Дмитрий ЕРМАКОВ (original) (raw)
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.
"МОЛОКО"
"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
СЛАВЯНСТВО
РОМАН-ГАЗЕТА
"ПОЛДЕНЬ"
"ПАРУС"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
Дмитрий ЕРМАКОВ
Забытая сказка
Рассказ
…Ольга, в простеньком халате, вышла на волглое холодное крыльцо, и умылась дождевой водой из бочки, стоящей под скатом крыши. Спустилась на холодящую ноги мокрую муравку двора. Отведя скрипучую кособокую калитку, вошла в огород… Солнце вставало над лесом, и всякая росинка-капелька сияла и розовела. Мокрой тропкой шла Ольга между грядками с луком, редиской, морковью… Закатала плёнку с того бока парничка, что обращен к солнцу. Теплое, пахнущее землёй облако на мгновение окутало ее, и развеялось… Там в парниковом тепле, откликаясь на солнечный свет, уже просыпались жёлтые цветы среди широких резных листьев – огурцы… Спустилась по тропке к пруду, на шаткие дощатые мостки, босоножки, что несла в руках бросила на берегу, а ноги, сев прямо на доски, опустила в воду. Чашечки кувшинок раскрывались навстречу солнцу, большеглазая синяя стрекоза недвижно застыла на мостках рядом с её рукой, похожий на камешек, чёрный и круглый водяной жук, всплыл со дна, ткнулся в ногу и снова пропал, канул… Так было тихо и чисто, что Ольга опять поверила в счастье.
Неспешно вернулась она в дом, быстро позавтракала, расчесала тяжёлые с золотистым отливом волосы, не стала собирать их в хвост, надела лёгкое светлое платье, обулась в белые босоножки.
Утро заполнялось звуками: затарахтел у мастерских трактор, громко переговариваясь, нажимая на рычажки звонков, наверное, от радости предстоящего дня, проехали на велосипедах мальчишки, с подвязанными к рамам удочками… Из-за деревни наносило ядрёный запах свежевскрытой силосной ямы…
Ольга повесила на дверь замок, вышла за калитку… И вскоре стояла на краю огромной лужи скопившейся в низинке, как раз перед библиотечным крыльцом, после недавних дождей. И сама себе удивлялась – ведь знала, что не пройти без сапог…
Большая танкоподобная машина председателя подъехала и встала рядом.
- Привет, Ольга…
Она отвернулась, будто не слышит и не видит.
- Да ладно тебе… Сегодня засыплем, дорожники рядом вон работают, машину гравия кинут… - оправдывающимся голосом говорил председатель Гладких.
Она села, но не рядом с ним, назад. Гладких подвёз к крыльцу так, что ей осталось лишь вышагнуть прямо на ступеньки.
- Спасибо, Олег Григорьевич. Про лужу не забудьте.
- Пожалуйста, Ольга Владимировна. Не забуду… Вообще-то, это не колхоза, а администрации забота, добавил негромко, но так, что она услышала. И поехал, раздвигая толстыми колёсами воду.
Странный какой-то председатель – ему где-то под сорок, круглый, с лысеющей макушкой, всегда в зелёном пиджаке ("новорусская" роскошь начала девяностых). Но хозяйство, вроде бы, твёрдо ведет. Хотя… Ольга плохо в этом разбиралась…
Солнце золотило корешки книг, даже самых старых, потрёпанных, с давно стёршейся печатной позолотой. И запах книг – родной, спасительный… Он спасал её ещё в детском доме, где она была, кажется единственной, у кого не было родителей (конечно, они когда-то были – погибли). И она завидовала всем детям, к которым вдруг откуда-то приходили мама или папа, бабушка… И никто же и не думал, за что, почему они лишены родительских прав…
А покой находила в библиотеке, где иногда можно было посидеть тихо и одиноко, листая журнал или сборник сказок, вдыхая книжный запах, веря в доброту молчаливой библиотекарши, имя которой не сохранилось в её памяти… Она и сама потом пошла в библиотечное училище – надеясь на тишину и книжный запах в будущем. И тишины теперь хватает, и запаха. И одиночества.
