Панама, которой не было. Часть 3. (original) (raw)

Панама, которой не было. Часть 1
Панама, которой не было. Часть 2

Дни тянулись своей чередой. Меня пришли навестить приятели с корабля, Виржиль и Джонатан. Утешали, говорили, что Стив пытается связаться со всеми возможными чиновниками. Однако я вовсе не унывал, я знал что меня не будут держать там всю жизнь ни даже год. В это время я впитывал все происходящее, налаживая контакт с обитателями чистилища, некоторых я перечислил в предыдущем посте.
Внутри были запрещены телефоны и сигареты, но к этим двум роскошям я нашел доступ через некоторое время. Сигареты вначале стоили по 50 американских центов за штуку, потом подорожали вдвое. Телефоном мне давал пользоваться по-дружбе Латыш Денис или итальянец Анджело. Я позвонил в российское посольство и мне сообщили, что консул приедет встретиться со мной в ближайшее время. Прошло 3 дня и объявились два молодых человека, очень молодых, возможно даже моего возраста (мне было 27). Один представился консулом и спросил в чем моя проблема. После моего рассказа, он недолго думая объявил, что навряд ли сможет помочь, дело было явно дохлое, отсутствующая виза и въездной штамп - в Панаме, это довольно серьезно (в Гондурасе за штмап с меня лишь взяли 100 долларов, а во Французской Полинезии, в которую я тоже прикатил без визы, мне дали бесплатную экстренную визу, которую я потом продлил на месяц, но эта история еще впереди). Однако чувак правильно сделал, сунув мне в руку скомканную тридцатку долларов. Я этого, признаюсь, не ожидал, но с приятным удивлением сжал бумажки в кулаке, поблагодарил мальчиков-консулов и вернулся в комнату. В этот день угощал сигаретами русский. Мы всегда курили в конце коридора возле туалетов. Вместо потолка над нашими головами была положена решетка, по которой временами ходила охрана, заглядывая в каждую комнату сверху. Когда охрану замечали, то начинали сообщать друг другу кодовой фразой "agua, agua en el techo" (вода, вода с крыши) и вскоре все кто надо, знал, что надо прятать мобильники и тушить сигареты.

Люди приходили и уходили, мы их встречали и провожали. Когда заводили новую партию, местным развлечением было стараться запугать новичков. Однажды все вошли в такой экзальтированный восторг когда заводили новичков посреди ночи, что я нацепил маску и трубку для ныряния и в трусах висел на решетке издавая зверские звуки. Даже гордые колумбийцы оценили мой порыв, ржали надрывая глотки. Когда новичков наконец запустили, то некоторые от страха начали брыкаться и им-то и досталось. Если заходишь без страха, то ничего не будет, дал слабину - получай. Но, на самом деле, насилия внутри было не так уж много, вспоминаю только подбитый глаз американского бомжика, этих несуразных новичков и случай с "жабой". Одного парня обвинили в том, что он рассказывал охране о том, у кого контрабанда. Не помню откуда он был, но после побоев он ходил с пластиковым пакетом, к которому вела трубка из его штанов. Так он справлял нужду. Один сальвадорец, который попал в чистилище из тюремного ада, говорил, что в тюрьме "жаб" убивают. Этому сальвадорцу жена однажды принесла фруктов и он их утрамбовал в бутыль и поставил под кровать. Через 3 дня мы пили тюремную бражку, почти без градуса, но приятное разнообразие.
Дни тянулись своей чередой, я много читал Карлоса Кастанеду, играл в шахматы с эквадорцем, который в 18 лет женился на американке. Однажды на редкой прогулке даже сообразили небольшой футбол, подуставшим мячиком и босиком на асфальте. Я выложился до огромных мозолей на ступнях, но во взглядах колумбийцев после этого было заметно изменение. Этот русский хорош. Прогулка была приятным глотком свежего воздуха (в прямом смысле) в недельной рутине взаперти. Но иногда прогулку использовали для обыска. Возвращаясь в комнаты мы видели перевернутые вверх дном койки и вещи. Однажды это произошло после того как один доминиканец записал и выложил в ютуб видео о том, какие стремные сортирные условия предлагал нам центр передержки иммигрантов в Панаме. Не знаю до куда дошло это видео (в котором я кстати фигурировал спящим на койке, как мне сказали), но на следующий день устроили обыск. Перерыли все, но телефонов так и не нашли.
Дни тянулись своей чередой. За месяц было совершено три побега. Первую пару поймали спустя несколько часов. Вторым случаем был один никарагуанец, которого тоже поймали спустя сутки. Его приковали наручниками к трубе на улице. На следующий день нас снова вывели на срочную прогулку, одна часть наручников висела на трубе, вторая была открыта и парень исчез. Моя версия - он сбежал второй раз, проделав какой-то магический фокус с наручниками, большего мы его не видели. Третим был забавный китаец (тот из двух, что был младше). Он постоянно был предметом насмешек, но в один прекрасный день его не обнаружили утром в койке. Поймали его быстро и все так же посадили в наручниках поближе к охранникам. Забавное обстоятельство было в том, что он оставил записку перед тем как бежать. В ней он посылал на корявом испанском всю панамаскую миграционную систему куда подальше. Мы читали это письмо и хохотали.
Дни тянулись своей чередой. Каждый вечер в семь часов в нашей комнате собирались все верующие, проповедь читал пузатый Мексиканец, который по слухам попался на торговле наркотиками. Мы с Денисом пользовались этим моментом и в коридоре я учил его испанскому, он за это стрелял мне сигареты. Консул появился неожиданно второй раз и принес мне бумагу. Это была забавная бумага - копия документа, подписанного буквально на днях президентом Панамы, гласившего, что гражданам России больше не нужна будет виза для въезда в Панаму. Это произошло как раз в тот момент, когда я был в центре передержки эмигрантов и, соответственно, мне помочь не могло. к тому же закон вступал в силу еще через месяц а то и два. Это была та еще ирония. Хотя спасибо этому консулу, снабдил меня еще двадцаткой долларов. К этому моменту передо мной настойчиво замаячил вариант депортации. Вообще весь смысл этого центра передержки в том, что нелегалов туда определяют на срок рассмотрения дела, дальше их либо выпускают, либо депортируют. Обычно срок рассмотрения дела занимает неделю, максимум две, но я попал туда в период разных праздников и президентских выборов, поэтому все затянулось на месяц. С депортацией все просто. Когда приходит решение о депортации - есть два варианта: можешь оплатить свой перелет и лети хоть завтра, если нет, то жди пока Панама наберет в твой фонд денег на твой билет. И если ты живешь не в Колумбии, а скажем в Бельгии или Китае, то ожидание может затянуться на месяцы. Меня еще раз навестили приятели с корабля - Виржиль и Маттео. Они сообщили, что у Стива начинает заканчиваться терпение и что они могут отплыть без меня в любой момент. Я лишь попросил их притащить мои шмотки и каких-нибудь книг перед выходом. Наконец, настал день, когда пришел результат по момему делу. Как я и думал, там стояла депортация. Я ее подписал и отказался платить за свой билет. На следующий же день снова пришел Виржиль, принес мне остаток моих шмоток, кучу книг и попрощался. На следующий день они выходили в сторону Галапагосов, Французской Полинезии и прочих чудесных мест. Без меня.

