Дмитрий ЕРМАКОВ (original) (raw)
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.
"МОЛОКО"
"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
СЛАВЯНСТВО
РОМАН-ГАЗЕТА
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
Дмитрий ЕРМАКОВ
Приключение
Рассказ
Уже неделю от Серёги нет звонков. И на звонки Олега один ответ: "Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети".
Раздражало то, как бездарно, скучно проходят дни отпуска.
А ведь договаривались, ведь знает, что отпуск у Олега уже начался. Пора уже в путь-дорогу – они наметили сплавиться на резиновой лодке по лесной речке в отдалённом районе области.
Деньги на телефоне кончились, и нет возможности заплатить? Не похоже на него, у Серёги деньги всегда есть. Влюбился, загулял? Ну, если бы так – хорошо, давно пора, но всё равно позвонил бы. Заболел? Ввязался в какую-то авантюру?..
"Надо ехать", - принял решение Олег Рогов и в тот же день купил билет до областного центра, где жил его друг, можно сказать – брат, Сергей Хомутов.
Долго ли собраться одинокому двадцатипятилетнему мужику, к тому же – бывшему детдомовцу… Предупредил по телефону недавнюю подругу Ольгу и вскоре уже ехал в рейсовом автобусе.
От жары приоткрыли окна и люк в потолке. Ветер трепал волосы и холодил лицо.
И Олег отчётливо вспомнил это чувство – ветер в лицо… Серёга подбил на побег. Да это и не побег был, не собирались они совсем убегать из детдома. То была экспедиция. Серёга где-то что-то вычитал о легендарной библиотеке Ивана Грозного. Незадолго до этого возили их всем классом в Вологду. Были они и на Соборной горке, где стоит памятник поэту Батюшкову. Вот в недрах этой-то горы, убеждал Серёга, и схоронена либерия Палеологов… На ночной дороге тормознули грузовик. Водителем оказался молодой свойский парень. Велел в кузов прыгать. Как ехали они тогда! Как ветер бил в лицо, наполнял грудь! То был ветер свободы и приключения. На въезде в город шофер высадил их, дальше пешком добирались. День отсиживались в кустах у речки, сбегали только на рынок, пирогов купили. Деньги были у Серёги. Он ездил на выходные к тётке и выпросил у неё. Лопату тяпнули у каких-то работяг, рывших траншею. Вечером долго ждали, когда разойдутся со скамеек перед памятником шумные парни и девушки. И ночью приступили. Прямо за памятником на спуске к реке и стали копать. Там их и "взяли" милиционеры… "По сколько же нам было тогда?.. Лет по двенадцать…", - Олег улыбнулся, вспомнив те давние дни. Уже тогда их называли братьями.
Они и работников военкомата убедили, что должны служить вместе. И два года армии были неразлучны. Сначала в учебке под Псковом, потом в Чечне.
После армии вместе в Вологодский "политех" поступали. Тут их пути и разошлись. Сергей успешно поступил, а Олег, провалив вступительные экзамены, вернулся в посёлок, где жил в детдоме, устроился на деревообрабатывающий комбинат и трудился там уже пятый год, жил в общежитии и был вполне доволен своим положением. И правда, не самым худшим образом складывались судьбы двух детдомовцев. А что отца Олег никогда не видел, что мать - законченная алкоголичка, ездит теперь иногда к нему из деревни, просит денег, да и он редко, но у неё бывает и деньгами помогает – это, ну, как у всех почти детдомовцев, не от хорошей жизни туда ведь и попадают…
Через полтора часа автобус остановился на давно знакомом, когда-то казавшемся огромным вокзале. Олег прошёл сквозь шум и толкотню и вскоре, сев в троллейбус, ехал в знакомый дом.
Еще раз позвонил на сотовый Сергея, но ответ был тот же: "… выключен или…"
Вот и этот дом – старая панельная пятиэтажка; чахлые деревца в центре запущенного двора; пыльные кусты и скамейки у подъездов; подобие детской площадки – куча песка, качели со сломанным сиденьем, погнутая железная лесенка; два гаража "ракушки" и несколько автомобилей по краю тротуара. И весь этот район такой же унылый и запущенный.
И всё же Серёга молодец, сумел купить здесь однокомнатную квартиру. Продал доставшийся в наследство деревенский дом, да ещё денег поднакопил, работая в какой-то фирме уже с третьего курса института. Он по компьютерам спец... При всей своей мечтательности и склонности к авантюрам, он всё же очень практичный человек.
Олег Рогов вошёл в подъезд не защищённый ни кодовым замком, ни домофоном. Почтовые ящики, многие с оторванными дверцами, исчерканные надписями стены… Поднялся на третий этаж. "Ого. Серый зачем-то железную дверь поставил". Нажал кнопку звонка. Хотя ему не открывали, Олег не уходил, какой-то звук в квартире послышался ему. Будто что-то уронили от неожиданности и затаились. Олег позвонил ещё раз. И ещё… Щёлкнул замок первой двери. Теперь Олега и того, кто стоял напротив, разделяла лишь металлическая дверь. И Олег уже был уверен, что это не Сергей. Глазка в двери не было.
- Откройте, пожалуйста.
- Чего надо? – отозвался мужской грубый голос.
- Я к Сергею Хомутову.
- Не живёт здесь.
- Как не живёт?
- Продал квартиру, уехал.
- Куда?
- Не знаю. – За металлической дверью хлопнуло – закрыли первую дверь, щёлкнул замок.
"Ну, ты!.." – Олег пристукнул от злости ладонью по стене и пошёл вниз. Но спустился лишь до площадки, встал у окна во двор… И услышал, как осторожно открываются двери. Вот приоткрылась и железная. Олег успел разглядеть бородатое лицо, глубоко посаженные рыскающие глаза. Дверь захлопнулась.
Больше здесь ждать было нечего, он пошёл во двор.
"Что-то случилось… И случилось что-то нехорошее…"
На скамейке перед подъездом в такую жарищу никого не было. Да и что бы он спросил? Откуда соседям-то знать, куда Сергей уехал.
"Уехал. Уехал?" Олег зацепился за это слово. "Если продал квартиру, то уехал. А куда он мог уехать?"
Олег вышел со двора на улицу и, увидев большую жёлтую бочку с надписью "квас", направился к ней. Квас продавала симпатичная девушка, разомлевшая от жары и скучающая без внимания молодых людей.
Олег Рогов знал, что нравится девушкам: рослый, широкоплечий, светловолосый, глаза голубые, одет просто – лёгкие светло-коричневые полуботинки, джинсы, голубая в тёмную клетку рубаха с короткими рукавами. Да ему, что ни наденет – всё идёт…
Он попросил вторую кружку кваса, и девушка восприняла, наверное, это как заигрывание.
- Пожалуйста, - сказала с улыбкой.
Квас был холодный, очень вкусный. Олег не любил, например, пиво, в отличие от большинства своих знакомых. У него даже некая теория на этот счёт была: "Чтобы опьянеть – лучше выпить водки, чтобы утолить жажду – лучше выпить воды или кваса, чтобы приятно провести время – лучше выпить хорошего вина…"
Хоть и красивая была девушка, не до знакомств было сейчас Олегу - на душе неспокойно.
