Irina Schulzki | Ludwig-Maximilians-Universität München (original) (raw)
Papers by Irina Schulzki
with Natascha Drubek. In: Decolonising the (Post-)Soviet Screen, ed. Heleen Gerritsen and Irina Schulzki (Apparatus Press 2024), 2024
Cinema: Journal of Philosophy and the Moving Image. Vol. 15 No. 1 (2023): Thinking Ukrainian Cinema, ed. by Mariia Lihus and Patrícia Castello Branco, pp. 57-78. , 2023
Reflecting on the confines and the opportunities that the concepts of national identity and the a... more Reflecting on the confines and the opportunities that the concepts of national identity and the artistic canon entail, this article offers a comparative analysis of two Ukrainian filmmakers with multicultural backgrounds: Kira Muratova and Eva Neymann. While film critics have speculated about Muratova’s ‘disciples’, frequently citing Eva Neymann among them, Neymann herself has openly dismissed any idea of being an epigone – a position perhaps rooted in the “anxiety of influence” that artists often experience with respect to their forerunners. Nonetheless, a thread of continuity is discernible in Neymann’s oeuvre, not only through the shared backdrop of Odesa but also in the nuanced parallels in visual composition, narrative, and pacing that recall Muratova’s works while maintaining Neymann’s unique cinematic voice. Employing Harold Bloom’s theory of influence alongside Elizabeth Bronfen’s concept of crossmapping, this article aims to illuminate the dynamics of productive, albeit not necessarily conscious, influence within the cinematic worlds of the two filmmakers. Focusing on Neymann’s debut feature, By the River (2007), and her subsequent film House with a Turret (2012), the analysis reveals how Muratova’s iconography resonates within these works. It also examines how cine-poetic lineage is sustained through aesthetic formalisation, circulation, appropriation, quotation, and refiguration of images and gestures. This contributes to developing a national cinematic canon and offers an understanding of national cinematic identity as an entity in flux.
Keywords: Ukrainian cinema, Odesa, national identity, canon, multiculturalism, intercultural cinema, influence, crossmapping, gestures, image formulas, cinematic heredity, visual genealogy, female authorship, women filmmakers.
“Monstergebärden: Zur Monstration der Gesten“. In: Irina Hron & Christian Benne (eds.), Lesegebärden. Heidelberg: Universitätsverlag Winter 2024, pp. 217-248., 2024
Gestikulation, Eurythmie-Kunst der Sprachbildung; die Philologie heute ist die Kunst des trägen L... more Gestikulation, Eurythmie-Kunst der Sprachbildung; die Philologie heute ist die Kunst des trägen Lesens; in der Zukunft wird sie zum raschen Tanz aller Sterne […]; das Erkennen der Weisheit-Noten und Tänze; die Fähigkeit, mit Gesten eine Welt erbauen zu können, bedeutet, dass die Wurzel des Bewußtseins aufgedeckt ist: der Gedanke mit dem Wort verwachsen […] 1 Unmöglichkeit, eine Aussage über sie zu machen. Wie es Giorgio Agamben in seinem bahnbrechenden Essay "Note sul gesto" [1992, Die Noten zur Geste] pointiert formuliert, ist die Geste in ihrem Wesen immer Geste des Sich-nicht-Zurechtfindens in der Sprache, ist immer gag im eigentlichen Sinn des Wortes, das zunächst etwas bezeichnet, das in den Mund gesteckt wird, um am Sprechen zu hindern, und dann die Improvisation des Schauspielers, die eine Erinnerungslücke oder ein Unvermögen zu sprechen überspielt. 3 Da Gebärden, einfach ausgedrückt, ‚stumm' sind, stößt jede Untersuchung des Wesens der Gebärde auf einen performativen Widerspruch: die Beeinträchtigung des Ausdrucks, die zur Gestikulation führt, methodisch zu untersuchen, bedeutet zugleich, die eigene Unmöglichkeit des (adäquaten) Ausdrucks zu reflektieren. 4 Wie lässt sich
In: Anna Skotnicka (ed.), Проза Михаила Шишкина. Новые прочтения [The Prose of Mikhail Shishkin. New Readings] Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 189-204., 2021
In: Anna Skotnicka (ed.), Проза Михаила Шишкина. Новые прочтения, Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 2021
Михаил Шишкин, комментируя "Записки Ларионова", так определил свою роль: «Роман – это возможность... more Михаил Шишкин, комментируя "Записки Ларионова", так определил свою роль: «Роман – это возможность найти дорогу к той самой перволюбви. Автор для героев – Бог». Добавим к этому, что автор своим героям не только и не сколько Бог, сколько психоаналитик, хотя при определённых обстоятельствах это синонимы. В данной статье предлагается психоаналитическое прочтение дебютного романа Шишкина, в центре которого предательство друга, вину за которое герой-рассказчик вытесняет. Однако, текст его воспоминаний, написанных под конец жизни, раскрывает, что травма предательства заявляет о себе как на мотивно-сюжетном уровне — в наррации многообразных болезненных состояний, так и в форме высказывания — в разрывах речи, провалах памяти, отрицаниях, повторениях, элементах бессмыслицы и фигурах речи. Текст сам целиком становится симптомом. Исходя из диагноза отца протагониста, vacuum horrendum, и болезни самого Ларионова, taedium vitae, статья рассматривает, как утрата и оплакивание нереального объекта, пустота, отвращение, неудача, фантазм, амбивалентные отношения с Другом определяют повествование Ларионова. Этот комплекс понятий, связанный с меланхолическим дискурсом, не только охватывает мотивную и сюжетную структуру романа, он также соответствует функции скользящего означающего. Психоаналитический инструментариум позволяет обозначить формы поэтического освоения бессознательного в романе и, на метанарративном уровне, определить совершенную Шишкиным реконструкцию языка и мотивов прозы XIX века как акт меланхолической аппроприации.
