Азимов: неизбежность госсоциализма (original) (raw)

Подборка архивных публикаций по годам

Азимов: неизбежность госсоциализма

Заблуждением являются утверждения о том, что социализм – первая ступень будущего коммунизма. Коммунизм - не более чем миф, порожденный позитивистской утопией о неисчерпаемой ресурсной базе, обеспеченной научно-технической цивилизацией. Авторитарный государственный социализм - суровая реальность, которая периодически возникает в истории в ситуации оскудения ресурсной базы. Черты социализма имели самые разные общества – от первобытных племен и азиатских деспотий древности до средневекового феодализма

Р I за последние пять лет опубликовала немало статей, посвященных социально-философским аспектам научной фантастики. В фокусе внимания наших авторов была в первую очередь фантастика российская: повести князя Одоевского, романы Ивана Ефремова, творчество братьев Стругацких. В 2015 году, размышляя о будущем Британии, мы публиковали также статьи об Энтони Берджессе и Кингсли Эмисе. Американская фантастика, к сожалению, занимала нас меньше. Философ Рустем Вахитов своим исследованием будущего, описанного в повестях Айзека Азимова, позволяет нам устранить это упущение.

Введение

Социальная фантастика – разновидность социальной философии или теоретической социологии, только выраженной не в научных терминах и формулах, а в художественных образах и сюжетных линиях. Эта в общем-то очевидная мысль не нова; ее высказывали даже многие классики жанра НФ. В частности, один из «трех китов» американской НФ Айзек Азимов. В статье под энциклопедическим названием «Социальная научная фантастика» он писал, что различные общественные устройства можно изучать при помощи «социального эксперимента на бумаге».

В цикле романов о детективе Элайдже Бейли (Elijah “Lije” Baley) Азимов попытался исследовать феномен, что так будоражил умы американцев в эпоху 50-х, которая в США прошла под флагом антикоммунизма и маккартизма (именно в 50-е Азимов пишет главные романы цикла[1], а в сентябре 1960 ведомство Джона Эдгара Гувера после анонимного доноса начинает подозревать писателя-фантаста в сочувствии к СССР и Компартии США). Конечно, под этим феноменом, заинтересовавшим Азимова, я имею в виду государственный или авторитарный социализм, наиболее ярко представленный тогда сталинско-хрущевским Советским Союзом, маоистским Китаем, ходжаистской Албанией и кимовской Северной Кореей.

Сами общества госсоциализма рассматривали себя через призму идеологии марксизма, которая создавалась на Западе и предназначалась для западного общества, неся в себя импульсы для дальнейшей его эмансипации. На мой взгляд, гораздо более реальный взгляд на госсоциализм предлагает современный экономист Ольга Эрнестовна Бессонова, разработавшая концепцию раздатка (См.: Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России). Она описывает государственный раздаток жизненно важных благ в российском обществе, начиная с Киевской Руси и замечательно, что вершиной этого раздатка – обществом тотального административного раздатка – у нее как раз выступает советский государственный социализм.

В соответствии с этой концепцией, я и определяю государственный социализм (госсоциализм или авторитарный социализм) как общественное устройство, где люди поделены на страты, имеющие разные права и обязанности и где они получают необходимые для жизни средства не столько в рамках рыночной системы, сколько в ходе государственных раздач. Так, в СССР рынка современного городского жилья практически не было. Квартиру в многоквартирном благоустроенном доме нельзя было купить, а можно было лишь получить от государства. Дефицитные и особенно заграничные предметы ширпотреба также нельзя было купить в магазине, их предоставляло учреждение со знаковым названием «спецраспределитель». Но в «спецраспределителе» хотя бы нужно было платить деньги. В Северной Корее эпохи Ким Ир Сена высшее руководство партии вообще получало бесплатное «ежедневное спецснабжение» в виде продуктовых наборов.

Таким образом госсоциализм – иерархическое общество с раздатком в экономике, противоположное капитализму – эгалитарному обществу с рыночной экономикой (хотя, конечно, переходных форм между этими двумя моделями – великое множество и иногда непонятно, что перед нами – еще госкапитализм или уже госсоциализм).

В своих романах о Бейли Азимов рисует Землю будущего, общество и государство которой построено именно по этим принципам. Он правда называет это не социализм, а «общество коллективизма» и противопоставляет его прошлым историческим эпохам Земли, где господствовала погоня за деньгами, «чистоганом». В социологических отступлениях между развитием сюжета Азимов описывает этот глобальный госсоциализм, показывает его достоинства и недостатки, объясняет, в силу каких причин он может и даже должен в конце концов утвердиться на нашей планете. А по Азимову переход к нему жителей Земли неизбежен и СССР с Китаем – лишь его «первые ласточки» (впрочем, о них он вовсе не упоминает, а судя по тому, что на Земле будущего у него все говорят по-английски, победе мирового госсоциализма предшествовала победа мирового капитализма и американизация всей Земли).

Несмотря на то, что для – россиян, помнящих Советский Союз – это художественное исследование госсоциализма крайне актуально, на данный аспект произведений Азимова обращают мало внимания. Моя статья – попытка исправить этот недочет.

Эра Городов

Цикл об Элайдже Бейли включает в себя три романа «_Стальные пещеры_» (The Caves of Steel), «_Обнаженное Солнце_» (The Naked Sun) и «_Роботы Зари_» (The Robots of Dawn). Продолжение – «Роботы и империя» (Robots and Empire) описывает дальнейшее развитие событий, после смерти Бейли и связывает романы о Бейли с циклами о Галактической империи и двух Основаниях.

Обратимся к бэкграунду детективных расследований и захватывающих приключений детектива полиции Нью-Йорка Элайджа Бейли.

По предположению Азимова, через три тысячи лет человечество полностью переселится в огромные супергорода (или Города с большой буквы), накрытые куполами и изолированные от внешней среды. По своим размерам Города сравнимы с целыми штатами (Нью-Йорк будущего простирается до штата Нью-Джерси). Пространства между городами покрыты шахтами и фермами, но там будут трудиться лишь роботы, добывая нужные для людей уголь, древесину и производя маслянистые штаммы (которые заменят давно исчезнувшую нефть) и сельхозпродукцию для узкого слоя элиты Городов, которые будут иметь привилегию потреблять натуральные продукты (все остальные в азимовском будущем потребляют искусственную еду, причем, благодаря ей проблема голода давно и навсегда решена). Люди никогда не выходят за пределы куполов и не только потому что не имеют такой нужды, но и потому, что уже не могут: практически все земляне больны агарофобией и вне своих «стальных пещер» испытывают жуткий страх и дискомфорт.

Азимов упоминает кроме Нью-Йорка, где происходит действие первого романа, и где родился и живет Элайдж, такие Города, как Москва, Шанхай, Лос-Анджелес, Филадельфия, Дели. Всего на Земле азимовского будущего 800 Городов, в каждом из которых – примерно по 10-20 миллионов жителей (весьма скромная цифра, надо сказать, но не будем забывать, что это фантастика 50-х, когда на Земле жили 2,5 миллиардов человек!). Во всех них – более или менее однородная культура. Везде говорят по-английски, исчезли национальные кухни и везде питаются одной и той же искусственной пищей.

