Imperial tendencies in Russian music (original) (raw)
Related papers
Лебедева-Емелина А.В. Певческие празднества в Российской империи на рубеже XIX–ХХ столетий // Художественная культура. 2021. № 4. С. 248-277. https://doi.org/10.51678/2226-0072-2021-4-248-277.
The article tells about the song celebrations in the Russian Empire at the turn of the 19th–20th centuries. Starting with the Baltic Germans in the late 1850s, the festivities gradually spread to all the western provinces of the country — Estonia, Livonia, Courland, Finland; then they began to settle in Russian territories. The festivities contributed to the rise of the national movement in the regions, and had a beneficial effect on creativity and performance. The first festivity of Russian song took place in Pskov (1911), in subsequent years, song festivities among the Russian population were held in the town of Bela, Sedletskaya Province, (1912) and in Zamoć in the Kholmsk region (1913). A certain algorithm for holding the festivities was worked out: on the first day, sacred music sounded, on the second — secular choral music, on the third day — a competition of groups. The singing festivities were timed to coincide with events of state or provincial importance. Thanks to the singing festivals, various types of arts (music, architecture, theater, literature, music printing) received an impetus for development. Singing festivals enlightened the people, gave the necessary vector to leisure, directing it towards amateur music-making or theatrical activity. The pre-revolutionary tradition, interrupted after 1917, began to actively revive from the 70s of the twentieth century, and it is developing today. / В статье рассказывается о песенных торжествах в Российской империи на рубеже XIX–ХX столетий. Начавшись у балтийских немцев в конце 1850-х годов, празднества постепенно охватили все западные губернии страны — Эстляндию, Лифляндию, Курляндию, Финляндию; перекинулись на российские территории. Празднества способствовали подъему национального движения в регионах, благотворно влияли на творчество и исполнительство. Первый праздник русской песни состоялся в Пскове (1911), в последующие годы песенные торжества у русского населения проводились в г. Беле Седлецкой губернии (1912) и в Замостье на Холмщине (1913). Выработался определенный алгоритм проведения торжеств: в первый день звучала духовная музыка, во второй — светская хоровая, в третий день бывали соревнования коллективов. Обычно певческие фестивали были приурочены к событиям государственной или губернской важности. Благодаря певческим фестивалям импульс к развитию получали различные виды искусств (музыка, архитектура, театр, литература, нотопечатание). Певческие праздники просвещали народ, придавали необходимый вектор досугу, направляя его в сторону любительского музицирования или театра. Дореволюционная традиция, прервавшись после 1917 года, стала активно возрождаться с 70-х годов ХХ столетия, развивается и ныне.
Russian Music in Darmstadt (Based on Archival Materials)
Muzykal’naya akademiya [Music Academy], , 2022
On the basis of documents kept in the Darmstadt archives, the article traces the history of the interaction of the International Summer Courses for New Music with Soviet musicians and musical institutions. Although the change in the political situation during the Cold War had a significant impact on the intensity of contacts, they were never interrupted. Also, the nature of contacts was influenced by the business qualities and interests of course chiefs; in this regard, the article proposes a periodization of the history of Soviet and post-Soviet music in the most significant center of the Western musical avant-garde. Caitano, J. de M. “Russian music in Darmstadt (based on archival materials).” Muzykal’naya akademiya [Music Academy], no. 2, 2022, pp. 16–29, doi:10.34690/233. (In Russ.) https://mus.academy/en/articles/russian-music-in-darmstadt-based-on-archival-materials
Вопросы философии и эстетики музыки в сочинениях Князя В.Ф. Одоевского (in Russian)
Соловьевские Исследование, 2017
The treatises on philosophy and aesthetics of music of 1820s by V.F. Odoyevsky are analyzed as the first experience of systematic explanation of musical-aesthetical views in Russian musical thought. The concept of the philosophy of music of V.F. Odoyevsky is considered, it is based on ideas of Kant and Schelling, partly Boethius, Baumgarten, Hegel, Galvani, Oersted, Ampere as well as great knowledge of the history of music and philosophy by Odoyevsky. Fundamental principles of Odoyevsky’s concept are pointed out: the essence of music is in mathematical harmony; the laws of art are equal to the laws of nature; the laws of logic and natural philosophy are in the basis of philosophy of music. Two periods in the development of musical-critical work of Odoyevsky are pointed out: «pre-glinka period» and «post-glinka period». The features of Odyoevsky’s musical thought are marked: his devotion to the aesthetics of romanticism and his being interested in German music and fundamentalistic attitude to music as it is. Attention is paid to the fact that thinking over relation between dynamism of harmony and musical emotion Odoyevsky refers to electrophysiology of the Italian physiologist of the 18th century Luigi Galvani. The evolution of musical-aesthetical views of Odoyevsky is traced and by means of reconstruction of his position actual issues of philosophy and aesthetics of music are defined. In the conclusion it is stated that Odoyevsky created his own philosophy of music from different philosophical ideas on the methodological basis of dialectics of German idealism.
2022
Научный электронный журнал АРТИКУЛЬТ №46 (22022) апрельиюнь [ 44 ] Введение Блэкметал-это экстремальный подстиль метала, который начал формироваться в Европе в начале 80х годов XX века и получил наибольшую известность благодаря норвежским проектам начала 90х, определившим стереотипный набор звуковых, сюжетных и визуальных характеристик этого музыкального направления. Для блэкметала характерно использование бластбитавысокоскоростной игры на барабанах, экстремальных техник вокала, преимущественно скриминга,
Пионеры искусства звука в России
В то время, как драматическая история русского постреволюционного художественного и музыкального авангарда в принципе известна, имена и судьбы немногочисленного сообщества исследователей звука, апологетов «музыки машин», создателей новых музыкальных технологий до сих пор остается почти нераскрытой страницей в «биографии» художественной жизни России начала XX века. Не претендуя на полноту охвата всего многообразия полузабытых имен и событий, данная статья является попыткой реконструкции одного из островков научно-художественной Утопии 1920-х, фантастической «сетевой культуры» революционеров-проекционистов, воплотивших, казалось бы, нереальные проекты и изобретения в звуке и железе, создавших концепции и методы, способные стать фундаментом будущей технологии и культуры.
Music as Dictatorship of the Heterogenous (on Michael Haneke's "La Pianiste" 2001) (In Rus.)
2015
The article is devoted to the analysis of Michael Haneke's film "La Pianiste" 2001 through Julia Kristeva's psychoanalitic interpretations of literary texts. The analysis of a cinema image on the body/trauma/text level revelas some philosophical implications of Haneke's film. The key idea is that musicality "tears up" the homogenous language of Logos in order to give place to the "speech" of the body and to its repressed silence.
Антонин Рейха и император Александр I: отвергнутое музыкальное приношение
Научный вестник Московской консерватории, 2020
It’s the first publication of the documents stored in the Archive of foreign policy of the Russian Empire: a letter from Antonin Reicha to the Russian Ambassador in Vienna, count A. K. Razumovsky (dated May 14, 1804), and the correspondence of senior officials (Minister of foreign Affairs Prince A. Czartoryski and President of the Imperial Academy of Sciences N. N. Novosiltsev) concerning the Reicha's offering to Emperor Alexander I of a manuscript copy of his early treatise «Die Grundsätze der practischen Harmonie». The offering was not accepted, but the published documents and their historical context help to understand the mechanism of making such decisions and shed light on some aspects of the creative biography of Reicha.