Сommenting on "Notes of Larionov", Mikhail Shishkin defined his own authorial role in it as follows: «A novel is a means of finding the way to that very primordial love. The author for the characters is God». One can extrapolate this by saying that the author is not only and not as much God to the fictional characters as a psychoanalyst, although under certain circumstances these positions prove to be the same. This article offers a psychoanalytic reading of Shishkin’s debut novel, which tells a story of betrayal and guilt that the protagonist seems to suppress. However, Larionov’s memoir reveals — counter to his intentions — that the trauma manifests both in the plot and motifs — in the narration of sicknesses and other ailing states, and on the level of utterance — in speech breaks, memory lapses, negations, repetitions, elements of nonsense, and figures of speech. The text thus becomes a symptom. This essay demonstrates how void, abjection, failure, phantasm, the loss of and mourning an unreal object, as well as ambivalent relations with the Other play out in Larionov’s narrative. This complex of concepts, associated with the melancholic discourse, not only refers to the novel’s plot and motifs but also corresponds to the function of the floating signifier. The psychoanalytic instrumentarium allows to describe the novel’s literary exploration of the unconscious, and, on the metanarrative level, to define Shishkin’s reconstruction of the language and topoi of the prose of the XIX century as an act of melancholic appropriation.
Frames Cinema Journal, 2021
Practices&Interpretations 6(3), 2021
The long-term creative collaboration between Kira Muratova and Renata Litvinova began with the fi... more The long-term creative collaboration between Kira Muratova and Renata Litvinova began with the film “Uvlechen’ya” (“Pastimes”, 1994), in which Litvinova took part both as an actress and a screenwriter. Since then, Litvinova has become one of the most striking personifications of Muratova’s ornamental film style, which brings about a specific regime of visibility by foregrounding the eccentric corporeality of non-professional actors, or gesturality as a category of bodily and speech performance. This article focuses on the primary scene of gestural genealogy linking the two directors: thus, the pathologist’s gesture from nurse Lilya’s monologue, written and recited by Litvinova in her inner eccentric manner in Muratova’s film, unfolds in a full-length film narration of “Rita’s Last Fairy Tale” (2012), with a phantasmagorical plot and spectacular visuals characteristic of Litvinova’s directorial style. The article addresses, on the one hand, this gesture, expressing concisely the manifold and bidirectional relation between Muratova’s and Litvinova’s films, and, on the other, discusses possible ways of theoretical conceptions of gesture in text and cinema. Gesture is conceived of as a borderline figure of speech and/or of body, aimed at an absent object, whereby the grasping function of the hand makes gestures to a figure of metalepsis which, translated into the language of cinema, emphasises the haptic character of the image. The missing object around which gesticulation arises leads to a discussion of the problematic status of gesture as a sign as well as to the disturbed process of signification during its interpretation. Since gesture only indicates and signals but does not signify, one can speak of the semiotic function of monstration. A gesture appears as a monster in the literal sense of the word, that is, the one who shows itself and, in so doing, warns. Thus, using gestures, to some extent requires adopting the position of a monster – to designate by putting oneself on the show, by making oneself the object of spectacle. Both films and the figure of Litvinova therein are viewed through the prism of monstrosity of gesture and language – it is through the disjunction between showing and speaking that gesture becomes exposed as a pure medium.
Klassiker des russischen und sowjetischen Films 2, hrsg. von Matthias Schwartz und Barbara Wurm. Marburg: Schüren Verlag, S. 85-93, 2020
Przegląd Rusycystyczny, 2019
The article focuses on aspects of gesture in Mikhail Shishkin’s novel Taking Izmail. The concept ... more The article focuses on aspects of gesture in Mikhail Shishkin’s novel Taking Izmail. The concept of gesture is frequently evoked in search of an alternative to speaking and rational meaning, since gesture, as a figure of muteness by itself, signals the nonsensical in the text and its production problematising the very possibility of verbal expression. Analyses of gestures in literature are faced with the same methodological conundrum as literary texts: how to verbalise the mute body. The article outlines possible directions of a gesturological criticism in Shishkin’s prose and grapples with gestures in Taking Izmail with respect to the motifs, the narrative structure, and the language expression. The recourse to the category of gesture aims at hidden potentials of the text and offers a different optics, or perception, of language. Gesture underlies the title of the novel (taking), the figures of authorial intervention (a grasping and punishing hand), the narratological metalepsis, and the organisation of the text as a system of convergences (flows) and divergences (series) intersected by a paradoxical element. Finally, gesture is revealed in the temporal dimension (aion) articulated by the metaphors of a crack, a pendulum, and the circling Easter procession. Following the logic of the genesis of sense (Deleuze), gesture is defined as a formal medial element within the text structure occurring at the point of intersection and shift between body and language.
