Инэстетика Алена Бадью: искусство (поэма) как условие философии (original) (raw)
Related papers
Проблема истины у А. Бадью. Между историей и природой
2019
Истина в философии А. Бадью-возможность редкая, рождающаяся в событии, причем конкретно-историческом. Однако анализ онтологии французского мыслителя способен показать, что вывод об «историчности», приписываемой событию и истине, основан на том факте, что понятие событийной «сингулярности» не совсем обоснованно отождествляется с понятием «историчности». При этом сама онтология А. Бадью, по-нятая как ситуация, оказывается радикально сингулярной, событийной-событием в ней служит операция счета-за-единицу. Ключевые слова: истина, событие, презентация, ситуация, бытие, природа, история. A. S. Nikulina THE PROBLEM OF TRUTH IN WORKS OF A. BADIOU: BETWEEN HISTORY AND NATURE Truth in the philosophy of A. Badiou is a rare possibility, born in an event, that is to say in a particular historical event. However, it is possible to show, through the analysis of ontology of the French philosopher, that the conclusion about a "historical character" of an event and truth is based on the fact that the concept of eventual "singularity" is related to the concept of "historicity" without a reliable basis. However, the ontology of A. Badiou, if we understand it as a situation, turns out to be radically singular, eventual-and the operation "count-as-one" functions as an event within the situation.
2014
The article attempts to reveal connections of the philosophical ideas of the Yefremov'snovel «The Bull's Hour» with the main traditions of russian philosophy.There is shown the relationship of the novel concepts with the idea of all-unity. Thereis marked the religiousness of Yefremov's worldview both in terms of his religiousfaith in the communist future so and in respect of his commitment to theosophicand esoteric unity of various ancient religions. Furthermore, the writer developsthe philosophical traditions of Russian cosmism and Marxist dialectics. AlthoughYefremov does not understand dialectics as a synthesis of two opposites and their«withdrawal» in the something third but as the «razor's edge», as the fine line oftrue path between two «abysses», as «measure» between the two extremes.В статье предпринята попытка выявить связи философских идей романаИвана Ефремова «Час Быка» с основными традициями русской философии. Показана связь концепций романа с идеей всееди...
Поэзия Галины Кузнецовой в контексте творчества Ивана Бунина (тематический аспект)
Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica
Галина Кузнецова – русская писательница, поэтесса, мемуаристка. Ее самым большим литературным достижением является Грасский дневник, в котором описывает жизнь с Иваном Буниным, который оказал сильное влияние на формирование художественной личности эмигрантки. В статье анализируются мотивы поэзии Кузнецовой (смерть, родина, любовь) в контексте лирики Бунина.
Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение | Vestnik of Saint-Petersburg University. Arts, 2021
"The Morning of a Lady of the Manor" (1823) by Alexey Venetsianov embodies a veiled polemic of the artist with representatives of the academic school of painting concerning the academic method. The work demonstrates not only the painter’s credo, but also his possible steps on adjusting the educational system of the Imperial Academy of Arts. He occupied an intermediate position between the supporters of mindless copying of nature and the banal poses of classical statues. Here, he tried to prove the fruitfulness of the true academic method of creating a composition based on the characters (types) of “graceful nature”, the storehouse of which was the art of his famous predecessors. The work contains references to notable images of the indisputable authorities of academic classicism: Raphael Santi and Anton Raphael Mengs. The ancient art is also presented here both by a statuette of the "Crouching Venus" and its pictorial recreation: a peasant woman in the same attitude. The images which had served as the basis for Venetsianov’s visual metaphors were well-known to the professors of the Academy because they were literally right before their eyes — in the Hermitage. The picture by Venetsianov, on the one hand, demonstrates his commitment to academic values, first of all to сlassical art that had inspired both Raphaels as well as Winckelmann, an outstanding theorist of neoclassicism. Behind Venetsianov’s figures, we can also see the images of those “three Greek Venuses”, about which he later wrote in his theoretical notes