Каждый Город представляет собой автономную экономическую единицу и фактически обеспечивает себя сам, без помощи других Городов (но постоянно балансирует на грани продуктового кризиса), хотя, конечно, Города связаны между собой железнодорожным и авиасообщением. Очевидно, что в них есть радио- и телевизионная связь.

Судя по всему, национальные государства исчезли, планета управляется единым правительством, куда, как можно предположить, отдельные Города делегируют своих представителей. В «Стальных пещерах» упоминается общепланетный полицейский орган – Всепланетное бюро расследований (ВБР), которое находится в Вашингтоне. Там же находится и упомянутый в романе Белый Дом, но он уже, вероятно – резиденция не североамериканского, а всепланетного правительства. Во всяком случае в «Обнаженном Солнце» замруководителя Министерства юстиции в Вашингтоне Альберт Минним, отправляя Бейли на планету Солярия, говорит исключительно об интересах Земли.

Обратимся к тому, как устроено общество эпохи Городов.

Социальная структура Городов

Общество Городов разделено на два больших сословия – деклассифицированых и классифицированных (напоминающих «враждебные и дружественные силы» в системе сонбун Северной Кореи или «лишенцев» и полноправных граждан в СССР до 1936 года). Деклассифицированные – это «дно общества»: преступники, люмпены, безработные, которые живут в бараках на окраинах Городов, получают от государства бесплатную, безвкусную «дрожжевую еду», выполняют за нее низкоквалифицированную работу на фабриках (районы таких фабрик несколькими кольцами окружают Города) и не могут рассчитывать ни на какое улучшение своего положения.

Отец Бейли оказался деклассифицированным после того, как по его вине произошла авария на атомной станции. Он не выдержал такой жизни, спился и умер. Множество людей вокруг Бейли оказываются деклассифицировнными, потому что они не являются с точки зрения государства ценными работниками и их вполне можно заменить роботами. Бейли боится деклассификации еще и потому что это означает утерю высокого социального статуса у детей: после деклассификации отца, Эладж и его мать вынуждены были тоже переселиться в бараки.

Оставшаяся часть общества – высоквалифицированные работники, которые разделены на классы. Чем выше класс человека, тем большим количеством привилегий он обладает. Элайдж Бейли, например, – детектив департамента полиции, имеет класс С-5. Это относительно высокий статус, во всяком случае его обладатель имеет право на личную душевую кабину и раковину для умывания в квартире (все, у кого класс пониже, вынуждены удовольствоваться общественными душевыми и умывальниками). За расследование убийства космонита его начальник обещает ему повышение – класс С-6.

В романе мы читаем об этом: «Бейли хорошо знал, какие привилегии давал класс С-6. Сидячее место в экспрессе не только с десяти до четырех, но и в часы пик. Больший выбор блюд в столовых. Может быть, даже более благоустроенная квартира и пропуск в солярий для Джесси». В другом романе «Обнажённое Солнце» Министерство Юстиции командирует Бейли на планету Солярия и за успешное выполнение задания ему и его семье обещают класс С-7.

Класс можно получить за выслугу лет (один из коллег Бейли поднялся за 10 лет службы в полиции до С-3) или за какие-нибудь заслуги. Жена и дети гражданина, имеющего определенный класс, также получают привилегии этого класса.

Обладатели классов или полноценные граждане живут в административном центре Города Нью-Йорк в жилых кварталах, связанных друг с другом и со зданиями учреждений, где они работают, экспресс-дорогой (по которой можно перемещаться как на поезде, так и по движущейся полосе). Отдельных домов, в которых жило бы по одной семье, не существует. Жители Города обитают в огромных многоквартирных домах. Блоки для холостяков состоят из комнат, напоминающих общежития (Бейли жил в такой до женитьбы на Джесси). Семейные пары получают комнаты, размеры которых могут увеличить, если появятся дети. Разрешение на детей дает государство и без этого разрешения заводить детей нельзя, в Городах жестко регулируется рождаемость. В обычных, стандартных комнатах нет ни кухонь, ни туалетов с ванными, подобного рода помещения являются общественными и предназначены для жителей целого этажа в блоке. Едят нью-йоркцы в общественных столовых, моются в общественных душевых, фильмы смотрят в кинотеатрах, рассчитанных на тысячи человек.

При этом люди любят коллективные приемы пищи в столовых, находя в них особое удовольствие, ведь в своей столовой все – друзья, еда перемежается шутками, весельем. Бейли страдает, когда оказывается в другом секторе и вынужден есть особняком от веселящихся местных: «довольно неприятно ходить в незнакомую столовую. Ты никого здесь не знаешь. Другое дело в своем секторе: там всегда занимаешь определенное место, с тобой семья, твои друзья. А для молодежи это просто одно удовольствие».

Однако, по странной логике коллективистских обществ, если человек получит высокий класс и приобретет право забирать еду домой и есть ее в кругу семьи или в одиночку, то он вызывает не всеобщее сожаление (ведь он лишается удовольствия общения с сотрапезниками), а бешеную зависть. Жена Бейли предостерегает его, чтоб он не пользовался своими привилегиями слишком часто, на них и так соседи, имеющие классы пониже, смотрят косо.

Судя по всему, искусственная еда столовых – бесплатная. Власти Города выдают всем талоны на питание. В начале «Стальных пещер» сын Элайджа – Бентли просит разрешение воспользоваться талоном папы и поесть в столовой. В том же романе Бейли и Дэниэл оказываются в общественной столовой. Люди в ней опускают жетоны в прорезь автоматического контролера и получают стандартный набор. При этом Бейли вспоминает, что его жена – диетолог столовой жаловалась на то, что городские власти раздают временные талоны (жетоны, которые предъявляет Бейли) направо и налево и тем самым нарушают ритм работы столовых, где все заранее запланировано.

Таким образом, власти знают, сколько людей живет в секторе и выдают им нужное количество талонов (но вносят путаницу в работу столовых, выдавая дополнительные временные талоны для командировочных)

Итак, экономика Городов не рыночная, капиталистическая, а распределительно-плановая. Деньги не играют большой роли в жизни супергородов. Их жители даже забыли точное значение слова «чистоган»: «Ученые по-разному толкуют слово «чистоган», однако общий его смысл сомнений не вызывает».

Тем не менее деньги в мире Бейли есть. В начале «Стальных пещер» описывается, как в обувном магазине вспыхивают беспорядки, вызванные тем, что женщине не понравилось, что ее обслуживают роботы-продавцы. Иными словами, обувь в этом мире нужно все-таки покупать. Но обладание деньгами мало что дает: все основные жизненные потребности удовлетворяются здесь бесплатно, в ходе государственных раздач и зависят лишь от классового статуса. Лояльный гражданин Города получает от городских властей талоны на питание, право пользоваться экспресс-дорогой, общественными душевыми и прачечными, комнату в многоквартирном доме, и даже талоны для посещения субэфирных кинотеатров. Сын Бейли учится в школе и очевидно, что Элайдж с Джесси также за это ничего не платят. Даже табак для трубки Бейли раз в месяц получает, а не покупает (правда, нормы раздачи все время урезают, что беспокоит Бейли).

