До Йерусалим и обратно: топография и иконография на поклонничеството в Източното средиземноморие (original) (raw)
Related papers
Византийская литургическая традиция характеризуется не только особой структурой евхаристической молитвы или же использованием специальных архитектурных форм для христианских богослужебных зданий, но и прогрессирующей «сакрализацией» и «иерусалимизацией» литургических пространств. Однако при рассмотрении вопросов, связанных с перенесением сакральных пространств, их воспроизведением и, в частности, с созданием «новых Иерусалимов», литургический аспект не всегда принимается во внимание, тогда как в процессе функционирования самого сакрального пространства его следует считать одним из определяющих. При этом надо учитывать, что традиционные византийские представления о храме как о «новом Иерусалиме» не являются изначальными и формировались постепенно, литургические элементы и действия несли смысловую нагрузку, а их изменения были неразрывно связаны с изменениями в литургической интерпретации.
Тирош: Труды по иудаике, славистике, ориенталистике , 2021
The author discusses a Jewish inscription published by Adam Olearius (1599–1671), a German traveler, orientalist, and a member of the Holstein embassy sent in 1635–39 to Muscovy and Safavid Iran. In December 1635 Olearius had copied this inscription from the wall of a caravanserai located at the foot of the Besh Barmag Mountain (today’s territory of the Siazan’ district of the Republic of Azerbaijan). Later he published it in the first [Schleßwig, 1647] and subsequent lifetime editions of his account of Persian and Muscovite journeys. The author proposes his reconstruction and translation of the text of the abovementioned inscription. He argues that this inscription was a fragment of a text mentioning a certain Faraj, son of Yitzhak. The inscription dates back to 1537 according to the Seleucid era or the years 1224/5 AD. The considers this inscription to be an epigraphic confirmation of the testimony of another Western European traveler – William (or Guillaume) Rubruck who had visited the Jewish communities of Transcaucasia in 1254. The stone block with a fragment of the text of the inscription was used in the construction of the caravanserai when Jewish communities seen by Rubruck had left this region or disappeared.
"Ономастикон" Евсевия Кесарийского и "Бурдигальский итинерарий" о святынях Иерусалима
Византийский временник, 2019
В предлагаемом вниманию читателя очередном томе старейшего академического ежегодника представлены работы по различным проблемам истории и культуры Византии и сопредельных стран. Особенностью тома является большое внимание к проблемам церковной истории: две статьи посвящены взаимоотношениям епископских кафедр позднеантичного времени, а еще однаэкуменическим процессам середины XIII в. В работе священника П.В. Ермилова затронута такая актуальная тема, как канонические споры конца XVI в. вокруг учреждения московского патриаршества. Другая группа работ объединена интересом авторов к истории русской византинистики: здесь следует особенно выделить совместную статью Я. Чехановец и Л.А. Беляева о судьбе коллекции древностей архим. Антонина (Капустина), возглавлявшего русскую духовную миссию в Палестине в конце XIX в., а также подготовленную В.Г. Ананьевым и М.Д. Бухариным публикацию архивных документов, связанных с именем выдающегося русского византиниста В.Н. Бенешевича, трагически погибшего в 1938 г. Концептуальный характер носит статья Н.И. Быстрицкого и П.В. Кузенкова, где представлен опыт применения методов формализации и анализа исторических сведений на примере конкретных событий византийской истории. Для специалистов и широкого круга читателей, интересующихся историей Византии и ее многовековых связей с окружающим миром.
