Ревизионистские концепции в армянской историографии | это... Что такое Ревизионистские концепции в армянской историографии? (original) (raw)

Ревизионистские концепции в армянской историографии[1] — по мнению ряда авторов, исторические построения, призванные доказать, что армяне являлись исконным населением востока Малой Азии и Закавказья, используемые в качестве обоснования в территориальных спорах с соседними государствами. Известна критика ревизионистских концепций истории Армении со стороны ряда зарубежных[2][3] и армянских[4] специалистов.

Содержание

Приемы ревизионизма

По мнению ряда авторов, некоторым представителям армянской историографии, прежде всего дилетантам и находящимся в меньшинстве историкам[5], свойственны следующие приемы:

Поэтому все эти народности теперь говорят на одном языке[9]

В то же время, по мнению Шнирельмана:

«вопрос о том, насколько достоверно это сообщение Страбона, даже не ставится. А ведь Страбон не проводил никаких широких лингвистических исследований в Армении, да и трудно было бы ожидать этого от античного автора. Зато хорошо известно, что в те времена в городах Передней Азии всегда встречались, например, кварталы сирийцев и евреев, и нет оснований полагать, что в Армении это было не так. Да и как бы иначе арамейская письменность могла проникнуть в ту эпоху в Закавказье? Историкам также хорошо известно, что в древности язык бюрократии и письменности иной раз существенно отличался от языка основной массы местного населения. Например, в Древневавилонском царстве, где господствовал аккадский (семитский) язык, сохранялась шумерская клинопись и бюрократия продолжала культивировать шумерский язык; в эллинистических государствах Передней Азии самым популярным письменным языком был греческий, хотя и местное население, и знать принадлежали к совершенно иным культурным традициям; в тот же период арамейский язык служил lingua franca в иранском мире и зоне иранского влияния; аналогичная картина встречалась в средневековой Европе, где господствовала латынь. И совсем уж недавно, на рубеже XVIII—XIX вв., русская аристократия предпочитала говорить на французском языке и пользоваться французской письменностью. Все такие примеры поднимают кардинальную проблему, давно ставящую в тупик профессиональных историков. Действительно, если речь идет о малоизученном древнем государстве, от которого до нас дошли лишь весьма немногочисленные письменные документы, можно ли по ним судить о языке основной массы местного населения или же речь идет лишь о языке, который отличался от общепринятого и обслуживал узкий круг бюрократии? Историки могут давать разные ответы на этот вопрос, но ответ патриотически настроенного историка хорошо предсказуем: если язык письменных документов соответствует языку его этнической группы, то он охотно припишет его основной массе населения; если же такого соответствия не обнаружится, то он отождествит этот язык с узким кругом иноземной бюрократии и противопоставит его языку местных обитателей. Мало того, не исключено, что во втором случае он не избежит соблазна изобразить героическую борьбу местных жителей с „иноземными поработителями“.

Армянский миф о Кавказской Албании

Согласно В. А. Шнирельману, для обоснования в территорииальных спорах с Азербайджаном армянские ученые создали свой миф о Кавказской Албании. Он отмечает, что:

начиная со второй половины 1960-х гг. армянские ученые и писатели последовательно создавали свой миф, отрицавший какие-либо связи между албанами, с одной стороны, и армянами и азербайджанцами, с другой (об этом см. Hewsen, 1982. Р. 28-30; Новосельцев, 1991. С. 198—199). В то же время этот миф навязывал армянам Куро-Аракского междуречья и соседних районов Азербайджана мнение, согласно которому им было оскорбительно считаться «арменизированными албанами» (Мнацаканян, Севак, 1967. С. 190; Улубабян, 1968). Эта мысль оказалась востребованной и неоднократно звучала в выступлениях армян в конце 1980-х гг. (см., напр., Мирзоян, 1989; Исмаилов, 1989 г. С. 18).[8]

Согласно тому же автору, к моменту создания албанского мифа армянские авторы сменили стратегию и начали отказываться от прежнего подхода С. Еремяна, согласно которому правобережье р. Куры вошло в состав Великой Армении лишь со II в. до н. э., а обитавшее там албанское население было арменизировано только к IV—VI вв. н. э. Теперь они уже отрицали наличие каких бы то ни было албанских групп в правобережье в раннем средневековье и доказывали, что эта территория входила в состав Армянского царства ещё с VI в. до н. э. Следовательно, армяне проживали там с древнейших эпох, и этническая граница, проходившая по р. Куре, сложилась задолго до возникновения Албанского царства.[8]