Здесь я бы хотел сделать лирическое отступление, о том, что такое принятие обстоятельств, примирение или даже просветление. Дело в том, что к этому моменту, я вовсе не переживал или попросту не парился о сложившейся ситуации. За прошедшие с этой истории 3 года, я рассказывал ее немалое количество раз и в большинстве случаев мои слушатели сочувственно сокрушались о трагичности сложившихся обстоятельств. И, не скрою, в первые дни все это казалось мне каким-то сюрреалистическим кошмарным сном, но в подобных ситуациях наступает момент, когда устаешь быть жертвой перипетий судьбы и, либо берешь бразды в свои руки, если можешь что-то изменить, либо принимаешь судьбу и примиряешься с ней. Еще один пример я возьму из Атлантического океана, когда нас на яхте настиг шторм и дождь лил не переставая три дня. Каждый раз просыпаясь от тычков предыдущего сменщика я уже чувствовал холодную сырость одежды, которую надо было натянуть на себя и выйти под дождь за штурвал. Однажды ночью это все настолько меня достало, что я не нашел другого выхода, как смириться с этим. В этот момент дождь и сырость и усталость перестали существовать для меня. На самом деле, я почувствовал короткий переход к состоянию мира и покоя. Под дождем в ночи, поднимаясь и опускаясь на волнах я стал частью яхты, частью волн, частью океана, да что уж там, частью Вселенной. Об этом единении со Вселенной говорят многие философы, богословы называют это единением с Богом (смесь стоицизма и восточных религий), и этот редкий опыт выпал на мою долю несколько раз. Ну, или я так думаю. В общем, там, в центре передержки иммигрантов в Панаме я почувствовал такой же мир и покой, такой же, как я это называю, дзен, как тогда в Атлантическом океане. Моя физическая оболочка находилась в заключении, но мой дух был свободен и недосягаем для обстоятельств. К сожалению, сейчас нет под рукой дневника, который я вел в те дни, но, кажется, тогда я писал о том, что внешние обстоятельства существуют лишь вовне, а то, как мы их принимаем и составляет нашу реальность. Если мы принимаем их как проблема, то они и будут проблемой. Если мы принмимаем их как возможность стать сильнее, то мы становимся сильнее. На самом деле, если бы я мог что-то изменить в жизни и не попадать в это панамское миграционное чистилище, то я бы все оставил так, как оно и было. Этот опыт был одним из самых ценных в моей жизни и я бы ни за что не променял его на комфорт "нормальной стабильности".
Настал следующий день и я, окруженный книгами, лежал на койке, морально готовясь к долгому ожиданию депортации. Как обычно раз в день, к решетчатой двери подошел один из охранников и начал выкрикивать имена тех, кто либо выходил на свободу (как большинство азиатов или африканцев без паспортов) либо отправлялся на депортацию. Прозвучало слово "русо". По всему телу прошел небольшой ток и я подумал, что наверняка это "русо" относится к латышу Денису, которого все считали русским. Я спросил которого "русо" имеют в виду, и назвали мое имя. Тут уж я не знал что и подумать, это не мог быть я, а приятели вокруг стали уверять меня одеваться и ехать. Вместе с несколькими колумбийцами, парой непальцев и сомалийцев нас в микроавтобусе отвезли в офис, в один момент мне выдали папку с моим делом, где напротив слова "решение" стояло слово "свобода"! Я ничего не понимал, вчера мне дали другую бумагу, где стояло решение о депортации, которую я подписал, а тут свобода. Пока я оправлялся от шока, ко мне подошел элегантно одетый сеньор с часами на руке.
- Это ты с корабля Стива?
- Да.
- Они вышли из порта... (театральная пауза) но возвращаются за тобой!

Продолжение следует.