Алексей ШОРОХОВ (original) (raw)

О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.

"МОЛОКО"

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

СЛАВЯНСТВО

РОМАН-ГАЗЕТА

"ПОЛДЕНЬ"

"ПАРУС"

"ПОДЪЕМ"

"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"

ЖУРНАЛ "СЛОВО"

"ВЕСТНИК МСПС"

"ПОДВИГ"

"СИБИРСКИЕ ОГНИ"

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

Алексей ШОРОХОВ

Небиеннальное возбуждение Марата Гельмана

От редакции: Вышла в свет книга Алексея Шорохова: «Осенний крик телепузиков» (Или террариум с говорящими головами). Статьи, фельетоны, теледневник за 2003-2010 гг.» – М.: Издательский Дом МИСиС, 2010. – 100 с.

В новую книгу известного современного поэта и публициста, автора «МОЛОКА», вошли статьи и фельетоны последних лет, опубликованные в центральных литературных изданиях России («Литературная газета», «Российский писатель», «Литературная Россия», «День литературы» и др.) и перепечатанные многими другими СМИ в России и за её пределами.

В перекрестье пристального внимания автора попадают наиболее «раскрученные» и знаковые для нашего времени писатели и «телевизионные деятели» (что нередко совпадает), «лица и личины» современности: Вл. Познер и Татьяна Толстая, Дм. Быков и Вик. Ерофеев, Паоло Коэльо и Харуки Мураками, Сергей Минаев и Марианна Максимовская, Фёдор Бондарчук и Юрий Арабов… А также неутихающие до сих пор дискуссии вокруг предмета «Основы православной культуры», скандальные выставки «современного искусства» и многое другое.

По вопросам приобретения книги можно обращаться в Книжную лавку Союза писателей России (Комсомольский проспект, 13), Книжную лавку Литинститута им. Горького (Тверской бульвар, 25) и в Книжный магазин ИД МИСиС (Ленинский проспект, 4).

Вниманию читателя предлагается одна из статей этой книги.

Фейерверк из штанов.

Отстоим прошлое, распилим будущее

Лидер информационных продаж и известный медиаскандалист, изнемогающий на галерах «современного искусства» галерист и рейтинговый кавалерист Марат Гельман снова дал о себе знать. На этот раз в качестве члена Общественной палаты. Откуда он там взялся, спросите? Да, так, замнутся… как о нежелательной беременности… ветром надуло. И покосятся на Кремль. Есть такой ветер – эффективной политики. Или фонд. Не помню.

Да и не важно, просто Марат Александрович опять вступил в борьбу. И опять с Лужковым. Что называется, бодался телёнок с дубом. Усердно, задрав хвостик. Желающие могли подойти, заглянуть под хвост – это у Гельмана называлось: «Заглянуть в глубь России» (буквально, под хвост корове – одно из «произведений искусств» галериста). Подходили, заглядывали, крякали… Говорят, приезжали машины с мигалками: тоже подходили, заглядывали…

Но это в прошлом, а теперь уроженец солнечного Кишинёва и с недавних пор коренной москвич г-н Гельман вступил в борьбу за сохранение родного города (здесь и дальше – Москвы, чтоб не путаться) от мрачных поползновений. Что ж, как говорится, у верблюда два горба, потому что жизнь борьба. Наш жизнерадостный кэмел не впервой берётся спасать первопрестольную – предыдущим объектом борьбы был скульптор Церетели и его шедевры. Правда, недолго. Злые языки говорят, что, получив отступные и обещание улучить под оформление одну из знаковых торгово-выставочных площадок города, Марат бороться перестал. Видимо, взял передышку.

И вдруг – знакомый ветерок. Снова борьба. Снова с мэром.

В общем-то, Гельмана понять можно: Лужков ведь тоже не подарок – любит мёд и не любит перфоманс и трансвеститов, то есть не то, что бы не любит – а всё ж таки не даёт танцующим лесбиянам и свободным художникам отплясывать напротив Храма Христа Спасителя. Натурал, что уж тут греха таить. А здесь – новый Генплан Москвы: и где в нём городская, где федеральная собственность? А ветер из-за стены всё дует и дует. Вот и сгодилось кишинёвское рвение защитника старины московской. Не думаю, чтоб и сейчас надолго – так, напомнить о себе, потом опять где надо срастётся, а злые языки опять, конечно же, что-нибудь нехорошее скажут. Уже поговаривают. Мол, обратились взоры галериста в сторону Сколково, туманятся, от набегающих слёз и вдохновения. От сумм из госбюджета, которые предстоит освоить. Город-будущее, город-мечта, нанолюбовь президента.

Так и видишь – снуют туда сюда вдохновенные нанотехнологи и инженеры будущего, а у них между ног бегает и лает «человек-собака» Кулик (друг, а по совместительству и «произведение искусства» Гельмана). Нужду справляет, блох вычёсывает. А рядом стоит в трусах и боксёрских перчатках другой друг (и тоже «произведение искусства») Александр Бренер, и тоже что-то вычёсывает. А поодаль, под охраной спецназа ФСБ, рубит топором муляж Корана ещё один друг (и, само собой, тоже «произведение») Тер-Оганян (рубить православные иконы-то, как раньше, уже не актуально). И всё это весело так, креативно.

Идёт себе, понимаешь, бредёт какой-нибудь нанотехнолог по этому городу будущего, задумался, а тут – гав, «собака-Кулик» его за ногу схватил! Перепугается, известное дело, сердешный, да с перепугу-то и изобретёт прыгающий нанотанк (от собак и террористов). А не изобретёт, сам виноват – его на выходе уже Бренер в боксёрских перчатках поджидает. Рай, просто рай для науки. Живи и жмурься.

