Безопасность на постсоветском пространстве: новые вызовы и угрозы – Security of the Post-Soviet Region: new Challenges and Threats, научная редакция: Зигмунд Станкевич, Томаш Стемпневски, Анджей Шабацюк, Люблин-Москва 2014, ss. 465. (original) (raw)
Related papers
Державы и регионы: системный анализ безопасности постсоветского пространства (CA&CC Press, 2015)
В монографии с применением системного подхода исследуется влияние держав на безопасность регионов. Используя в качестве примера постсоветское пространство, автор рассматривает формирование, функционирование и развитие региональных систем безопасности. Особый акцент при этом делается на оценке политической структуры и окружения постсоветского региона, выявлении уровня вовлеченности держав, их соответствующей политики и, как следствие, воздействия на динамику региональной безопасности.
Динамические и многовекторные изменения, происходящие в насто ящее время в международном сообществе, способствуют росту интен сивности миграционных процессов. Это явление мы можем наблюдать, например, при анализе статистических данных ООН, а также других ин ститутов, исследующих миграционные процессы в глобальном масшта бе. Прогнозы подтверждают, что в ближайшие десятилетия эта динамика сохранится или даже усилится. Этому способствует нарастающая глоба лизация, дифференциация демографических процессов, углубление раз личий в экономическом развитии отдельных регионов мира, технический прогресс, рост доступности и вместимости международного транспорта, рост этнорелигиозных конфликтов, ускоряющих гетерогенизацию обще ства и возникновению военных конфликтов.
ВЕСТНИК ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ АКАДЕМИИ МИД РОССИИ РОССИЯ И МИР 2019. №1 (19). pp. 89-102, 2019
В статье рассматривается развитие сотрудничества государств Вышеградской группы (ВГ) в сфере безопасности и обороны с момента ее создания в 1991 г. по 2018 г. Определены причины, по которым произошло укрепление этого направления вышеградского сотрудничества. Отсутствие на уровне ЕС и НАТО полноценного решения кризисов активизировало вышеградскую субрегиональную дискуссию. Стратегические документы НАТО и ЕС задали общие рамки взаимодействия, однако в ВГ сложилось свое понимание необходимой реакции на европейский миграционный и украинский кризисы. Спустя 25 лет после создания группы она начала продвигать собственные инициативы внутри ЕС и во взаимодействии с соседями вне ЕС. Солидарность «четверки» с НАТО и ЕС была дополнена «вышеградскими оттенками». The article deals with the development of Visegrad Group security and defence cooperation starting from 1991, when the group was established, and up to 2018. The author defines the reasons why this dimension of V4 cooperation has strengthened. As the EU and NATO failed to offer comprehensive measures to settle European migration and Ukrainian crises, Visegrad subregional discussion was intensified. While EU and NATO strategic documents have set the general framework for cooperation, the V4 countries came to their own conclusions on the necessary action to combat the crises. 25 years after the establishment of the Group, it started to promote its own initiatives inside the EU and in cooperation with partners and neighbours. The V4 solidarity with NATO and EU was supplemented with «Visegrad shades».
2013
Common theoretical problems and particular concepts of human, social, national and international security, perceptions of security in different societies and cultures, as well as the situations of security in world politics and in states’ domestic affairs are concidered.
The New Past, 2021
One of the greatest challenges facing the future of various regional and transnational integration projects is security. The Munich Security Conference 2020 recalled the merging of the concepts of external and internal security within the European integration project, and the “integration — security” dilemma is again becoming a relevant research agenda. The paper addresses the concept of security not only in terms of its opposition to the concept of “threat”, but also as a point of convergence between the repertoire of the critical school of security studies and the broad postcolonial approach. The paper argues that an approach to understanding security in the periphery is ineffective because global leaders use the same moral imperative of civilizing mission and similar narratives of security as a necessary element of well-being, thereby imposing themselves to help the dependent region.
Інформаційна безпека на пострадянському просторі: системно-історичний аналіз
Granì, 2016
The history reveals powerful informational campaigns between the Republic of Armenia and the Azerbaijani Republic, the Republic of Moldova and the Transnistrian Moravskou Republic, the informational wars between Russia and Georgia during the Russian-Georgian war of 2008, and, finally, target-driven activities of the Russian Federation in the information space of independent Ukraine. In this regard, the urgent issue today is to ensure the security of information-security of state information resources, protection of vital interests of a citizen and society in the information sphere. Information security is also a component of the state national security. Analysis of scientific views on issues of information security in the post-Soviet space is the subject of scientific researches of local and foreign specialists. Available scientific works of Ukrainian, Russian, Armenian, Azerbaijani, and Moldovan scientists are divided into 5 semantic groups: a research synthesis of the social, philosophical, political and psychological aspects of information security; a study of the status of information security in the common information space of CIS member states; a study that deals with an impact of media and role of «public diplomacy» on the issue of information security; research relating to issues of information security of the Russian Federation in the modern geopolitical realities; research of Ukrainian researchers on information security and information warfare against Ukraine. The aim of the study is to analyze the main measures for ensuring information security in post-Soviet space, particularly, in the space of CIS member states. After the formation of CIS, a number of documents in the field of information security have been adopted, but the legal framework remains inadequate and requires revision. The documents did not include the issues of information and psychological impact on the population, as well as the preparation and conduction of information warfare. Thus, the most pressing issue in the field of information security has been outside the sphere of legal and regulatory framework for many years. In addition, the former Soviet Union created TLB, which also pays attention to the improvement of legislation in the sphere of information security. Each member country of CIS and CSTO has adopted a number of documents in this area.