К нему подошёл коренастый крепыш с небольшой аккуратной бородой:
- Закурить не будет?
- Не курю, - ответил Олег.
И "крепыш", мужчина лет тридцати пяти, как-то даже удовлетворённо хмыкнул, будто такого ответа и ждал, отвернулся, пошёл дальше по улице.
Опасность сгущалась в жарком воздухе. Олег физически ощущал её. Так бывало – в Чечне…
Не взглянув на поскучневшую сразу девушку, двинулся к остановке троллейбуса.
Уже вечерело, и нужно было что-то решать. Возвращаться в посёлок - последний автобус туда через час… Оставаться здесь и попытаться узнать что-то о Сергее?..
Олег снова приехал на вокзал. Решил всё же, что переночует здесь, подремлет в зале ожидания, а с утра снова примется за поиски.
Хотел перекусить в вокзальной кафешке и обнаружил, что наличных денег-то у него не густо. Пошёл к банкомату. Карточка, на которую переводили зарплату всегда при нём. Снял пятьсот рублей… И почувствовал взгляд. Обернулся… Хотя крепыш, тот что просил закурить, уже двигался куда-то к выходу, Олег узнал его. И это Олегу не понравилось. Впрочем – мало ли, мир тесен…
Квас, конечно, не пиво, но всё же – две кружки… Олег вышел на улицу. Одноэтажное заведение с узкими закрашенными окнами находилось в тупике между автобусным и железнодорожным вокзалами…
Когда выходил из него, окликнули. Трое… Ясно. Видели, как деньги снимал.
- Деньги давай.
Олег не стал ждать и смаху вырубил самого наглого – высокого, с бритой наголо башкой, парня.
Он мог бы разобраться и с остальными, но лишь уклонился от летящего в голову кулака, оттолкнул того, который стоял на пути, выскочил из бетонного простенка и побежал, но не от них, а от приближавшихся со стороны вокзала милиционеров. "Нюх у них, что ли?.."
Выбежал на привокзальную площадь - и быстрее к домам, во двор.
Дворами выбрался на улицу, уже далеко от вокзала.
"А выручает всё же кузнецовская подготовка…"
Прапорщик Кузнецов был командиром разведвзвода и инструктором по рукопашному бою. Хотя сам же он и посмеивался, бывало, над "боевыми единоборствами". "Это всё для слабых народцев, - говорил он, - для япошек всяких. Мы, русские, сильны огнём и мечом". И он же, Кузнецов, противореча себе, говорил: "Мы же, русские, прирождённые рукопашные бойцы. В деревнях, как работали мужики, а! Какая силища! А "стенка на стенку", а драки по праздникам… Русские гренадеры были страшны каким приёмом? – штык в супостата и как сноп вилами поднимали, через себя назад скидывали…"
"Да, спасибо Кузнецову, кой чему научил… Где только ночевать-то буду? Как тогда – на берегу под кустом?" – вспомнил опять их с Серёгой "экспедицию" за библиотекой Грозного.
Мобильный телефон на месте. Хорошо хоть не выронил в потасовке. Стал просматривать номера знакомых. "К кому-нибудь из наших надо проситься ". Из их детдомовской группы ещё несколько человек кроме Хомутова жили здесь, в городе. Трёх замужних девчонок сразу отбросил. "О! Колобок. Точно. К Колобку. Лишь бы номер не сменился…"
Лёшка Колобков по кличке, конечно же, Колобок – вечный объект насмешек и даже издевательств, "тихарила", после школы поступил в техникум, потом и на работу здесь устроился, в общаге живёт. Месяца два назад случайно встретились в посёлке, зачем-то приезжал туда Колобок, поговорили тогда, детство повспоминали, и он дал номер своего телефона. Странный он, правда, какой-то этот Колобок, да выбирать-то особо не приходится…
И вскоре Олег уже ехал в автобусе по сказанному Лёшкой Колобковым адресу.
Лёшка встречал его на остановке… Вот смеялись над ним все, а он парень-то хороший, добрый, безобидный. Да потому ведь и смеялись… Колобок, оправдывая прозвище, весь округлый, очень аккуратно одетый, да ещё и с бородкой. ("Везет сегодня на бородатых" – усмехнулся про себя Олег). И нет на лице того вечного страха, что был в детдомовском детстве.
Олег настоял зайти в магазин, купил продуктов. Спросил Колобкова насчёт спиртного, но тот яростно заотнекивался. "Ну, и ладно, не очень-то и хотелось", - подумал Олег.
Бабушка-вахтёрша их не задержала, ничего не спрашивала, Лёхе улыбнулась даже, сказала, кажется, что-то доброе. Олег не расслышал.
Комната крошечная – койка да стол, стенной шкаф, два стула. Но место для раскладушки оставалось, и раскладушка имелась. "У меня частенько гости бывают", - пояснил Колобков. В комнате было очень чисто, уютно, она совсем не походила на жилище холостяка. Рогов невольно сравнил её со своей комнатухой. У него-то и окно без занавески, и грязь на обоях плакатами с голыми девками прикрыта, и посуда немытая по несколько дней на столе… Да - у Колобкова не так… А в правом углу – икона, на которую Лёшка при входе и перекрестился, и даже лампадка под ней теплится…
Пока Колобок на общей кухне пельмени варил, да воду для чая кипятил, Олег остальное приготовил – хлеб порезал, сыр, огурчики… Есть хотелось – ну, прямо, не "есть", а жрать…
Лёха, наконец-то, пельмени принёс, по тарелкам разложил. Рогов уж хотел приступать, за ложку взялся, но Колобков повернулся к иконе:
- Помолимся.
Олег тоже встал, перекрестился, но слов молитвы не знал и молчал пока Лёха, крестясь и кланяясь, молился…
После еды сразу в сон потянуло. Уже лёжа на раскладушке, говорил Колобкову:
- Серёга, запропал куда-то. У подруги, поди-ка, завис. И на звонки не отвечает.
- А я видел его в последнее время частенько. В монастыре.
- Где-где?..
- В Спасо-Прилуцком монастыре. На воскресных службах. Но мы и не разговаривали почти. Как-то вёл он себя странно.
- Как?
Колобков помолчал, обдумывая ответ.
- Так сектанты себя ведут в православных храмах. Будто выведывают что-то…
- Он чего - сектант?
- Не думаю. Но не на молитву он приходил туда и не на исповедь…
- А ты про сектантов откуда знаешь?
- Да я бывал и у них – у баптистов, у пятидесятников…
- А-а… Ну, дак чего Хомут-то там делал, как думаешь?..
- А я думаю можно спросить. Он, кажется, к настоятелю всё с какими-то расспросами приставал... Я завтра туда на службу еду. Хочешь – поехали со мной.
- Видно будет. Утро вечера мудренее, - уже усыпая, ответил Олег Рогов.
А Алексей Колобков, раскрыв молитвослов, встал пред иконой на вечернюю молитву…
Проснулся Олег Рогов очень рано, как всегда. Не глядя на часы, он мог сказать, что сейчас около пяти утра. Ещё в детдоме привык просыпаться в это тихое время. Все спят, и можно спокойно подумать о чём-то своём. Сейчас он думал о Серёге Хомутове.