Journal of Visual Theology / Визуальная теология, 2023
In the context of hierotopy, a discipline that studies the creation of sacred spaces as a specific spiritual and artistic creative activity, two new research problems have been postulated: sacred space creators as a phenomenon, and the Holy Land re-creation as the foundation of medieval Christian spiritual culture. These problems determine the content of this paper where we analyze one of the Patriarch Nikon’s most original and significant hierotopic projects, that we believe to be crucial for understanding Russian culture of the 17th century. We claim that the Nikon’s Hermitage (Otkhodnaia Pustyn’) in New Jerusalem is the most significant spatial icon of this historical period, representing a universal religious and political conceptual idea. This specific Hermitage (Pustyn’) was meant to become a true spiritual center of Holy Rus’, away from Moscow mired down in vain intrigues and other sins. It is known that Nikon was the author of this totally original architectural-spatial and artistic concept. By combining the visual with conceptual as well as the material and concrete with the imaginary, Patriarch Nikon created an iconic image superior to all of the seventeenth-century Russian flat surface icons. In this respect Nikon emerges as an artistic genius who developed and transformed the great traditions of the Byzantine and ancient Russian hierotopy, the unique art of sacred space creation. В контексте иеротопии – науки о создании сакральных пространств как особом виде научного и художественного творчества – были сформулированы две новые проблемы: феномен создателей сакральных пространств и тема пересоздания Святой Земли как основы духовной культуры христианского Средневековья. Эти проблемы определяют содержание настоящей работы, в которой я стараюсь проанализировать один из наиболее оригинальных и значительных иеротопических проектов патриарха Никона, который, на мой взгляд, является ключевым для понимания русской культуры XVII века. «Отходная Пустынь» в Новом Иерусалиме представляет собой важнейшую пространственную икону своей эпохи, за которой стоял глобальный религиозно-политический замысел. Пустынь должна была стать духовным центром «Святой Руси» вдали от погрязшей в суетливых интригах и других грехах Москвы. Мы точно знаем, кто был автором абсолютно оригинального архитектурно-пространственного и художественного решения. Патриарх Никон, соединивший в своём проекте видимое и мыслимое, материально конкретное и воображаемое, создал иконический образ-посредник такой глубины и силы, перед которым отступают все иконы на плоскости, созданные на Руси в XVII веке. В этом смысле Никон может быть впервые увиден как гениальный художник, продолживший и преобразивший великие традиции византийской и древнерусской иеротопии – особого вида творчества по созданию сакральных пространств.
Визуальная теология / Journal of Visual Theology, 2021
Территория современной Иордании тесно связана с разными историческими эпохами. Многие древние цивилизации и народы оставили здесь свой след. Немало событий вошли в библейскую историю. Но в связи с нестабильной политической ситуацией на Ближнем Востоке и, в частности, в Иордании полноценное изучение археологических памятников в регионе стало возможным только во второй половине XX столетия. В последние десятилетия исследователи открыли множество археологических памятников ранневизантийской эпохи. Работа посвящена описанию наиболее сохранившихся ранневизантийских напольных мозаик, обнаруженных в Джераше, Петрах, Умм-эр-Расас, на горе Нево и в других исторических местах Иордании. The territory of modern Jordan is related to different historical epochs. Many ancient civilizations and peoples left their mark there. Many events happened in Biblical history. The study of Jordan’s archaeological memorials became possible in the second half of the 20th century because of the unstable political situation in the Middle East and in Jordan. During last decades the researchers have being discovered many archaeological memorials of the early Byzantine epochs. The work is devoted to the description of the best-preserved early Byzantine floor. The mosaics were found in Jerash, Petra, Umm-er-Rasas, on Mount Nebo, and other historical sites in Jordan. The author gives his interpretation of the pictorial and ideological content of the compositions. The ruins of the Church of Cosmas and Damian in Jerash contain the largest surviving fragment of a floor mosaic (533). The complex geometric division of the composition, in addition to decorative functions, had a liturgical application and defined the position of the clergy during worship. The construction of the baptismal aisle of the basilica on Mount Nebo corresponds in style to their time (530), but it is unique in content and composition, consisting human figures interacting with animals. According to the author, comprehension of the construction is most productive in the context of with Biblical exegesis. Mosaics from the beginning of the 8th century St. Stephen’s Basilicas at Umm er Rasas reflect the topography of ancient Palestine. That memorial is not less significant than Madaba’s map of the Holy Land of the 6th century that was discovered previously. The floor mosaics of the main basilica of Petra deserve special attention. Petra is known as the largest cave necropolis. For all its tradition, the composition of mosaics admits of multiple interpretations, versions of which are presented in the work. Thus, the ruins of early Byzantine basilicas discovered in Jordan recently expand the subject area of the study of mosaic art from the 5th to the beginning of the 8th centuries. The mosaics of Jordan were organic part of the cultural space of the Middle East. The decorativeness of early Byzantine mosaics which are heritage of the ancient world, is complemented by a wider range of ideological religious elements. Each mosaic has both common stylistic features and unique ones. Each object is a work of mosaic art, which reflects the original vision of theological, liturgical, chronological and other interpretations of the mosaic authors. Islamization and iconoclasm forced mosaicists to remake mosaics. They tried to save the mosaics from complete destruction and spontaneously restored anthropo morphic and zoomorphic images. Many mosaic surfaces were destroyed due to the weakness of the solution or earthquakes. As a rule, the original plot of the mosaics was not recovered during the restoration. It means that the period of Christian mosaic art in this region was relatively short and ended due to islamization and iconoclasm.