Монголо-татары и князья Северо-Восточной Руси // Вестник Удмуртского государственного университета. История и филология. 2013. Вып. 3. С. 28-36. (original) (raw)
Related papers
Происходившие в первой половине 1250-х гг. атаки монгольского военачальника Куремсы на Галицко-Волынскую землю были обусловлены борьбой за власть в Монгольской империи. Чтобы обеспечить контроль над западными окраинами империи, новый великий хан Мунке стремился разрушить созданную Бату в 1240-х гг. систему подчинения русских земель. Перепись населения Руси, предпринятая правительством Мунке, должна была обеспечить централизацию власти, материальных и людских ресурсов, необходимую для дальнейших завоеваний как на Западе, так и на Востоке. Противостояние Джучидов и имперского центра продолжалось несколько лет, вплоть до смерти Бату и его сына Сартака.
The present paper does not aim to be so much a review as a commentary on the 2015 book by Roman P. Khrapachevsky dedicated to the publication of translations of the fragments from Chinese sources of the 10th–14th centuries about the tribes known under the names of Tatar and Mongol. The book under review, in the opinion of the author of the paper, is a significant contribution to the study of the nomadic peoples of Inner Asia in Russian historiography and provides a very useful instrument for researchers who are not fluent in Chinese. Without touching on topic of the quality of translations given by Khrapachevsky, it could be noted that some research sections and references drew some comments. In particular, the author of the review considers uncertain some of linguistic identifications made by Khrapachevsky relating to the bearers of certain ethnonyms. This fact, accordingly, makes any following findings questionable. In addition, according to the author of the paper, the methodology for the reconstruction of non-Chinese words and names deserves a more fundamental justification as a whole. At the same time, as is pointed out, these aspects are too complicated in themselves and, in any case, would be of a debatable nature, something which makes this book of Khrapachevsky additionally important for their further development. The main observation about the book relates to its relatively scanty bibliographic apparatus, which, according to this reviewer, was reflected by the lack of depth of the book’s commentary. In general, the book fulfilled its main task, providing Russian-speaking researchers, both historians and linguists, with new material for further studies of the history of Inner Asia.
Создавая мировую империю, Чингисхан и его наследники выработали мобилизационные механизмы, которые позволяли удовлетворять растущие потребности в материальных и человеческих ресурсах, необходимых для этого грандиозного предприятия. Мобилизация иностранных контингентов и в особенности опытных военачальников стала постоянной практикой монголов. Ее многочисленные следы фиксируются как на Востоке, так и на Западе Евразии, в том числе в Восточной Европе и на Руси. Среди всех завоеванных или подчиненных народов, как кочевых, так и оседлых, монголы проводили мобилизацию боеспособных мужчин и формировали из них ударные части своей армии, использовавшиеся на самых опасных участках боевых действий. Русские летописи не содержат сведений о мобилизации жителей русских земель и городов в монгольскую армию. В русских источниках также нет сведений об участии на стороне монголов русских вспомогательных войск в период Великого западного похода. Однако такие сведения предоставляют западные латиноязычные источники, в том числе синхронные монгольскому нашествию на Польшу и Венгрию и происходящие с территории этих стран. Сообщения Рогерия Апулийского и Фомы Сплитского, как и более поздний рассказ Яна Длугоша, подтверждают друг друга. Они подтверждаются также показаниями других источников середины XIII в., сохранившихся в качестве приложений к «Великой хронике» Матвея Парижского. Одни западные современники и очевидцы монгольского вторжения предпочитали говорить о своих восточно-христианских соседях, присоединившихся к завоевателям, в духе апокалиптических предчувствий, вызванных монгольским нашествием. Другие современники прямо указывали на русских, игравших заметную роль в боевых действиях в Центральной Европе. Наряду с половцами русские, несомненно, составляли значительную часть вспомогательных контингентов, которые по своей общей численности были сопоставимы с численностью основных монгольских армий или даже превышали ее.