Валентина СЕМЁНОВА (original) (raw)
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.
"МОЛОКО"
"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
СЛАВЯНСТВО
РОМАН-ГАЗЕТА
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
Валентина СЕМЁНОВА
«Деревенщики» не померкли
О книге З. Прокопьевой «Своим чередом». Челябинск: ИД «Пресс-Мастер», 2008, 512 с.
Так вышло, что роман Зои Прокопьевой попал ко мне вместе с рецензией Лидии Сычевой под названием «**Возвращение великой книги**», и потому захотелось сразу откликнуться на то и другое.
Согласна: это талантливое повествование о судьбе народной. Главное в нём – гимн труду, спасителю от всех напастей и бед. Три сотни человек при умелом руководстве способны обеспечить себя всем необходимым и выстоять в самых невероятных условиях. Вспоминаются рассказы о раскулаченных: вывезли несколько семей на подводах в глухую тайгу, среди зимы, и бросили, весной вернулись, чтобы захоронить окоченевшие трупы, а там деревня стоит.
Такому народу от власти нужно одно: чтобы не трогала, не мешала.
Труд и жизнь коммуной описаны живо, даже как-то весело, и кажется, нет ничего на свете, чего бы не одолела дружная артель. Объединяет её желание выжить и абсолютное доверие к вождю. Без лишних слов заработали как отлаженный механизм и построили завод-гигант. Читая, думаешь: может, это как раз то, о чём сказал Распутин в одном из своих газетных выступлений – в атеистические времена труд стал для советского человека своего рода религией. Замечено верно, но верно и то, что такая религия оказалась недолговечной. Мы все свидетели, как она вытесняется (если уже не вытеснена) религией потребительства (хотелось бы верить, что и это не навечно).
Труд беззаветный, безотказный, безоглядный… Чаще всего он бывает вызван жестокой необходимостью, а когда необходимость исчезает, вполне возможны разброд и шатания, утрата общинного духа. Но здесь – как раз о тяжелейших временах российской истории ХХ века, и напряжение народных сил показано с убедительной силой. Громада работ описана со знанием дела, уральского быта. Есть характеры, есть живописные куски текста, удачно введены сказовые мотивы: образ великанши Харитиньи, странницы Дарьи, куст розы как символ неопалимой купины, притягательна фигура Нила.
И всё-таки я бы воздержалась от самых высоких эпитетов в адрес этой книги, прозвучавших в рецензии Л. Сычёвой. По ходу повествования самобытность всё более уступает место самодеятельности (разница в том, что самобытности противопоказано редактирование – разве что минимальное и деликатное, а самодеятельности оно необходимо).
Не могу признать удачной находкой способ изложения материала. Лесенка диалога, когда герои говорят беспрерывно, не работает на динамичность, как это, вероятно, представляется автору. Получилась череда сцен своеобразного народного схода, где многоголосие ведёт к соскальзыванию с действия, подмене дела словом. Слушая всех, невозможно помнить характеристики персонажей, данные где-то вначале, всякий раз нужны мотивировки, жесты, интонации, настроение говорящего. От детальной проработки основных характеров просто никуда не уйти, если это роман. И язык - он постепенно утрачивает живописность, становится всё более информативно-бытовым. Сравните. Стр. 47:
«Не прошли и километра, как за поворотом вдруг увидели в липкой трепещущей туче бледно-алое зарево. Зарево двигалось. Кто-то ахнул, кто-то перекрестился, думая, что всё на земле смешалось, и весь мир летит в тартарары, если даже солнце заблудилось и нечаянно взошло с юга… Из мешка высоко над счастливой головой Вострикова и яро полыхал куст розы с тяжёлыми каплями росы на лепестках цветов и листьях. За Востриковым, как на ниточке, шла его могучая, тихая жена Харюшка с двойней на руках, за её юбку держались погодки – две девчурки Лизка и Маня, а следом – подросток Увар с братишкой-ползунком на шее, да ещё тянул за собой рыже-пеструю корову на веревке». Колоритная картина, нет слов. А вот стр. 286:
«В эти дни жители Гиганта познакомились с творчеством лучших певцов и чтецов…», стр. 288: «Зачитали первые письма от учащихся…» - повеяло газетой. Или (стр. 278, говорит Катерина, более образованная): «Пригласят на приём всех руководителей стройки, ну и, конечно же, всех с жёнами. Не знаю, всем ли жёнам заказали вечерние платья или нет, но мне придётся идти на примерку, и ещё, я думаю, что мне придётся там играть». В таких случаях просто хочется взять карандаш и убрать лишние слова, да и как-то стушевать налёт казённости в построении фразы. Кстати, работали или нет с автором челябинские редакторы? В выходных данных не указано.
Нет, не померкли «деревенщики» для меня после знакомства с книгой Зои Прокопьевой - с их органичностью народного языка, мастерством художественного преображения реальности. Роман «Своим чередом» нельзя оценивать с позиции профессионального творчества - а таковое существует, и нет смысла отказываться – его достоинство в другом: историчности, народном мироощущении, верно схваченных деталях быта. Это самородок, которому более тщательная огранка не повредила бы.
Иркутск
Далее читайте:
Прокопьева Зоя Егоровна (р. 1936), прозаик.