались фары. Чёрная Волга проехала мимо центрального входа в усадьбу и продолжила свой путь далее. Ехала она медленно из-за огромных снежных наносов. Я понял, что сейчас могу упустить свой шанс и остаться в Сахарове до утра. Я бросился наперерез машине, прыгая через сугробы.
- Стой, стой – увидев, что машина пытается меня обогнуть, я закричал и замахал руками. Где-то завыли собаки.
Машина остановилась. Открыв дверь, я плюхнулся на заднее сиденье: - Ну наконец-то...думал снеговиком стану...
Впереди сидели два мужика, которые удивлённо на меня вылупились.
- Эй, ты кто, паря? - спросил пассажир, немного поддатый.
- Вы разве не из штаба?
- Какой штаб, слышь? Чё ты лечишь? Мы к тёще моей едем в Васильково.
- Извините, я ошибся.
- Давай, вылазь.
Из машины я вылезал медленно, пытаясь унести немного драгоценного тепла. Сколько мне предстоит ещё извиняться этой ночью? Где это чмо на Волге?
Чмо на Волге приехало в три часа ночи и отвезло меня в штаб. В штабе царило веселье, всем выдавали зарплату и бонусы. Дошла и моя очередь. Деньги выдавал неизвестный мне спонсор прямо из портфеля. За спиной у него стояли координаторы со списками.
- Вот твои семь тысяч, к ним тысяча за работу наблюдателем, тысяча просто в виде бонуса. А, и ещё 500 рублей за то, что рисовал ёлочку.
- Я не рисовал ёлочку - ответил я.
С ёлочкой была отдельная история. Это была эмблема тверского фонда Зеленина и в день тишины студентам предлагали нарисовать её на щёках и околачиваться в людных местах. Кажется, я был единственный, кто отказался в этом участвовать.
- Ты же рисовал ёлочку! - произнёс мой координатор, Вадим, дескать, намекая - какая разница? сейчас эйфория, деньги никто не считает.
- Не рисовал я ёлочку - упрямо ответил я, отодвинул пятихатку и забрал остальное. Так закончилась моя последняя предвыборная кампания.