***
Основное внимание в статье уделяется жестовому аспекту романа М. Шишкина Взятие Измаила. К понятию жеста чаще всего прибегают в поиске альтернативы слову и рациональному смыслу, так как жест, будучи сам фигурой умолчания, маркирует ситуации бессмысленности в тексте и его создании, а также проблематизирует саму возможность вербального высказывания. Одновременно с этим анализ жестовости сталкивается с теми же методологическими задачами вербализации бессловесного тела, что и сам литературный текст. Статья рассматривает возможные направления жестологического анализа в прозе Шишкина и анализирует жесты романа Взятие Измаила как в отношении тематики и повествовательной структуры текста, так и в отношении языкового выражения. Обращение к категории жеста предлагает иную оптику и ощущение языка, направленные на скрытый потенциал текста. Жестовость обнаруживается в названии романа (взятие), в фигурах авторской интервенции (хватающая, карающая рука), в нарратологическом металепсисе, а также в организации текста как системы схождений (потоков) и расхождений (серий), пересекающихся парадоксальным элементом; наконец, в темпоральном измерении (эон), артикулированном метафорами трещины, маятника, Пасхального хода. Следуя логике образования смысла (Делез), жест определяется как медиальная единица структуры текста, возникающий в точке пересечения и сдвига между языком и телом.
From Sensation to Synaesthesia in Film and New Media, 2019
“‘The Underlying Gesture’. Towards the Notion of Gesture in Jean d’Udine and Sergei Eisenstein”. ... more “‘The Underlying Gesture’. Towards the Notion of Gesture in Jean d’Udine and Sergei Eisenstein”. In: Rossella Catanese, Francesca Scotto Lavina, Valentina Valente (eds.), From Sensation to Synaesthesia in Film and New Media. Cambridge Scholars Publishing 2019, 102-115.
DOI:http://dx.doi.org/10.17892/app.2017.0005.100 Editorial Article to the special issue "Mise en... more DOI:http://dx.doi.org/10.17892/app.2017.0005.100
Editorial Article to the special issue "Mise en geste. Studies of Gesture in Cinema" (ed. by Ana Hedberg Olenina and Irina Schulzki) in journal "Apparatus. Film, Media and Digital Cultures in Central and Eastern Europe" 5 (2017).
Gesture as a Figure of Speech. About this Issue
Liberated Gestures: Theories of Bodily Statements beyond the Sign
Sergei Eisenstein: The Underlying Gesture
In Eisenstein’s Footsteps: Yuri Tsivian’s Carpalistics and Pia Tikka’s Enactive Cinema
Béla Balázs: Physiognomy
Julia Kristeva: Anaphora
Mikhail Iampolski: Deformations
Oksana Bulgakowa: The Factory of Gestures
Giorgio Agamben: Pure Gesture
Vilém Flusser: The Gesture of Filming
Gesturology of Revolution: Petr Pavlenskii’s Mise en geste
Anna Skotnicka and Janusz Świeży (eds.), "Mikhail Shishkin. Znakovye imena sovremennoj russkoj literatury". Kraków: scriptum , 2017
On the technique of bathos in Woody Allen's "Love and Death".
Book Reviews by Irina Schulzki
Eugénie Zvonkine: Kira Mouratova. Un cinéma de la dissonance. Lausanne: L'Age d'Homme 2012
Books by Irina Schulzki
New Forms and Interactions is a collection of eleven articles highlighting the controversial rela... more New Forms and Interactions is a collection of eleven articles highlighting the controversial relation between the two traditionally opposed realms. By determining the forms, conditions and consequences of interaction between fiction and reality, the texts in this book refute this opposition. They also reflect on the status of the deconstructed and reconstructed boundary that separates the two ontological realms and strive toward multiple possible applications of both terms. This volume features studies of various works of literature, film, photography, video and performance art, television, fan fiction and computer games and discusses their various interrelations and hybrid forms. The diversity of media and the plurality of approaches and academic traditions build the keystone of these discussions while opening them up to the non-canonised, formerly peripheral fields of comparative literary studies. The articles are grouped into three sections which focus on (1) forms of ‘interacting with fictions’, (2) the complexity of ‘indicating realities’ and the reality status of fiction, and (3) different methods involved in the ‘realisations of fictions’.
by Janusz Świeży, Илона Мотеюнайте, Tatiana Kuchina, Boris Lanin, Joanna Madloch, MATEUSZ JAWORSKI, Anna Skotnicka, Elżbieta Tyszkowska-Kasprzak, Joanna Kula, Irina Schulzki, Елена Скарлыгина, Наталья Блищ, and Filippo Camagni
СОДЕРЖАНИЕ Предисловие ............................................................................. more СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ........................................................................................9
Часть I
НАТАЛЬЯ ИВАНОВА
Михаил Шишкин: контексты прозы ...................................................21
MАРК ЛИПОВЕЦКИЙ
Центон Шишкина: империя, насилие, язык ......................................35
ЮЛИЯ БРЮХАНОВА
Михаил Шишкин: избывание трагизма бытия в художественном слове .......................................................................................................49
АННА СКОТНИЦКА
Между утратой и надеждой. Книга книг Михаила Шишкина .......65
РОМАН ШУБИН
Метафизика мирового человека в прозе Михаила Шишкина.
