Российский институт культурологии | это... Что такое Российский институт культурологии? (original) (raw)

Федеральное государственное бюджетное научно-исследовательское учреждение Российский институт культурологии (РИК)
Директор профессор, доктор искусствоведения Разлогов К. Э.
Расположение Флаг России Москва
Юридический адрес 119072, Россия, г. Москва, Берсеневская наб., д. 18-20-22, стр. 3
Сайт www.ricur.org

Российский институт культурологии (РИК) — научно-исследовательский институт, главной задачей которого является изучение проблем культуры в широком методологическом, географическом и временном диапазоне. Культура понимается учеными Института в антропологическом смысле, как система нравов, традиций, обычаев и ценностей, объединяющих то или иное сообщество (носителей той или иной культуры). Такое понимание включает и «сферу культуры» в узком смысле (наследие и искусства), но не исчерпывается ею. Сегодня исследования Института развиваются по следующим основным направлениям: историческая, теоретическая и прикладная культурология, гуманитарные исследования; кроме того, его сотрудники ведут прикладные исследования, связанные с основными направлениями деятельности Министерства культуры Российской Федерации, к ведению которого Институт относится, а также проводят культурологические экспертизы.

Содержание

История института

В истории РИК нашли отражение исторические особенности становления науки о культуре в нашей стране и мире. В 1932 г. по постановлению Совнаркома РСФСР был создан Центральный научно-исследовательский институт методов краеведческой работы (в ведении Наркомпроса РСФСР), а его первым директором был назначен М. П. Потемкин[1]. Перед институтом ставились задачи изучения вопросов, интересовавших советское правительство в то время: разработка идеологически выдержанной методологии краеведения, поиск сырья «для станков пятилетки» и организация краеведческой работы [2]. Первые самостоятельные полевые исследования сотрудники Института вели на строительстве канала Москва — Волга, в связи с которым осуществлялись поиски необходимых строительных материалов; одновременно были исследованы памятники истории и культуры, которые могли пострадать или исчезнуть в ходе проводимых строительных и ирригационных работ. В 1932 г. сотрудники Института также участвовали в изучении археологических памятников Москвы, обнаруженных в ходе строительства метрополитена[3].

Но все же главной для Института была научно-методическая работа — разработка научно обоснованных программ, инструкций и пособий по краеведческой работе, для публикации которых был создан издательский отдел. С 1933 г. Институт издавал журнал «Советское краеведение» (1930–1936). В 1937 г. было принято постановление СНК РСФСР «О реорганизации краеведческой работы в центре и на местах», по которому Институт был объединен с Высшими музейными курсами и преобразован в Научно-исследовательский институт краеведческой и музейной работы [4]. Для обеспечения систематической и широкой консультативной работы в его рамках был образован Методический кабинет. К числу основных сфер исследовательской работы Института того времени можно отнести анализ и оценку опыта работы музеев, методики комплектования и хранения коллекций, проблемы экспозиционного показа, вопросы массовой и экскурсионно-лекционной работы, разработку принципов и методов краеведения и др. Буквально за несколько дней до начала Великой отечественной войны Институту были выделены помещения в Палатах Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной, которые сегодня он и занимает [5].

С первых дней войны специалисты Института включились в работу по спасению памятников культуры и музейных коллекций, которые могли оказаться на оккупированных территориях; по их же инициативе начался планомерный сбор материалов, отражающих борьбу с фашизмом. В 1942 г. по заданию Государственной чрезвычайной комиссии при СНК СССР[6], Институт разработал принципы оценки историко-бытовых и естественноисторических музейных коллекций, которые применялись для определения ущерба, нанесенного нашей стране. Всего за годы войны Институтом были составлены многочисленные методические пособия по созданию выставок и оценке музейных коллекций, разработаны научные основы государственного учета музейных коллекций, памятников и др.