Армянский историк А. Ш. Мнацаканян утверждал, что Кавказская Албания занимала только территорию около Каспийского моря, что же до средневековой «Албании», существовавшей в западной части региона, вокруг и на территории Карабаха, то её называют «Новой Албанией», которая находилась под управлением Персии, где от прежней Албании осталось разве что историческое наименование, и которая была полностью заселена этническими армянами.[7][12] Также утверждается, что территория между Араксом и Курой всегда была заселена этническим армянами. По мнению А. С. Мнацаканяна, территории к югу от Куры, между озером Севан и Араксом принадлежали армянам с ранних времен формирования армянского этноса, с VII века до нашей эры.[13] Эти территории, которые перешли во владение Кавказской Албании в 387 году нашей эры, Мнацаканян именует «Новой Албанией» для обозначения отличия от остальной территории Албании на север от Куры, и утверждает, что «Новая Албания» была армянским регионом во всех аспектах.

Один из специалистов по Кавказской Албании Р. Хьюсен, критикуя позицию Мнацаканяна, считает, что население правобережья Куры состояло из ряда народностей, таких как утийцы, гаргарейцы, каспии и другие, и каково бы ни было их происхождение, они определенно не были армянами, и хотя определенное число ираноязычных народов поселилось в регионе за долгие годы мидийского и персидского правления, большая часть коренного населения даже не были Индо-Европейцами. Эти народы, по мнению Р.Хьюсена, были завоеваны армянами во втором веке до нашей эры, но, несмотря на армянское влияние в последующие столетия, большинство из них по-прежнему упоминались как особые народы когда эти регионы отошли к Албании. Хьюсен считает, что Мнацаканян определенно неправ в своих утверждениях, что земли между Курой и Араксом были «изначально» армянскими, и он недооценивает этническое многообразие обсуждаемого региона, а также то, до какого наиболее позднего времени аборигены могли сохраниться как самостоятельные народы, будь то под властью Армении или Албании. Хьюсен также полагает, что Мнацаканян, как и его азербайджанский коллега Буниятов, совершают ошибку, поставив науку на службу политических соображений:

В то время как ученые, несомненно, играют важную и полезную роль в политических делах, Буниятов и Мнацаканян, два превосходных ученых, оба допустили ошибку, поставив науку на службу политическим соображениям, что в целом является другим вопросом. Это снова напоминает нам, что, когда подобная тенденциозность выходит на историческую арену, наука ее немедленно покидает.[14]

В. Шнирельман указывает на попытки некоторых армянских историков (в частности Баграта Улубабяна) объявить армянами утиев, одно из племен, населявших Кавказскую Албанию. Так, Шнирельман отмечает, что вопреки традиционной точке зрения, идентифицирующей раннесредневековых утиев с этнографическими удинами, Б. Улубабян стал доказывать, что утии не просто были очень рано арменизированы, но едва ли не изначально являлись армянами (Улубабян, 1968; 1970).[8]

Азербайджанский историк Рауф Меликов указывает на аналогичные попытки А.Мнацаканяна, и отмечает, что точка зрения Мнацаканяна на исконное армянское население Албании стоит особняком среди историков и противоречит точке зрения историка В.Гукасяна (удина по национальности):

Принадлежность удинского языка к нахско-дагестанской группе языков не вызывает со­мнения ни у одного современного серьёзного исследователя [это было известно ещё во вре­мена А.Шифнера]. Особняком стоит мне­ние А. Ш. Мнацаканяна о том, что удины — одно из армянских племён и что с незапамятных времён их родным язы­ком яв­ляется армянский. Однако, как видно из приведённых здесь фактов, данное ут­верж­де­ние, не имеет под собой никаких оснований, так как армянский и утийский это два со­вер­шенно различных языка, относящихся к тому же к различным языковым семьям (армянский — к индоевропейской, а утийский — к северовосточнокавказской). Это ничем не обоснованное мнение уже полу­чило опровержение с языковедческой и исторической точек зре­ния [15][16].

