Дикий щщас (original) (raw)

Прошло столько лет, а движок тут все такой же угловатый. Может быть именно потому, что платформе уже лет 20.
Я болею, а когда я болею появляется время думать о себе. Точнее без этого не обойтись, если я хочу выздороветь.
Помню в средних классах школы мне очень помогало понимать себя сменное покрытие на столе, на котором я записывала свои мысли и рисовала, делала заметки. Это было как делать временные татуировки. Можно было наблюдать, как одна и та же записанная на столе фраза изменялась, ведь я видела их каждый раз когда проходила мимо. И каждое вырезанное на руке, тоесть записанное на столе слово переживалось снова и снова, пока не теряло своего смысла для меня. В какой-то момент можно было менять покрытие, но это происходило не больше пары раз. Я экономила слова и рисунки, так что лишнего там небыло.
В какой-то момент между восьмым и девятым классом нам с мамой было очень сложно разговаривать. Я выросла, мама повзрослела, жили мы вдвоем и мы были обе на пике своей эмоциональности. Мы писали друг другу целые письма карандашом на двери в ванной комнате. И это очень помогало нам пережить острые моменты и все-таки прийди к согласию. Потому что когда пишешь есть возможность подумать и взвесить свои слова. Отвечать за них.
Учиться всегда было легко именно потому, что я записывала все на занятиях. Нет, эти записи нельзя было никому передать для списывания. У меня чудовищный подчерк и записывала я скорее ключевые моменты, ключевые именно для меня. Как тропинка из кочек на болоте, только я знала что под самой водой на этой тропинке.
Интересно что с чтением все совсем иначе, читаю я так быстро, что не запоминаю частностей вовсе. Имена, места, звания, профессии - все это частности. Из всей книги я могла только запомнить, например, что она цвета одуванчиков в знойный тихий день, и пахнет пылью, не домашней а дорожной мелкой мягкой пылью. Как сон, но чужой и от того не менее удивительный чем мой. А у меня знатные сны.
Когда я пишу, у меня есть возможность без излишних усилий посмотреть на себя со стороны. Не на ту себя, которой страшно жить и которая думает тысячах дел и забот, а на ту, которая движет весь мой мир. Я скучаю по той себе, которая не только ничего не боится, а и вообще не понимает, что такое страх. А ведь она есть, вот она.
Спокойной ночи, Ирка.

забавно. собака храпела вчера. кот сегодня. кто же тут будет храпеть завтра.

видел однажды кимоно, да, оно такое было... болгарское такое кимоно... у еврев... в Пензе...

вот смотри - если мужчина в постели ничего не умеет, я спокойна. но если он в постели охрененно опытный - это же страшно парит! кто все эти бабы, которые его учили!? нет, ну его нафиг...

а вот если прекратить есть соль, но каждый день купаться в море - то вроде бы и не прекращал?

http://youtu.be/NWY9GV6IOhY
У Майи есть пистолет
Он заряжен.
В голове ее тусит змея.
А я тусую с Майей.

Она снимает платье
Которое я принес ей из магазина
Подержанных вещей

Иногда она ведьма
Сейчас — добрая фея
Она хочет меня сегодня
Я остаюсь ночевать

Она снимает платье
Которое я принес ей из магазина
Подержанных вещей

Майя хочет плакать
Но вместо этого
Она говорит что–то
Что–то забавное
Она выключает свет

Она ложится,
Прикасается к себе
Прикасается и засыпает…
Спокойной ночи, Майя!

мама забавная - говорит,
сместилась земная ось,
и поэтому я все время зеваю.
а я думаю, это потому,
что для меня
слишком много кислорода в воздухе.
я люблю делить воздух на двоих
или хотя бы
портить его сигаретами
а в последнее всемя не удается ни то
и ни это.

Трое детей, которые выжили в этой бойне, в этой тихой войне - что они будут думать об арабах всю свою жизнь, как вы думаете? Врятли может быть какая-то речь о толерантности.
http://news.israelinfo.ru/events/36428

гамбургер, пиво и новый хаус - что еще делать человеку дома, если свободного времени всего три часа в день.

ох слаще нет страданий чем любовь
ничто другое не способно
так много дать и много так отнять
одновременно