Об идеологии общества Городов Азимов пишет так: «Среди современных публицистов стало модно с высокомерным осуждением толковать о меркантилизме прежних времен, когда экономикой правили деньги… И наоборот, они высоко превозносят современный «коллективизм», как наиболее продуктивную и просвещенную форму общества».

Итак, идеология эта – коллективизм. Она провозглашает ценности взаимопомощи и осуждает конкурентную борьбу, в результате которой одному достается все, а другому не остается ничего. Нет сомнений, что она ставит в заслугу социализму Городов победу над проблемой голода. Ведь развитие пищевой химии и нормированное распределение пищи привело к тому, что необходимое для жизни количество еды получают все. Сам Бейли признает, что иначе 6 из 8 миллиардов человек, живущих на Земле, остались бы без пищи и умерли от голода. Собственно, нечто подобное и происходит на Земле сейчас. В отсутствии работоспособной планетарной системы распределения продовольствия (хотя бы на базе ООН), около половины населения нашей планеты (в основном – жители стран Азии и Африки) либо недоедают, либо голодают, тогда как жители США и Евросоюза ежедневно выкидывают в помойки тонны пригодной для употребления еды. Ожидаемое следствие этого – миграционный кризис. Жители бедного Юга стремятся на богатый Север.

Коллективизму Городов Азимов противопоставляет индивидуализм Внешних Миров, которые населяют потомки землян-колонистов – космониты («спейсеры»). Там каждый имеет отдельный дом, десятки, а то и сотни роботов, которые удовлетворяют все его потребности. На планете Солярия дело дошло до того, что жители настолько привыкли к обеспеченному одиночеству, что даже муж и жена испытывают отвращение при мысли о личной встрече. Соляриане общаются через головидео, а супруги встречаются лишь для того, чтобы зачать потомство, которое, как только оно родится, у них изымают для роботизированного воспитания на специальных фермах.

Азимов подчеркивает, что космониты – материалисты, даже забывшие о том, что такое религия (в память космонитского робота Дэниэла не заложили информацию об Евангелиях). На Земле религия сохранилась, хотя некоторые, как Бейли, являются скептиками и атеистами (при этом Бейли хорошо знаком с содержанием Библии). Это любопытно: у Азимова госсоциализм связан с религиозным мировоззрением, а капитализм – с материализмом, хотя в годы «холодной войны» внешне все выглядело наоборот (впрочем, хотя формально идеология СССР была безрелигиозной, фактически уровень веры у граждан страны Советов был много выше, чем у теплохладных бюргеров западного блока, разве что за исключением США).

Ресурсный кризис и госсоциализм

Такова социальная структура земного общества эпохи супергородов. По каким же причинам на планете утвердилось такое общество и навсегда исчез строй капитализма с его культом «чистогана» да так прочно, что даже историки имеют смутные представления об эре господства денег? Причины эти просты – нехватка ресурсов. Азимов пишет: «С ростом населения на Земле возникла необходимость более разумного устройства городов. Ценой постоянного снижения уровня жизни планета могла прокормить два миллиарда человек, три и даже пять. Однако, когда численность населения достигла восьми миллиардов, полуголодное существование стало реальной проблемой; от которой просто так не отмахнешься». И далее: «… Подумать только, как неразумно содержать сто тысяч домов для сотни тысяч семей в сравнении с одним жилым сектором на сто тысяч квартир; а что такое домашняя библиотека по сравнению с централизованным хранилищем книгофильмов, индивидуальный телевизор по сравнению с системой видеоканалов? Если на то пошло, взять хотя бы наивную глупость бесконечного дублирования кухонь и ванных в каждом доме. Разве могут они сравниться с автоматизированными блоками столовых и душевых, которые появились с развитием современной городской цивилизации!».

По сути Азимов отталкивается от простейшего элементарнейшего закона экономики, который настолько очевиден, что на него часто не обращают внимание: чем меньше жизненно необходимых ресурсов, тем скорее общество переходит от рынка (и тем более, от такой его развитой формы как капитализм) к общественному или государственному распределению, дабы обеспечить необходимым всех («раздатку» в терминах О.Э. Бессоновой или госсоциализму, как решили это называть мы). Ярким примером здесь является эпоха войн или других общенациональных бедствий. Во время Второй мировой войны, например, распределение товаров первой необходимости и прежде всего – продуктов питания посредством талонов («карточек») было введено не только в социалистическом Советском Союзе, но и в подчеркнуто капиталистической Великобритании.

Пример Соединенного Королевства особенно показателен, потому что в 1945 году в США даже стали говорить об «английском социализме».

После падения Франции Великобритания оказалась в значительной степени отрезанной от своих колоний. Гитлер объявил Альбиону продовольственную блокаду. Правительство Соединенного королевство ввело «нормированное распределение». Поданным выдали «продуктовые книжки» (ration book). В 1943 году по ним можно было получить в неделю 6 унций мяса, 1 яйцо, по 4 унции масла, сыра и бэкона, 8 унций сахара, причем, только в магазине, к которому был прикреплен гражданин. Поданный Его Величества мог купить по карточкам 1 смену одежды в год. Были запрещены шелковые и нейлоновые чулки: этот материал был нужен для пороховых пакетов и парашютов (имеющиеся чулки женщин призывали сдавать в специальные пункты сбора).

Правительство потратило более 35 миллионов фунтов на покупку хлебобулочных изделий, которые были распределены между малоимущими и промышленными рабочими. Были введены ограничения на покупку мяса: один человек мог купить в неделю мяса не больше, чем на один шиллинг. Апельсины имели право покупать лишь дети и беременные женщины. Сладости запрещалось покупать более 454 граммов в неделю (и запрет продержался до 1954 года).

До 1942 года работали рестораны, где богатые могли неограниченно заказывать блюда за свои деньги. Но из-за возмущения малоимущих граждан правительство ограничило меню ресторанов лишь тремя блюдами. Зато появились дешевые «Британские рестораны» – для бедных, людей, лишившихся жилья в результате бомбардировок, и рабочих военных заводов.

Кстати, именно в системе столовых проявились черты, напоминающие категории ресурсополучателей, какие были в реальных социалистических странах и изображены в фантастике Азимова. Рабочие столовые в военной Англии разделялись на категории А и В: в первых питание было улучшенное и предназначались они для тех, на чью долю приходилась самая тяжелая работа – шахтеров, докеров. Вообще льготным питанием могли пользоваться помимо промышленных рабочих, беременные и кормящие женщины, дети и инвалиды.

Тем нашим либералам, которые издеваются над северокорейской системой сонбун или советской системой распределения, следует почитать о жизни и быте Англии, например, в замечательной книжке Геннадия Александрова «Монархия и социализм». Оттуда, кстати, они могут узнать удивительный факт: малоимущие жители западных стран (прежде всего, Великобритании и США), признавая военное время тяжелым, впоследствии, в 50-60-е гг., говорили, что тогда они жили лучше! Ведь по карточкам им было гарантировано минимальное питание и у них была гарантированная работа на военных предприятиях и в различных службах при армии. «Военный социализм» им нравился больше, чем «мирный капитализм»!