Опыт герменевтического анализа ....................................................89
БОРИС ЛАНИН
Антибахтинский роман Михаила Шишкина ...................................103
МАРИНА АБАШЕВА
Функция первичных речевых жанров в прозе Михаила Шишкина .............................................................................................113
ТАТЬЯНА КУЧИНА
Слепой и зеркало: скрытые отражения как структурный
принцип нарратива в прозе Михаила Шишкина ...........................123
АЛЕКСАНДР ЛЕДЕНЁВ
Сенсорная реактивность как свойство поэтики Михаила Шишкина ..............................................................................................131
АЛЕКСАНДР РАСПОПОВ
К вопросу о функционировании анималистической образности в прозе Михаила Шишкина ..................................................................147
АННА ЩЕРБАКОВА
Эротизм и материнство в творчестве Михаила Шишкина ..........165
ОЛЬГА ГРИМОВА
Нарративная поэтика романа Михаила Шишкина Взятие Измаила: поиск инварианта .................................................................................175
НИНА ХРЯЩЕВА
Слово — вещь — предмет в поэтике Михаила Шишкина
(Венерин волос) ...................................................................................187
ГАЛИНА НЕФАГИНА
"Всё дело в рифмах": симметрия в романе Михаила Шишкина
Письмовник .........................................................................................203
ЖУЖАННА КАЛАФАТИЧ
Поиски вымышленного царства. Трансформация эпистолярного нарратива в романе Михаила Шишкина Письмовник ....................215
ИЛОНА МОТЕЮНАЙТЕ
Слово как способ преодоления времени в романах Михаила Шишкина и Евгения Водолазкина .....................................................227
ЯНИНА СОЛДАТКИНА
Итальянские мотивы в романах Михаила Шишкина Венерин волос и Евгения Водолазкина Лавр .................................................................239
ФИЛИППО КАМАНЬИ
"Анабасис" в романе Михаила Шишкина Венерин волос .............249
ЭЛЬЖБЕТА ТЫШКОВСКА-КАСПШАК
Память/забвение в романе Михаила Шишкина Всех ожидает
одна ночь ...............................................................................................265
ИОАННА МАДЛОХ
Пальто с хлястиком Михаила Шишкина: писатель в поисках
утраченных фотографий .......................................................................277
ВЛАДИМИР АБАШЕВ
Русская Швейцария Михаила Шишкина в контексте
путеводительного жанра .......................................................................287
ЕЛЕНА СКАРЛЫГИНА
Документ и документальность в книге Михаила Шишкина
Русская Швейцария ............................................................................297
НАТАЛЬЯ БЛИЩ
Металитературный лабиринт Михаила Шишкина ........................307
ИРИНА ШУЛЬЦКИ
По следам Байрона и Толстого: Скрипторика и субъект письма в прозе Михаила Шишкина ...................................................................317
ГАЛИНА МИХАЙЛОВА
"Линия — это точка, вышедшая на прогулку". Пауль Клее, Роберт Вальзер и Михаил Шишкин: семантика фланирования ................335
АЛЕКСАНДРА ЗЫВЕРТ
Человек на войне (Михаил Шишкин, Венерин волос) ....................349
ИОАННА КУЛА
Вопросы геопоэтики в романе Венерин волос Михаила Шишкина 365
ЛЮДМИЛА ШЕВЧЕНКО
"Свое" и "чужое" в романе Михаила Шишкина Письмовник ..........379
МАТЕУШ ЯВОРСКИ
Категории времени и пространствав творчестве
Михаила Шишкина. На материале романа Венерин волос ............395
ИЗАБЕЛЬ ДЕПРЕ
Два романа Михаила Шишкина в зеркале российской
литературной критики нулевых ..........................................................403
Часть II
ВЕРОНИКА РАЗУМОВСКАЯ
Урок каллиграфии Михаила Шишкина как объект перевода
и вызов переводчикам ...........................................................................423
ЭМАНУЭЛА БОНАКОРСИ
О переводе произведений Михаила Шишкина ...............................439
АНДРЕАС ТРЕТНЕР
О переводе ..............................................................................................445
МИХАИЛ ШИШКИН
Голос в дискуссии о ереводе ...............................................................451
Заключительное слово писателя
МИХАИЛ ШИШКИН
Гул затих…................................................................................................459
Сведения об авторах .............................................................................475
Указатель имен .......................................................................................493
Conferences by Irina Schulzki
In 2008 Mikhail Epstein suggested a new discipline, sciptorics, that would bring back the subject... more In 2008 Mikhail Epstein suggested a new discipline, sciptorics, that would bring back the subject of writing hastily effaced by the poststructuralist concept of the “death of the author”. In scriptorics, the act of writing gains an anthropological and personalised dimension. The scriptor’s mode of existence consists in “leaving traces” by literally inscribing oneself into the world in a paradoxical manner through self-expression and self-erasure. Epstein’s idea reflects that of Mikhail Shishkin’s literary work in which “writing by traces” is not only a recurrent motif but also a conscious narrative strategy. The paper focuses on Shishkin’s book of essays written in German: Auf den Spuren von Byron und Tolstoi (In the Steps of Byron and Tolstoy, 2002). Its autobiographical protagonist sets out on a walking tour following his predecessors’ paths from Lake Geneva to the Bernese Alps. The book whose genre is defined by the author as a “literary walk” includes a wide range of archival material, historical sources, autobiographical details, quotes, poems, memoirs, and abstract reflections. It can and probably should be considered together with Shishkin’s previous “literary-historical guidebook” Russian Switzerland (1999) – in both cases the topographical focus inevitably shifts from Switzerland to Russia and its history, and, above all, its literature. Moving across borders of languages and cultures, space and time, Shishkin’s heterogeneous travelogue transforms the exploration of the Swiss/Russian chronotope into a two-fold aesthetic act: of reading and reproducing his predeccesors’ texts, on the one hand, and of generating his own narrative on the other. At the crossroads of seemingly mutually exclusive categories such as writing and copying, fictional and factual, self-loss and self-discovery, authenticity and plagiarism, speaking and translating, the subject of writing reappears in the new status of a scriptor.
