THINGS AS A CULTURAL REALITY: PROJECTIONS AND COHERENCES / ВЕЩЬ КАК КУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: ПРОЕКЦИИ И ВЗАИМОСВЯЗИ (original) (raw)
Related papers
РУССКАЯ КУЛЬТУРА КАК БРЕНД / RUSSIAN CULTURE AS A BRAND
В статье доказывается, что в условиях культурной глобализации национальные культуры, в том числе и русская, должны позиционироваться как бренды, что будет способствовать формированию позитивного имиджа страны и усилению ее влияния в мире. / The author substantiates that under the conditions of cultural globalization national cultures, including the Russian one, must be positioned as brands that will promote the formation of the country’s positive image and the intensification of its influence in the world.
Вопросы музеологии , 2011
The paper discusses the emphasis the Museum of Byzantine Culture has put on its educational role, so as to open its practices to multicultural communities like a multicultural primary school. It describes two activities in which the same students of this school participated in as “returning visitors”. The first activity concerns an improvisation theatre performance, “Forum Theatre,” that was presented in the Museum. “Forum Theatre” gave the chance to Albanian, Pontian, Rom and Greek students to “discuss” their everyday problems – like social discrimination – in the space of a State institution. As a continuum, the Museum has sought to develop a new cooperation, which would include the students’ visit and involvement into the permanent display. For this reason, the Museum has organized a dramatization of a Byzantine fairytale inside its rooms. Through drama, games and storytelling, the children would learn about the Museum’s exhibits. By organizing such programs that touch upon students’ everyday experiences, the Museum intended to involve the multicultural community into the museum’s practices. Статья посвящена образовательной деятельности Музея византийской культуры (Салоники, Греция) и, в частности, его попыткам вовлечь в свои практики представителей мультикультурных сообществ, в частности, учеников мультикультурной школы. В ней описываются два проекта, в которых ученики этой школы приняли участие как «постоянные посетители» музея. Первый был связан с импровизированной драматизацией, проведенной в технике форум-театра и представленной в стенах музея. Форум-театр дал возможность греческим, цыганским, понтийским и албанским школьникам обсудить свои повседневные проблемы (например, социальную дискриминацию) в стенах государ ственного института. В качестве продолжения этого проекта музей попытался реализовать еще один проект, на этот раз, включавший не только повторный визит учеников, но и их взаимодействие с постоянной экспозицией музея. Музей организовал постановку византийской истории в своих залах. При помощи драматизации, игры и рассказа дети познакомились с экспонатами музея. Организуя такие программы, которые затрагивали бы повседневный опыт школьников, музей пытается включить мультикультурное сообщество в свою деятельность.
ВЕЩЬ В КУЛЬТУРЕ: К ИНТЕРПРЕТАЦИИ ОДНОЙ СТАРОЙ НАХОДКИ
Археология евразийских степей, 2021
Статья посвящена уникальному предмету, который на протяжении последних 120 лет фигурирует в работах исследователей древностей ананьинской культурно-исторической области (общности) в качестве «культовой привески к поясу». Это резное изделие из рога, обнаруженное А.А. Спицыным в 1898 г. при раскопках погребения № 94 в могильнике у Зуевского починка на р. Каме (ГЭ, кол. 609, № 200). Предложенная и обоснованная в настоящей статье новая интерпретация этой вещи как рукояти кнута (конской плети) впервые логично и непротиворечиво объясняет ее функции и причины ее включения в число других предметов, сопровождающих погребенного. Наряду с этим, приводятся новые данные о перипетиях судьбы коллекции предметов из Зуевского могильника (и конкретно вещей из погребения № 94) с момента раскопок до передачи ее в фонды Государственного Эрмитажа и история первой сводной публикации этих материалов. Ключевые слова: археология, А.А. Спицын, М.Г. Худяков, Зуевский могильник, погребение № 94, «культовая привеска», ананьинская культурно-историческая область (АКИО), кнут (конская плеть).
Культурология как основа построения гуманитарных и проектных дисциплин
Человек в мире культуры, 2014
Доклад прочитан на всероссийской научно-практической конференции молодых ученых «Человек в мире культуры» КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: культурология, культурологическое знание, культурология как дисциплина, мировоззрение, методология, концепция. АННОТАЦИЯ: В докладе обобщен педагогический и научно-методический опыт автора по использованию культурологического знания при формировании программ гуманитарных и проектных дисциплин в ряде вузов г. Екатеринбурга. Культурология рассматривается как методология исследования научных проблем в новых гуманитарных дисциплинах, концептуально-мировоззренческая основа педагогического процесса, а также как теоретическая основа студенческих проектов по дизайну и PR.
Концепты культуры: форма, идея, социальная регуляция
New Research of Tuva, 2023
В статье представлен методологический путь для междисциплинарного исследования этнической культуры, названный путем концептуализации этнокультуры. Он ориентирован на дискурс западной культурной антропологии, но основан на россий ской тезаурусной концепции субъектного знания и рассматривает как методологичес кое средство понятие «концепт культуры». Несмотря на активное использование российскими учеными понятия «концепт», в частности «концепт культуры», в исследованиях отмечается лингвокультурологический «перекос». Он имеет свои недостатки, связанные с филологической специализацией большинства исследований данной отрасли. Путь концептуализации этнокультуры предполагает исходить не из дисциплинарных особенностей исследователей, что «дробит» культуру на отдельные ракурсы. Предлагается ставить в центр внимания культуру и изучать ее силами специалистов разных научных областей. Суть культуры усматривается прежде всего в смысловом поле-тезаурусе, сокровищнице знаний. Ее важнейшие элементы-концепты культуры. Они имеют богат ство форм, в том числе словоформ, и диалектически связываются с человеческой активнос тью (будучи ее результатом и в свою очередь определяющие ее), а также с вещами, материальными объектами, которые воплощают в себе результаты осмысления человеком-создателем этих идей. Все эти аспекты концептов можно реконструировать в трех ипостасях: «форма», «идея», «социальная регуляция». Особенности реконструкции показаны на примере изучения конкретной этнической культуры-тувинской.
