Il Giubileo fuori Roma: sull’indulgenza giubilare concessa agli abitanti di Maiorca nel 1350, in Germania et Italia. Liber amicorum Hubert Houben, a cura di L. Geis – F. Filotico – F. Somaini, Lecce 2024, pp. 463-474 (original) (raw)
Related papers
https://www.academia.edu/42611968/G.\_Minnucci\_La\_Dieta\_di\_Roncaglia\_1158\_la\_Lex\_Regalia\_di\_Federico\_Barbarossa\_e\_la\_Summula\_Ad\_legem\_juliam\_maiestatis\_unito\_La\_nuova\_metodologia\_di\_Alberico\_Gentili\_nel\_I\_Libro\_del\_De\_nuptiis\_1601\_ Fra le indagini condotte dalla storiografia storico-giuridica intorno alle opere dei primi glossatori, un particolarissimo rilievo, per alcune problematiche di natura filologica, è stato riservato alla Summula «Ad legem juliam maiestatis»: si tratta di un testo conservato nel solo manoscritto di Tubinga (Universitätsbibliothek, Mc14, ff. 73va-74rb), uno dei testimoni della cosiddetta Summa Tubingensis, vale a dire dell’opera, edita dal Palmieri, sotto il nome di Rogerio (ROGERII Summa Codicis, Bononiae 1888¹; Bononiae 1913²), ma che, com’è ormai noto, conserva l’incompleta Summa rogeriana (fino a IV.58), integrata con la Summa Codicis Trecensis (fino a IX.7), con gli ulteriori titoli fino al termine del Libro IX (da IX.8 a IX.43), e da due cosiddette “parti aggiunte” a IX.7 (= Summula «Ad legem juliam maiestatis», ed. Palmieri, Bononiae 1913², pp. 213-214, diversis caracteribus impressae) e a IX.39 (ed. Palmieri, cit., p. 226, diversis caracteribus impressa = Tractatus criminum, ed. Minnucci, Bologna 1997, tit. VI, ll. 103-218). La Summula è stata fatta oggetto di un dibattito sviluppatosi alla fine del XIX secolo tra il Fitting e il Patetta, le cui riflessioni sono state successivamente approfondite dal Kantorowicz e dal Gouron. Oggetto di discussione è stato, in particolare, il passaggio della Summula nel quale si rinvia ad una non meglio identificata "Constitutio Imperatoris Friderici" che dispone la confisca di tutti i beni dei rei di lesa maestà («Hodie tamen per Constitutionem Friderici indistincte publicantur»: ed. Palmieri, Bononiae 1913², p. 214, col. a, ll. 12-13). Mentre il Fitting contestava l’edizione Palmieri preferendo una lettura che prevedesse lo scioglimento della .f. di Friderici in fisco, e la sostituzione del lemma publicantur (scritto su rasura) con addicuntur, il Patetta, contraddicendo con argomentazioni stringenti a questa ipotesi, confermava la correttezza della trascrizione del Palmieri, ed ipotizzava che la Costituzione imperiale alla quale il testo faceva riferimento poteva essere individuata, ma con forti dubbi, nella Lex «Regalia». Successivamente, il Kantorowicz supponeva che la Summula «Ad legem juliam maiestatis» rinviasse ad un’altra costituzione federiciana («Quoniam divina»), mentre il Gouron, proprio sulla base di quest’ultima ipotesi, ascriveva la redazione dell’operetta ad un’epoca successiva al 1155, allorquando Federico era stato incoronato imperatore. Con questo studio si sciolgono i dubbi sollevati dalla storiografia e si dimostra che la Costituzione, citata nella Summula, è effettivamente costituita dalla Lex «Regalia», promulgata dal Barbarossa a Roncaglia nel novembre 1158. Ne deriva che la Summula «Ad legem juliam maiestatis», fino ad oggi genericamente datata dopo il 1155, è stata sicuramente redatta in una data successiva alla celebrazione della Dieta (post novembre 1158). Inoltre, una lettura approfondita della Lex «Regalia» consente di poter affermare che, per la sua redazione, sono state utilizzate due fonti delle quali la letteratura non aveva mai dato notizia. Si tratta delle Authenticae Codicis «Incestas nuptias» (Auth. post Cod. 5.5.6 = Coll. II.6 [Nov. 12.1]) e «Bona damnatorum seu proscriptorum» (Auth. post Cod. 9.49.10 = Coll. IX.9 [Nov. 134.13]) le cui parti iniziali sono state inserite nel corpo della costituzione federiciana (Regalia sunt... bona contrahentium incestas nuptias et dampnatorum et proscriptorum, secundum quod in novis constitutionibus cavetur). Per la sua redazione i giuristi presenti a Roncaglia si erano quindi serviti di un manoscritto del Codice giustinianeo nel quale erano già stati annotati i testi delle due authenticae, e siccome di esse non si trova traccia fra le authenticae Codicis irneriane, si può supporre che siano state inserite a margine delle norme del Codice giustinianeo in un periodo precedente ma, comunque, non troppo distante dalla celebrazione della Dieta di Roncaglia del 1158.