Обвинения в фальсификации истории Армении в адрес западных историков

Кандидат исторических наук Армен Айвазян обвиняет западные научные и политические круги в преднамеренной фальсификации истории Армении. В своей работе «Освещение истории Армении в Американской историографии (Критический обзор)» он подвергает резкой критике целый ряд известных западных арменологов и кавказоведов, в том числе и армянского происхождения, среди прочих профессоров Рональда Григора Сюни, Роберта Томпсона, Джеймса Рассела, Ричарда Ованнисяна и многих других. По словам Айвазяна, его работа это —

первая систематическая историко-политологическая критика западной арменологии со стороны армянских авторов за последние сто лет, точнее с момента существования новой историографии. Лежащая в ее основе концепция, выработанная европейскими учеными, включает заведомо неверные положения о пришлости армянского этноса в Армянском нагорье. Армянская культура представляется лишь как цепь заимствований из иранской, византийской, ассирийской, арабской и других культур. Историческая Армения объявляется децентрализованной, слабой страной, бывшей игрушкой в руках великих держав — Ирана и Римской империи. Такая концепция намеренно способствовала созданию мифа о неполноценности армянского государства и армянской нации. Высказываться подобным образом о пятитысячелетней истории Армении, имеющей великие и прекрасные периоды развития, совершенно недопустимо. Армения была мощнейшим государством в своем регионе. Численность армянской регулярной армии во времена царства Хайасы, Урарту и Ервандуни (а это II и I тысячелетия до н. э.) достигала нескольких десятков тысяч, а во времена правления династий Арташесидов, Аршакуни и Багратуни колебалась от 100 до 120 тысяч воинов.[17]

По словам Айвазяна причина фальсификации истории Армении западными историками заключена в геополитическом противостоянии России и Великобритании

Причиной послужила так называемая большая игра между Великобританией и Россией за геополитические сферы влияния, в которой армяне воспринимались как союзники России. В данном контексте Турция рассматривалась как сила, способная противостоять экспансионистским устремлениям России. Эта тенденция нашла отражение в академических работах по арменологии. С началом холодной войны антироссийские и опосредственно антиармянские и протурецкие тенденции в академических кругах Запада возросли в геометрической прогрессии. Этот антиисторический ренессанс был вызван тем, что после окончания второй мировой войны Советский Союз поставил вопрос о возвращении определенных территорий Западной Армении. Западу нужно было доказать, что никакой Армении на этих территориях никогда не было.[17]

Позиция Айвазяна встретила поддержку как некоторых профессиональных историков, так и публицистов и общественных деятелей Армении.[18] По мнению академика НАН РА доктора исторических наук Грачика Рубеновича Симоняна, «некоторым арменоведам-армянам в различных „свободных“ странах не хватает чувства ответственности перед своей нацией и безопасностью Республики Армения. Под предлогом ложной научной „свободы“ они повторяют и вновь и вновь выбрасывают на политический рынок широкомасштабные фальсификации и искажения истории армянского народа, измышленные иностранными и в особенности турецкими и азербайджанскими авторами, тем самым способствуя борьбе против собственного народа».

На просьбу «коротко остановиться на одном-двух примерах наиболее типичных фальсификаций» Грачик Симонян отметил в качестве примера тот факт, что некоторыми западными историками, с подачи азербайджанских и турецких учёных, «ставится под сомнение обоснованное современной исторической наукой положение о том, что Армянское Нагорье является колыбелью формирования армянского народа. Вместо этого упорно реанимируется давно уже отвергнутая наукой версия об армянах-пришельцах».[19]

Академик Манвел Зулалян назвал работу молодого ученого «научным подвигом и предостережением, призванным напомнить некоторым представителям академических кругов Армении, что их чрезмерное увлечение отдельными западными арменоведами таит в себе большую опасность, в том числе и в политическом плане».[18]

В декабре 2001 года было опубликованно решение исторического факультета ЕГУ в поддержку Армена Айвазяна, в котором целый ряд видных американских историков обвинялись в том, что они распространяют фальшивые и лживые точки зрения, сфабрикованные относительно армян и армянской истории.[20]. Однако, декан факультета истории ЕГУ Бабкен Арутюнян дезавуировал это решение, заявив, что оно принято в его отсутствие и люди, протолкнувшие это решение, говорили не от имени всех своих коллег.[21]

