ПРОБЛЕМА ТЕОРИИ СМЕНЫ ВЛАСТИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ИСЛАМСКОМ МИРЕ НА ПРИМЕРЕ УСТАНОВЛЕНИЯ ДИНАСТИИ АЙЙУБИДОВ В ЕГИПТЕ (original) (raw)
Related papers
РОЛЬ КИТАЙСКОЙ ДИАСПОРЫ В ФОРМИРОВАНИИ НОВОЙ ИММИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ АВСТРАЛИИ
2018
Российский университет дружбы народов, Москва, Россия Статья содержит исторический обзор миграционной политики Австралии, а также анализ роли китайской диаспоры в создании австралийского мультикультурного общества. Актуальность исследования определятся повышением значения дискуссии о правах человека и расовой дискриминации в политике развитых стран в связи с усилением процессов миграции в мире. В Австралии эта проблема не является новой, на протяжении большей части ХХ в. в стране действовала печально известная политика «Белой Австралии», которая ограничивала въезд для неко-торых групп мигрантов, особенно из азиатских стран, с целью создания англо-кельтской австралий-ской нации, а также подразумевала дискриминационные меры для «нежелательных» этнических групп внутри страны. Однако послевоенная массовая миграция оказала значительное влияние на этнический состав населения, что, в свою очередь, оказало давление на правительство в при-знании культурного разнообразия и привело в начале 1970-х гг. к созданию концепции мульти-культурного общества. Цель работы-проследить эволюцию общественного мнения в отношении китайских мигрантов и оценить роль китайской диаспоры в формировании новой иммиграционной политики Австралии. Помимо этого автор также исследует проблемы интеграции, расовой дискриминации и остаточного расизма в австралийском обществе на современном этапе. В заключение автор делает вывод о том, что, несмотря на некоторые проблемы мигрантов в области социальной интеграции, в настоящее время в австралийском обществе гармонично ужива-ются выходцы со всего света. Китайская диаспора является самой большой азиатской этнической группой в Австралии и выступает одним из факторов, влияющих на политические и экономические процессы в стране. Ключевые слова: миграция, политика «Белой Австралии», китайская диаспора, азиатские мигранты, расовая дискриминация, мультикультурализм Сосуществование различных культурных групп в рамках одного государства не является новым феноменом в мировой истории. Если вспомнить великие цивилизации древности-Империю Александра Македонского, Римскую импе-рию, Арабский халифат и т.д.-в них малые народы, с различными языками и религиями, играли важную роль в культурной и экономической жизни госу-дарств. В XVIII в. после Великой французской революции возникло такое явление, как национализм, требованием которого стало совпадение политических границ с этнографическими или лингвистическими [Кон 2010: 41]. После Первой мировой войны, которая положила конец эпохе монархий, началась официальная эпоха национальных государств [Андерсон 2001: 133]. Последнее столетие международная система состоит из отдельных наций-государств, взаимодействующих друг с другом на мировой арене. Однако уско
Севиль Керимова К ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ ИКОНОГРАФИИ СТАМБУЛА В АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ЖИВОПИСИ
Севиль Керимова К ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ ИКОНОГРАФИИ СТАМБУЛА В АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ЖИВОПИСИ/Журнал Культура и текст /№4(43), 2020
С. А. Керимова Азербайджанский Государственный Университет Культуры и Искусства К ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ ИКОНОГРАФИИ СТАМБУЛА В АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ЖИВОПИСИ В изобразительном искусстве Азербайджана формирование иконографии Стамбула представляет собой многоуровневый и этапный процесс. Ее актуальность обусловлена как рядом факторов социо- и- этнокультурного аспекта, историзмом взаимоотношений, так и творческими исканиями личностного характера. Целью исследования данной статьи является выявление контекста и основных приоритетов становления изобразительной сигнатуры Стамбула в отечественной живописи на отдельных этапах ее развития. Выбор иконографического метода как основополагающего позволил наиболее четко проследить конкретную семантику города, а также обусловил обращение к иконологии сюжетов и жанров, связанных с образом Стамбула. Становление канонических схем происходило на сложном фоне комплекса исторических взаимовлияний родственных государств, что сделало необходимым использование диахронического метода в качестве одного из основных инструментов. В результате была проанализирована