Кажется, примерно около года, как Серёга увлёкся древнейшей историей русского народа. Говорил о том, что мы, славяне – элита арийской расы, а русы – главное славянское племя. И что родина-то древнейшая русов, как раз наши края. "Северные увалы" какие-то упоминал. Да ведь и речка, по которой сплавляться собирались, не случайно выбрана им. Ещё что… Ещё, говорил Хомут, что каким-то "русским боем" занимается. Даже звал в выходные приехать, сходить на тренировку и адрес говорил. Где-то ведь тоже рядом с вокзалом… Олег чувствовал, что ищет, в правильном направлении. Хотя всё могло быть очень просто - потерял телефон, переехал на новую квартиру и замотался в делах… "А в монастырь съезжу. Не помешает. Потом попытаюсь тот спортзал найти. В фирму бы наведаться, где он работает, да ведь воскресенье сегодня…"
Вскоре проснулся и Колобков, помолился опять. Чаю попили и пошли. На ближайшей остановке сели в автобус, пустой в это время.
Город был безлюден, тих, автобус ехал неспешно, скрежетал на остановках дверьми (даже этот скрежет сейчас не раздражал), ещё несколько человек, всё бабульки, подсели.
Рогов и Колобков молчали. О чём говорить-то… Олег думал: "Неужели так вот, всерьёз, Лёшка верит. Нет, ничего в этом плохого, конечно. Но он же молодой современный парень, а все эти молитвы, свечки – это же для бабушек…"
И вспомнил Чечню… Там они с Серёгой крестились. Накануне объявили, что в часть приедет священник и все, кто желают, не крещёные, могут принять крещение…
Отец Николай сперва поговорил с ними (человек двадцать желающих набралось), потом раздал крестики - совсем простые на капроновых нитках (крестик тот и сейчас на Олеге). Потом по очереди входили в поставленную для этого случая войсковую палатку, там совершалось таинство…
Потом было – их взвод прижали "чехи" в одном из сёл. Плотно обложили. Они уж, не на словах, взглядами, попрощались все… Вот тогда-то Олег и взмолился мысленно, и слова сами всплывали: "Отче наш, иже еси на небесех…"
Со стороны боевиков раздался мегафонный голос: "Ребята, не стреляйте, сейчас с вами будет говорить священник". Подъехала машина, "уазик" защитного цвета, из неё вылез высокий бородатый чеченец в папахе, а за ним в чёрной одежде с большим крестом на груди отец Николай. Ему протянули мегафон, но он отмахнулся, сделал несколько шагов вперёд и встал, опустив голову, несколько секунд так стоял, потом поднял голову, вознёс руку и осенил десантников крестным знаменьем… Что-то говорили ему, совали в руку мегафон, потом втолкнули в машину… Как только машина отъехала, они вдарили из всех стволов… Вдруг стрельба стихла, "чехи" как растворились, и на дороге показалась "бээмпэ" их роты…
Про отца Николая рассказывали – в прошлом офицер пограничник, капитан. В Чечне в девяносто первом приход принял. Сколько русских людей спас за эти годы, да и не только русских. И даже боевики не трогали его, уважали… В тот раз забрали его прямо из храма, со службы, приказывали уговорить десантников сдаться. И даже тогда не тронули его, обратно к храму и привезли…
И ещё было… С вечера уже знали, конечно, что куда-то "выдвигаются" по утру. "Рота подъём! Получена команда "сбор"! И уже через несколько минут в полной экипировке в строю стояли. Вышел комроты капитан Хватов. Выкрикнул, срывающимся на хрип голосом: "Бойцы! Только что мне сообщили – вчера из своего дома был похищен священник… наш отец Николай… зверски убит… - хотел, видно, ещё что-то сказать, но лишь махнул рукой. – По машинам!"
… Да, было всё это в жизни Олега Рогова. Он верил. И жил, как все вокруг него. Не задумывался о вере своей. Так верил ли?..
Вот и монастырь. Олег много раз проезжал мимо этих древних стен и башен по дороге в город из посёлка и обратно, но внутри никогда не был.
Перекрестившись, с волнением даже, прошёл он вслед за Колобковым мимо монаха-привратника через тяжёлую железную калитку под воротную арку и на монастырский двор.
Собор был огромный - по образцу Вологодской Софии. Служба шла в нижнем храме. Сводчатые низкие потолки, колонны, полумрак, лики икон – всё это сразу поразило Олега… Но служба была очень долгая, и он с непривычки, конечно, устал. Долго крепился, стоял, крестился вслед за всеми, присесть на скамью у стены, как некоторые старушки, не решился, вышел. Сразу за дверью перед выходом на крыльцо была лавка, где продавались свечи, книги, календари. Высокий, не старый совсем монах, с густой бородой, в рясе подпоясанной широким кожаным ремнём стоял за прилавком.
- Свечек? – спросил у Олега.
Олег отрицательно мотнул головой. И монах, взглянув на него, понял, видно, его состояние, сказал:
- Да вон, присядь, - кивнул на стул в углу.
… - А, ты здесь, - увидел его Колобков. – Сейчас настоятель выйдет.
Настоятель - невысокий, худенький, с редкой бородкой, тоже был, на удивление, молодой. Во всяком случае, так показалось Олегу с первого взгляда. Потом, когда заговорили, когда увидел глаза этого человека, понял, что не так уж он и молод.
Они спустились к монастырскому пруду. Настоятель говорил:
- Да, несколько раз подходил ко мне этот молодой человек. Интересовался историей монастыря. Про белоризцев спрашивал. Потом напрямую спросил – не сохранилась ли в нынешней церкви традиция подготовки монахов-воинов. Ну, объяснил я, что не было такой традиции… Да ему мои объяснения, похоже, и не нужны были… Он на опасном, на очень опасном пути, ваш друг…
- А кто такие белоризцы?
- В лавке спросите литературу, вам подскажут… - суховато ответил настоятель, кивнул Рогову, благословил склонившегося Колобкова и пошёл к двухэтажному каменному зданию старинной, как и всё здесь, постройки.
Олег купил рекомендованную ему книгу.
- К мощам преподобных Димитрия и Игнатия-то подойдёшь? – спросил Колобков: - Народу уже не много там…
- Да… Как-то не готов. В другой раз.
Алексей пожал плечами.
- На вот тебе, - протянул Рогову просфорку в прозрачном пакетике и поллитровую пластиковую бутыль с водой. – Только с молитвой… или уж перекрестись, хотя бы… - добавил, вроде бы даже сконфузившись.
- Спасибо. – Олег положил всё в пакет, в котором уже лежала книга.
И они пошли к остановке.
- Ты куда?
- Домой. А ты?
- На вокзал. В посёлок поеду.
В автобусе, когда Колобков готовился выйти, Рогов спросил:
- Ты, Лёха, случаем, не в монахи собираешься?
- Нет. Куда мне. Я, наоборот, женюсь скоро… Ну, давай. Звони, заходи, С Сергеем вместе заходите… - И он вышел, а Олег поехал дальше, к вокзалу.