Согласно сообщению агентства Регнум, в рамках проходившего 15-20 сентября 2003 года в Ереване первого Международного конгресса арменоведов группа неназванных армянских историков выступила с заявлением, в котором, в частности, было сказано:

Вот уже более 10 лет, как армянская государственность на Южном Кавказе находится в состоянии войны. И если на начальной стадии война главным образом проявлялась в форме ведения активных боевых действий, то уже с середины 1990-х годов она все явственнее приобретает формы экономического «выкуривания» — блокады и психологической экспансии. Интеллектуальная агрессия, которой подвергается армянская научная мысль и историография в частности, финансируется Государственным департаментом США и находит свое отражение в последовательном искажении основополагающих вопросов армянской истории, начиная с древнейших времен. Ориентированная на курс резкого ослабления этнокультурного иммунитета армянского народа, грубая и циничная фальсификация национальной истории имеет целью разрушить феномен преемственности в сознании армянского народа и оголить тем самым единственный по сути — историко-культурный тыл нации. Сегодня линия фронта пролегает в том числе и по академическим коридорам и армянская научная элита не имеет права игнорировать этот факт.[18]

Армянская газета "Голос Армении" в отчете о конференции и обзоры прессы Армении о таком факте не упоминают.[22] [23]

В работе конгресса не приняли участие получившие приглашения Джеймс Рассел, Роберт Томпсон и Рональд Сюни, а также Армен Айвазян, который был единственным из историков, не приглашенным на эту конференцию.[18] В декабре 2003 года в Ереванском государственном университете докторская диссертация Айвазяна по истории была провалена.[24] Как отмечает сочувствующая Айвазяну пресса, в Армении его взгляды разделяют «малое исключение» историков.[25]

Обвинения в националистическом подходе к исторической науке со стороны западных коллег

Во время конференции «Переосмысление армянских исследований: прошлое, настоящее и будущее», которая прошла 4-6 октября 2003 года в Гарвардском университете в Кембридже, Массачусетс, ряд западных историков выступил с критикой личных выпадов и националистических интерпретаций истории со стороны своих коллег в Армении.

Профессор Бардакджиян отметил, что большинство его коллег подверглись очень непрофессиональным и вульгарным нападкам как предатели и западные агенты, хотя он считает, что это тем не менее мнение меньшинства.

Профессор Джеймс Рассел предупредил аудиторию о «теориях заговора, ксенофобии, и ультранационалистической псевдонауке, которые все больше и больше становятся господствующими тенденциями арменологии в Республике Армения» и которые нашли поддержку некоторых СМИ в диаспоре, в которых заметно присутствуют паранойя и антисемитизм. По его словам, именно перед сообществом стоит задача навести порядок в своем доме, потому что эти тенденции носят самоубийственный характер.

Профессор Роберт Хьюсен выразил решительный протест против выпадов личного характера, которые практически неизвестны и совершенно неприемлемы в западных академических кругах, некоторые из которых нацелены на этнические корни ученых-арменистов неармянского происхождения, которых клеймят как «одар» (неармянин) и поэтому считают неквалифицированными. Если у кого-то есть возражения против работы какого-либо ученого, сказал он, то их надо представить в научной и обоснованной форме. В очень многих случаях те, кто нападает на американских ученых, показывают, что у них провинциальный и узкий кругозор, и самое главное, что они не знакомы с нормами, принятыми в западной науке, и их нападки являются глупыми и саморазоблачительными.

Как ранее отметил профессор Бардакджиян, эти нападки уходят корнями в советский менталитет. Отметив важную и выдержавшую испытание временем работу некоторых ученых в области армянских исследований, осуществленную в советское время, Хьюсен отметил, что все, что называлось в советское время «буржуазным национализмом», подавлялось, и национальные истории рассматривались через призму марксизма-ленинизма. Однако с обретением независимости национализм вновь проник в армянские исследования. Как заявил Хьюсен, проблема заключается в том, что это националистическая интерпретация совершенно устарелого типа. Он также выразил мнение, что те, кто допускает подобные нападки, находятся в меньшинстве, и что лучшее оружие против них — это большее ознакомление с работами и методами друг друга.