with Natascha Drubek. In: Decolonising the (Post-)Soviet Screen, ed. Heleen Gerritsen and Irina Schulzki (Apparatus Press 2024), 2024
Cinema: Journal of Philosophy and the Moving Image. Vol. 15 No. 1 (2023): Thinking Ukrainian Cinema, ed. by Mariia Lihus and Patrícia Castello Branco, pp. 57-78. , 2023
Reflecting on the confines and the opportunities that the concepts of national identity and the a... more Reflecting on the confines and the opportunities that the concepts of national identity and the artistic canon entail, this article offers a comparative analysis of two Ukrainian filmmakers with multicultural backgrounds: Kira Muratova and Eva Neymann. While film critics have speculated about Muratova’s ‘disciples’, frequently citing Eva Neymann among them, Neymann herself has openly dismissed any idea of being an epigone – a position perhaps rooted in the “anxiety of influence” that artists often experience with respect to their forerunners. Nonetheless, a thread of continuity is discernible in Neymann’s oeuvre, not only through the shared backdrop of Odesa but also in the nuanced parallels in visual composition, narrative, and pacing that recall Muratova’s works while maintaining Neymann’s unique cinematic voice. Employing Harold Bloom’s theory of influence alongside Elizabeth Bronfen’s concept of crossmapping, this article aims to illuminate the dynamics of productive, albeit not necessarily conscious, influence within the cinematic worlds of the two filmmakers. Focusing on Neymann’s debut feature, By the River (2007), and her subsequent film House with a Turret (2012), the analysis reveals how Muratova’s iconography resonates within these works. It also examines how cine-poetic lineage is sustained through aesthetic formalisation, circulation, appropriation, quotation, and refiguration of images and gestures. This contributes to developing a national cinematic canon and offers an understanding of national cinematic identity as an entity in flux.
Keywords: Ukrainian cinema, Odesa, national identity, canon, multiculturalism, intercultural cinema, influence, crossmapping, gestures, image formulas, cinematic heredity, visual genealogy, female authorship, women filmmakers.
“Monstergebärden: Zur Monstration der Gesten“. In: Irina Hron & Christian Benne (eds.), Lesegebärden. Heidelberg: Universitätsverlag Winter 2024, pp. 217-248., 2024
Gestikulation, Eurythmie-Kunst der Sprachbildung; die Philologie heute ist die Kunst des trägen L... more Gestikulation, Eurythmie-Kunst der Sprachbildung; die Philologie heute ist die Kunst des trägen Lesens; in der Zukunft wird sie zum raschen Tanz aller Sterne […]; das Erkennen der Weisheit-Noten und Tänze; die Fähigkeit, mit Gesten eine Welt erbauen zu können, bedeutet, dass die Wurzel des Bewußtseins aufgedeckt ist: der Gedanke mit dem Wort verwachsen […] 1 Unmöglichkeit, eine Aussage über sie zu machen. Wie es Giorgio Agamben in seinem bahnbrechenden Essay "Note sul gesto" [1992, Die Noten zur Geste] pointiert formuliert, ist die Geste in ihrem Wesen immer Geste des Sich-nicht-Zurechtfindens in der Sprache, ist immer gag im eigentlichen Sinn des Wortes, das zunächst etwas bezeichnet, das in den Mund gesteckt wird, um am Sprechen zu hindern, und dann die Improvisation des Schauspielers, die eine Erinnerungslücke oder ein Unvermögen zu sprechen überspielt. 3 Da Gebärden, einfach ausgedrückt, ‚stumm' sind, stößt jede Untersuchung des Wesens der Gebärde auf einen performativen Widerspruch: die Beeinträchtigung des Ausdrucks, die zur Gestikulation führt, methodisch zu untersuchen, bedeutet zugleich, die eigene Unmöglichkeit des (adäquaten) Ausdrucks zu reflektieren. 4 Wie lässt sich
In: Anna Skotnicka (ed.), Проза Михаила Шишкина. Новые прочтения [The Prose of Mikhail Shishkin. New Readings] Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 189-204., 2021
In: Anna Skotnicka (ed.), Проза Михаила Шишкина. Новые прочтения, Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 2021
Михаил Шишкин, комментируя "Записки Ларионова", так определил свою роль: «Роман – это возможность... more Михаил Шишкин, комментируя "Записки Ларионова", так определил свою роль: «Роман – это возможность найти дорогу к той самой перволюбви. Автор для героев – Бог». Добавим к этому, что автор своим героям не только и не сколько Бог, сколько психоаналитик, хотя при определённых обстоятельствах это синонимы. В данной статье предлагается психоаналитическое прочтение дебютного романа Шишкина, в центре которого предательство друга, вину за которое герой-рассказчик вытесняет. Однако, текст его воспоминаний, написанных под конец жизни, раскрывает, что травма предательства заявляет о себе как на мотивно-сюжетном уровне — в наррации многообразных болезненных состояний, так и в форме высказывания — в разрывах речи, провалах памяти, отрицаниях, повторениях, элементах бессмыслицы и фигурах речи. Текст сам целиком становится симптомом. Исходя из диагноза отца протагониста, vacuum horrendum, и болезни самого Ларионова, taedium vitae, статья рассматривает, как утрата и оплакивание нереального объекта, пустота, отвращение, неудача, фантазм, амбивалентные отношения с Другом определяют повествование Ларионова. Этот комплекс понятий, связанный с меланхолическим дискурсом, не только охватывает мотивную и сюжетную структуру романа, он также соответствует функции скользящего означающего. Психоаналитический инструментариум позволяет обозначить формы поэтического освоения бессознательного в романе и, на метанарративном уровне, определить совершенную Шишкиным реконструкцию языка и мотивов прозы XIX века как акт меланхолической аппроприации.