Давыдов В.Н., Аршинова А.И., Софоклис С. КУЛЬТУРНЫЕ ИНДУСТРИИ: КЛОНИРОВАНИЕ ИДЕЙ И СМЫСЛОВ
RUDN JOURNAL OF SOCIOLOGY, 2018
При очевидном интересе средств массовой информации (далее — СМИ) к культурным индустриям этот специфический сегмент интеллектуального рынка все еще остается вне фокуса социологического интереса. Пристального внимания заслуживает, например, «продукция с под-текстом» — отвечающая за мировоззренческую состоятельность информационного общества, тем более что информационные технологии, став частью производственных цепочек культурных индустрий, заметно расширили функции образования и сферы досуга. Крайне разнородные, на первый взгляд, производства идей и смыслов обладают единством в выработке репертуара, создания культа героя своего времени и культуры потребления информационных продуктов. Э. Морен отметил в креативных технологиях органическую «способность стандартизации великих романтических тем, превращения архетипов в стереотипы». С повсеместной оцифровкой производ-ства этот процесс приобрел небывалую динамику, масштаб, а также идеологическую направленность и материальный интерес. Неизжитые драмы холодной войны и неурядицы на постсоветском про-странстве убеждают, что «умная сила» оппонентов России достаточно действенна и результативна. Она, с одной стороны, консолидирует общественное мнение других стран, а, с другой стороны, деформирует политическую культуру объекта влияния, изощренными манипуляциями искажая картину мира современных молодых поколений. Инвесторы культурных индустрий не только вкладывают средства в расширение прибыльного интеллектуального бизнеса, но и обслуживают политический процесс воспроизводства власти, которая, в свою очередь, обеспечивает оптимальные условия для проникновения «продукции двойного назначения» в чужие информационные поля и культурные пространства. Готов ли российский социум к нейтрализации и парированию нового класса информационных угроз — об этих и некоторых других дискуссионных проблемах раз-мышляют авторы статьи.
The article is devoted to the cultural interactions of the Makhanjar Neolithic tribes of Turgai (Northern Kazakhstan) and the Neolithic tribes of the forest-steppe Tobol region. The main Turgai population in the Neolithic era was the Makhanjar culture tribes. The chronology of the Makhanjar culture has recently been replenished with new dates, some of which point to the end of the 6th millennium BC. Recent studies have shown that some of the Turgai ceramics have direct analogies in the Trans-Ural Neolithic. These are ceramics of the Koshkino, Kozlovka-Puldenka and Boborykino appearance. The listed groups are small in number, which most likely indicates the foreign (alien) nature of the groups that produced this utensil. Interactions between the carriers of the Koshkino and Makhanjar traditions were, apparently, minimal. Unlike the Koshkino population, the contacts of the Makhanjars, Bobrykino and Poludenka population are well recorded. The most striking manifestation of the Makhanjar influence is the presence of a typical Makhanjar admixture of wool and animal hair in vessels with “ears” and “nodules”. It can be assumed that the Makhanjars, apparently, not only actively contacted the forest tribes, but also penetrated into their “environment” as exemplified by the finds of the Makhanjar ceramics in the Neolithic materials of the Trans-Urals. One cannot talk about some kind of a global migration. Most likely, we are talking about the penetration of small groups of the population, and possibly about such close contacts as marriage unions, i. e. family and marital relations. Статья посвящена культурным контактам неолитических племен Тургая (Северный Казахстан) и неолитических племен лесостепного Притоболья. Основное население Тургая в эпоху неолита — племена маханджарской культуры. Хронология маханджарской культуры попол- нилась новыми датами, часть из которых указывает на конец VI тыс. до н. э. Недавние иссле- дования показали, что часть тургайской керамики имеет прямые аналогии в Зауральском неолите. Это керамика кошкинского, козловско-полуденского и боборыкинского облика. Пе- речисленные группы малочисленны, что, скорее всего, указывает на инородный (пришлый) характер коллективов, изготовлявших данную посуду. Взаимодействия носителей кошкин- ской и маханджарской традиций были, по всей видимости, минимальны. В отличие от кош- кинцев, контакты маханджарцев, боборыкинцев и полуденцев хорошо фиксируются. Самым ярким проявлением маханджарского влияния является наличие типичной маханджарской примеси шерсти и волоса животных в сосудах с «ушками», «наплывами». Есть основание полагать, что маханджарцы не только активно контактировали с лесными племенами, но и проникали в их «среду»: примером тому служат находки маханджарской керамики в неоли- тических материалах Зауралья. Нельзя говорить о какой-то глобальной миграции, — скорее всего, речь идет о проникновении небольших групп населения, и, возможно, о таких тесных контактах, как брачные союзы, то есть семейно-брачных отношениях.