Международные процессы / International Trends, 2015
В конце XX – начале XXI века международно-политический лексикон пополнился целым рядом новых понятий, часть из которых составлена из ранее активно использовавшихся категорий. Одной из таких дискурсивных инноваций стало растущее число упоминаний связки «безопасность – развитие» (security-development nexus). Несмотря на прочное закрепление в политическом лексиконе в 2000-х годах, она остается предметом жарких дебатов в научной среде. Целью настоящей статьи стало выявление истоков становления этого концепта и систематизация основных подходов к его осмыслению. В первом разделе статьи определяются исторические предпосылки увязывания вооруженных конфликтов и вызовов развитию, обозначаются основные этапы формирования соответствующего дискурса за рубежом. Появление «связки» обусловлено окончанием «холодной войны» и возникновением многочисленных «комплексных чрезвычайных ситуаций» в развивающихся странах в 1990-х годах. В ходе их осмысления произошла «девелопментализация безопасности». Чуть позднее теракты 11 сентября 2001 г. в США и «глобальная война с терроризмом» вызвали «секьюритизацию развития». Во втором и третьем разделах обобщаются аргументы сторонников и критиков «связки». Первые солидаризируются с дискурсом международных организаций и национальных агентств развития крупнейших стран-доноров и оперируют статистическими данными. Доводы критиков «связки» носят более теоретически фундированный характер и сводятся к четырем основным претензиям к конструкту: 1) амбивалентность содержания; 2) политическая ангажированность; 3) губительные политические последствия; 4) слабость эмпирической базы. В заключении обозначаются исследовательские ниши, которые могут быть заполнены с применением контексто-ориентированного подхода к осмыслению вопросов международной безопасности и вызовов развитию в их взаимосвязи. К наиболее перспективным направлениям исследований отнесены: 1) сравнительный анализ эволюции подходов различных субъектов международных отношений к понятиям «безопасность», «развитие» и их «связке»; 2) исследование дискурса на внутригосударственном уровне, сопоставление взглядов различных министерств и ведомств на наиболее сложные и актуальные проблемы, лежащие на стыке безопасности и развития; 3) сравнительный анализ политики различных стран-доноров в избранных «нестабильных государствах»/регионах; 4) изучение влияния императивов бюджетной экономии на политику ведущих стран мира в сфере оказания помощи развивающимся странам. In the late 20th and early 21st centuries, numerous new constructs entered the vocabulary of international relations. Some neologisms may be labeled ‘hybrid’ concepts, since they are composed of previously known terms. The security-development nexus is one of the most illustrative examples. Despite its fast entrenchment in both political and academic discourses throughout the 2000s, this concept remains subject to lively scholarly debate. The first section of this paper examines the historical context of the emergence of the nexus and the key phases of the developement of a relevant discourse. It focuses, on the one hand, on the end of the Cold War and on numerous ‘complex emergencies’ in the former Third World countries during the 1990s. These wars and emergencies formed an environment conducive to a ‘developmentalization of security’, and, on the other hand, the terrorist attacks of the 9/11 and the consecutive Global War on Terror, which in turn led to a reverse trend of ‘securitization of development’. The second and the third sections summarize arguments of proponents and critics of the nexus respectively. The proponents of the nexus tend to be in line with the discourse of international organizations and development agencies of established donors and back their arguments with solid statistical data. The critics’ arguments tend to be more theoretical and methodology-driven. The security-development nexus is being criticized mainly for the following reasons: 1) ambiguity of content; 2) political bias; 3) negative political implications; 4) lack of empirical evidence. The conclusion identifies several research niches to be filled by implementing contextualization techniques. The most promising directions for future research seem to be the following: 1) comparative analysis of the evolution of various international actors’ conceptualizations of ‘security’, ‘development’ and ‘security-development nexus’, in particular; 2) examination of discourse at the intra-state level and comparison of different agencies’ views on the most complex and pressing issues lying at the intersection of security and development; 3) comparative analysis of different donors’ policies in selected fragile states and regions; 4) examination of the impact of budget austerity on the leading world powers’ international development cooperation policies.
Globalization, 2014
Глобализацията даде своето име на цял един век, все още несъстоял се. Двадесет и първи век бе наречен Век на глобализацията преди да започне ( Kugler et al. 2001: 7–9). Глобалната промяна донесе нехомогенен свят, разми националните граници и елиминира географията като фактор в стратегемите на сигурността (Kugler et al. 2001: 20; Quille et al. 2005: 5-7 (9-11); Kirshner (ed.) 2006: 1; Drew and Snow 2006: 41). Глобализацията е процес на изключително „бързо, нарастващо и неравномерно трансгранично проникване на стоки, услуги, хора, пари, технологии, информация, идеи, култура, престъпност и оръжия“ (Kugler et al. 2001: 9). „Най-важната движеща сила на глобализацията е революцията на знанието“ (Kugler et al. 2001: 43). В едно кратко определение глобализацията е „брак между технологията и идеите“ (Kugler et al. 2001: 113), защото движещата й сила са бързо развиващите се информационни и телекомуникационни системи, които представляват нейни същностни характеристики (central features) – Davis 2005: 3; Kugler et al. 2001: 10).