Александринка и «Маскарад» — бренд и судьба - Culttrigger - Medium (original) (raw)

Александринка и «Маскарад» — бренд и судьба

В Александринском театре заканчивается программа, посвященная 100-летию премьеры знаменитого спектакля Всеволода Мейерхольда по драме Михаила Лермонтова. С художественным руководителем «Александринки» Валерием Фокиным и основателем проекта «1917» Михаилом Зыгарем специально для КУЛЬТТРИГГЕР поговорила корреспондент Яна Постовалова.

Яна Постовалова: Валерий Владимирович, вы начали цикл мероприятий, посвященных 100-летию «Маскарада» с открытия надгробия главному художнику Императорских театров Александру Головину на петербургском Новодевичьем кладбище…

Валерий Фокин: Александр Яковлевич Головин был не просто выдающимся сценографом и художником — у него были колоссальные организаторские способности. Головин привел новых молодых и прогрессивных людей, которые открывали целые страницы в истории развития сценического искусства. В частности, именно он пригласил в Александринский театр Всеволода Мейерхольда, он был одним из инициаторов прихода в театр художников из группы «Мир искусства», которые затем активно занялись сценографией.

Надгробие сделано на средства, собранные от нашего спектакля «Маскарад. Воспоминания будущего». Это не только память Головину, это часть нашей программы: год назад на Серафимовском кладбище мы открыли памятник Владимиру Теляковскому — последнему директору Императорских театров.

Я. П.: Что сохранилось от постановки Всеволода Мейерхольда в восстановленной версии спектакля «Маскарад. Воспоминания будущего»?

В. Ф.: От того «Маскарада» осталось довольно много, четыре картины реконструированы на восемьдесят пять процентов. Конечно, есть современная рамка — необходимо было дать наш взгляд на происходящее. Та мейерхольдовская постановка во многом оказалась революционной, переломной, подвела черту под прошлой эпохой, разделив время на «до» и «после». Что вышло не специально: это интуиция художника. В этом смысле — спектакль уникальный. Для Александринского театра название «Маскарад» — знаковое. Это как «Чайка» для МХТ имени Чехова. Это бренд.

Сцена из спектакля «Маскарад. Воспоминания будущего». Фото Екатерины Кравцовой

Были четыре редакции «Маскарада» в разные годы. И, несмотря ни на какие трудности, память о нем жила. Более того, когда в 1941 году в мастерские попала бомба, сознательно был распущен слух, будто бы все декорации и костюмы уничтожены: тогдашний главный режиссер Леонид Вивьен дал команду все это беречь, спрятать. Потому у нас сохранилась и мебель, и костюмы, и часть занавеса. Конечно, для нового спектакля все изготовлено заново, но в музее эти вещи доступны, можно прийти и посмотреть.

Я. П.: Вы не просто постарались визуально восстановить постановку, но еще и повторить ритм, ввели мелодекламацию. Как публика воспринимает работу?

В. Ф.: Публика воспринимает этот спектакль очень хорошо: сплошные аншлаги в течение двух лет. А зал наш все-таки большой — 950 мест. То, что идут еще и на классику — считаю огромным достижением, хотя бы потому, что работает некий внутренний ритм, который нам удалось восстановить, и восхищает красота в спектакле. Думаю, публика устала от такого, немного «джинсового», театра, ей хочется театральности, а в этой постановке она представлена в изобилии. И потом, современные молодые люди не очень-то читают классику, и хорошо то, что мы еще и просветительскую миссию выполняем.

Говорит заместитель художественного руководителя и координатор творческих программ «Александринки» Александр Чепуров.

Александр Яковлевич Головин не только стоял у истоков режиссуры Александринского театра, которые они закладывали вместе с Мейерхольдом, но связывал век двадцатый с предыдущим периодом развития театра, традиции и новаторство. Головин приехал из Москвы, окончив Училище ваяния и зодчества, вобрав в себя, с одной стороны, традиции «передвижников». Здесь, в Петербурге, — открыв новые направления в искусстве. Расцвет его творчества пришелся на петербургский период.

Он создал вечный спектакль: ведь «Маскарад» не умирает, он все время живет в стенах «Александринки», даже когда этого названия и нет в репертуаре. Очень важно, что «Маскарад» возрожден в новом своем качестве. Опираясь на традиции Головина и Мейерхольда, мы смотрим в будущее, и потому спектакль наш «Маскарад. Воспоминания будущего» называется именно так.

Евгения Шерменева, руководитель проекта КУЛЬТТРИГГЕР

История театра обожает пример, как Мейерхольд с Головиным махнули прекрасным занавесом, закрыли одну эпоху в России и — открыли другую. В момент, когда в Петрограде февральская революция торила дорогу новому, в Александринском театре давали самую загадочную пьесу — «Маскарад».

Мистические ассоциации, которые вызывают в памяти судьба и творчество Лермонтова, вкупе с пророчествами русской истории — точно связаны и с этим «Маскарадом». Спектакль был последним, поставленным Мейерхольдом в «Александринке». Дальше он рванул в Москву, строить новое искусство.

Почему Фокин поставил свои «Воспоминания будущего»?
Почему работа Головина в спектакле Мейерхольда так важна для развития визуального взгляда в театре?
Что вообще «Маскарад» для аудитории начала двадцать первого века?

Фото Екатерины Кравцовой

Перед спектаклем Валерия Фокина «Маскарад. Воспоминания будущего» , создатель ресурса «1917. Свободная история» Михаил Зыгарь рассказал, что происходило феврале 25 февраля (9 марта) 1917 года в Петрограде.

Придумывая проект «1917», я, конечно же, ожидал успеха.

Идея возникла год назад, когда я закончил книгу «Вся королевская рать», и перед тем, как начал новую (выйдет осенью 2017-го и будет своеобразным приквелом «Рати»). В тот момент мне показалось: недостаточно просто написать книгу. Необходимо сделать так, чтобы люди, особенно молодые, прониклись историей, погрузились в атмосферу того времени. Как жанр этого произведения мы придумали использовать социальные сети.

Еще успех объясним тем фактом, что мало кто знает о событиях того времени. Ведь, начиная с 1991 года, люди почти не интересовались историей: так сильно «переели» за годы Советского союза, что были рады быстренько обо всем забыть. И удалось это до такой степени, что люди лет тридцати представляют себе революцию так: пришел Ленин и сверг Николая, а что реально происходило между февралем и октябрем, не знает никто. И мне кажется, мы представили историю совершенно по-новому: не кроваво-мрачной, 1917 год получился разным — светлым, грустным, полным креатива. Хочу сказать, наш проект — не история государства — это история общества, российского народа.

Узнать больше о проекте «1917» можно, перейдя по ссылке.

Подписывайтесь на странички Culttrigger в Facebook, Instagram, Вконтакте, Одноклассники, Twitter.