Профессор Джордж Бурнутян отметил иронию в своем участии в обсуждении, так как несмотря на то, что он преподавал Армянскую историю четверть века, «я ни разу не был приглашен на какую-либо конференцию в Армении, я никогда не получал почетной степени в Армении, я не был избран в Армянскую Академию наук. И меня никогда не публиковали в какой-либо газете или научном журнале в Армении». Тем не менее, Бурнутян решительно отверг обвинения, выдвинутые в адрес него и армяно-американских ученых в целом неким Арменом Айвазяном в Армении. В основе этих обвинений лежит убеждение, что «армяно-американские ученые … нанесли ущерб армянским территориальным претензиям на Карабах, Киликию, Нахичевань, Гянджу, и Турецкую Армению», и «поставили под вопрос культурно чувствительные даты», такие как даты принятия Арменией христианства.[26]

По мнению Рональда Григора Сюни:

Ученые Армении глубоко завязли в националистическом мышлении. Если вы представите альтернативную точку зрения, вас раскритикуют очень грубым и злостным образом. Как могут люди при таком уровне аргументации пытаться думать по-другому и развивать науку, когда малейшее отклонение подвергается нападкам?[27]

Отношение современного армянского государства к ревизионистским концепциям истории Армении

В. А. Шнирельман приходит к выводу о том, что в Армении исторический ревизионизм не пользуется правительственной поддержкой:

Те армянские историки и писатели, которые ведут идеологическую борьбу за территорию, выступают от своего имени и не имеют официальной поддержки со стороны властей Армении.[28]

В то же время он отмечает, что

Другая проблема касается празднования знаменательных дат, которые представляются существенными для данной этнической группы и, что важно, поощряются местными властями. Ниже мы увидим, что открытие в 1950 г археологами надписи, говорящей о сооружении на месте современного Еревана урартской крепости Эребуни в 782 г до н. э., стало основанием для властей Армянской ССР отпраздновать 2750-летие Еревана в 1968 г. Вместе с тем, никакой прямой связи между археологическим открытием и состоявшимися позднее празднествами не было. Действительно, ведь пышный общенародный праздник организовали не археологи, а власти Армении, затратившие на это огромные средства. Почему местные власти оказались в этом заинтересованы и почему они не устроили празднества вскоре после открытия, скажем, в 1953 г или в 1958 г, когда можно было праздновать соответственно 2735-летие или 2740-летие; почему они не отложили праздник до 2018 г, чтобы отпраздновать сразу 2800-летие? Да и какое отношение имеет столица Армении, Ереван, к урартской крепости, связь которой с армянами еще требует доказательств? Ответ на поставленные вопросы не представляет секрета для того, кто знает новейшую историю Армении. Искать его надо в событиях 1965 г, всколыхнувших, как мы увидим ниже, всю Армению и давших мощный импульс подъему армянского национализма[29].

Борьба научного сообщества Армении против ревизионистских концепций

На пике общественной популярности ревизионистских концепций, в 1989—1990 гг., академический «Историко-филологический журнал» регулярно публиковал статьи ведущих армянских ученых, направленные против ревизионистов[1]. Так, академики АН Армении Б.Н. Аракелян, Г.Б. Джаукян и Г.Х. Саркисян писали, что они «решительно отвергают антинаучные тезисы о том, что будто бы урартский язык и урартское государство не существовали, и что урартийцы — те же армяне. Эти положения, грубо искажающие историческую действительность, в последние годы распространяются в частности в общедоступной печати нашей республики рядом дилетантов, не являющихся специалистами в этой области исторической науки»[4]

Ашот Мелконян, доктор исторических наук, директор Института истории НАН РА, охарактеризовал книги одного из самых известных ревизионистов, геолога Сурена Айвазяна, как «компрометирующие армянский народ»[30]. По мнению публицистов: «Ни один здравомыслящий историк, этнолог и культуролог в Армении не принимает всерьёз опусы С. Айвазяна. К сожалению, Айвазян и подобные „историки“ в патриотическом экстазе не понимают провокационную опасность своих, по их мнению, чрезвычайно полезных исторических трудов»[31].