Более того, в конце 40-х Великобритания, которая находилась в тяжелейшем состоянии из-за нацистской блокады и бомбардировок, чуть было совсем не превратилась в страну реального социализма (правда, без марксистской идеологии). Согласно Плану Беверджа в Соединенном королевстве была произведена национализация банка, транспорта, ключевых отраслей промышленности, создан аналог Госплана (Центральная Плановая комиссия) и введены плановые нормы и государственные твердые закупочные цены для фермеров. Противодействие США прервало этот захватывающий проект «монархического социализма».

Любопытна формулировка лозунга «Нормированного распределения», который в 1940-е годы можно было встретить в Великобритании и США: «Rationing means a fair share for all of us» («Нормирование означает справедливую долю для всех нас»). Фактически он был признанием того, что капиталистическая власть рынка несправедлива по своей сути. Более того, рыночный торговец заинтересован лишь в прибыли и поэтому власть рынка самоубийственна: если общество хочет выжить, оно вынуждено ограничивать аппетиты торговцев и капиталистов и вводить элементы нормированного распределения, то есть социализма (ведь в обществе социализма нормированное распределение достигло наивысшего развития).

Итак, на примере военной и послевоенной Великобритании также можно увидеть главные черты общества госраспределения жизненных ресурсов или госсоциализма, которые показывает в своих фантастических романах о будущем Земли и Айзек Азимов. Сокращение ресурсной базы вкупе с ростом народонаселения вынуждает человеческие сообщества переходить от рыночного и тем более капиталистического распределения, которое приводит к расслоению на богатых и бедных, к государственному, уравнительно-статусному распределению. Оно позволяет решить две основные задачи, стоящие перед обществом такого типа.

Первая – сохранение жизней всех членов общества. Это связано как с прагматическим аспектом – в кризисных ситуациях важна помощь всех, даже самых слабых, и с идеологическим – это общество сильно духом солидарности, а значит, каждый в нем имеет право на минимальную поддержку уже в силу того, что он – член этого общества.

Вторая задача связана не просто с выживанием, а с преодолением кризиса. Для этого нужно выяснить: какие страты общества особенно важны для работы по этому преодолению и сделать так, чтоб они получали при раздатке большую и лучшую долю. Как правило, это – военные, идеологи, рабочие ключевых производств, но в зависимости от мировоззрения общества, представления о значимости тех или иных страт могут меняться.

Итак, заблуждением являются утверждения о том, что социализм – первая ступень будущего коммунизма. Коммунизм – не более чем миф, порожденный позитивистской утопией о неисчерпаемой ресурсной базе, обеспеченной научно-технической цивилизацией. Авторитарный государственный социализм – суровая реальность, которая периодически возникает в истории в ситуации оскудения ресурсной базы. Черты социализма имели самые разные общества – от первобытных племен и азиатских деспотий древности до средневекового феодализма (наш русский философ Константин Леонтьев прозорливо замечал, что если коммунисты и анархисты попытаются воплотить в жизнь свои утопии, у них и выйдет нечто вроде неофеодализма, т.е. госсоциализма).

Экономический анализ, учитывающий ресурсный фактор, объясняет почему так должно было произойти в обязательном порядке. Собственно вся мировая история до появления капитализма была историй различных форм социализма (а все идеологи этих обществ призывали к ограничению потребления до разумной меры). Капитализм с его культом потребления родился за счет беспрецедентной концентрации разного рода ресурсов – от энергетических до демографических – в одном месте, а именно – в центре капиталистической мир-системы – на Западе. Капитализм – очень ресурсозатратный строй. Капиталисты нуждаются во все большей прибыли, ведь капитал по природе своей должен постоянно расти. Поэтому капитализм разжигает потребительские инстинкты масс, производя и продавая огромные массы товаров. А для этого нужны очень и очень большие ресурсы и Запад пока их имеет. «Развитые страны, чье население составляет менее 20 процентов от мирового, располагают 84,7 процентами мирового ВНП. На их граждан приходится 84,2 процента мировой торговли, 84,5 процента сбережений на внутренних счетах. Эти страны потребляют 70-75 процентов всей производимой на планете энергии, 79 процентов добываемого ископаемого топлива, 85 процентов мировой древесины, 75 процентов обработанных металлов. Одни лишь США с населением в 300 млн. человек (5 процентов жителей Земли) используют от 30 до 40 % добываемых на планете ресурсов. Каждый американец потребляет столько же, сколько 8 среднестатистических жителей Земли или 20 жителей стран периферии» (Кожемякин C. Периферийный капитализм).

Понятно, что такое наглое ограбление периферии приводит к тому, что она задыхается от ресурсного голода и переходит к дистанцированию от Запада и государственному перераспределению оставшихся ресурсов. В ХХ веке цепь революций, породивших режимы госсоциализма, распространилась именно на полупериферии и периферии – в России, Монголии, Китае, Вьетнаме, Лаосе, в некоторых странах Африки и Латинской Америки. Показательна в этом смысле Россия. Наша страна находится в зоне «рискованного земледелия». 2/3 территории страны – под вечной мерзлотой, а за Уральскими горами вплоть до второй половины ХХ века численность и плотность населения была минимальной. Тем не менее в течении всего XIX и начала XX века Россия выступала как один из важнейших экспортеров зерна на мировой рынок. В то же время в империи произошел демографический взрыв (в годы правления Николая II население империи увеличилось на 60 миллионов человек), что не могло не повлечь за собой ухудшение питания (академик Тарханов утверждал, что в 1906 году русские крестьяне питались в среднем 5 раз хуже, чем английские) и даже периодические пароксизмы массового голода. Отсюда – уравнительные мечты стомиллионного русского крестьянства («стихийный крестьянский социализм»), которые, наложившись на социалистические лозунги городской революционной интеллигенции, привели к 1917 году к рождению советской цивилизации.

Русский христианский социалист Михаил Антонов считает, что несмотря на крах советского строя, Россия указала путь к будущему всего мира. Фантастика Азимова подтверждает этот тезис. Очевидно, что мировое сообщество идет к глубочайшему экологическому и ресурсному кризису, причина которого – хищническая деятельность глобального капитализма. Можно не сомневаться, что после того, как он разразится, человечество неизбежно перейдет к тем или иным формам госсоциализма. Будут ли они похожи на супергорода Азимова – это уже непринципиальный вопрос.

При этом внимательное чтение Азимова (равно как личный опыт жизни в социалистическом обществе) показывает, что это далеко не идеальное общество. В плане потребления оно, конечно, уступает метрополии глобального капитализма. Но перефразируя известный советский анекдот, двух Западов планете не прокормить. Потребление представителей советской цивилизации было весьма и весьма неплохим по меркам полупериферии, не говоря уже о периферии. Тот факт, что светские граждане сравнивали себя с американцами, а не с бангладешцами (к уровню которых они постепенно опускаются в результате антисоветского переворота) говорил лишь о том, что господствовавшая в СССР идеология была сильно оторвана от реальности.