Не очень-то хотелось после вчерашнего инцидента торчать здесь, а и больше пойти было некуда. В посёлок он ехать пока не собирался, обманул, получилось, Колобкова. Да тот, похоже, и сам понял, что темнит Олег. И про Хомутова понял…
Рогов сел в зале ожидания. Электронные часы на стене показывали полдень. Тренировки по воскресеньям, насколько он помнил, начинались в три. Часа два у него есть. Нужно подумать спокойно, разложить всё по полочкам, книжку полистать…
Так, вот про белоризцев… Он вернулся к началу главы. Написано было не то чтобы совсем уж старинным языком, но, не таким к какому привык Олег в нынешних книжках, а он почитывал – детективы, конечно, в основном… Вчитавшись, понял, что это цитируется автор девятнадцатого века.
"Между тем преподобный Димитрий, после своего преставления, не переставал ограждать молитвенно присный свой город от воинских ратей. В зимнее время наступил на Вологду Князь Димитрий Шемяка, враждуя против родича своего, Великого Князя Василия Тёмного; но по заповеди Князя, не смели воины его чего-либо коснуться в обители. Трепетал осаждённый город, не имея довольно силы противиться врагу, но благодать Божия его покрывала. В наступившую ночь, благочестивая инокиня одного из монастырей Вологды, удостоилась чудного видения: как будто великая заря осияла окрест всего города и, в этом необычайном свете, шёл к нему святой старец, от той страны, где стояла обитель Прилуцкая…" "А я ведь только что оттуда – из обители Прилуцкой. А святой старец-то это же Дмитрий Прилуцкий и есть, к его мощам звал приложиться Колобков…" "В то же время вышли к нему навстречу, из дома скудельничьего, где погребали странных, два световидных белоризца, и каждый из них на раменах нёс большие древеса. Стены города колебались, как бы готовые пасть; белоризцы же, вместе со старцем, которого называли они Димитрием, обошли кругом города и, укрепив все четыре стены его, стали невидимы. На другой день, молитвами преподобных укрепил Господь граждан Вологды; тучею стрел и камней, отразили они приступ ратных от своих стен и побили множество врагов…"
Что такое "скудельничий дом"?.. "Странные"?.. Ну, это, наверное, странники, бродяги… "Древеса на раменах" – видимо, брёвна на плечах… А при чём тут монахи-воины, о которых Хомутов у настоятеля спрашивал? Олег дальше читал книгу и узнал, что были и другие варианты "легенды о белоризцах". По одной из них – белоризцы те не какие-то призраки были, а реальные люди, два человека в белых одеждах, незнакомые горожанам, вдруг, откуда-то из вне города напавшие на осаждавших. Они порубили множество врагов и своим примером вдохновили горожан на отпор врагу. Когда Шемяка с войском ушёл, нашли их, мёртвых уже, похоронили и даже часовня стоит над их могилами. Это место недалеко от города на берегу реки, напротив Прилуцкого монастыря… "Ага! Вот они монахи-воины!" И вспомнил ещё, как Серёга про Пересвета говорил: "Ты что, думаешь, можно без специальной подготовки выйти против лучшего вражеского воина?.. Да он профессиональный боец был! Спецназ того времени. И база этого спецназа была в монастыре Сергия Радонежского. И Ослябя оттуда же был!.." Олег тогда ещё ответил: "Да, их, наверное, сам Сергий Радонежский и тренировал!" Хомутов обиделся и прекратил разговор… А вот в этой-то книжке ещё Олег вычитал, что Дмитрий Прилуцкий был одним из ближайших учеников и друзей Сергия, и, между прочим, крестным отцом сына Дмитрия Донского… Если следовать логике Хомутова, а точнее, тех, кто эту "логику" ему подсовывал – и в Прилуцком монастыре должны были готовиться монахи-воины… Или они и не монахи?..
В два часа он поднялся, вышел на улицу. По узкому мостику перешёл железнодорожные пути и оказался в завокзальном микрорайоне, там быстро нашёл школу, в спортзале которой и занимались "русским боем".
В скверике он сел на скамейку, как раз напротив школы.
Центральный вход был, конечно же, в воскресенье закрыт, да ведь и каникулы, лето. Но Олег сразу увидел крепких молодых ребят со спортивными сумками, по одному и группами проходивших за угол школы. Несколько машин остановились неподалёку от школы, из них тоже выходили спортивные ребята. А большой чёрный "джип" въехал прямо на школьный двор и всё за тот же угол повернул.
Человек тридцать Олег насчитал.
Без пяти три он поднялся со скамейки и пошёл следом за парнем в спортивном костюме и с кожаным рюкзачком за плечами.
Оказалось, что спортзал находился в пристройке, имел отдельный вход с улицы, а с основным зданием школы соединялся узким переходом.
Олег вошёл в здание. Прошёл через раздевалку, где ещё переодевались несколько человек, к двери в зал. Заглянул. Тренировка ещё не началась, все сидели на скамейках вдоль стены. Из тех что постарше – все с бородами. Форма самая обычная – спортивные штаны, футболка. Один только, видимо тренер, был в широких полотняных штанах и в белой с вышитым красными нитками воротом, рубахе, подпоясанной красным широким поясом. Человек этот был невысок, но очень широк в плечах, с окладистой бородой, волосы довольно длинные перехвачены кожаным ремешком. Увидев Олега, сразу подошёл:
- Что вы хотели?
- Посмотреть можно?
Мужчина оценивающе, глянул на него:
- Спортсмен?
- Нет. Но служил в десанте.
- Как узнал, что здесь тренировки?
- Знакомый сказал.
- Садись, смотри. – Тренер кивнул на скамейку рядом с дверью.
В зал вошёл один из опаздывающих уже спортсменов. Олег увидел: парень прижал правую руку к левой стороне груди и кивнул тренеру. Тренер ответил так же.
Особо жёсткой дисциплины здесь не чувствовалось. Из обязательных ритуалов Олег пока только и определил – рука на сердце и кивок, как приветствие и то, только тренеру, между собой занимавшиеся просто жали руки… Разминка была довольно скучная – набор стандартных упражнений… Потом, разбившись на пары, отрабатывали приёмы…
Олег Рогов никаким спортом никогда не занимался, только в армии, по обязанности, но и с желанием – рукопашным боем и общефизической подготовкой. Но любил смотреть спортивные программы по телевизору, особенно единоборства. И сейчас, глядя на то, что происходило здесь, видел приёмы и удары из карате, дзюдо, самбо и даже бокса… Вообще, чувствовалось, что все занимавшиеся здесь, имели солидную спортивную подготовку.
Но вот что-то новенькое – тренер заприплясывал, с разворотами, взмахами, прихлопываниями, даже в присядку пустился. Каждый его взмах был акцентирован как удар. Все на него глядели, потом стали повторять движения.
Рогов понимал, что имелось в ввиду – пляска эта была чем-то вроде каратистких ката. В исполнении тренера всё это было красиво, интересно и… смешно. "Неужели Серёга вот на это купился?" А тренер между тем взял из угла стоявшее там незаметно… ну, что-то вроде оглобли, закрутил вокруг себя, так ушуисты свои палки крутят. И видно было что "оглобля" приноровлена под конкретного человека… Олегу стало скучно…
И тут в зал заглянул вчерашний бородатый крепыш, тот что просил закурить, а потом мелькнул на вокзале. Значит, не случайно всё было… Он тоже сразу Олега увидел. Но сначала махнул тренеру, который пошёл к нему, потом Рогову сказал:
- Пошли-ка, потолкуем…
- Ну, пошли…
На улице бородач сразу приступил:
- Ну, чего ты тут крутишься? Чего надо?