достаточно емкая эмпирическая база, включившая произведения азербайджанской живописи последовательных исторических эпох. Наряду с ними рассмотрена источниковая основа, проведены ряд интервью с авторами работ. Обобщением исследования стали выводы о том, что образ Стамбула формировался в азербайджанском художественном творческом сознании поступательно, начиная со Средних веков, в рамках канонического искусства и на фоне постоянного, тесного исторического контакта, что обусловило и периоды спада (Советская эпоха) в развитии тематики. Устойчивыми позициями в течение Нового времени обладали традиции европейского романтизма, и в частности, ориентализма, отразившиеся в монументальной живописи Азербайджана. Стилистическое и жанровое разнообразие интенсивно набирает темпы с периода независимости в рамках как классических направлений, так и постмодернизма. Ключевые слова: Азербайджанская живопись; иконография Стамбула; образ города; ориентализм; постмодернизм; Турция
ПОЈАМ ЏИХАДА У АКТИВНОСТИМА ИСЛАМСКЕ ДРЖАВЕ
Војно дело 6/2017
Упркос одбијању Сједињених Америчких Држава и њених савезника да прихвате чињеницу да религија може имати битну улогу у међународним односима, криза на Блиском истоку је у први план избацила организацију Исламска држава (ИСИС, ИСИЛ, ДАЕШ...), чији су циљеви стварање калифата, верске државе која нема границе и која би требало да обухвата цео свет. Сједињене Америчке Државе и Европска заједница ушле су у овај сукоб одлучне да спрече ширење ове организације, како на блискоисточном региону тако и шире, не обраћајући превише пажњу на саму идеологију којом се она води и којом правда своје акције. У овом раду настојано је да се објасни колико феномен џихада има битну улогу у исламском свету и колико утиче на саме акције Исламске државе.
Sergius L. Kuzmin, Sergey V. Dmitriev MATERIALS FROM THE ARCHIVE OF FOREIGN POLICY OF THE RUSSIAN EMPIRE ON THE YUAN SHI-KAI’S ATTEMPT OF ESTABLISHING A NEW “CHINESE DYNASTY”, 2020
The Xin-hai Revolution of 1911–1912, which ended almost three-centuries China’s presence within the Qing Empire and, more importantly, several millennia of the monarchy Under Heaven in general, caused a considerable interest to scientists and, for a century or so passed after it, has been studied relatively well. However, this period, as is usually typical for axial times, is so full of bright events that many of them involuntarily are in the shadows, although for quieter years something like this would be, without doubt, the most noticeable and represent main objects of research. Among such events, generally underestimated by historians, is the project of restoring the monarchy in China, but not the returning of the fallen Manchu Dynasty to the throne, but the beginning of a new dynasty. For Chinese history as a whole, it is rather a truism: a victorious general, who overthrew the previous autocrat or put an end to the turmoil, could not only, but was almost obliged to ascend the throne as the new Son of Heaven. However, what seemed obvious in the old years turned out to be ridiculous in the Twentieth Century: the history of the Republic of China continued. This aspect the Chinese history has been insuffi ciently studied. The reaction of Russia and her allies to the attempt of the Chinese President Yuan Shi-kai to become new Emperor and to establish new dynasty is of particular interest. The Archive of Foreign Policy of the Russian Empire (AVPRI, Moscow) contains materials on this topic which are valuable but almost not entered into scientifi c circulation. This article represents analysis based on the documents from the Archive of Foreign Policy of the Russian Empire (AVPRI, Moscow).
Либеральный курс сотрудничества правительства с мусульманским духовенством Российской империи в XIX в. сочетался с жестким контролем над религиозными институтами. Вмешательство со стороны государственной власти в мусульманские духовные институты приводило к снижению авторитета духовенства в среде прихожан. Правительство, считая приходское духовенство непосредственными помощниками в деле ассимиляции мусульманского населения страны, фактически отталкивало их от общины, а община, в свою очередь, зачастую видела в них противников ислама. В то же время отказ от материальной поддержки государством священнослужителей и передача их на содержание самого прихода ставили их в зависимое положение от общины и приводили к конкурентной борьбе внутри данного института. Такое угнетенное состояние духовенства не могло оказать позитивного воздействия на безнравственную жизнь мусульманской общины.