Более того, благополучие современного Запада уже под вопросом и тот факт, что туда уже хлынули толпы беженцев из Африки очень показателен, если не сказать – фатален…

Похоже, нравится это кому-нибудь или нет, социализм – неизбежное будущее мира (в том числе и самого Запада). Видимо, не зря ведомство Гувера относилось с подозрением к мистеру Азимову…

[1] «Стальные пещеры» были написаны в 1954, «Обнаженное солнце» – в 1956, два других романа значительно позже – «Роботы Зари» – в 1983, «Роботы и Империя» – в 1986

Кандидат философских наук, доцент Башкирского государственного университета (г. Уфа), исследователь евразийства и традиционализма, политический публицист

Комментарии к архивным материалам закрыты. Однако Вы можете высказывать свое мнение в нашем Телеграм-канале, а также в сообществе Русская Истина в ВК. Добро пожаловать!

Также Вы можете присылать нам свое развернутое мнение в виде статьи или поста в блоге.

Чувствуете в себе силы, мысль бьет ключом? Становитесь нашим автором!

а также…

Свежие записи:

Поделитесь нашими материалами в своих соцсетях!

сайт консервативной политической мысли
открытая дискуссионная площадка

Page load link

Manuscript submission criteria

Manuscripts and articles will be reviewed by the Editorial Board only if all the requirements listed below are met.

The Editorial Board will consider articles that occupy 0.5 to 1.5 pages [a page is 40,000 typographical units]. They must present the results of an independent and original research, which is in line with the profile of the almanac and demonstrates the author’s ability to be fully conversant with the modern literature addressing the problems in question and to adequately apply the commonly used methodology for defining and solving scientific matters.
Besides, the Site for Russian Verity also publishes analytical synopsis of modern works (size – about 1 sheet), as well as reviews of recent scientific works (size – 0.25 sheet).
All texts must contain only literary language and must be duly edited following the scientific style standards.
If the manuscript is accepted for consideration, it does not imply that it will be published. All manuscripts are sent anonymously for expert review. The names of the reviewers (usually at least two) are not disclosed. If the submitted manuscript is rejected, the editors send a reply to the author clarifying the reasons.
The only relevant criterion for publishing the manuscript is the quality of the text and consistence with the scope of the almanac.
Please avoid automatic bulleted and numbered lists and word breaks. rtf is the preferable format. Only «» can be used as quotation marks. If a quote includes citations, use quotation marks in quotation marks, «“one”, two, three, “four”». Hyphens should not be used as dashes. The Russian letter ё is used only in cases when the replacement for e distorts the meaning of the word. The shortened forms mln and bln are used without the full stop. Abbreviations like “т.к.”, “т.н.” are not allowed. The figure in the footnotes is used in the end of a sentence before the full stop and in a sentence before any punctuation mark (comma, period, and semicolon). Illustrations are sent separately in jpg-files. Graphs and charts are made in separate Microsoft Excel files. The text should contain the indication of the location of this illustration, graphics, charts, and / or its image.
The editors can edit and cut materials.
Those who submit manuscripts are kindly asked to understand the fact that the editors do not enter into any correspondence, particularly they do not engage in a meaningful debate via e-mail or mail, and do not have any obligation concerning the publication of the submitted materials.
The cover must contain the name, first name and patronymic of the author, the academic degree and academic rank, the position and place of work, the address and zip code and the email address of the author and must be stored in a separate file.
The information is to be written both in Russian and in English. The main file of the article must contain the name, the text itself, footnotes and endnotes bibliography. This is done to meet the requirement of an anonymous review of manuscripts sent to the editorial board.
The author must provide a list of keywords, a summary of the work (abstract) in English and in Russian (size – 100-200 words). The abstract is a separate analytical text, which allows to fully grasp the essence of the study, without the need for the reader to refer to the article. The summary (abstract) must be written in correct academic English. It must not be a word-for-word translation and cannot contain unintelligible structures and idioms which sound Russian.
Links and references:

Links to scientific and philosophical literature, analytical reports and articles in scientific journals should be presented in the form of intrabibliographic references containing the number of publications in the bibliography and pages.
For example:
[26, p. 237].
Links to archived documents must be included in the footnotes indicating (describing) the nature of the document.
For example:
For biographies of K.N. Leontiev [From a letter from K.N. Leontiev to Vs.S. Solovyov, January 15, 1877, Moscow] // Russian State Historical Archives. F. 1120. Op. 1. D. 98. L. 54 ob.-55.
Links to information, official and other sources, including Internet resources that are not scientific or analytical materials, must be given in footnotes.
For example:
The National Security Strategy of the Russian Federation until 2020. The Security Council of the Russian Federation. URL: http //www.scrf.gov.ru /documents/99.html
Solovyov O. The central bank is preparing a new devaluation // Nezavisimaya Gazeta. January 13, 2015.
The footnotes can contain any additional ideas; footnotes can contain links, presented in the same way as in the main text. When referring to Internet publications, there is no need to indicate the access date.
The bibliography in endnotes is compiled in the alphabetical principle (first list the authors and the works in Russian, then in Latin). The last name and initials of the author must be in italics. The references to monographs must indicate the total number of pages, and references to articles must indicate the page numbers in a journal or a collection where the article is printed.
For example:
Berdyaev N.A. Philosophy of Inequality / Compiled, foreword and notes L.V. Polyakov. M: IMA-Press, 1990. 285 p.
Gajda F. Bloody Sunday as a very ambitious provocation of the opposition // Website on conservative political thought “Russian idea”. January 5, 2015. URL: http://politconservatism.ru/forecasts/krovavoe-voskresene-kak-grandioznaya-provokatsiya-oppozitsii/
Shirinyants A.A .The Intellectuals in the Political History of the XIX Century // Bulletin of Moscow University. Edition 12. Political sciences. 2012. № 4. pp. 39-55.
Nye J. Soft Power: The Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs, 2004. 208 p.
The endnotes reference list must specify the official place of publication and publisher (sometimes the search may require extra efforts, but the names must be presented).
The translation of Russian names in English or their Latin transliteration are not required, nor is it necessary to translate foreign titles into Russian (except publications in Oriental languages).