- Друга я ищу. Сергея Хомутова.
- Мой тебе совет – не ищи.
- Где он?
Крепыш помолчал, видно думая, что сказать. Сказал:
- Он белоризец. Не ищи. – И добавил внушительно: - Мы проверили тебя. Ты нам не подходишь. Езжай домой. Живи спокойно. И не ищи, ничего не ищи…
Олег вдруг почувствовал, что слова эти будто вкладываются в сознание. И будто нет ничего сейчас, только эти слова. Морок какой-то… И он, поняв это, подыграл:
- Не ищу.
- Иди.
И он пошёл, так будто случайно, не известно как и зачем здесь оказался.
Вышел со школьного двора на улицу, дух перевёл. "Кажется, меня гипнотизировали… А, может, я сейчас под воздействием гипноза?.. Нет. Тогда бы я не мог вот этого всего думать…"
Шёл он опять к вокзалу. Второй день всё уходит от этого вокзала и возвращается к нему…
Теперь для Олега всё было более-менее ясно… Если только все его мысли и выводы не были ошибочны…
Создана какая-то секта, на основе вымыслов о "русских боевых монахах" (используя древнюю вологодскую легенду, назвали их "белоризцами"). А почему бы и нет – есть же китайский Шаолинь… Напущено мистического тумана (тут и, наверняка, язычество, и "православие", а больше всего, наверное, выдумки какого-то организатора секты).
Вспомнил Олег недавно виденную по телевизору передачу: хитроумный "учитель" обещал счастливую "естественную" жизнь ученикам; те "дарили" свои квартиры, имущество, сбережения и без всяких средств к существованию отправлялись куда-то в Сибирь, где селились на купленные сектой (а может, даже и не купленные, Олег точно не помнил) безлюдные отдалённые земли в тайге и жили "естественной природной жизнью", вознося молитвы "матери природе" и своему "учителю". Афёру раскрыли, людей удалось спасти. Но "учителя" даже невозможно "привлечь", ведь люди добровольно дарили своё имущество… И здесь, наверняка, было что-то подобное.
Ещё Олег вспомнил (раньше на всё это как-то не обращал внимания) виденные у Хомутова "учебники" по "русскому бою". На картинках с пояснениями под ними - люди в косоворотках и штанах наносили удары руками и ногами, проводили какие-то приёмы. Олег видывал точно такие же картинки в пособиях по каратэ и рукопашному бою, одежда только другая была…
Смущало одно: неужели Серёга – умный практичный парень - добровольно отдал квартиру и уехал в какие-то "белоризцы"?.. И почему этот мужик так легко отпустил его, Олега, да ещё и про Хомутова сказал? "Проверили, говорит, меня. Плохо значит проверили. А-то бы поняли, что я не остановлюсь, пока Серёгу не найду. Проверили… "Понты гоняет", как говорят у нас в посёлке…"
Рогов взглянул на часы – скоро пять. "А ведь надо ехать". На вокзале выяснил, что успевает на последнюю электричку до городка в районе той реки, по которой собирались сплавляться. Ни на какие покупки уже не оставалось времени. "Там закуплюсь завтра. Хорошо хоть карточка есть. И деньги на карточке…" Он снял ещё денег в банкомате, купил билет и вскоре отъезжал, сидя в вагоне электрички от вокзала.
Вагон был почти пустой, только сидел вблизи тамбура неказистый мужичок запойного вида и в другом конце вагона бабулька с большой котомкой.
Олег почувствовал голод – опять ведь с утра не ел… Просфорка и водичка монастырская только. Олег мысленно прочитал "Отче наш" (слова молитвы сами всплывали), съел, стараясь не обронить ни крошки, просфору и запил водой из бутылки. И, как ни странно, почувствовал себя насытившимся. Задремал под перестук колёс. И в дрёме снова увидел низкие своды монастырского храма, услышал звуки молитвы… А потом, будто со стороны увидел весь монастырь – стены, башни, купола за ними. И над монастырём – сияние, свет неземной…
Из дрёмы вывел жалобный писк телефона. Всё, выключился, заряд кончился. "Ну вот – без связи и без часов теперь". Рогов досадливо поморщился.
Послышались громкие голоса в тамбуре, дверь в вагон распахнулась, трое вошли. Олег, хоть и видел их в темноте и мельком, сразу узнал. "Не только на вокзале, значит, но и в электричках промышляют… И как же это сейчас не нужно…"
Они нагло оглядели мужичка сидевшего у двери. "С этого кроме анализов взять нечего, - заявил самый крепкий из них, с выбритой головой в джинсовой безрукавке, с каким-то драконом вытатуарованном на левом плече, - Карась, тебе нужны его анализы?" "Да пошёл ты!" – обиделся невысокий, с признаками будущего ожирения, пучеглазый "Карась". Мужик сидел спокойно, отвернувшись к окну… Третий – чернявый, подвижный, с наглой ухмылочкой – увидел Рогова, ткнул локтем в бок бритоголового: "Колян, гляди-ка, кто тут есть!" "О! Мир тесен! Ну, потолкуем…" Колян сразу двинул на Олега.
Ну, что оставалось делать… Олег встал, вышагнул в проход, чтобы не пропустить никого за спину. Колян махнул ногой, целя в голову. Рогов прихватил ногу, дёрнул ещё вверх, по опорной ноге под колено пнул, и Колян сел. И тут чернявый подскочил, выхватывая что-то из-за пазухи. Олег не успел увернуться… Уже падая, обхватив руками голову, прижимаясь к сиденьям, увидел – рухнул Карась, упал чернявый, повалился, едва успев подняться, неудачливый бритоголовый главарь…
…"Ну и крепкий же котелок у тебя, братан", - первое, что услышал Рогов, придя в себя. Рядом сидел, придерживая его, тот неказистый мужичок, бабулька, охая, прикладывала к голове Рогова тряпицу.
- Где… эти?
- Убежали почему-то, - усмехнулся мужик. – Как самочувствие-то?
- Да всё нормально. Спасибо…
- Ой, я уж напугалась, что убили, - подала голос женщина.
- Спасибо, мать. Всё нормально. – Олег тронул голову, нащупал набухшую в месте удара шишку. – Вот гады-то…
… Бабушка вышла на каком-то полустанке, одарив Олега и Петра (так звали нового знакомца) вкуснейшими лепёшками с яйцом и сметаной. Пётр вытащил из своей тощей сумчонки бутылку пива, и так как больше пить было нечего (Олег не решился запивать пироги монастырской водой), приложился к бутылке и Рогов. Говорили.
- Я по молодости-то, когда в пэтэухе учился – боксом занимался. Даже второе место у меня было по области.
- А где живёшь?
- Да в деревне, не прижился в городе. Тракторист я. Колхозишка там у нас еле дышит…
Олег выяснил, что деревня Петра как раз на той речке, по которой они с Хомутовым собирались сплавляться.
- А ты зачем в наши края?
- Да просто, путешествую… Вот, с детства мечтал Северные Увалы поглядеть – единственные горы в нашей области.