EIN „RESIDENTE D’UNGHERIA” IN ROM IN DEM 17. JAHRHUNDERT (C.H. MOTMANN ROTA AUDITOR, AGENT DES KARDINLAS PÁZMÁNY) (von PÉTER TUSOR). Die vorliegende Veroffentlichung bietet bisher fast unbekannte Gesichtspunkte und Daten bezuglich der Rolle von Peter Pazmany (1616-1637), dem Erzbischof von Gran (Esztergom), dem Begrunder des neuzeitlichen Katholizismus in Ungarn, auf der Buhne der europaischen, genauer der italienischen Politik. Im Anschluss an seine Ernennung zum Kardinal im Jahre 1629 geriet Pazmany wahrend seiner Gesandtschaft zum romischen Kaiser 1632 mit Urban VIII., dem Barberini-Papst aneinander, der die franzosische Orientierung verfolgte. Nach seiner Ruckkehr vertrat er am Wiener Hof mehrere Male einen Standpunkt, der sich der Richtlinie der papstlichen Kurie widersetzte. Daneben systematisierte er die geschichtlichen Grunde fur die Fundierung der Kontrolle des Herrschers uber d ie ungarischen Kirchenguter. Seine wichtigste Hilfe in der aktiven Politik war zwischen 1633 und 1637 sein romischer Geschaftsfuhrer C. H. Motmann, Richter der Sacra Romana Rota. Es ist anzunehmen, dass Motmann, der mehrere deutsche Adelige und kirchliche Wurdentrager, ja sogar den Kaiser vertrat, den Erzbischof von Gran in wochentlichen Abstanden uber die Ereignisse in der Ewigen Stadt und in Italien, sowie uber seine Arbeit in kirchlichen und politischen Angelegenheiten benachrichtigte. In seiner Rolle als Nachrichtenbote sind drei Ebenen zu unterscheiden. 1. Regelmasige Sendung handgeschriebener Zeitungen (avvisi) 2. personlich geschriebene Briefe 3. Briefe teils in Geheimschrift. Die nach Ungarn geschickten Berichte Motmanns, der sich gleichzeitig als ungarischer koniglicher Resident angesehen hatte, und dessen Leben neben der sorgfaltig gesammelten Fachliteratur auch von neueren Quellen beleuchtet wird, beschaftigen sich fast mit dem gesamten Problemkreis der zeitgenossischen Beziehungen zwischen dem Heiligen Stuhl und Ungarn. So zum Beispiel mit der Frage der papstlichen Verstarkung der Universitat von Nagyszombat (Tymau), der Reform des Ordens der Pauliner, der Schaffung neuer Diozesen, der papstlichen Bestatigung der, durch den Herrscher ernannten Bischofe, der, fur die Bullen zu zahlenden Gelder usw. Eine de r erhalten gebliebenen Briefe in Geheimschrift - die zusammen mit der Losung des verloren gegangenen Schlussels und der Darlegung dieser Losungsmethode in buchstabengetreuer Umschrift kundgetan wird - beschaftigt sich mit den Umstanden der Geburt der papstlichen Bulle Sancta Synodus Tridentina, die auch mit der Person von Pazmany in Verbindung gebracht werden kann. In Folge der strengen Vorschriften der sogenannten „Residenz-Bulle“ sank das Verhaltnis der nicht-italienischen Kardinale an den Konklaven, an denen der Papst gewahlt wurde, im 17. Jahrhundert auf einen historischen Tiefwert. Der zweite Bericht in Geheimschrift bietet mittelalterliche Beitrage zum Beweis dessen, dass Siebenburgen immer schon zur ungarischen Krone gehort hatte, und infolge dessen seien zur Ernennung seines Oberhirten die Habsburger berechtigt, die auch den Titel des ungarischen Konigs trugen. Die Beziehungen zwischen Pazmany und Motmann sind nicht nur ein wichtiges und spannendes Kapitel der Geschichte der fruhneuzeitlichen romischen ungarischen Kirchenvertretung. In erster Linie ist der Briefwechsel in Geheimschrift ein bedeutender Beweis der selbstandigen italienischen Politisierung des Erzbischofs von Gran. Die Selbststandigkeit bedeutet an dieser Stelle naturlich keine „souverane“, sondern, dass sich die Fuhrungsperson des ungarischen Kirchenordens als