Reviewing rules for submitted manuscripts

The Site for Russian Verity guarantees the transparency of the publication policy and criteria for manuscripts. Editors select reviewers in such a way to minimize the likelihood of a clash of interest and avert prejudice to the manuscripts submitted. The reviews of the manuscript are taken into account to decide whether to publish it or suggest further work on it. The final decision is taken by the Editorial Board.
The cover must contain the name, first name and patronymic of the author, the academic degree and academic rank, the position and place of work, the address and zip code and the email address of the author and must be stored in a separate file. The information must be provided both in Russian and in English.
Manuscripts, submitted to the journal, are assessed in accordance with the double-blind peer-review procedure. For this purpose the manuscripts are sent to the external experts without any identification of authorship, neither the name nor the place of work. Similarly, the journal does not disclose the names or positions of reviewers to the authors or third parties in accordance with international standards of peer-reviewing in academic journals.
The journal invites recognized experts in the relevant field, who have had their works on the relevant issues published over 3 years. The manuscript is reviewed by the Editorial Board, as well the experts. The Editorial Board Chairman and Editor-in-Chief select external experts and invite them to review the manuscript. The reviews are kept by the editors for 5 years.
A submitted manuscript is initially assessed by the editors in order to confirm that it corresponds to the scope and standards of the journal. Then, the editors delete any references to the author and code the manuscript. The coded manuscript is submitted to the reviewer.
The coded manuscript is sent to the external experts along with the standardized questionnaire via e-mail. In the covering letter the editors set the deadline for the review (each case is considered separately, but the time allotted cannot exceed 1 month).
On receiving the results of the external assessment, the editors examine the review to see if it meets the existing criteria. If the review does not give an adequate evaluation of the manuscript, the editors could seek additional review by other experts.
If the review contains suggestions for improving the manuscript, it is forwarded to the author. Before sending it, the editors delete comments which are meant for the editors exclusively as well as any offensive or insulting comments.
The deadline for resubmitting the manuscript is set each time individually. If the manuscript is rewritten significantly before resubmission (no less than 15% of the text), it could be sent for additional reviewing. While choosing experts for the additional reviewing, preference will be given to the same experts who did the initial review (given that they agree).
The editors send copies of the reviews or a refusal with the reasons to the authors of the submitted articles. They also commit themselves to sending copies of the reviews to the Russian Ministry of Education and Science should the following request be made.
Reviewing is conducted on the basis of the standardized questionnaire:
The importance of the issues to the academic tasks set of RV:
1 = minimal contribution
2 = minor contribution
3 = moderate contribution
4 = significant contribution
5 = substantial contribution to the discipline
The relevance of the research for philosophy, political science and historical science nowadays:
1 = almost irrelevant
2 = minor relevance
3 = moderate relevance
4 = significant relevance
5 = substantial contribution to the discipline
Author’s originality (autonomy) in addressing the issue:
1 = low (trivial, unoriginal, “common place”);
2 = below average (there are some original thoughts);
3 = moderate;
4 = sufficient;
5 = original research, containing a new approach to issue;
The credibility of the hypothesis, coherence and logical reasoning:
1 = not convincing;
2 = not very convincing (many contradictions);
3 = average level of credibility (standard, traditional proofs);
4 = quite convincing arguments (in general, sound persuasive, with few exceptions);
5 = very persuasive arguments
The reliability of data:
1 = unreliable;
2 = limited reliability (accuracy of the information causes significant doubt)
3 = partly reliable (not differentiated);
4 = quite reliable (sufficient data without sufficient critical thinking);
5 = fully reliable (complete, adequate and critically processed data)
Appropriate style, accuracy and precision, brevity:
1. Low (grammatical and stylistic errors, lacking terminological precision, multiple repetitions);
2. Below average (repetitions, no precision)
3. Average
4. Above average (some minor flaws);
5. High.

Kirill Benediktov
Russia–France: Possible Conservative Alliance? (№ 3, 2015)

The article studies the possible Russian-French alliance retrospectively and analyses its fundamental features. The main assumption is that France is one of the two Western European countries that could build a strategic alliance with Russia, with Germany being the other one. Starting from it, the author shows that only shared values could provide a solid foundation for an effective alliance. Otherwise the alliance between Russia and the leading European country would be at best tactical, rather than strategic. While there are few, if any, shared values with Germany following the forced transformation of the German cultural code in the wake of the WWII, relations with France have evolved differently. With conservative values shared by most Russians and Frenchmen, the ideological proximity brings the two countries closer. Nowadays some French politicians regard Russia as a guardian and a stronghold of traditional European values that have fallen prey to globalization and are ousted by the aggressive Anglo-Saxon civilization and its model. The sympathizers include intellectuals that form the political agenda and shape public opinion. Others are political activists, mobilizing the electorate. Marine Le Pen, the president of the French National Front, is the most favorably disposed towards Russia among European politicians. The examples of the National Front and its leader reveal the attitude of French conservatives towards Russia. As seen from France, Russia is returning to its roots, so French conservatives regard the resurgence of the Russian Orthodox Church, the formal LGBT propaganda ban and other events as the signs of a titanic battle between the living European Christian tradition endorsed by both France and Russia and the post-Christian and anti-Christian world based on the Anglo-Saxon globalization concept. They also interpret them as signals for possible ideological rapprochement.
Keywords: France, Russia, Alliance, Values, Conservatism, National Front, Marine Le Pen.

Paul Grenier
Russian Conservatism and its Reception the West through the Prism of Ideological Liberalism (№ 3, 2015)

The author focuses attention, first, on the poor reception in the West of Russia’s current attempt to define its national idea by reference to its own pre-communist philosophical tradition. He demonstrates that this negative reception, however, is conditioned by what may, optimistically, be temporary political-ideological exigencies, at a period when very little that is associated with the Russian leadership is able to get a fair or warm reception in mainstream U.S. publications. The author points out that the Russian religious philosophical tradition was widely considered admirable and constructive in the West prior to 2014. At present, however, the typical approach in the U.S. and European press is to contrast Russian realpolitik policies with abstract Western ideals rather than Western realpolitik policies. Meanwhile, the very existence of legitimate Russian ideals is dismissed. The author then turns his attention to Russia’s present efforts to define its own ideals in a conservative vein. He suggests that this effort demands a careful definition of categories and to this end distinguishes between ideological and non-ideological brands of both conservatism and liberalism. He urges Russia’s intellectual leadership to embrace the whole of its tradition (i.e. the best of its tradition) rather than only a part. He notes a tendency by Russian conservatism to privilege what in Plato’s Republic were the virtues of the Guardians (as opposed to the Traders). But the Russian heritage incorporates, according to the author, both liberal and conservative elements, even as it is ultimately grounded in а realm that lies beyond liberalism and conservatism.
Keywords: International Relations, Realism, Barack Obama, Demagogy, Liberalism, Conservatism, Ideology, Russian national idea, N. Berdyaev, G. Fedotov, V. Solovyov, I. Ilyin, Pierre Manent, Jane Jacobs, Plato’s Republic.

Mikhail Ilyin
A Diaologue about Islands and Straits, Intermarums and Intermunds (№ 1, 2015)

Mikhail Ilyin reviews main subjects of scholarly debate between himself and Vadim Tzimburski since early 90s when they both were promoting geopolitical and chronopolitical studies in new Russia. The debate focused on five major issues: character of geopolitics, links between geopolitics and chronopolitics, geopolitics of Russia (Eurasia), limitrophe areas around Russia and particularly Balto-Pontida. Very clear and coherent differences between both analysts would not undermine their essential agreement on basis issues and would not prevent their co-authorship. Furthermore, disagreements were complementary. Even now they continue to inspire further investigations.
Keywords: geopolitics, chronopolitics, Russia-Eurasia, Island of Russia, Heartland, limitrophe areas, Balto-Pontida, Balto-Pontic system.

Leonid Ionin
Projects of Total Democracy: Power of Referendums, E-Democracy, “One Man – One Vote” (№ 3, 2015)

This work regards total democracy as a commitment to solving problems and dealing with contradictions in modern representative democracies through maximizing equality and granting the public with direct access to the mechanisms of social control. The paper considers the proposals to create a “community” run by referendums, to establish online democracy, and to improve the egalitarian principle of “one man – one vote”. It also analyses the sociological and epistemological basis of these models. It draws a conclusion that the conservative approach is more promising, that is the use of the mechanisms elaborated at the earlier, relatively distant stages of political development, the use of mechanisms which take into account diverse particular features of the political process.
Keywords: Public Opinion, Referendum, Scientific Knowledge, Common Knowledge, Qualifications, Classes, Universalism, Particularism.