Сommenting on "Notes of Larionov", Mikhail Shishkin defined his own authorial role in it as follows: «A novel is a means of finding the way to that very primordial love. The author for the characters is God». One can extrapolate this by saying that the author is not only and not as much God to the fictional characters as a psychoanalyst, although under certain circumstances these positions prove to be the same. This article offers a psychoanalytic reading of Shishkin’s debut novel, which tells a story of betrayal and guilt that the protagonist seems to suppress. However, Larionov’s memoir reveals — counter to his intentions — that the trauma manifests both in the plot and motifs — in the narration of sicknesses and other ailing states, and on the level of utterance — in speech breaks, memory lapses, negations, repetitions, elements of nonsense, and figures of speech. The text thus becomes a symptom. This essay demonstrates how void, abjection, failure, phantasm, the loss of and mourning an unreal object, as well as ambivalent relations with the Other play out in Larionov’s narrative. This complex of concepts, associated with the melancholic discourse, not only refers to the novel’s plot and motifs but also corresponds to the function of the floating signifier. The psychoanalytic instrumentarium allows to describe the novel’s literary exploration of the unconscious, and, on the metanarrative level, to define Shishkin’s reconstruction of the language and topoi of the prose of the XIX century as an act of melancholic appropriation.
Frames Cinema Journal, 2021
Practices&Interpretations 6(3), 2021
The long-term creative collaboration between Kira Muratova and Renata Litvinova began with the fi... more The long-term creative collaboration between Kira Muratova and Renata Litvinova began with the film “Uvlechen’ya” (“Pastimes”, 1994), in which Litvinova took part both as an actress and a screenwriter. Since then, Litvinova has become one of the most striking personifications of Muratova’s ornamental film style, which brings about a specific regime of visibility by foregrounding the eccentric corporeality of non-professional actors, or gesturality as a category of bodily and speech performance. This article focuses on the primary scene of gestural genealogy linking the two directors: thus, the pathologist’s gesture from nurse Lilya’s monologue, written and recited by Litvinova in her inner eccentric manner in Muratova’s film, unfolds in a full-length film narration of “Rita’s Last Fairy Tale” (2012), with a phantasmagorical plot and spectacular visuals characteristic of Litvinova’s directorial style. The article addresses, on the one hand, this gesture, expressing concisely the manifold and bidirectional relation between Muratova’s and Litvinova’s films, and, on the other, discusses possible ways of theoretical conceptions of gesture in text and cinema. Gesture is conceived of as a borderline figure of speech and/or of body, aimed at an absent object, whereby the grasping function of the hand makes gestures to a figure of metalepsis which, translated into the language of cinema, emphasises the haptic character of the image. The missing object around which gesticulation arises leads to a discussion of the problematic status of gesture as a sign as well as to the disturbed process of signification during its interpretation. Since gesture only indicates and signals but does not signify, one can speak of the semiotic function of monstration. A gesture appears as a monster in the literal sense of the word, that is, the one who shows itself and, in so doing, warns. Thus, using gestures, to some extent requires adopting the position of a monster – to designate by putting oneself on the show, by making oneself the object of spectacle. Both films and the figure of Litvinova therein are viewed through the prism of monstrosity of gesture and language – it is through the disjunction between showing and speaking that gesture becomes exposed as a pure medium.
Klassiker des russischen und sowjetischen Films 2, hrsg. von Matthias Schwartz und Barbara Wurm. Marburg: Schüren Verlag, S. 85-93, 2020
Przegląd Rusycystyczny, 2019
The article focuses on aspects of gesture in Mikhail Shishkin’s novel Taking Izmail. The concept ... more The article focuses on aspects of gesture in Mikhail Shishkin’s novel Taking Izmail. The concept of gesture is frequently evoked in search of an alternative to speaking and rational meaning, since gesture, as a figure of muteness by itself, signals the nonsensical in the text and its production problematising the very possibility of verbal expression. Analyses of gestures in literature are faced with the same methodological conundrum as literary texts: how to verbalise the mute body. The article outlines possible directions of a gesturological criticism in Shishkin’s prose and grapples with gestures in Taking Izmail with respect to the motifs, the narrative structure, and the language expression. The recourse to the category of gesture aims at hidden potentials of the text and offers a different optics, or perception, of language. Gesture underlies the title of the novel (taking), the figures of authorial intervention (a grasping and punishing hand), the narratological metalepsis, and the organisation of the text as a system of convergences (flows) and divergences (series) intersected by a paradoxical element. Finally, gesture is revealed in the temporal dimension (aion) articulated by the metaphors of a crack, a pendulum, and the circling Easter procession. Following the logic of the genesis of sense (Deleuze), gesture is defined as a formal medial element within the text structure occurring at the point of intersection and shift between body and language.