vollberechtigtes und aktives Mitglied in den Kreislauf der westeuropaischen Diplomatie der Habsburger einschalten konnte. Dies wiederum – zieht man die e in geschrankten ausenpolitischen Moglichkeiten des ungarischen Adels zu der Zeit in Betracht – kann wohl kaum als unbedeutendes Moment gelten. – С. X . Мотманн „резидент Венгрии” в Р име. (Петер Тушёр. Настоящая статья публикует почти неизвестные до сего времени аспекты и данные, связанные с ролью архиепископа Пазмань Петера (1616-1637 гг.), сыгранной им в европейской, точнее в итальянской политике. Пазмань после назначения его в 1629 году кардиналом в ходе своей цесарской миссии в Риме в 1632 году оказал острое противостояние папе Барберини Урбану VIII. После своего возвращения на родину он неоднократно представлял противоположную директиве Папской Курии линию в Венском дворе, наряду с этим систематизировал исторические аргументы проверки правителем д о ход ов венгерской церкви. В активном политизировании Пазманя основную помощь оказывал ему судья Sacra Romana Rota С. X. Мотманн, поверенный в делах в Риме в 1633-1637 годах, который был представителем ряда немецких и высокопоставленных вельможей и духовных лиц высшего сана. Можно предполагать, что и Эстергомского архиепископа он еженедельно систематически оповещал о событиях, происходивших в Вечном городе и в Италии, а также о работе, проведенной им в выполнении своего задания в клерикальных и политических делах. В его оповестительной (информаторской) роли можно выделить три уровня: 1. Систематическая отправка рукописных газет (avvisi), 2. Написанные собственнноручно письма. 3. Отчасти засекреченные письма. Посланными в Венгрию донесния Мотманна, считавшго себя одновременно королевским резидентом, особая карьера которого наряду с тщательно собранной специальной литературой освещается и новыми источниками –, затрагивают почти всю проблематику отношений того времени между Папским Престолом и Венгрией. В том числе вопросы папского усиления университета в г. Надьсомбат, реформы ордена святого Павла, создания новых церковных комитатов, подтверждение в должности со стороны Папы епископов, назначенных светским правителем, вопросы тарифной платы за буллы и т.д. Один из сохранившихся засекреченных документов, который являтся разгадкой к потерянному ключу –, и метод расшифровки публикуется в сопровождении транслитерации – останавливается на условиях зарождения папской буллы, начинающейся словами „Sancta Synodus Tridentina,” которую можно соединить с личностью Пазмани. Вследствие строгих распоряжений т ак называемой „резидентской буллы” число не итальянских кардиналов, участвовавших в конклавах избрания папы, упало на самую низкую точку в истории. Другое засекреченное донесение служит доказательством того, что Трансильвания всегда принадлежала венгерской короне, в результате чего назначать архипастыря имели право также и Габсбурги, носившие звани и короля Венгрии. Связи, поддерживаемые между Пазманем и Мотманном, являются одной из важных и ин тересных глав в истории венгерского клерикального представительства Внгрии в Риме. В первую очередь ведение секретной переписки служит одним из важных доказательств самостоятельных занятий политическими вопросами эстергомского епископа в Италии. Самостоятельность здесь, разумется не означает „суверенности”, а то, что руководитель венгерского клера мог как полноправный и активный член подключиться в кровообращение западно-европейской дипломатии Габсбургов. Принимая во внимание узкие внешнеполитические возможности венгерского дворянства в эту' эпоху, этот факт едва ли можно считать малозначительным моментом.