Andrey Ivanov
The Slogan “Russia for Russians” in Conservative Thought in the Second Half of the XIX Century (№ 4, 2015)

The article studies the origin of the slogan “Russia for Russians” and its conservative interpretations in the second half of the XIX century. The study is based on numerous works, most of which have never been previously used. The author analyzes the attitude to the slogan “Russia for Russians” of well-known conservatives, such as Emperor Alexander III, V. Skaryatin, I. Aksakov, M. Katkov, M. Skobelev, S. Syromyatnikov, V. Rozanov, A. Suvorin and others.
Keywords: “Russia for Russians”, Russian Conservatism, Russian Nationalism, Pan-Slavism, Emperor Alexander III.

Alexei Kharin
The First Book about the Great Geopolitician (№ 1, 2015)

The article is devoted to the intellectual biography V.L. Tsymbursky, written by a political scientist B.V. Mezhuev. In the monograph, Mezhuev succeeded to show basic landmarks of work and the main ideas of the thinker, as well as to determine the value of Tsymbursky’s works. Separate positions cause a discussion, but on the whole the book turned out well.
Keywords: B.V. Mezhuev, V.L. Tsymbursky, “the Island of Russia”, Great Limitrophe, geopolitics, chronopolitics, civilization.

Stanislav Khatuntsev
Vadim Tsymbursky, a Russian Geopolitician (№ 1, 2015)

The article covers geopolitical conceptualization of a prominent Russian philologist, cultural philosopher, thinker, and political writer V.L. Tsymbursky, in particular, his “Island Russia” model, the concepts of “Euronapping” and of the Great Limitroph; as well as their criticism, the author’s opinion of some problems brought up by Tsymbursky. The category of limitrophic spaces is supplemented with the category of limbic territories.
Keywords: V.L. Tsymbursky, “Island Russia”, geopolitics, civilization approach, civilization geopolitics, internal geopolitics of Russia, “Euronapping”, Great Limitrophe, limb, transfer of the capital city.

Stanislav Khatuntsev
“Preserving the Future”: Konstantin Leontiev’s Seven Geopolitical Pillars (№ 4, 2015)

This article analyses the issues related to the “seven pillars” approach, K. Leontiev’s set of ideas about the new «Eastern Slavic culture», and his geopolitical ideas.
Keywords: Heptastylism (Seven Pillars), Anatolism, K. Leontiev, Geopolitics, “Eastern Question”, Constantinople, “Eastern Union”, Russian History, Russian Post-Reform Political Thinking, Historiosophy.

Aleksey Kozhevnikov
Russia’s Present and Future in A. Solzhenitsyn’s and I. Shafarevich’s Works: “From Under the Rubble” Collection (1974) (№ 4, 2015)

The article analyzes A. Solzhenitsyn’s and I. Shafarevich’s political essays. Solzhenitsyn’s and Shafarevich’s articles, published in the “From Under the Rubble” collection, dwelt on the historical problems and development of the Russian nation.
Keywords: A. Solzhenitsyn, I. Shafarevich, “From Under the Rubble” Collection, Russian National Values, Historical Problems of the Russian Nation, Development of the Russian Nation.

Yegor Kholmogorov
Searching for Lost Tsargrad: Tsymbursky and Danilevsky (№ 1, 2015)

The article analyzes how Nikolay Danilevsky’s geopolitical ideas influenced Vadim Tsymbursky, and reveals the similarities and differences in the approaches of both thinkers to Russia’s internal and external geopolitics. Their ideas critically underline vulnerable points of each other’s concepts. Разбираются Danilevsky’s nationalism, pan-Slavism and the programme of the struggle for Constantinople are observed, as well as Tsymbursky’s ideas of «Island Russia», limitrophe zone, internal colonization, and his attention to the region of Novorossia. The author comes to a conclusion that the key problems stated by Danilevsky and Tsymbursky don’t have a solely geopolitical solution and demand the transition to chronopolitics, the consideration of civilizations not only as geographical, but also as historical and cultural integrals.
Keywords: Danilevsky; Tsymbursky; geopolitics; Constantinople; pan-Slavism; nationalism; “Island Russia”; civilization; limitrophe; Siberia; internal colonization; Novorossia; Konstantin Leontiev; chronopolitics; Byzantium.

Olga Malinova
The Conservatives and Collective Memory: Cultivating a Repertoire of Politically Usable Past (№ 3, 2014)

The paper analyses a development of “infrastructure” of a usable past in post-Soviet Russia. It argues that the latter is both a resource and a matter of symbolic investments for the ruling elite. It concludes that after more than 20 years after the collapse of the USSR the repertoire of the usable past remains rather scarce, and “memory policy” is still far from being consistent. The paper supposes that more systematic development of the repertoire of the usable past could be a matter of efforts of the conservatives as well as the other political forces who must be interested in development of this resource that might be considered as fundamental common good.
Keywords: political uses of the past, collective memory, symbolic politics, B. Yeltsin, V. Putin.

Boris Makarenko
Never the Twain Shall Meet? Conservatism in Russia and in the West (№ 3, 2015)

The article compares and contrasts the main values and political principles of contemporary Western and Russian conservatism. The key assumption is that in the West conservatism relies on the uninterrupted tradition of political participation, while Russian conservatism is reinventing its values and political practices, relying on the philosophical and political heritage of the past ages. In the West, conservatism exists in democracies and market economies, while in Russia, conservatism develops in a society in transition, undergoing rapid and uneven modernization. The “strong state” for the West lies in democratic sovereignty, a competitive and efficient economy, and an optimized “welfare state”. Russian conservatism lacks a comprehensive economic doctrine; the value of sovereignty is believed to lie in the defense of internal and external security, and the “welfare state” is largely paternalistic. In the West, conservatism fosters moral and cultural values of the post-industrial age; in Russia these values retain their traditional character, but modernization necessitates their adaptation to the changing society. While, amid the emergence of new conservative ideas, Western conservatism faces the major challenge of developing a “new synthesis”; Russian conservatism needs to respond to the challenge of developing a comprehensive system of values in conformity with the contemporary stage of Russia’s political development.
Keywords: Conservatism, Values, Comparative Politics, Political Development, Political Parties.

Mikhail Maslin
Classic Eurasianism and Its Modern Transformations (№ 4, 2015)

The article reveals the essence of classical Eurasianism in the 1920-1930s. The author makes a general critical evaluation of A. Dugin’s neoeurasianism. Neoeurasianism distorts classical Eurasianism, presenting the image full of xenophobia, racism and aggression. Meanwhile, the author demonstrates the intellectual potential of undistorted classical Eurasianism taking the example of A. Panarin’s heritage.
Keywords: Eurasianism, Neourasianism, Orientalism, Geopolitics, Russian Emigration, Atlantism, Russophobia, Mysticism, Conspirology.

Oleg Matveychev
“The Philosophy of Inequality” by N. Berdyaev – the Manifesto of Liberal Conservatism (№ 3, 2015)

The report describes the concept of the ideological mix. Analyzing “The Philosophy of Inequality”, the author illustrates that N. Berdyaev voices purely liberal-conservative ideas in it. This fact accounts for valid interpretation and popularity of the book in Western Europe in the 1920s and 1930s.
Keywords: “The Philosophy of Inequality” by N. Berdyaev, Ideological Mixes, Liberal Conservatism.