Ещё из детства помнила первые слова какой-то книжки, теперь она понимала, что это скорее всего авторский пересказ народной сказки – а какой сказки, какой писатель пересказал… Нет, не помнила… Но те слова будто околдовала на всю жизнь…
По вечерам к ней приходит соседка – пенсионерка Модеста Фёдоровна. Первое время ещё считала нужным о чём-нибудь поговорить с Ольгой (например, о внуках, живущих в городе), теперь, поздоровавшись, садится перед телевизором и смотрит его час, и два, и больше… Смотрит подряд всё, что идёт по первому каналу (Ольга включала его раньше "для фона", а теперь уж специально для Модесты Фёдоровны) и разговаривает только с героями телесериалов или рекламы. Примерно так: "А и что ты мне свои подмышки показываешь?", "Как же… Стирала я вашим порошком – больше не хочу…", "Не верь ей, парень, не верь – всё врёт…"
Ольга однажды прямо сказала ей:
- Модеста Фёдоровна, у вас же дома телевизор есть.
- А с тобой-то всё веселее, - бодро ответила старушка и сама воткнула вилку в розетку…
Ольга вздрогнула от прозвучавшего совсем рядом голоса:
- Здравствуйте, Ольга Владимировна.
Мальчишка лет десяти, белоголовый, с веселыми серыми глазами стоял перед ней, а на стойке, разделявшей их, лежала книга "Остров сокровищ".
- Здравствуй, Артём. Уже прочитал?
- Да.
- Понравилось?
- Очень.
- Будешь выбирать?
- Буду! – И он пошёл к полкам с "приключениями и фантастикой"…
Ольга смотрела, как берёт он книги, одни почти сразу ставит обратно, другие листает, вчитывается, рассматривает картинки – и не помнит уже о её присутствии, уходит туда, в сказку… Головёнка светлая, и вся мальчишеская фигура в белой, запачканной по низу футболке и в шортах, ладная, обещающая мужицкую стать и силу…
Взял "Таинственный остров"…
… "Вакуум", - равнодушно-зло сказала врачиха. А она побоялась сначала, не стала ничего делать, будто надеялась, что это пройдёт каким-то образом, что будет она и дальше жить, как жила, без этой тошноты, без страха о предстоящем… Не прошло конечно же, уже чувствовала она в себе жизнь новую. И почему поддалась она на уговоры той же самой врачихи?.. Да она и не уговаривала, а будто команды отдавала, будто забивала в неё те слова. "Ты чем думаешь-то? Ты кто? Детдомовка! Куда тебе ребёнка? Ни мужа, ни угла своего. Кому ты с ним нужна будешь…" И ведь не поленилась та врачиха, договорилась, чтобы и на позднем сроке всё сделали. Сделали. Страшное ведь сделали-то… Поняла, да поздно… Да ничего и не помнит она, ничего не помнит, ничего…
- Здравствуйте!..
- Здравствуйте.
Пришла "почтальонка" Полина. Коренастая, с веснушчатым лицом, в платке, надежно скрывающем волосы.
Принесла подписанные на библиотеку газеты – районную, областную и московскую (выписанную более для солидности, чем для чтения). Принесла так же и очередной "Модный журнал Дуся"…
Поговорили. Полина рассказала, что сын её поступает в институт и вчера звонил – сдал первый экзамен. Что "зараза" с весны не пьёт – работая то на посевной, то на заготовке, получает "большущие тыщи", и что Полина с ужасом думает о том, что будет, когда закончится уборка – беспробудная, с середины осени до конца весны пьянка, прерываемая выездами в лес за дровами, да усталостью. "Так ведь зараза и говорит – "устал пить", - вспоминает Полина запойные периоды мужа-механизатора. Ольга согласно кивает, хотя слушает вполуха – всё это давно уже знает. Полина попросила записать на неё "Модный журнал Дуся" ("Верка просила почитать, а я не дала, сказала, что, мол, библитечный, так сперва в библитеку и снесу, да как положено и возьму". - Она любила подробно всё объяснять и рассказывать), и ушла.
Ольга тоже пошла домой, на обед. Да какой обед – так, чаю попила. Полила еще огурцы и капусту, снова на работу пошла… Перед крыльцом библиотеки, закрывая не только всю лужу, но и крыльцо и входную дверь, высилась груда щебня. Не обманул председатель, не пожалели щебня "дорожники", постарался водитель самосвала.
