Виктор Суходрев | это... Что такое Виктор Суходрев? (original) (raw)

Виктор Михайлович Суходрев (род. 12 декабря 1932) — личный переводчик Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева. Работал также с Михаилом Горбачёвым, Алексеем Косыгиным, Андреем Громыко, Анастасом Микояном и другими лидерами Советского Союза.

Биография

Трижды вступал в брак. Первый раз женился на Инне Кмит в студенческом возрасте, — рассказывает Виктор Михайлович. — Но через несколько лет мы разошлись. Меня разбирали на заседании комитета комсомола МИДа, влепили «строгача» и приняли соломоново решение: на некоторое время я стал невыездным.

Вторая жена — Инга Дмитриевна Суходрев-Окуневская-Варламова (первый муж — Дмитрий Липницкий)… Прожили около семи лет и расстались. В то время как раз вышел указ, что если у супругов нет общих детей и имеется обоюдное согласие развестись, то можно это тихо сделать через ЗАГС

Коллекционер курительных трубок. Дача на Николиной горе. — А не приходилось ли вам выполнять какие-либо деликатные поручения самостоятельно?

— Лишь однажды. И связано оно было с историей освобождения из заключения в Лондоне связников-радистов нашего разведчика Конона Молодого, известного по фильму «Мёртвый сезон» под псевдонимом Лонсдэйл. Связниками была пара, носившая в Англии фамилию Крогеров. На самом же деле это были Коганы, которые до Англии работали в Америке по «атомному проекту». Так вот, когда Молодого поменяли на английского шпиона Гревилла Винна, бизнесмена, выполнявшего функции связника у предателя Пеньковского, Крогеры-Коганы остались отсиживать свой срок в английской тюрьме. А надо сказать, что дали им немало — лет 30!

Вопрос об их судьбе, конечно, с подачи КГБ неоднократно поднимал на переговорах с англичанами Громыко. Причем, по тогдашней легенде, они считались польскими гражданами. И Громыко предлагал обменять «поляков» Крогеров на сидевшего в нашей тюрьме молодого англичанина Джеральда Брука, приехавшего в СССР по обмену и попавшегося на распространении каких-то антисоветских изданий. Осуждён он был у нас на 5 лет. Каждый раз, когда Громыко поднимал этот вопрос, англичане отвечали отказом, справедливо полагая, что предлагаемый обмен двух профессиональных шпионов на одного юношу, севшего в тюрьму по глупости, был бы неравным.

Тогда в КГБ решили привлечь к участию в торге МИД СССР, и это поручение возложили на меня.

Следует отметить, что англичане постепенно вообще теряли интерес к нашему предложению, поскольку пятилетний срок заключения Брука подходил к концу. Но так «получилось», что, чем ближе был момент освобождения англичанина, тем хуже он стал себя вести. Кончилось тем, что перед выходом на волю он согласился передать письмо сокамерника его близким. С этим письмом Брук и попался. Ему грозил новый срок. От сотрудника КГБ, который вёл это дело и часто бывал у нас в МИДе, я узнал, что англичанин не на шутку испугался. Со стороны КГБ всё было сделано настолько аккуратно, что английскому консулу даже разрешили свидание с Бруком, который признал свою вину.

Тем не менее, мой собеседник из английского посольства продолжал настаивать, что предлагаемый нами обмен не может считаться справедливым. А надо сказать, что в отношениях между нашими странами в те годы существовала и другая проблема — проблема так называемых «женатиков». Одним из них был сын композитора Прокофьева — искусствовед, художник, женившийся на англичанке. Его не выпускали, так как боялись, что он начнёт на законных основаниях требовать на Западе гонорары за исполнение произведений своего отца, которые до тех пор перечислялись советскому государству.

И вот постепенно мы стали приходить к уравнению Крогеры = Брук + три пары «женатиков». Было принято решение ЦК, одобрившего эту идею, и обмен состоялся. Причем если «женатики» выезжали как бы сами по себе, то в обмене Крогеров на Брука недоверие спецслужб друг к другу сохранялось до последнего момента. Пока самолёт с Крогерами на борту не взял курс из Лондона на Варшаву (напомню, они считались польскими гражданами), самолёт с Бруком не вылетел в Лондон из Шереметьева. Пришлось для этого даже задерживать рейсовый самолет.

Тогда об этой истории у нас ничего не сообщалось. А завершилась она так: из варшавского аэропорта Крогеров перевезли на военный аэродром, откуда в тот же день и переправили в Москву. Крогеров я так никогда и не видел, а от КГБ за участие в операции получил в награду золотые часы «Полёт».

Ссылки

Wikimedia Foundation.2010.