Ищенко, Н. С. Универсальный язык в современной исторической фантастике (на примере романа С. Топфера «Призраки Иеронима Босха»)» (original) (raw)
Related papers
Аннотация. В статье рассматривается трансформация образа эльфа — одного из самых популярных персонажей жан-ра — в русском и европейском фэнтези. Выявляется стереотипное описание персонажа в западных текстах и его трансфор-мация на русской почве. Проводится сопоставление эльфов, как представителей «чужих» с людьми и делается вывод о том, что отличительной чертой русского фэнтези является перенос акцента в дихотомии «свой-чужой». Также в статье делается акцент на трансформации отношения к «чужим» в русском фэнтези. Подчеркивается, что русское фэнтези отказывается от иерархического построения персонажного ряда. Ключевые слова: персонажи, жанр, образ «чужого», антропоцентризм, фэнтези. Abstract. The article touches upon a problem of the elves as the most popular fantasy characters in Russian and European fantasy. In the article the most typical way of depicting non-human characters is shown. The author comes to the conclusion that the main difference between Russian and European fantasy is connected with the attitude towards non-human characters. European authors mainly pay attention to the elves. Russian writers on the contrary depict humans as the main creatures of the world. Also the author points out that Russian fantasy texts show elves in a comic way.
В статье обсуждаются семиотические проблемы композиции «Скупого рыцаря» А. С. Пушкина, толкования текста и отдельных его лексем, система персонажей и их про-тотипов, проблемы объема знаний, необходимых читателю для понимания текста, про-блемы реконструкции деталей сюжета и сцен, намеренно опущенных автором, выявления идей поверхностных и глубинных, явных и замаскированных. The paper concerns the semiotic problems of the composition of A. S. Pushkin’s «The covetous knight», interpretation of its text, of some separate words that changed its meanings or connotations, the system of its characters and their prototypes, problems of the volume of knowledge that is needed to be able to interpret correctly the text. It concerns also the problems of the reconstruction of the fragments of the plot and scenes that were intentionally omitted by the author, the detection of author’s evident and deeply concealed ideas of the play.
The study is dedicated to a historical narrative, unknown until now and that was carried into the composition of the Miscellany of the XV century. This narrative tells briefly about the events related to the history of the Jews during the reign of Nebuchadnezzar II, or the so-called Babylonian captivity (598-539 BC). It is probably a translation, like the other texts, published in this Miscellany, and probably in a version known from the middle of the XIV C., but for the time being it is not known whether or how it was borrowed in this composition. The plot of the story is established on the biblical texts - Book of Daniel, 2 Maccabees, the Book of Jeremiah, and also it is based on the historical facts recorded in the books of Kings and Chronicles - a peculiar chronicle of biblical history (cf. 4 Kings 24 25: 1-22; 1 Chronicles 3: 15-16; 2 Chronicles 36: 4-21). The article includes a translation of the text in Modern Bulgarian, an adapted version and a glossary. Keywords: historical narrative, the history of Jewish Babylonian captivity, biblical books, prophet Daniel, Jeremiah.
2022
Статья посвящена анализу литературных контекстов оды Г.Р. Державина “Фелица”. Этот текст, с нашей точки зрения, в ключевых идеологических моментах демонстрирует свою зависи- мость от романа Ж.-Ф. Мармонтеля “Велизарий”. Произведение французского просветителя, как известно, было переведено на русский язык Екатериной II и группой сановников. Державин, как и автор “Велизария”, построил свой текст на антитезе: он противопоставил “пороки” аристократов идеализированному образу монарха. Таким образом, “Фелица” оказывается в одном ряду с тек- стами, написанными или инспирированными императрицей и посвященными природе власти, а также принципам взаимодействия монарха с подданными, – с “Наказом”, “Велизером”, “Вся- кой всячиной” и особенно “Собеседником любителей российского слова”. Именно в последнем, который открывался “Фелицей”, были сформулированы новые идеологемы правления, а также сконструирована репутация Державина-поэта.
The present article is devoted to the episode from Constantine’s the Great (306–337) youth. From 293 he lived at the eastern court. Being educated here, he started his military service first under emperor Diocletian (284–305) and then under his successor, Emperor Galerius (293–311). Feeling envy to young Constantine, Galerius put his subordinate to different ordeals. According to the narrative tradition, once at Galerius forced young Constantine to fight with the wild beast (or lion) in the locked cage or on the arena. Retold by two mutually independent authors (the Latin speaker and Christian Lactantius and the Greek-speaker and pagan Praxagoras), this story in some measure seems to be a literary exaggeration. But the independence of the sources from each other, antipathy between Galerius and Constantine, firmly testified in narrative tradition afford an opportunity to suppose real background. However, given anecdote can hardly be regarded only as an illustration of Emperor Galerius’ enmity to young Constantine. Fight with angry beast evokes associations with epic plots. Consequently, this episode from his youth could be used by Constantine in his propaganda on the way to the sole power. So, in addition to the problem of the real background of this anecdote, author of the article focuses his attention on the hidden allusions to mythological, epic, historical and religious subjects.