Кузьмин С.Л. 2015. Русско-Монгольское соглашение 1912 г. и независимость Монголии (Kuzmin S.L. 2015. Russian – Mongolian Agreement of 1912 and the Independence of Mongolia) (original) (raw)
Related papers
Обсуждается восприятие Русско-Монгольского соглашения 1912 г. в разных странах мира. Данное соглашение, при выработке и подписании которого Россия исходила, в первую очередь, из собственных интересов, в то же время объективно поддерживало право монгольского народа на самоопределение в период коллапса маньчжурской империи Цин. Данное соглашение вызвало резко негативную реакцию политических и общественных кругов Китайской республики и в целом сдержанную реакцию держав Запада и Японии. Претензии Китайской республики на всю территорию бывшей империи Цин, в том числе на Монголию, были основаны на традиционной китайской мироустроительной концепции, которую в силу международной политической конъюнктуры и исторических причин разделяли державы, считавшие Китайскую республику преемницей всей империи Цин. Только Российская империя оказалась тем государством, которое смогло обеспечить автономию (фактическую независимость) Внешней Монголии и ее государствостроительство. Позиции остальных держав в тот период согласовались с их отношениями лишь между собой, а также с Китаем; ни одна из них не поддержала Монголию. Рассматриваемый документ был первым в новой истории международным соглашением объявившей независимость Монголии, признавшим ее государственность и положившим начало дипломатическим отношениям Монголии с Россией. Русско-Монгольское соглашение 1912 г. и принятая с его учетом Русско-Китайская декларация 1913 г. в определенной мере послужили образцом для нескольких других международных актов:
The dynamics of Mongolia's international legal status is discussed in connection with the conclusion of the 1912 Russo-Mongolian Agreement. Previously, Mongolia had never been a part of China, and during the existence of the Qing Empire she represented scattered possessions, mostly in vassalage to the emperors of the Manchu dynasty Aisin Gyoro. The proclamation of Mongolia's independence of 1911 was a legitimate act, while the inclusion of Mongolia into the Republic of China was illegitimate. By the time of conclusion of the 1912 Agreement, despite all differences in approaches of the Russian side and the Mongolian side, their main interests converged in the need for Mongolia's self-dependence: Mongolia should not have been colonized by the Chinese and never sinicized, the independence and self-government proclaimed by Mongolia should have been preserved in any form based on the development of relations between Mongolia and Russia. The 1912 Russo-Mongolian Agreement was the result of mutual compromises between Russian and Mongolian sides during negotiations. In terms of content, method of elaboration and conclusion, it was a document on the recognition of an independent state, which the Mongols legitimately considered it to be. By signing this Agreement, Russia recognized the international legal capacity and legal personality of the Mongolian state. The Russo-Chinese Declaration of 1913 and the tripartite Chinese-Russian-Mongolian Kyakhta Agreement of 1915, which replaced the Agreement of 1912, incorporated a number of provisions of the latter. The 1915 Agreement also recognized the statehood of Mongolia and her autonomy under the formal suzerainty of China. As a result of China's illegitimate abolition of the autonomy of Outer Mongolia in 1919, Mongolia acquired the status of an occupied state. Baron R. F. Ungern-Sternberg in 1921 liberated Outer Mongolia from occupation and restored its independence. This status was maintained by the Mongolian People's Republic until 1946, after which her independence was widely recognized internationally. But the basis for the status of modern Mongolia as an independent state was laid by the 1912 Russo-Mongolian Agreement sanctioned by the monarchs of Russia and Mongolia.
