   [Tags**|буквы, живые люди, фото:наш]Просты́ни вод под брюхом были.Их рвал на волны белый зуб.Был вой трубы — как будто лилилюбовь и похоть медью труб.Прижались лодки в люльках входовк сосцам железных матерей.В ушах оглохших пароходовгорели серьги якорей./ маякдля экипажей работорговых кораблей путешествие выглядело так,как будто они заперты в фильме "Зеленый слоник" на год.Смертность среди команд была выше, чем среди рабов.**/ govorilkin  / прогулялся в запорожье___3 января 1894. Воистину справедливо оценить Ницше может лишь тот, кто воспринимает его произведения в лирическом ключе, то есть как откровения одного из наиболее характерных, а потому и самых обаятельных умов второй половины XIX столетия, как историю души гениального человека, испытывающего редкостные страдания от могучих нравственных коллизий своего времени. Тот, кто пытается разложить по полочкам его догмы или, напротив, увлекается волшебством его языка, всегда будет в нем ошибаться, точнее, подходить к нему с неверным, не соответствующим ему масштабом. Главное в Ницше — не его философия и даже не его поэтическая сила, а человек, который в своих симпатиях и антипатиях, в своих устремлениях и грезах выражает новое мироотношение, олицетворяя собой духовный тип личности, исполненный благородства, но расшатавший свою нервную систему в борьбе с нарастающей демократией./ гарри кесслер / дневник |
|
/ прогулялся в запорожье___3 января 1894. Воистину справедливо оценить Ницше может лишь тот, кто воспринимает его произведения в лирическом ключе, то есть как откровения одного из наиболее характерных, а потому и самых обаятельных умов второй половины XIX столетия, как историю души гениального человека, испытывающего редкостные страдания от могучих нравственных коллизий своего времени. Тот, кто пытается разложить по полочкам его догмы или, напротив, увлекается волшебством его языка, всегда будет в нем ошибаться, точнее, подходить к нему с неверным, не соответствующим ему масштабом. Главное в Ницше — не его философия и даже не его поэтическая сила, а человек, который в своих симпатиях и антипатиях, в своих устремлениях и грезах выражает новое мироотношение, олицетворяя собой духовный тип личности, исполненный благородства, но расшатавший свою нервную систему в борьбе с нарастающей демократией./ гарри кесслер / дневник