Шнирельман отмечает, что ревизионистские концепции в Армении носили популистский характер, в первую очередь были направлены против ведущих армянских историков и публиковались в литературных и научно-популярных журналах. Работы ведущих армянских историков в академических журналах регулярно критиковали ревизионистские теории:

Вместе с тем, ревизионистская концепция была направлена даже не столько против ленинградского ученого Дьяконова, сколько против ведущих армянских историков, запятнавших себя своими компромиссами с советской идеологией. Ревизионистам казалось, что в конце 1980-х гг. наступил удачный момент для того, чтобы расчистить для себя место в армянской исторической науке. Для этого они всемерно использовали наступающие коренные политические изменения, активно участвовали в армянском национальном движении и в борьбе за Нагорный Карабах. Их работы печатались в популярных журналах, которые ориентировались на новое антисоветское правительство Армении (об этом см. А§ 1оипап, 1994. Р. 51— 52). Между тем, академический «Историко-филологический журнал» в 1989—1990 гг. регулярно публиковал статьи ведущих армянских ученых, направленные против ревизионистов (Аракелян, 1989; Саркисян, 1990). В частности, армянские археологи критиковали Ишханяна за упрощенный подход к этногенезу армянского народа, полностью игнорировавший археологические данные. Они противопоставляли ему подход таких маститых специалистов как Б. Б. Пиотровский и И. М. Дьяконов, которые писали о тесных контактах и слиянии языковых предков армян с урартийцами (Тирацян, Арешян, 1990; Арешян, 1992. Р. 26-27)[1].

В 1988 г в Ереване ведущими армянскими специалистами, академиками Б.Аракеляном, Г.Джаукяном и Г.Саркисяном была опубликована фундаментальная монография, основная идея которой раскрывалась уже в самом ее названии «Урарту-Армения». За год до этого они выступили против концепции Ишханяна и прочих ревизионистов, обвиняя их в дилетантизме и упрощенном подходе к истории с позиций чрезмерного патриотизма. В частности, они писали о том, что проблема локализации прародины индоевропейцев еще не решена и что нет никаких оснований приписывать древнейшим аккадцам знания об армянах, которых тогда и на свете-то не было (Аракелян, Джаукян, Саркисян, 1987). В то же время, не отказываясь от этих аргументов, в своей книге они окончательно утвердили своим авторитетом участие Хайасы в этногенезе армян. Соглашаясь считать Урарту первым известным государством на Армянском нагорье и говоря о гетерогенности его населения, они подчеркивали эффективную ассимиляционную роль армян, сумевших арменизировать всех обитателей Урарту к концу его существования. Один из важнейших выводов книги гласил: «первым и единственным народом, возникшим на территории Армении, был и остается армянский народ» (Аракелян, Джаукян, Саркисян, 1988).

