Влияние Данте на концепцию иконографии Страшного Суда (original) (raw)
Related papers
Отзвуки Данте в «Повести о Светомире царевиче» Вяч. Иванова
Память литературного творчества. М.: ИМЛИ, 2014. С. 519-536.
«Повесть о Светомире царевиче» Вяч. Иванова является талантливой стилизацией в духе древнерусских житий, воинских повестей и духовных стихов. Можно предположить, что сочинения Данте, прежде всего «Божественная Комедия» и «Новая жизнь» оказали влияние на Вяч. Иванова уже на этапе формирования замысла Повести.
О МОТИВАХ ДАНТЕСА (ON THE MOTIVES OF D 'ANTHES)
In our view, the recent publication o f d'Anthès' letters puts in doubt the seemingly obvious version about his homosexuality. We assume that d'Anthès was a heterosexual and analyze the consequences o f his highly contradictory (according to our assumption) status with respect to his homosexual patron Heeckeren. In the first place, it concerns motives o f d'Anthès' pursuing Pushkin's wife-that is, the key point in the story that has ended by duel.
Народознавчі зошити, 2016
Досліджуються особливості іконографічного трактування сюжету «Страшний Суд». Основна увага зосереджена на пам’ятках українського монументального і станкового малярства, із залученням до аналізу окремих пам’яток візантійського та західноєвропейського мистецтва. Здійснюється короткий дискурс в історіографію дослідження «Страшного Суду» в українському та зарубіжному мистецтвознавстві. Окреслюються особливості іконографії українських ікон «Страшного Суду» в контексті візантійського канону, їхні спільні та унікальні риси. Проводиться аналіз іконографічної програми українських ікон «Страшного Суду» на прикладі найдавніших збережених пам’яток станкового малярства з колекції Національного музею у Львові імені Андрея Шептицького.
ДАНТЕ И ЕГО «УТОПИЯ ВСЕМИРНОЙ МОНАРХИИ»
The article analyses the poetic, epistolary and theoretical-political works of Dante Alighieri. On the basis of the conducted research the author proves a conclusion that Dante's appeals to creation of «The world monarchy» actually reflected ideas of a national Italian monarchy, and also were reflection his popolan’s political views and really developing at that time, the political and social situation. Dante is considered in work as the predecessor of humanistic ideology of the Renaissance.
Спас в Силах и Псалтирь. Ещё к вопросу интерпретации названия иконографии
Христианское чтение, 2018
Среди попыток интерпретации русской иконографии «Спаса в Силах», занимавшей место средника деисусного чина высокого иконостаса XV–XVII вв., высказывались и предположения о содержании ее названия. Так, существует мнение о его происхождении из слов Пс 150:2. Для проверки и анализа последнего положения в настоящей статье рассматривается текст этого стиха в том виде, в котором он бытовал в славянских рукописях: в разных переводах, редакциях и типах славянской Псалтири. Показано, что архаическое чтение «в силах» в Пс 150:2 уже к XIII–XIV вв. — задолго до предполагаемого времени появления иконографии и, особенно, ее названия, известного лишь с сер. XVI в., — в русских рукописях сохранилось почти исключительно в немногочисленных списках Толковой Псалтири псевдо-Афанасия, а в подавляющем большинстве списков других типов Псалтири оно заменено выражением «на силах»; при этом наблюдается тенденция к этой замене и в Псалтири Толковой. Оснований видеть источник названия новой иконографии, появившейся в XV в. и имевшей широкое распространение, именно в этом редком архаичном чтении, а не в обычном, не обнаруживается. Не дают этих оснований и комментарии к Пс 150:2, содержащиеся в Псалтири Толковой, как не получают своего объяснения ни из текста этого псалма, ни из комментариев к нему, и специфические особенности исследуемой иконографии — если они имеют отношение к ее названию.
Предметом настоящей работы является прагматика поздних включений Туата Де Дананн в парафольклорный нарратив, в частности в работах Михола О’Клири (Mícheál Ó Cléirigh) и Джеффри Китинга (Seathrún Céitinn). Будучи созданы примерно в одно и то же время и в рамках общего тренда на ревизию и фиксацию традиционного исторического знания, рассматриваемые в рамках данного исследования их тексты – новая редакция псевдоисторического трактата «Книга захватов Ирландии», созданная О’Клири, и «Основы знаний об Ирландии» Китинга – придерживаются эвгемеристической позиции, представляя Туата Де Дананн не как божеств, а как людей из плоти и крови. Однако личный бэкграунд авторов и различные цели, которые они преследовали в своей работе, обусловили разную реализацию схожей эвгемеристической риторики. В рамках нижеследующей работы мы предполагаем рассмотреть изложение сюжета о захвате Ирландии Туата Де Дананн у Китинга и О’Клири в контексте социокультурной конъюнктуры первой половины XVII в., а также в контексте предшествовавшей созданию рассматриваемых текстов древне- и среднеирландской традиции.
Русская иконография "Восстание от гроба с Сошествием во ад": Композиционные варианты
Обсерватория культуры, 2022
The article deals with the iconography of the Easter holiday in Russia, specifi cally the image of “The Resurrection with the Descent into Hell”, common to the Russian art of the 17th—18th centuries. This image arises as a result of copying Western European engravings by Russian icon painters. The engravings illustrate the Apostles’ Creed — its fi fth formula, which is different from the Orthodox one. In the Orthodox Creed, the fi fth formula is called the Resurrection on the Third Day, in the Apostolic one — the Descent into Hell and the Resurrection. The Apostolic Creed is included in the Protestant Bibles, which turn out to be a source of new plots and compositions for Russian painters. In the process of its existence in Russian art, the new image of “The Resurrection with the Descent into Hell” is filled with additional plots, but most importantly, its main compositional scheme changes. The two main plots that make it up — the Descent into Hell and the Resurrection — are located on the icon fi eld in different ways, depending on the interpretation of the painters or in strict accordance with the engraving model. Based on the location of the plots that make up the icon, there are distinguished compositional variants with either sequential or vertical arrangement of the plots. Within the fi rst variant, there may be some subgroups: “The Descent into Hell” (whose topos is the underworld) is located below “The Resurrection” (whose topos is earthly space). We see that the iconographers correlate “The Descent into Hell” with the image of “Anastasis” (the Orthodox icon of the Resurrection). This follows from the way the location of the plots changed, when on older monuments — in contradiction with the composition of the engravings — “The Resurrection” had been located below. The most famous in Russian art is the vertical compositional version. The two plots are located strictly above each other, forming the central axis of the entire iconographic work, around which other storylines are added. In accordance with the Western European engravings, “The Resurrection” is located here in the upper register. These various modifications must be taken into consideration in order to understand both the genesis and the main content of the new iconography.