Говорят, уже и макет такого города будущего стоит в кабинете у Суркова. Из папье-маше. С бегающим на четвереньках Куликом. Надо полагать он там заодно и «суверенную демократию» охраняет, Кулик-то.

Одна досада – что голый. Поэтому во время посещений патриарха – макет закрывают тяжёлой бархатной завесой. Только поскуливание и доносится. Это наше будущее скулит…

Пермские игрища.

За банку варенья и коробку печенья

Но не одними биеннальными страстями распаляется животолюбивая натура Марата Александровича. Тесно ему там, сами понимаете, в биеннальной узости. Большого художника в рамках галерейной эстетики не удержишь! Он ведь всё вокруг себя норовит сделать «произведением»: и четвероногого друга Кулика, и себя, грешного, и мир, и даже политику, которая этим миром играется и потряхивает!

А тут и само происхождение в помощь: сын советского драматурга Александра Исааковича Гельмана (из революционных, не тех, разумеется, что на каторгу, а тех, что за госпремией там или путёвкой в Коктебель), Марат Александрович от отца получил не только революционное имя, но и огромную долю здоровой революционности (которая без каторг) и интерес к политике.

И здесь его послужной список не менее внушителен, чем галерейный. Правда, друзья уже не четвероногие, а всё больше двуногие, солидные, с коробками из-под ксерокса, на машинах с мигалками.

Пионер, а возможно и октябрёнок политического пиара в новой России, Марат Гельман кого только не «раскручивал»! Кто только не пользовался услугами креативно-южного имиджмейкера: предвыборный штаб недоброй памяти Ельцина и «Конгресс русских общин» (был такой), либерально-западнический «Союз правых сил» и патриотическая «Родина», «альтернативный мэр Москвы» Кириенко и уж вовсе несусветно-архивный Интернационал (да-да, кроме шуток – с 2005 года Гельман член Социал-демократической партии России). В общем, очень разные мужчины пользовались его услугами. Но мужчины вообще народ такой, они, как известно, разного характера услугами пользуются. Вот и услугами Гельмана тоже.

Он же, в свою очередь, с не менее завидной лёгкостью их меняет. Особенно трогателен роман Марата Александровича с глазьевско-рогозинской «Родиной», которую политтехнолог «раскрутил» в Госдуму. Под националистическую («Понаехали тут») и антиолигархическую сурдинку. А после… после по следам уже расслабившихся «Товарищей» (первоначальное название «Родины»), тайными тропами провёл к ним в лагерь зондер-команду того самого олигархического капитализма. Со священной коровой поликорректности и проскрипционными списками «антисемитов», среди коих значились уже и Рогозин, и Бабурин, и другие недавние соратники. То есть таки сдал «товарищей». За банку варенья и коробку печенья. Ну, или за коробку из-под ксерокса…

Такой вот он, наш октябрёнок политтехнологий и Мальчиш-Плохиш.

Полный модернизец

Но это я – нет, не в осужденье, напротив – в защиту свободы, совести и однополой любви к искусству. Или двуполой. Или вообще – полой. Но любви. Ведь здесь, как в Библии: «Авраам родил Исаака…» А весь двадцатый век в «свободном искусстве» и политике и был это самое «родил». Итальянский «свободный художник», футурист Маринетти родил Муссолини (итальянский фашизм), австрийский «свободный художник», пейзажист Шикльгрубер родил Гитлера (тоже известно – что)… Ну, а чего мог родить молдавский «свободный художник», галерист Гельман на тощих нивах тучной российской демократии? Человека-собаку? Или человека-боксёрские перчатки? Очередной скандал? Скучно, господа, скучно. Особенно с навыком торговать артефактами как артишоками.

И здесь на помощь искусству приходит логика: когда не можешь «чего-нибудь значительного» родить, надо «чего-нибудь значительного» съесть. Из уже рождённого. И Марат Александрович успел. А у нас, как известно, кто успел, тот и съел. Вот и неунывающий Гельман съел во время оно кремового Ленина (в виде торта), за что получил среди своих ласковое прозвище «шоколадный Азеф реальной политики и модернизации». Был такой «свободный художник» начала двадцатого века – террорист и провокатор Азеф, выполнял заказы левых эсеров и охранки одновременно. Тем не менее, место себе в истории застолбил.

Про Гельмана тоже говорят, что застолбил. Если не в политической, то в истории «современного искусства» точно. И не токмо поеданием прошлого. Были, были и до него на этом поприще старатели, тот же Демьян Бедный – уж на что только ножку не задирал в дореволюционном прошлом России! И где теперь тот Демьян?

Нет, не так у внуков и правнуков Демьяна! И вот ужо после нынешнего «поедания прошлого» естественным разрешением биеннальных потуг, по мысли теоретиков «нового искусства», должен был стать «единый продукт человечества», который «не зависит ни от цвета кожи, ни от разреза глаз, ни от формы уха». На сегодняшний день известен только один такой продукт – он действительно не зависит ни от цвета кожи, ни от разреза глаз. Зависит только от качества съеденной накануне пищи. Его, этот продукт, как правило, и демонстрируют современные галеристы, эти неугомонные прорабы модернизации и наноискусства, за что опять же вполне заслуженно попадают в прозу такого проверенного экскрементатора, как Сорокин – и уже в качестве полноправных персонажей.