- Да какие там горы. Ну, увидишь… Только, чего-то ты не похож на путешественника.
- А зачем лишнее тащить, в городке всё куплю.
- А-а. Ну, можно и так… - кивнул Пётр.
… Ничего, конечно, не купил в городке. Пётр к себе позвал. И машина попутная подвернулась им. Как было отказаться Олегу – ведь где-то уже рядом, Рогов чувствовал, лагерь этих "белоризцев".
Ехали на потрепанных, но, видимо, давно притерпевшихся, неусыпной заботой владельца, конечно, и к местным дорогам и к бездорожью "Жигулях" какой-то древней модели.
Поначалу-то Олег, решил, что Пётр повстречал какого-то давнего врага, так яростно орали они друг на друга, казалось не далеко и до драки. И вот этот "враг", оказавшийся председателем колхоза, в котором Пётр работает трактористом, везёт их, и беседа, прерываемая иногда долгим молчанием, вполне мирная. Курили они оба, и хотя форточка была приоткрыта, у некурящего Рогова от табачного дыма заболела голова…
Уже поздний вечер, но по-летнему светлый. Олег смотрит на дорогу, по сторонам, где всё леса да поля, да снова леса, и проблескивающая справа река.
А дорога то тянулась вверх, то ныряла под гору.
- Холмы какие, - сказал Рогов.
- А вот тебе и Северные Увалы, - отозвался Пётр. И добавил: - Говорят, что когда-то горы были…
- Чего к нам-то? К кому? – спросил Олега председатель Василий.
Хотя вопрос был вполне законный, такой же и Пётр ещё в электричке задавал, почувствовал Рогов в голосе председателя настороженность и какое-то раздражение. "А чего темнить-то? – подумал". Всё им и рассказал…
- Так ты бы сразу сказал! – встрепенулся Пётр. - Видел я этих мудаков в белых портках…
- Кто их тут не видел-то! – перебил Василий. – Целую деревню купили.
Уже по темноте въехали в деревню. Встали у большого, осевшего на правый передний угол, дома. Пока Олег, разминая ноги, прошёлся по когда-то широкой, а теперь заросшей травой улице, с одной вытоптанной тропкой до колодезного сруба, председатель и тракторист опять успели поругаться. Олег не вслушивался в их разговор.
- Я тебя предупредил! – крикнул напоследок председатель, хлопнул дверью и, развернув машину, покатил на большак.
Дома вдоль улицы стояли тёмные, молчаливые, глухие…
Пётр сидел на скамейке у крыльца, курил. Тут же во дворе стоял и трактор "Беларусь" с прицепом.
Вспыхнул свет в окне, скрипнула дверь.
- Петька, ты, что ли?
- Я, мать.
- Трезвой…
- Трезвой, трезвой… Погрей чего-нибудь на двоих.- И подошедшему Олегу сказал: - Вот так и живём – хлеб жуём… Завтра наведаемся к твоим "белым рубашкам".
- Как маму-то твою зовут?
- Александра Ивановна.
- Слушай, мне как-то неудобно, у меня же деньги есть, а я с пустыми руками…
- Да брось ты, Олег, не говори ерунду-то… - Пётр плюнул на огонёк сигаретный, окурок старательно замял каблуком в землю. – Ну, пошли в избу…
… После ужина (Олег давно не едал такой вкуснятины – молодая нынешнего урожая варёная картошка, огурцы, лук, грибы…) вышли опять на крыльцо. Темнота – глаз коли, и тишина до звона в ушах. Наверное, никогда Олег Рогов не сталкивался с такой естественной, не нарушаемой присутствием человека темнотой, с такой всеобъемлющей тишиной. А к небу поднял глаза – звёзды, бесконечное звёздное небо… Пётр закурил. Сказал:
- Слушай, с утра-то не получится у меня – надо и поработать. Сделаем так, если хочешь – я тебя подниму часов в пять, и ты сможешь сам посмотреть со стороны, чем там они занимаются. Только не суйся один. И правда, чёрт их знает… А вечером вместе съездим, потолкуем с ними.
Пётр ещё объяснил, где Олег сможет увидеть "белоризцев", и пошли укладываться. Ему постелили в горнице – небольшой комнатке с одним оконцем, с голыми без обоев стенами. Кровать была старая, металлическая с пружинной сеткой, застеленная чистым. И едва лёг Рогов, - сетка скрипнула, прожалась, - в сон опустился…
Олег проснулся сам. Когда Пётр заглянул к нему, он уже был одет.
- Встал уже, ну добро. Там мать чаю погрела. Я поехал. Вечером увидимся. Не суйся один-то…
Вскоре во дворе, возмутительно громко, по-хозяйски, заработал мотор трактора, потом голос его стал глуше, затих…
Олег вошёл в избу. Александра Ивановна уже хлопотала у стола. Пахло дымком, тёплым тестом, ещё чем-то, напомнившим Олегу что-то давнее, из другой, но его, его жизни…
Потом по росному лугу спустился к речке. Вымок по грудь и пожалел сейчас, что не надел, брезентовую курточку, которую предлагала Александра Ивановна.
Река была не широкая, тихая, вся в клубах тумана. По тропе двинул вдоль речки. Тропка то ныряла в прибрежный ивняк, то взбегала по береговому откосу. А на том берегу лес приступал к самой воде, и казался тот берег тёмным, угрюмым.
Рогов шёл сторожко, бесшумно и минут через двадцать вышел к месту, указанному Петром.
Тропа здесь выбегала из зарослей и резко уходила в гору, вокруг которой и речка делала петлю. Олег остался в кустах, присел. Из-за горы, из-за этого высоченного зелёного холма, величаво поднималось багряное солнце…
И вдруг на самой вершине появились белые фигуры, будто из холма выросли. Лицами к солнцу, вскинув руки стояли. Потом, все как один, правую руку к груди прижали, склонились низко, а выпрямившись, прямую правую руку опять к солнцу вскинули. "Ура!"
"Кино снимают!" – почему-то первая мысль при виде всего этого мелькнула в голове Рогова. "Нет, не кино…" Стояли там тринадцать человек. Двенадцать одинаково бородатых, не старых, крепких мужиков в длинных белых рубахах, напоминавших армейское зимнее бельё. Тринадцатый – похож на старика, но (Олег сразу это отметил) далеко не старик, тоже в длинной белой рубахе, но с вышивкой по вороту, подолу и краям рукавов и подпоясанной красным кушаком. Длинные седые волосы перехвачены берестяным ободком, и палка-посох в руке. Он что-то сказал, и десять человек скрылись по другую сторону холма, стали не видны Олегу. Двое, и один из них был Хомутов, стояли перед волхвом. Он снял с пояса что-то похожее на флягу, дал первому, тот сделал большой глоток, потом подал Хомутову, и тот тоже изрядно к питью приложился.
Волхв зашёл за их спины и резко толкнул обоих. И они побежали под гору прямо к реке и… Олег не верил глазам, но это было – по воде перебежали на другой берег и скрылись в лесу. Волхв стоял, опершись на посох, глядел в тот берег, куда убежали зачем-то два "белоризца". Потом махнул рукой, будто давая знак кому-то и пошёл в ту сторону, куда ушли первые десять человек.