***
Основное внимание в статье уделяется жестовому аспекту романа М. Шишкина Взятие Измаила. К понятию жеста чаще всего прибегают в поиске альтернативы слову и рациональному смыслу, так как жест, будучи сам фигурой умолчания, маркирует ситуации бессмысленности в тексте и его создании, а также проблематизирует саму возможность вербального высказывания. Одновременно с этим анализ жестовости сталкивается с теми же методологическими задачами вербализации бессловесного тела, что и сам литературный текст. Статья рассматривает возможные направления жестологического анализа в прозе Шишкина и анализирует жесты романа Взятие Измаила как в отношении тематики и повествовательной структуры текста, так и в отношении языкового выражения. Обращение к категории жеста предлагает иную оптику и ощущение языка, направленные на скрытый потенциал текста. Жестовость обнаруживается в названии романа (взятие), в фигурах авторской интервенции (хватающая, карающая рука), в нарратологическом металепсисе, а также в организации текста как системы схождений (потоков) и расхождений (серий), пересекающихся парадоксальным элементом; наконец, в темпоральном измерении (эон), артикулированном метафорами трещины, маятника, Пасхального хода. Следуя логике образования смысла (Делез), жест определяется как медиальная единица структуры текста, возникающий в точке пересечения и сдвига между языком и телом.
From Sensation to Synaesthesia in Film and New Media, 2019
“‘The Underlying Gesture’. Towards the Notion of Gesture in Jean d’Udine and Sergei Eisenstein”. ... more “‘The Underlying Gesture’. Towards the Notion of Gesture in Jean d’Udine and Sergei Eisenstein”. In: Rossella Catanese, Francesca Scotto Lavina, Valentina Valente (eds.), From Sensation to Synaesthesia in Film and New Media. Cambridge Scholars Publishing 2019, 102-115.
DOI:http://dx.doi.org/10.17892/app.2017.0005.100 Editorial Article to the special issue "Mise en... more DOI:http://dx.doi.org/10.17892/app.2017.0005.100
Editorial Article to the special issue "Mise en geste. Studies of Gesture in Cinema" (ed. by Ana Hedberg Olenina and Irina Schulzki) in journal "Apparatus. Film, Media and Digital Cultures in Central and Eastern Europe" 5 (2017).
Gesture as a Figure of Speech. About this Issue
Liberated Gestures: Theories of Bodily Statements beyond the Sign
Sergei Eisenstein: The Underlying Gesture
In Eisenstein’s Footsteps: Yuri Tsivian’s Carpalistics and Pia Tikka’s Enactive Cinema
Béla Balázs: Physiognomy
Julia Kristeva: Anaphora
Mikhail Iampolski: Deformations
Oksana Bulgakowa: The Factory of Gestures
Giorgio Agamben: Pure Gesture
Vilém Flusser: The Gesture of Filming
Gesturology of Revolution: Petr Pavlenskii’s Mise en geste
Anna Skotnicka and Janusz Świeży (eds.), "Mikhail Shishkin. Znakovye imena sovremennoj russkoj literatury". Kraków: scriptum , 2017
On the technique of bathos in Woody Allen's "Love and Death".
Eugénie Zvonkine: Kira Mouratova. Un cinéma de la dissonance. Lausanne: L'Age d'Homme 2012
New Forms and Interactions is a collection of eleven articles highlighting the controversial rela... more New Forms and Interactions is a collection of eleven articles highlighting the controversial relation between the two traditionally opposed realms. By determining the forms, conditions and consequences of interaction between fiction and reality, the texts in this book refute this opposition. They also reflect on the status of the deconstructed and reconstructed boundary that separates the two ontological realms and strive toward multiple possible applications of both terms. This volume features studies of various works of literature, film, photography, video and performance art, television, fan fiction and computer games and discusses their various interrelations and hybrid forms. The diversity of media and the plurality of approaches and academic traditions build the keystone of these discussions while opening them up to the non-canonised, formerly peripheral fields of comparative literary studies. The articles are grouped into three sections which focus on (1) forms of ‘interacting with fictions’, (2) the complexity of ‘indicating realities’ and the reality status of fiction, and (3) different methods involved in the ‘realisations of fictions’.
by Janusz Świeży, Илона Мотеюнайте, Tatiana Kuchina, Boris Lanin, Joanna Madloch, MATEUSZ JAWORSKI, Anna Skotnicka, Elżbieta Tyszkowska-Kasprzak, Joanna Kula, Irina Schulzki, Елена Скарлыгина, Наталья Блищ, and Filippo Camagni
СОДЕРЖАНИЕ Предисловие ............................................................................. more СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ........................................................................................9
Часть I
НАТАЛЬЯ ИВАНОВА
Михаил Шишкин: контексты прозы ...................................................21
MАРК ЛИПОВЕЦКИЙ
Центон Шишкина: империя, насилие, язык ......................................35
ЮЛИЯ БРЮХАНОВА
Михаил Шишкин: избывание трагизма бытия в художественном слове .......................................................................................................49
АННА СКОТНИЦКА
Между утратой и надеждой. Книга книг Михаила Шишкина .......65
РОМАН ШУБИН
Метафизика мирового человека в прозе Михаила Шишкина.