И опять Ольга растерянно стояла, не зная, что делать…
И опять, будто поджидал её, подкатил председательский джип. И, сам он, приоткрыв дверь, довольно сказал:
- Ну вот, я же говорил, всё и засыпали…
- Засыпали, да? Засыпали?! – вскипела вдруг Ольга. – А ты вылезь, посмотри, как засыпали!..
- Ну, ну, ну… - Гладких поспешно выкатился из машины, обошёл кучу, оценил засыпанное крыльцо и дверь.
- Да…
Тут заверещал мобильный в кармане его зелёного пиджака.
- Ну?.. Так и отправляй его на дальнее поле!.. Ну!.. Разберись там сам… Ну… Давай. – Раздражённо сунул телефон в карман.
Мимо опять проскочили мальчишки на великах, звеня звонками и звонко перекрикиваясь.
Ольга пошла к заднему, запасному входу. Ключ от того входа, вспомнила, висел на потайном гвоздике за косяком.
- Ольга, подожди…
- Чего?
- Ну, чего? Не знаю чего! – тоже разозлился Гладких. – Лопата, что ли, есть там у тебя где-нибудь?
Проходившая мимо старушка Остроумова, заинтересованно взглянула в их сторону и громко поздоровалась с обоими.
- Здравствуйте, - откликнулась Ольга.
А Гладких сделал вид, что старуху не видел и не слышал. Шагнул ближе к Ольге:
- Так есть лопата-то?
- Не знаю…
Он пошёл за ней. Курил пока она возилась с заржавевшим замком, потом бросил окурок:
- Дай-ка я попробую, - подвинул Ольгу плечом, с усилием отомкнул навесной замок. Открыл дверь, сказал: - А ведь не порядок. Запасной-то вход должен с той стороны открываться.
Ольга ничего не ответила, первая шагнула в тёмный пыльный тамбурок, отделявший запасной выход от основного помещения. Сунулся за ней и Гладких, но она уже протягивала ему, стоявшую в углу штыковую лопату с коротковатым черенком. Он, принимая лопату, прихватил её ладонь. Ольга прямо в глаза ему взглядом упёрлась:
- Олег Григорьевич, вы бы пиджак-то поменяли, лет пятнадцать как такие из моды вышли, - сказала с усмешкой.
И он отвёл глаза, выдернул из её руки лопату и пошёл к крыльцу.
И она слышала из-за двери, как шуровал он этой неудобной лопатой, скидывая гравий с крыльца, что-то бормоча под нос.
Наконец, распахнулась дверь (Ольга уже открыла ее ключом изнутри). Пробухали шаги из коридора в зал. Гладких – раскрасневшийся, взмокший - подошёл к стойке:
- Вот и всё, делов-то… - сказал.
Ольга кивнула:
- Спасибо.
- Пожалуйста. Дай-ка мне чего-нибудь почитать… Стихи какие-нибудь… А чего так удивилась? Я, между прочим, артистом хотел стать…
С ближайшей полки она взяла сборник Рубцова.
- Подойдёт?
- Нормально, давай…
- Карточку надо заполнить.
- Некогда. Пока так запиши… Вон, уж названивают, - он достал из кармана пиджака заверещавший мобильный телефон. Взял книгу. Кивнул ей, прощаясь, и пошёл к выходу, прижав правой рукой телефон к уху. – Ну… Сейчас подъеду… Ну… - Шов под рукавом лопнул, виднелась чёрная подкладка пиджака и торчали нитки…
После работы она зашла в магазин, потом домой, в огород, прополола две грядки, опустила плёнку на парниках. Опять сидела над прудом. Дождалась того времени, когда по её расчётам Модеста Фёдоровна, торкнувшись в запертую дверь, ушла восвояси. Поднялась, оправила платье, пошла к дому. Розовым огнём полыхали окна. А ей было от чего-то жаль этот день, о котором, может, тоже кто-то когда-то вспомнит и скажет:
- Это было давно. И тогда жили люди.
Ольга повесила на дверь замок, вышла за калитку… - так выглядит начало истории, в которой порой бывает неожиданный финал: возвращается Ольга, а ключ потеряла или он в замке не проворачивается - сломался замок. В таком случае запросите в интернете:Открытие замков Минск - сразу же попадете на сайт, через который вам придёт помощь.