Красный цвет в русской погребально-поминальной обрядности (original) (raw)
Related papers
Каждение - окуривание дымом ладана - играет важную роль в погребально-поминальной обрядности, где оно обычно проводится с целью очищения людей, пространства и предметов, бывших в контакте с покойником. Однако значимость этого ритуал в разных этнолокальных традициях не одинакова: в одних сообществах он считается просто желательным, в других ему придается первостепенное значение. Различается и доступность этого обрядового действия: в некоторых традициях его могут выполнять только религиозные специалисты (священник и его помощники), в других – все желающие. К числу традиций с разработанной мифологической семантикой каждения относится культура русских-юрлинцев, проживающих в иноэтничном (коми-пермяцком) окружении, и культура соседствующих с ними северных (кочёвских) коми-пермяков. Материалом для изучения послужили полевые исследования, проведенные авторами 2013–2017 и 2022 гг. в Северном Прикамье, в зоне русско-коми-пермяцкого пограничья. Исследование базируется на структурном и функциональном анализе ритуала. Обнаружено, что место каждения в структуре традиционного похоронного и поминального обряда частично совпадает с церковными предписаниями, однако вернакулярное окуривание ладаном имеет более интенсивный характер, вокруг него складывается своеобразная «мифология каждения», формируется диалектная обрядовая терминология. Каждение выполняет не только типичные очистительную и апотропеическую функции, но и выступает как способ медиации между живыми и умершими: «будит» души, служит для их приглашения на ритуальную трапезу, обеспечивает доступность пищи и т.п. Реализации этой функции способствуют специальные фольклорные формулы, адресованные существам – посредникам между живыми и умершими (ангелам, ветру и др.). Могут возникать индивидуализированные варианты ритуала, который адаптируется к новым жизненным реалиям.
Данная работа вводит в научный оборот материалы, полученные при изучении кургана №1 могильника Красный Камень, относящегося к редчайшей категории монументальных погребально-ритуальных комплексов периода ранней бронзы Хакасско-Минусинской котловины. Единственным полноценным аналогом этого памятника является курган Туим-Кольцо, исследованный Л.Р. Кызла-совым. Комплекс Красный Камень (курган №1) состоял из погребальной ограды, оформленной до-полнительными диагональными кладками, и содержал 12 могил. К востоку от ограды находилась ритуально-поминальная площадка. Обе были оконтурены кольцом диаметром около 60 м из отдельно стоящих каменных менгиров с центром в месте пересечения диагоналей. В ходе раскопок, помимо традиционного сопроводительного инвентаря, обнаружен целый ряд уникальных предметов: костя-ной гребень с антропоморфным ликом и комплект каменных орудий, включающий терочник с изо-бражением головы животного. Материалы кургана №1 могильника Красный Камень позволяют вы-делить и охарактеризовать отдельный хронологический горизонт окуневской культуры, занимающий промежуточное положение на стыке уйбатского и черновского этапов. На основании результатов радиоуглеродного датирования его можно отнести к XXIII–XXII вв. до н.э. Ключевые слова: Хакасско-Минусинская котловина, Красный Камень, погребально-ритуаль-ный комплекс, период ранней бронзы, окуневская культура.
A. A. Romanchuk The Ethnonym русь and the East-Germanic *rauþs ‘Red’: new contributions to the hypothesis The author draws attention to a number of important unresolved problems (including those recognized by leading sup- porters) of the currently dominant variant of the Scandinavian etymology behind of the ethnonym Rus’/русь, He argues a new version of the East Germanic etymology of this ethnonym. Following the explanatory model of “Finno-Germanic militarized groups”, the author believes that for the Roman period we should also assume the existence of such groups (in particular, on Saaremaa, Lanemaa and Virumaa), controlling the sea route along the southern coast of the Baltic — but with the East Germans as the dominant element. East Germanic *rauþs ‘red’ is proposed as the original etymon for русь. Taking into account the phonetic processes characteristic of the East Germanic languages (early contraction of the original Germanic diphthongs and the tendency to increase vowels), a natural stage of evolution of *rauþs ‘red’ should be the form *rōþs. Considering ethnonymic models of the Finnish peoples (and Goths), we should justifiably obtain the form *rōþ (but with the meaning ‘red’) as the original etymon for the Slavic русь.
Святые младенцы и неправильные мертвецы: две крайности русского средневекового погребального обряда
Известия Коми научного центра УрО РАН. Серия «История и филология». №4 (50). Сыктывкар. С. 38-45, 2021
В статье рассмотрено взаимоотношение двух историко-культурных сюжетов русского средневековья, связанных с погребальной обрядностью – похороны неправильных мертвецов и почитание святых детей. Представляется, что эти две крайности существенно сближаются. Это, в частности, подтверждает изучение жития угличского святого XVII в. Иоанна Чеполосова. По-видимому, это связано с двойственным восприятием смерти в Средние века: с одной стороны, она представлялась благой неизбежностью, а с другой – присутствовали страх и неуверенность в благополучном исходе загробной судьбы. Таким образом, при реконструкции похоронно-поминальной обрядности эпохи Московского государства следует учитывать, что, кроме канонической версии, основанной на церковных сочинениях, существовало некоторое разнообразие обрядовых практик и представлений, связанных со смертью, погребением и коммеморацией.
Зрение является одной из важнейших способностей человека, которая в традиционных представлениях славян выступает в качестве знака принадлежности к этому миру, тогда как причастность к иному миру маркируется слепотой и невидимостью. Соответственно, этот свет обладает свойством «быть видимым», он называется рус. белый свет, болг. бело видѣло, а тот свет наделяется свойством «быть невидимым» и представляется как царство темноты и слепоты (а также неизвестности, так как «невидимое» является также и «неведомым»). Тема зрения присутствует как в похоронной и поминальной обрядности славян, так и в поверьях, запретах и предписаниях, а также фольклоре, связанном с покойникамипохоронных причитаниях, балладах, мифологических рассказах и пр. На актуальность оппозиций «видимого/невидимого» и в связи с этим «ведомого/неведомого» указывает в своей монографии О. А. Седакова: «Оппозиция видимого/невидимого очень важна для сферы смерти, невидимостью обладают душа, смерть… именно как невидимые и неведомые характеризуются и онный свет, и душа, и деды, и смерть» [Седакова 2004: 38]. В настоящей статье на общеславянском фольклорном, этнографическом и языковом материале будут рассмотрены мотивы, связанные со зрением, а также их роль и место в похоронной и поминальной обрядности славян. Статья написана в рамках этнолингвистического направления в широком понимании, когда в центре внимания исследователя оказывается «"план содержания" культуры, народной психологии и мифологии независимо от средств и способов их формального воплощения (слово, предмет, обряд, изображение и т. п.)» [Толстой 1995с: 39].