Опыт герменевтического анализа ....................................................89
БОРИС ЛАНИН
Антибахтинский роман Михаила Шишкина ...................................103
МАРИНА АБАШЕВА
Функция первичных речевых жанров в прозе Михаила Шишкина .............................................................................................113
ТАТЬЯНА КУЧИНА
Слепой и зеркало: скрытые отражения как структурный
принцип нарратива в прозе Михаила Шишкина ...........................123
АЛЕКСАНДР ЛЕДЕНЁВ
Сенсорная реактивность как свойство поэтики Михаила Шишкина ..............................................................................................131
АЛЕКСАНДР РАСПОПОВ
К вопросу о функционировании анималистической образности в прозе Михаила Шишкина ..................................................................147
АННА ЩЕРБАКОВА
Эротизм и материнство в творчестве Михаила Шишкина ..........165
ОЛЬГА ГРИМОВА
Нарративная поэтика романа Михаила Шишкина Взятие Измаила: поиск инварианта .................................................................................175
НИНА ХРЯЩЕВА
Слово — вещь — предмет в поэтике Михаила Шишкина
(Венерин волос) ...................................................................................187
ГАЛИНА НЕФАГИНА
"Всё дело в рифмах": симметрия в романе Михаила Шишкина
Письмовник .........................................................................................203
ЖУЖАННА КАЛАФАТИЧ
Поиски вымышленного царства. Трансформация эпистолярного нарратива в романе Михаила Шишкина Письмовник ....................215
ИЛОНА МОТЕЮНАЙТЕ
Слово как способ преодоления времени в романах Михаила Шишкина и Евгения Водолазкина .....................................................227
ЯНИНА СОЛДАТКИНА
Итальянские мотивы в романах Михаила Шишкина Венерин волос и Евгения Водолазкина Лавр .................................................................239
ФИЛИППО КАМАНЬИ
"Анабасис" в романе Михаила Шишкина Венерин волос .............249
ЭЛЬЖБЕТА ТЫШКОВСКА-КАСПШАК
Память/забвение в романе Михаила Шишкина Всех ожидает
одна ночь ...............................................................................................265
ИОАННА МАДЛОХ
Пальто с хлястиком Михаила Шишкина: писатель в поисках
утраченных фотографий .......................................................................277
ВЛАДИМИР АБАШЕВ
Русская Швейцария Михаила Шишкина в контексте
путеводительного жанра .......................................................................287
ЕЛЕНА СКАРЛЫГИНА
Документ и документальность в книге Михаила Шишкина
Русская Швейцария ............................................................................297
НАТАЛЬЯ БЛИЩ
Металитературный лабиринт Михаила Шишкина ........................307
ИРИНА ШУЛЬЦКИ
По следам Байрона и Толстого: Скрипторика и субъект письма в прозе Михаила Шишкина ...................................................................317
ГАЛИНА МИХАЙЛОВА
"Линия — это точка, вышедшая на прогулку". Пауль Клее, Роберт Вальзер и Михаил Шишкин: семантика фланирования ................335
АЛЕКСАНДРА ЗЫВЕРТ
Человек на войне (Михаил Шишкин, Венерин волос) ....................349
ИОАННА КУЛА
Вопросы геопоэтики в романе Венерин волос Михаила Шишкина 365
ЛЮДМИЛА ШЕВЧЕНКО
"Свое" и "чужое" в романе Михаила Шишкина Письмовник ..........379
МАТЕУШ ЯВОРСКИ
Категории времени и пространствав творчестве
Михаила Шишкина. На материале романа Венерин волос ............395
ИЗАБЕЛЬ ДЕПРЕ
Два романа Михаила Шишкина в зеркале российской
литературной критики нулевых ..........................................................403
Часть II
ВЕРОНИКА РАЗУМОВСКАЯ
Урок каллиграфии Михаила Шишкина как объект перевода
и вызов переводчикам ...........................................................................423
ЭМАНУЭЛА БОНАКОРСИ
О переводе произведений Михаила Шишкина ...............................439
АНДРЕАС ТРЕТНЕР
О переводе ..............................................................................................445
МИХАИЛ ШИШКИН
Голос в дискуссии о ереводе ...............................................................451
Заключительное слово писателя
МИХАИЛ ШИШКИН
Гул затих…................................................................................................459
Сведения об авторах .............................................................................475
Указатель имен .......................................................................................493
In 2008 Mikhail Epstein suggested a new discipline, sciptorics, that would bring back the subject... more In 2008 Mikhail Epstein suggested a new discipline, sciptorics, that would bring back the subject of writing hastily effaced by the poststructuralist concept of the “death of the author”. In scriptorics, the act of writing gains an anthropological and personalised dimension. The scriptor’s mode of existence consists in “leaving traces” by literally inscribing oneself into the world in a paradoxical manner through self-expression and self-erasure. Epstein’s idea reflects that of Mikhail Shishkin’s literary work in which “writing by traces” is not only a recurrent motif but also a conscious narrative strategy. The paper focuses on Shishkin’s book of essays written in German: Auf den Spuren von Byron und Tolstoi (In the Steps of Byron and Tolstoy, 2002). Its autobiographical protagonist sets out on a walking tour following his predecessors’ paths from Lake Geneva to the Bernese Alps. The book whose genre is defined by the author as a “literary walk” includes a wide range of archival material, historical sources, autobiographical details, quotes, poems, memoirs, and abstract reflections. It can and probably should be considered together with Shishkin’s previous “literary-historical guidebook” Russian Switzerland (1999) – in both cases the topographical focus inevitably shifts from Switzerland to Russia and its history, and, above all, its literature. Moving across borders of languages and cultures, space and time, Shishkin’s heterogeneous travelogue transforms the exploration of the Swiss/Russian chronotope into a two-fold aesthetic act: of reading and reproducing his predeccesors’ texts, on the one hand, and of generating his own narrative on the other. At the crossroads of seemingly mutually exclusive categories such as writing and copying, fictional and factual, self-loss and self-discovery, authenticity and plagiarism, speaking and translating, the subject of writing reappears in the new status of a scriptor.