В конце апреля 1947 г. Институт подвергся критике со стороны Наркомпроса[7], и в декабре того же года его директор Н. М. Коробков (1897–1947) провел совещание ведущих сотрудников, на котором были намечены новые направления деятельности и ее дальнейшее расширение[8]; затем в 1948 г. были проведены две расширенные сессии Ученого Совета Института. Первая прошла в ноябре и по составу стала общесоюзной: в заседаниях участвовало около 300 человек, в том числе — представители многих союзных республик. «Музееведы определили это событие как переломный момент в развитии музейного дела страны»: именно в результате этой встречи музеи стали рассматриваться как научные учреждения[9]. Вторая сессия была посвящена районным краеведческим музеям, в ходе ее работы был поставлен вопрос о повышении профессионализма сотрудников таких музеев.

С октября 1948 г. по решению СНК СССР началась разработка научных методов охраны недвижимых памятников истории и культуры, их реставрации и определения подлинности; также началось включение недвижимых памятников в новые функциональные и, прежде всего, музейные системы. В 1949 г. в Институте были открыты курсы повышения квалификации, положившие начало практике профессиональной переподготовки в системе музейных учреждений России.

В 1955 г. Институт был переименован в НИИ музееведения[10], а в 1966 —преобразован в НИИ музееведения и охраны памятников истории и культуры Министерства культуры РСФСР[11]. С середины 1950-х гг. стали выходить такие фундаментальные работы его сотрудников, как коллективная монография «Основы советского музееведения» (1955), начала издаваться серия работ А. И. Михайловской по экспозиционной деятельности музеев и др. Итогом целенаправленной работы по созданию истории музейного дела России стали семь томов знаменитых «Очерков», опубликованных уже в 1960-е гг.[12]

С 1960–70-х гг. с учетом международного опыта, в исследованиях Института историко-культурные объекты стали рассматриваться как структурные звенья, соединяющие нас с прошлым во всем культурном богатстве и разнообразии. Это повлекло за собой написание определенных работ по стратиграфии памятников истории культуры и потребовало детального изучения отечественной региональной культуры. Необходимость введения широкого культурного контекста в анализ объектов культуры заставила Институт искать свои пути в более широких сферах, и с 1969 г. он стал именоваться НИИ культуры[13]. В Институте получили развитие экономические и социологические исследования, изучалась деятельность массовых культурно-просветительных учреждений, проблемы планирования и прогнозирования развития учреждений культуры, а также взаимоотношений государственных и общественных организаций в области охраны и использования памятников. Тогда же стали создаваться работы, посвященные теории культуры.

1980-е гг. вошли в историю Института как новый, серьезный подъем, когда он принял участие в подготовке проектов по модернизации отрасли культуры, решая ее практические задачи[14] . Так, например, благодаря деятельности Института при Министерстве культуры РСФСР была создана и успешно работала отраслевая социологическая служба, сам Институт получил известность как центр проведения деловых игр. В те же годы установилась его прочная связь с Академией наук. В то же время появились первые работы, авторы которых стали использовать понятие «культурология». Были опубликованы серии работ по методологии и методике исследования культуры, проблемам социального проектирования, по вопросам качества городской среды, развития народного творчества, а также сохранения и возрождения фольклорных традиций и др.

Музееведение и изучение наследия по-прежнему оставались ведущими направлениями в деятельности Института, но это были уже качественно иные исследования[15] . Масштабное социологическое обследование «Музей и посетитель», проведенное в 22 регионах России, позволило рассмотреть проблему музея в широком социокультурном контексте.

Перечисленные исследования практически подготовили переход Института к постановке проблем культурологии, а затем их изучению. В 1989 г. директором Института был избран Разлогов К. Э. , и вскоре Институт был переименован в Российский институт культурологии (1992). В 1993 г. открылся Сибирский филиал, в 1997 — Санкт-Петербургское отделение Института, и в 2012 г. — его Южный филиал.

Начиная с 1990-х гг. спектр исследований Института значительно расширился и охватил всю систему культуры — от музеев и памятников до кино, телевидения и новых информационных технологий, от краеведения и фольклористики до художественного творчества и культурной жизни населения. Одной из задач стало преодоление ограничений, связанных с ведомственной принадлежностью Института, и дополнение традиционных научных направлений исследований новыми и актуальными, в частности — связанными с новыми технологиями в культуре. В качестве отдельного направления деятельности Института выделилась культурологическая экспертиза.