Олег ещё подождал немного и вышел из кустов. Сначала обошёл холм и увидел метрах в трёхстах от него деревеньку в десяток домов, явно, брошенных полуразвалившихся уже, но два дома жилые, со следами недавнего ремонта. У крыльца одного из них – машина, серебристая "десятка". Во дворах "белоризцы" копошатся.
Не выдавая себя, Олег снова ушёл за холм и спустился к воде. На влажной земле чёткие следы босых ног. Рогов встал правой ногой точно в след, а левой осторожно шагнул в воду. И в тёмной непрозрачной воде сразу нащупал камень. "Ага, вот в чём дело!.." По каменной дорожке, лишь один раз оскользнувшись в воду, переправился на лесистый берег. "Ну, если потренироваться, можно и бегом. Аки по суху!.. Мудрецы…"
- Здорово, десантник. – Из леса, вышагнул тот самый "крепыш", усмешка в бороде. – Я ж говорил – мы тебя проверили. И не ошиблись – сам пришёл к нам. – На нём сейчас был армейский камуфлированный зелёно-жёлтый сетчатый костюм. Были такие и во взводе у Рогова, но десантники никогда их не надевали.
- Здорово. – Рогов сделал вид, что нисколько не удивился встрече. – Не к вам я пришёл, а к своему другу Сергею Хомутову. Поговорить нам надо.
- Ему сейчас не до разговоров.
- Ничего. Мы разберёмся. Посижу, подожду. Он ведь скоро обратно побежит…
- Не скоро. Пошли в деревню, там поговорим. – В планы "крепыша" явно не входила встреча Рогова с Хомутовым в ближайшее время.
- Слушай, иди ты… на хутор бабочек ловить. А я здесь посижу. – И Олег, правда, присел на валежину. Ему надоел этот разговор.
А "крепыш" махнул рукой, и на берег вышли ещё двое в камуфляже.
- На базу его.
"Ввязаться в драку… Ешё вчерашняя шишка болит… Бежать… Догонят…"
А те двое уже обходили его справа и слева…
- Ладно, пошли, поговорим.
- Ну, вот так-то лучше, – кивнул "крепыш" и даже протянул руку: - Егор.
Олег подал руку, ощутил крепость и цепкость руки этого Егора, но сам не представился.
- Пошли, пошли, Олег, потолкуем, - ещё раз давая понять, что его действительно "проверяли", сказал Егор. Но пошёл не к каменному переходу, а вдоль берега. Метров через пятьдесят за поворотом реки открылся полуразвалившийся мостик. По нему и перебрались на другой берег. Двое "камуфляжных" шли чуть позади Егора и Олега.
"Погляжу хоть чего там у них. Может, и Хомута увижу. А вечером Пётр шум поднимет, не даст пропасть…", - думал Олег, шагая рядом с Егором по сухой твёрдой тропе. Солнце уже поднялось над горизонтом, уже нагоняло жару, и в набирающем жар, линяющем до белизны небе, парила какая-то крупная птица. Олег не разбирался в них и почему-то решил, что это ястреб. Но запел негромко, заунывно не про ястреба: "Чёрный ворон, чёрный во-о-орон, что ты вьёшься надо мной, ты добычи не дождё-о-шься, я солдат ещё живой…" И руки, как пленный, за спину заложил. Егор усмехнулся, ничего не сказал.
- Егор! – окликнул один из сопровождавших, - бегут.
Егор обернулся, и Олег повернул голову за ним – в той стороне от реки к деревне бежали двое в белых одеждах. Впереди Хомутов. И была в его беге, в ритмичных, без сбоев, движениях ног и рук, в постановке корпуса какая-то неутомимая энергия, сила. Они бежали, глядя только вперёд и вскоре, подбежав к одному из отремонтированных домов, исчезли из виду.
Минут через десять вошли в деревню и Егор с Олегом.
По крыльцу из свежеструганных пьяняще-пахучих досок вошли в дом. Из тёмных сеней попали в просторную светлую комнату: три окна по передней стене; стол большой ничем не покрытый, на нём компьютер-ноутбук и какие-то бумаги; печь чисто выбеленная; к потолку прикреплены полосы липкой ленты – чёрные от мух.
- Серый, убери, - брезгливо поморщившись, сказал Егор. Один из "камуфляжных", привстав на носки, сдёрнул мушиные ловушки.
- Идите пока, - махнул Егор своей охране. – Садись, - Олегу сказал.
Посидели молча. Наконец, Егор сказал:
- Ну, в белоризцы не буду тебя агитировать. Ты в сказки, в отличии от твоего друга, не веришь… Но мне нужны толковые, крепкие мужики.
- Как эти? – Рогов кивнул на дверь.
Егор понял его, покачал головой:
- Нет. Это не для тебя, конечно. Хочешь – в дело тебя возьму. В реальное дело.
- Ты же не первое лицо в этой организации…
- Ну, как сказать… Без меня-то Волхву тоже никак… Слушай, вот ты детдомовец – а такой умный парень…
- А чего, у нас там, вообще, дураков не было.
- Хомутов тоже умный, даже очень умный, но он при этом наивный. Ну, что ж, и такие нам нужны. Да?- Он опять вперился в Олега, как тогда в городе и заговорил резко настойчиво: - Пастуху нужно стадо! Стаду нужен пастух! Да!..
- Да не действует на меня гипноз! – перебил его Рогов.
- Это хорошо, что не действует, хорошо, что не действует.
- Слушай, Егор, прекращай ты эту комедию. И с чего ты взял, что я могу согласиться. Вы же моего друга обобрали. И не только его. И, вообще, я простой слесарь…
- Нет. Ты не простой слесарь.
И опять замолчали надолго. Егор сидел опустив голову, вперившись взглядом в столешницу. Олег глянул в окно, находившееся сбоку от него, но увидел лишь какой-то глухой крапивой заросший угол двора. Прислушался – обрывки разговоров неразборчивые, стук топора, звон металла. Запах дыма – где-то рядом готовили еду…
- Хоть и не докажешь ты ничего, с правовой точки зрения мы неуязвимы, но – не могу я тебя отпустить просто так, да ты ведь и не отвяжешься, тебе ж друга надо спасать… Готовься десантник к бою. Узнаешь, что такое белоризцы-поединщики. Мы тебя даже до райбольницы довезём. Знаешь, на тренировках ведь бывают травмы, обычное дело… - Егор поднялся, прихлопнув при этом ладонью по столу: - Вот так вот! – И тут же в комнату вошли "камуфляжные".
- В сарай его! В оба глядеть!
Сарай был щелистый, в одну доску. Не то что ногой, кулаком пару раз стукни – и гуляй. Да небольно-то среди бела дня тут разгуляешься… Был сарай абсолютно пустой, с земляным полом. По широким воротам и следам колёс понятно, что использовался как гараж на случай дождя.
Покормить Олега, видимо, "забыли". И он, не долго думая, лёг прямо на землю. Крыша крытая толью нагрелась, как сковородка, а земля холодила.
"Чего-то там этот Егор про тренировку трепался, после которой меня в больницу повезут… Ну-ну… Посмотрим… Хоть бы Пётр пораньше всполошился…"
… - Подъём, десант! – весело и зло крикнул Егор.