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье (отрывки из книги В. А. Шнирельмана)
  2. ↑ Philip L. Kohl (англ.), Clare P. Fawcett. Nationalism, politics, and the practice of archaeology. — Cambridge: Cambridge University Press, 1995. — 329 p. — ISBN 0521558395, ISBN 9780521558396
  3. ↑ Hewsen R.H. Ethno-history and the Armenian influence upon the Caucasian Albanians. Classical Armenian culture: Influence and creativity, Scholars press, Philadelphia, 1982, p 33
  4. ↑ 1 2 Аракелян Б. Н., Джаукян Г., Саркисян Г. К. К вопросу Урарту-Армения // Историко-филологический журнал, Ереван, № 1, 1987
  5. ↑ Аракелян Б. Н., Джаукян Г., Саркисян Г. К. К вопросу Урарту-Армения // Историко-филологический журнал, Ереван, № 1, 1987
  6. ↑ Ronald Grigor Suny. Constructing Primordialism: Old Histories for New Nations (англ.) // The Journal of Modern History. — Chicago: The University of Chicago Press, 2001. — Vol. 73. — № 4. — P. 862—896.
  7. ↑ 1 2 Hewsen R.H. Ethno-history and the Armenian influence upon the Caucasian Albanians. Classical Armenian culture: Influence and creativity, Scholars press, Philadelphia, 1982
  8. ↑ 1 2 3 4 В. А. Шнирельман, «Войны памяти. Мифы, идентичность и политика в Закавказье», М., ИКЦ, «Академкнига», 2003.
  9. ↑ Страбон. География. XI, XIV,5
  10. ↑ ИГРАР АЛИЕВ. НАГОРНЫЙ КАРАБАХ:ИСТОРИЯ.ФАКТЫ.СОБЫТИЯБСЭ
  11. ↑ Сурен Айвазян «История России, Армянский след»
  12. ↑ Томас де Ваал. Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной. Глава 10. Урекаванк. Непредсказуемое прошлое
  13. ↑ Hewsen R.H. Ethno-history and the Armenian influence upon the Caucasian Albanians. Classical Armenian culture: Influence and creativity, Scholars press, Philadelphia, 1982.
  14. ↑ While scholars certainly have an important and useful role to play in political affairs, Bunjatov and Mnac’akanyan, both excellent scholars, have both erred in placing scholarship at the service of political concerns, which is another matter altogether, and we are reminded, once again, that when such tendentiousness enters the historical arena, scholarship quickly departs. Hewsen R.H. Ethno-history and the Armenian influence upon the Caucasian Albanians. Classical Armenian culture: Influence and creativity, Scholars press, Philadelphia, 1982
  15. ↑ Гукасян Ворошил. О некоторых вопросах истории албанской письменности и лите­ра­туры. Известия АН Азерб. ССР, серия литература, язык и искусство, 1968, № 2.
  16. ↑ К проблеме происхождения и локализации племени утиев
  17. ↑ 1 2 Армен Айвазян: В Византии понятия «армянин» и «храбрый воин» были синонимами. «Новое Время», 28 сентября 2002 года.
  18. ↑ 1 2 3 4 ИА REGNUM. «Интеллектуальная агрессия против армянской научной мысли финансируется Госдепом США», отмечают участники международного конгресса арменоведов
  19. ↑ «Центром арменоведения была и остается Армения…» Беседа с академиком НАН РА Грачиком Рубеновичем Симоняном
  20. ↑ Declaration of the Chair of Armenian History at the State University of Yerevan about the basic tendencies of American Armenology.
  21. ↑ Armenian Forum. From the Editors (Volume 2, Number 4). «_At a meeting with Armenian Forum editor Vincent Lima in February 2002, the dean of the Faculty of History, Babken Harutiunian, disavowed the resolution, adding that it was adopted without his knowledge while he was abroad. It seems especially important to recognize that the people who pushed the resolution through do not speak for all their colleagues, and to continue to seek out and engage serious scholars trained and based in Yerevan — of which there are many._»
  22. ↑ «Голос Армении». N 104 от 18.09.2003 г «НА ФОРУМЕ АРМЕНОВЕДОВ» и N 106 от 23.09.2003 г «ТОЧКИ НАД „i“ в каком-то смысле на I международном конгрессе арменоведов расставлены»
  23. ↑ Обзор прессы Армении начиная с сентября 2003 года. ПРЕЗИДЕНТ РА РОБЕРТ КОЧАРЯН ПРИНЯЛ УЧАСТНИКОВ МЕЖДУНАРОДНОГО АРМЕНОВЕДЧЕСКОГО ФОРУМА
  24. ↑ Наука и фальсификация несовместимы. Автор, канд. ист. наук, отвечает на несправедливые выступления в его адрес в связи преднамеренного провала защиты его докторской диссертации 9 декабря 2003г (на армянском языке)
  25. ↑ Открытое письмо редколлегии «Арменоведческого журнала АЙКАЗЯН» по поводу выхода в свет 20-го тома «_Не получив вовремя отпора, еще пышнее расцвела элита американских „арменоведов“ — Рональд Сюни, Джеймс Рассел, Роберт Томсон, Роберт Хьюсн, Нина Гарсоян и др. Коллеги в Армении за малым исключением (академики Лендруш Хуршудян, Манвел Зулалян и др.), неизвестно почему, трепещут при одной мысли о критическом отношении к западному арменоведению. И солидарно, в братском согласии помалкивают…_»
  26. ↑ Major Conference on Armenian Studies Held at Harvard and NAASR Center. The Armenian Reporter, January 4, 2003
  27. ↑ Armenian Reporter, 3 февраля, 2001 г, цитата по Голос Армении. 14.09.2002 Левон Микаелян. Клевета или божья роса?
  28. ↑ Албанский миф. Глава из кн.: В. А. Шнирельман, "Войны памяти. Мифы, идентичность и политика.
  29. ↑ В. А. Шнирельман «ВОЙНЫ ПАМЯТИ Мифы, идентичность и политика в Закавказье»
  30. ↑ Обзор круглого стола «Общественные науки и национальная безопасность»
  31. ↑ Микаэлян К. Паранормальная история // газета «Новое время», Ереван, 5 июня 2007 года (Электронная версия)

См. также