Something about the perspective: Aphrodite Medici, Venus of Taurida (which in fact hides the type of Venus of Milo) and the "Crouching Venus". On the other hand, the amazing skill of animating ancient statues by assimilating them into painting à la Natura was meant to attest to the real truth of his artistic method. Программной работой А. Г. Венецианова принято считать картину «Гумно». Но именно «Утро помещицы» (1823) таит в себе в завуалированной форме полемику художника с представителями академической школы живописи по вопросу творческого метода. Произведение демонстрирует не только кредо живописца, но и его возможные шаги по настройке образовательной системы Академии художеств. Занимая промежуточное положение между сторонниками бездумного копирования натуры, с одной стороны, и банальных поз классических статуй — с другой, он своей работой пытался доказать плодотворность истинного академического метода создания композиции на основе характеров (типов) «натуры изящной», кладезем которой было искусство его знаменитых предшественников. Произведение содержит отсылки к известным образам бесспорных авторитетов академического классицизма: Рафаэля Санти и Антона Рафаэля Менгса. Античное искусство здесь представлено и самим образцом — статуэткой «Венера на корточках», стоящей на шкафу, и его живописным претворением — сидящей в той же позе крестьянской девушкой. В основу этих визуальных метафор Венециановым были положены вполне узнаваемые профессорами Академии изображения, буквально находящиеся перед их глазами — в Эрмитаже. «Утро помещицы», с одной стороны, демонстрирует приверженность Венецианова академическим ценностям, прежде всего античному искусству, которое вдохновляло и обоих Рафаэлей, и И. И. Винкельмана — выдающегося теоретика классицизма. Если посмотреть на героинь произведения русского мастера еще более пристальным взглядом, то можно увидеть за их фигурами тени тех «трех Венер Греческих», о которых художник позже писал в своих теоретических заметках «Нечто о перспективе»: Медичи, Таврической (за которой в действительности скрывается тип Венеры Милосской) и уже упомянутой «Венеры на корточках». С другой стороны, изумительное по мастерству одушевление древних статуй путем их ассимиляции в живопись «à la Натура» должно было засвидетельствовать безусловную правду его творческого метода.
В недавно переизданных работах, написанных в период после второй мировой войны, Никола Аббаньяно углубляет экзистенциалистскую проблематику, проясняя её в направлении методологического характера. Его исследование разворачивается на многочисленных тематических уровнях (наука, общество, история) и обогащается новыми проясняющими средствами, кроме того, новыми дисциплинарными методами. После второй мировой войны начинается сотрудничество философа из Салерно с «Центром методологических исследований» Турина, основанного по инициативе Людовика Геймонат и Евгения Фрола с намерением интерпретировать результаты и методы, входящие в состав наук с антидогматической точки зрения и в соответствии с моделью рациональности, лишённой метафизических отличительных признаков и тесно связанной с личностью конкретного исторически обусловленного человека, «человек конечный, – писал Геймонат, – о котором говорят экзистенциалисты, считается единственным творцом рациональности». Во взглядах Аббаньяно назревала, в те годы, оригинальная своеобразная перемена, которая, по-видимому, привела его к постепенной критической переработке экзистенциализма, которая обретёт форму в его критическом очерке 1955 года под заголовком «Смерть или преображение экзистенциализма»3, его формулировка наиболее чёткая и завершённая.
Поэтика агонии и практики гения: Перевод А. С. Пушкина "Из А. Шенье" как опыт эстетической рефлексии
Русская литература, 2020
На материале конкретного сюжета — исследования перевода А. С. Пушкина «Из А. Шенье» («Покров, упитанный язвительною кровью…») — статья демонстрирует, как драматическая эстетика «возвышенного» и размышления о функциях сценического пафоса второй половины XVIII — начала XIX века превращаются в инструментарий поэтического эксперимента, направленного на трансформацию пушкинских творческих стратегий. The article presents a profound analysis of A. S. Pushkin’s translation From A. Chénier («The cover, soaked by caustic blood…»), which constitutes a case study demonstrating how the dramatic aesthetic of the sublime and theoretical refl ections on the scenic pathos in the second half of the 18th — the beginning of the 19th centuries provides a fruitful context for a poetic experiment that is supposed to transform Pushkin’s creative strategies.