Музееведческие исследования и изучение вопросов культурного наследия составили основу такого направления работы Института как историческая культурология. Важнейшим этапом его становления стала подготовка «Музейной энциклопедии»(2001)[2] и завершение многолетней работы по созданию «Свода памятников истории и культуры» для регионов России. Появляются исследования по теории культуры, социально-культурной антропологии, проблемам модернизации, теории и истории художественного процесса и др. Новый импульс получили прикладные исследования, включая изучение проблем культурной политики, культурологического образования, социализации и инкультурации.

Замоскворецкий суд Москвы 29 ноября 2012 года признал экстремистскими видеороликиhttp://www.mr7.ru/articles/63494/ панк-группы Pussy Riot, в том числе тот, на котором запечатлен скандальный «панк-молебен» в храме Христа-Спасителя. Решение суда было основано на экспертизе, предоставленной экспертами из Российского института культурологи. Комментируя это решение, Дмитрий Дубровский, старший преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ, кандидат исторических наук, специалист по проблемам мультикультурализма и универсальности прав человека, отметил: «Экспертиза российского Института культурологи, на основании которой ролики Pussy Riot признаны экстремистскими, не имеет с наукой ничего (я подчеркиваю – ничего!) общего, – по пунктам не соответствует требованиям, которые предъявляются экспертизе. Ее авторы (видимо, те же Виталий Батов и Наталья Крюкова, что и на экспертизе по уголовному делу) работают как шаманы и всегда получают результат, за который им платят правоохранительные органы... Нигде в текстах Pussy Riot не разжигается ненависть к православным. Авторы экспертизы не понимают разницы между политическим православием и православием вообще, потому что у них нет ни политологического, ни социологического образования. Я считаю этих людей психически нездоровыми, а их заключения – антинаучными. Необходимо опротестовывать решение суда, упирая на то, что ролик, который не содержит сцены убийства и насилия, не должен подпадать под статью об экстремизме»

Директора Института

Потемкин М. П. 1932-1933

Клабуновский И. Г. 1933

Канчеев А. А. 1933-1935

Никифоров П. М. 1935-?

Ширямов А. А. 1938-1941

Кряжин И. П. 1942-1945

Маневский А. Д. 1945-1947

Коробков Н. М. 1947

Галкина П. И. 1947

Петров Ф. Н. 1947-1951

Новицкий Г. А. 1951-1959

Хануков А.С. 1959-1971

Кудрина Т.А. 1972-1982

Чурбанов В. Б. 1983-1989

Разлогов К. Э. 1989 по настоящее время

Директора филиалов Института

Томилов Н. А. Сибирский филиал

Спивак Д. Л. Санкт-Петербургское отделение

Горлова И. И. Южный филиал

Литература

Астафьева, О. Н. Диалог накануне юбилея / О. Н. Астафьева, К. Э. Разлогов // Культурологический журнал [Электронный ресурс]. — 2012. — № 1 (7). — № гос. регистрации 0421200152/0013.[3]

Кудрявцева, Е. Б. Образование и первые годы существования Института / Культорологический журнал : электронное периодическое рецензируемое научное издание. — 2012. — № 2 (8). [4]

Шулепова Э. А. Российский институт культурологии: взгляд старожила / Сайт РИК [5]

Шулепова Э. А. К 70-летию Российского института культурологии: этапы, исследователи, проблемы // От краеведения к культурологии : Российскому институту культурологии — 70 лет / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии; Ред. кол.: К.Э.Разлогов (отв. ред.) и др. — М., 2002. — 372 с. — С. 5-14.

Библиография

Публикации НИИ культуры. 1976-1985 гг. Реф. сб. — Ч. 1-2. — М., 1988.

Публикации НИИ культуры. 1985-1990 гг. : Библиогр. уцказ. — М., 1991.

Публикации Российского института культурологии.1991-1997 гг. : Библиогр. уцказ. — М., 1997.

Публикации Российского института культурологии.1992-2002 : библиогр. указ. / М-во культуры РФ, Рос. ин-т культурологии ; сост.: Т. С. Федорова; ред. М. А. Кинсбурская. — М., 2002. — 136 с. — Указ.: с. 123-136.