Рогов поднялся с тяжёлой головой – от жары, от голода, от вчерашнего удара. "Умыться бы хоть, холодянкой бы окатиться…"
Жара ещё не спадала, но солнце уже давно перевалило зенит, вечерело. Лёгкие облачка кучились где-то за рекой, над лесом…
На широком крыльце второго, не того в котором беседовали с Егором, дома, в высоком с прямой спинкой кресле, сидел Волхв. В той же одежде, что и утром на холме, с тем же посохом в руке. На Олега глянул сперва с живым нормальным интересом, но сразу будто плёнкой глаза задёрнул, в роль вернулся. Медленно поднял левую руку и опустил.
- Ну, давай, десант, держись, - даже с каким-то вроде бы сочувствием сказал Егор и отошёл в сторону.
Из дома вышел "белоризец", молодой, высокий, бородатый мужик, встал перед Волхвом, приложил правую руку к груди, поклонился в пояс, а выпрямившись руку вверх вскинул.
- Хайль, Гитлер! – куражливо вставил тут Олег.
Волхв опять на него вскинулся живыми глазами и сразу отвернулся. "Белоризец" же будто ничего и не слышал, принял от Волхва ковш с питьем, пригубил.
- Иди! – пристукнув посохом, скомандовал волхв, и "белоризец" тут же повернулся к Олегу и пошёл на него раскачиваясь, болтая опущенными вдоль туловища руками.
"Обдолбаный… Точно под наркотой…", - определил по глазам, по раскованным, но в то же время, будто запрограммированным движениям, Олег.
А "белоризец" вдруг будто почёсываться начал, правой рукой к левому плечу потянулся, левой рукой по правому колену хлопнул, запритопывал… И будто гирьки к верёвкам привязанные, полетели с полного замаха кулаки. Олег увернулся, но удара ногой не ожидал и пропустил пяткой в грудь. Целил-то "белоризец" в солнечное сплетение. И Рогов согнулся, сделал вид, что "пробили" его. Противник подскочил вплотную, и, краем глаза Олег увидел, Егор к ним дёрнулся, наверное, остановить "белоризца" хотел. Разгибаясь, резко, пружинно, локтем в лицо, в нос целя, саданул Олег. Как подрубило "белоризца"… Но на Олега, приплясывая и почёсываясь, издавая какой-то горловой хрипящий звук, уже двигался второй – бородатый, в белой рубахе, с неживыми глазами…
Олег кинул взгляд по сторонам, увидел, как к Егору подтянулись ещё двое "камуфляжных"… У стены дома стояла штыковая лопата. Одним прыжком до неё долетел, ухватил за черенок. А "белоризец" бегом к нему. Рогов присел, пропуская первый удар и, не жалея, рубанул железным полотном лопаты под левое колено и в сторону откатился. "Белоризец" боли как не почувствовал, опять на Олега кинулся, но на втором шаге споткнулся, осел. И пока не схватили подбежавшие охранники, успел Олег по всей широкой спине лопату приложить – так что черень сломался на сучке.
- Молодец… Ну, шутки кончились… - сказал Егор и отвернулся от Олега. – В сарай, отметелить, и увезите, где-нибудь выкиньте, искать его некому. – Егор говорил не для Рогова, а здоровому парню тоже в "камуфляже", которого Олег раньше не видел. Но говорил, от волнения, что ли, громко, Олег услышал. И так стало тоскливо… Его вели, по-милицейски заломив руки за спину.
Что-то треснуло вдалеке. Олегу показалось, что это спасительный трактор на подходе, оглянулся: чёрная туча наползала, выкидывая из себя кинжалы молний, погромыхивая…
И когда его втолкнули в тёмный сейчас сарай (он упал ничком) и уж готовы были пинать и бить, чётко затарахтел трактор, какая-то суета во дворе закрутилась, а сквозь тракторный стрекот, звук машинного двигателя слышался.
"Камуфляжные" выскочили из сарая, не закрыв дверь. Олег поднялся, вышел.
Посреди двора стояли трактор Петра и председательская машина. Серьёзный, средних лет милиционер с погонами старшего лейтенанта слушал, что втолковывал ему, энергично взмахивая руками, Егор. Пётр курил, стоя у колеса своего "Белоруса", председатель осматривался по сторонам. Не было видно ни Волхва, ни "белоризцев", ни "камуфляжных".
- А! Вот ты где! Говорил же – не суйся один! – увидев Олега, радостно крикнул Пётр, пошёл к Рогову.
- Так получилось, - буркнул Олег.
Оценив его помятый вил, Пётр спросил:
- Били?
- Не успели.
На крыльцо вышел, в обычной одежде – чёрных брюках и клетчатой короткорукавной рубашке – бородатый мужчина в очках, с гладко забранными в хвост волосами – Волхв. Олег не сразу и узнал его. Подошёл неспешно к милиционеру, поздоровался за руку, председателю кивнул с улыбкой, и тот, с явной неприязнью, но кивнул в ответ.
- Хомутова надо забрать, - сказал Олег и пошёл к милиционеру, видимо, местному участковому. – Они человека силой держат, Сергея Хомутова.
Волхв крикнул в открытую дверь дома:
- Хомутова там позовите, за ним приехали.
И вскоре вышел Хомутов – в джинсах и футболке, со спортивной сумкой в руках.
- Я всё равно до вас доберусь, прикрою вашу малину! – подступил вдруг к Волхву председатель. Тот усмехнулся и ничего не сказал.
Участковый поморщился, махнул:
- Ладно, Василий Григорьевич, поехали, криком тут не возьмёшь…
Небо совсем затянуло, запокрапывало, загромыхало уж над самой головой.
- Ну, всё, поехали…
Участковый сел к председателю, туда же и Рогов с Хомутовым уселись. Пётр трактор завёл.
Ехали под ливнем, высвечивая путь фарами, да и молнии вспарывали чёрную непроглядь…
… Хомутов только к утру более-менее очухался, что-то связное, осмысленное начал говорить.
- Ведь всё как игра сначала… Ну, серьёзная игра… Общественная организация у них. "Историко-патриотический клуб "Белоризец" называется… Как я квартиру-то согласился продать – вот чего не могу понять! И деньги на их счёт перевёл… Ох, дурак-то! – Хомутов обхватил голову то ли от отчаяния, то ли от боли.
- Чем вас всё время поили-то? – спросил Рогов.
- Дурью какой-то, не знаю…
- Пиши заяву в милицию.
- Бесполезно.
- Ну, к журналистам обратимся. Надо же и остальных вытаскивать.
- Обратимся. Да прикроют они всё, распустят всех "белоризцев"… пока…
Они вышли из электрички.
- Где жить-то будешь?
- Ну, попрошусь снова в общагу институтскую… А пока, не знаю… к Колобку попрошусь… А всё-таки, знаешь, Олег – интересно, всё это очень интересно – "белоризцы", "библиотека Ивана Грозного"… Я, между прочим, с Петром, а классный мужик, да?, договорился, на следующее лето к нему поеду, сдаётся мне, что холм-то тот не простой – могила арийского князя… Ты как?
- Как всегда, – усмехнулся Олег Рогов.