Аннотация. Целью работы является изучение малоизвестного периода в истории Барги (Хулунбуира) 1917 г., когда большая часть этого региона, включая его столицу, на короткое время перешла под контроль монгольских повстанцев. Материалы. С этой целью были изучены российские разведывательные и дипломатические документы из Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) и Российского историко-военного архива (РГВИА) с привлечением других источников. Результаты. На основе анализа исследованных материалов описывается характер управления Баргой в период, когда она находилась под контролем монгольских повстанцев в 1917 г., ее внутреннее положение, отношения повстанцев и нового руководства Барги с российскими официальными лицами на ст. Хайлар Китайско-восточной железной дороги (КВЖД), японскими военными, властями маньчжурских провинций, прилегавших к Барге, с властями Внешней Монголии, а также реакция партизан и властей Барги на кратковременную реставрацию цинской монархии. После захвата Хайлара монгольскими повстанцами российский МИД стремился как можно скорее восстановить спокойствие в Барге, предотвратить столкновения, которые могли бы угрожать безопасности КВЖД и автономии Барги, закрепленной российско-китайским соглашением 1915 г. В то же время МИД России разрешил временный ввод китайских войск в Баргу для удаления повстанцев, с последующим выводом китайских войск и сохранением автономии региона, хотя приоритетом было мирное урегулирование вопроса. Монгольские повстанцы были монархистами, которые выступали за восстановление власти маньчжурской династии. Правительство Барги, созданное под их влиянием, не имело реальной власти и занималось в основном поставками продовольствия для повстанцев и решением текущих вопросов. Хотя они поддерживали интенсивные контакты с японцами в Старом Хайларе, обвинять их в японофильстве неверно. Они поддерживали в основном хорошие отношения с русским населением Барги, но значительная часть баргутов и все дауры бежали в соседние регионы. Южная часть Барги, часть Внутренней Монголии и восток Внешней Монголии были опустошены повстанцами. Часть последних была готова войти в состав китайских провинциальных войск, но это было отложено. Ключевые слова: Монголия, Барга, Хулунбуир, Китай, Маньчжурия, Япония, харачинский вопрос, Бавужав, независимость, автономия, международные отношения Для цитирования: Кузьмин С. Л. Барга (Хулунбуир) под контролем монгольских повстанцев в 1917 г. Oriental Studies. 2019; (4): 615-626.
Аннотация. Цель статьи заключается в анализе малоизученного вопроса -взятия монгольскими повстанцами столицы Барги г. Хайлар в мае 1917 г. Результаты: изучены российские разведывательные и дипломатические документы из Архива внешней политики Российской империи и Российского государственного военно-исторического архива с привлечением других источников; проведена реконструкция взятия Хайлара повстанцами; обсуждаются причины и следствия этого события. Выводы. Проведенный анализ позволяет заключить, что, хотя повстанцы действовали согласно советам их японских инструкторов, взятие Хайлара было вызвано их собственными мотивами. Последние были связаны с недовольством монголов и солонов властью в Барге даурского меньшинства, которое объявило монгольских повстанцев грабителями Монголии, хотя они сами считали себя борцами за освобождение своего народа; подготовкой прежним руководством Барги боевых действий против повстанцев, в том числе с помощью Китая; стремлением повстанцев вовлечь Баргу в движение за восстановление маньчжурской монархии. Ключевые слова: Монголия, Барга, Хулунбуир, Китай, Маньчжурия, Япония, харачинское движение, Бавужав, независимость, автономия, международные отношения Для цитирования: Кузьмин С. Л. Взятие монгольскими повстанцами столицы Барги (Хулунбуира) в 1917 г. Oriental Studies. 2019;(2):174-182.
MONGOLICA, 2021
двухвековой зависимости Внешней Монголии от империи Цин. В результате было основано независимое государство во главе с теократическим монархом VIII Богдо-ханом. Царская Россия, заинтересованная в появлении буферного государства на границе с Китаем, поддер- жала Монголию. Россия выступала за предоставление Китаем широкой автономии Внешней Монголии, а новое республиканское правительство Китая вообще не хотело признавать независимость Монголии и намеревалось при возможности установить суверенитет над ней, так как считало себя продолжателем политики Цинов. А чего, собственно, хотели сами монголы? В статье затрагиваются вопросы о политической деятельности да-ламы Цэрэнчимида, который был первым министром внутреннних дел Монгольского государства в 1911–1913 гг. Во время переговоров между царской Россией и Монголией Г. Цэрэнчимид отстаивал идею полной независимости страны и объединения всех монгольских земель. Далее затрагиваются вопросы русско-монгольских отношений в те трудные дни восстановления Монголией своей государтсвенности.