Публикации Российского института культурологии. 2002-2007 : библиогр. указ. / Федерал. агентство по культуре и кинематографии, Рос. ин-т культурологии ; сост. Т. С. Федорова. — М., 2007. — 120 с. — Указ.: с. 113-120. [6]

Публикации Российского института культурологии. 2007 — 2012 : библиогр. указ. / М-во культуры РФ, Рос. ин-т культурологии ; сост.: Е. Б. Кудрявцева, Н. В. Назарова, Т. С. Федорова ; ред. Т. С. Федорова. — М., 2012. — 197 с. [предварительный вариант]

Культурология в системе наук и образования : аннот. библиогр. указ., 1997-1999 гг. / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии; сост. М. А. Кинсбурская, ред. Т. С. Федорова. – М., 2000. – 122 с. [7]

Культурология в системе наук и образования : аннот. библиогр. указ. (2000-2003) / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии; сост. М. А. Кинсбурская ; ред. Т. С. Федорова. – М., 2004. – 214 с. – Указ.: с. 183-214. [8]

Рублевская, С. А.; Томилов Н. А. Сибирский филиал Российского института культурологии в 1993-1997 гг. Научные издания Сибирского филиала Российского института культурологии в 1993-1997 гг. // Культурологические исследования в Сибири. — Омск, 1999. – Вып. 12. — С. 129-141.

Публикации ведущих сотрудников Российского института культурологии : библиогр. указ. / Федерал. агентство по культуре и кинематографии, Рос. ин-т культурологии ; сост.: Е. Б. Кудрявцева, Н. В. Назарова, Т. С. Федорова ; ред. Т. С. Федорова. — М., 2007. — 298 с. [9]

Ссылки

Примечания

  1. ↑ ГАРФ (Государственный Архив Российской Федерации). Ф. А-259, Оп. 24, Д. 25, Л. 217; Ф. А-2306, Оп. 69, Д. 2144, Л. 60
  2. ↑ Советское краеведение. 1932. — № 8-9. — С. 30-32.
  3. ↑ Коробков Н. М. Метро и прошлое Москвы. Очерки геологии, истории и археологии Москвы. — М.-Л.: ОНТИ НКТП СССР, 1935. 128 с., илл.
  4. ↑ ГАРФ. Ф. А-259, Оп. 24,. Д. 131, Л. 7.
  5. ↑ НА РИК. Оп. 3.1, Ед. хр. 110, Л. 65; Оп. 6, Ед. хр. 91, Л. 137.
  6. ↑ Коробко М. Ю. История Российского института культурологии на фоне эпохи: осмысление на пороге XXI в. — М., 2002. — 32 с. : ил.
  7. ↑ ГАРФ. Ф. А-534. Оп. 1. Д. 27. Л. 182-183.
  8. ↑ Научно-исследовательский отдел рукописей Федерального государственного учреждения Российская государственная библиотека. Ф. 571. К. 1. Ед.хр. 32.
  9. ↑ Шулепова, Э. А. Российский институт культурологии: взгляд старожила [1]
  10. ↑ ГАРФ Ф. А-259, оп. 1, д. 731, л. 105-110.
  11. ↑ ГАРФ Ф. А-259, оп. 1, д. 22278, л. 4-9.
  12. ↑ Шулепова Э. А. К 70-летию Российского института культурологии: этапы, исследователи, проблемы // От краеведения к культурологии : Российскому институту культурологии — 70 лет / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии; Ред. кол.: К.Э.Разлогов (отв. ред.) и др. — М., 2002. — С. 10.
  13. ↑ ГАРФ Ф. А-259, оп. 1, д. 5926, л. 190-191.
  14. ↑ Шулепова Э. А. К 70-летию Российского института культурологии: этапы, исследователи, проблемы // От краеведения к культурологии : Российскому институту культурологии — 70 лет / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии; Ред. кол.: К.Э.Разлогов (отв. ред.) и др. — М., 2002. — С. 11.
  15. ↑ Шулепова Э. А. К 70-летию Российского института культурологии: этапы, исследователи, проблемы // От краеведения к культурологии : Российскому институту культурологии — 70 лет / М-во культуры РФ. Рос. ин-т культурологии; Ред. кол.: К.Э.Разлогов (отв. ред.) и др. — М., 2002. — С. 12.