Boris Mezhuyev
Mapping of Russian Europeanism (№ 1, 2015)

This article deals with the evolution of geopolitical views of Vadim Tsymburski in the context of his conceptualization of the problem of “buffer”, or “limitroрhe” territories between Russia and Europe which were called by the author of “The Island of Russia” as “straitterritories”. It is known that Vadim Tsymburski thought that the loss of control by Russia over these territories has strengthened the security of our country that was damaged throughout the history by Russia’s own urge to eliminate these «buffer» territories for the geopolitical confluence of Russia and Europe. The question arises, how could Vadim Tsymbursky treat the elimination of “strait territories” by Europe in terms of his system, could it be seen by him as a threat to Russian security? The article proves that in the end of his life just this point motivated the scholar to reconsider his geopolitical conception but this reconsideration was prevented by his death.
Keywords: geopolitics, strait-territories, buffer territories, Russian Europeanism.

Andrei Nikiforov
The Crimean Contribution to the Revolutionary Restoration of Geopolitical Justice and the New Mission of Russia (№ 3, 2015)

The “Crimean Spring” was a manifestation of the expanding regionalization, that the world has been witnessing in recent years. An integral region becomes the actor of world politics. The region relies on the collective political will of the regional community rather than on separate nation-states with their borders established by treaties of by force. The Crimean issue has provoked sharp divisions in European society, virtually splitting it in two parts: a group of regionalists, advocates of traditional values and a group of neo-liberals and all those who scrounge off globalization. The “Crimean Spring” marked the beginning of the revolutionary restoration of geopolitical justice.
Keywords: “Crimean Spring”, Regionalism, Traditional Values.

Tatyana Plyashchenko
Conservative Liberalism in Russia the Post-reform Period: The History of a Failure (№ 4, 2015)

The article dwells on the peculiarities of Russian conservative liberalism in the second half of the 19th century and its proponents, including A. Gradovsky, K. Kavelin, and B. Chicherin. The article gives special prominence to the policies of the Russian conservative liberals at both theoretical and operative level.
Keywords: Conservative Liberalism, Liberal Nationalism, Nation-State.

Leonid Polyakov
The Eternal and Momentary in Russian Conservatism (№ 4, 2015)

The article pinpoints the plurality of meanings of the terms “conservatism” and “conservatives” which were in use in the Russian philosophical and political thought in second half of the XIX – early XX centuries, and gives a critical evaluation. The study starts with Nikolai Berdyaev’s definition of “conservatism” which poses the key dilemma: either to mercilessly criticize the momentary from the point of view of “eternity”, or to ascribe to the existing momentary a rank of “Eternal”. Through this dilemma it is possible to demonstrate how authentic conservative principles and meanings could have been presented in different and alternative ideological paradigms. The everlasting character of this dilemma in the pre-revolutionary Russian conservative thought for a long time deprived of a possibility for political representation, brought about a fatal gap between conservatism “from above” and radical-left mood “from below”. The ultimate outcome was the collapse of the Empire. The contemporary situation in Russia allows to escape such a scenario through assuming conservative principles as “spiritual bonds” tying authorities and the people.
Keywords: Conservatism, Liberalism, Progressivism, Reactionary, Revolution.

Alexei Rutkevich
Peculiarities of Russian Conservatism. Map and Territory (№ 4, 2015)

Russian conservatism makes part of European political thought, as well as Russian party practices in Russia in the XIX century. The article consistently analyzes the stages of development of conservative ideology in Western Europe and in Russia.
Keywords: Ideology, Baroque, Romanticism, Conservatism, Reaction, Liberal Conservatism, Political Philosophy, Map, Territory.

Aleksey Shchavelev
The Islander or Thinking about “Conjunctures of Land and Time…” (№ 1, 2015)

The paper is a survey commentary on the last book by V.L. Tsymburskiy “Conjunctures of Land and Time”.
Keywords: V.L. Tsymburskiy, review, philosophy of history, historiography.

Alexander Shchipkov
Russian Identity and Russian Tradition at the End of the Globalization Era (№ 3, 2015)

The report dwells on a new demand for tradition and identity, which emerges as globalization exhausts itself. The keynote of Russian identity is claimed to be religious and ethical, rather than ethnic. Irredentism – the reunification of the largest divided nation (Russian) – should be viewed as a key element of Russian identity. It should be distinguished from russification of other ethnic groups by force. To cite Weber’s famous formula, the core of Russian identity is formed by “Orthodox ethics and solidarity spirit, that is equity, partnership and mutual assistance. This is a particular Russian ethos. In practice, justice plays the role of the categorical imperative in the Russian tradition. The author believes that meaningful socio-cultural ideas can be centred round Christian ethics. This factor, along with the Russian language, allows to make the “Russian World” concept more precise from the semantic point of view, as this notion still needs to be fully defined.
Keywords: Identity, Orthodox Ethics, Globalization Limits, Russian World, Solidarity, Justice, Tradition, Ethos

Aleksandr Shiriniants
Conservatism and the Party System in Modern Russia (№ 3, 2014)

The programs of Russian modern political parties, proclaiming conservative aims are analysed in the article through the patterns of phenomenology and axiology of Russian conservatism. The problem of the role of conservatism in contemporary ideological quest in Russia is discussed; original definitions of conservatism and its basis are proposed; links between conservatism and tradition and theoretical reflection are described; specific features of Russian political conservatism and the sources of its heterogeneity are revealed; accent is put on the role played by Russian intelligentsia in formation of conservative ideology; “oppositional” and “progressive” character of conservatism is marked down; comparison of conservative declarations with conservative values is developed.
Keywords: conservative ideology, conservative values, political parties, party-building in modern Russia.

Konstantin Simonov
Conservatism Facing Uncertainty (№ 3, 2015)

European values and the centuries-old picture of the world are exposed to erosion and are undergoing transformation. This is manifested, in particular, in neglecting the obvious benefits of trade and economic relations with Russia, in undermining free competition through affirmative activities, which involve, among other things, the policy of gender and juvenile equality. Such changes make the prediction of the future impossible.
Keywords: Values, Europe, Future Forecasts.

Alexander Tsipko
Soviet Intellectual Community Converting to Russian Conservatism (On Spontaneous Anti-Communism Untying USSR Ideological Bonds) (№ 4, 2015)

The article identifies the interdependence of conservatism, including its Russian version, and anti-communism. It focuses on the ideology of the “Russian Party”, a departure in Soviet political thinking in the 1960s-1970s. The article contains its comparative analysis with the ideology and policies of “Polish Party”, the Polish intellectual community of the 1970s-1980s leading the “Solidarity” movement. It also highlights the differences between the “Russian party” and the Sixtiers.
Keywords: Soviet Political Thinking, “Russian Party”, Conservatism, Anti-Communism, The Sixtiers, “Polish Party”.

Andrei P. Tsygankov
«Island» Geopolitics of Vadim Tsymbursky (№ 1, 2015)

The article analyzes the role of V. Tsymbursky in rethinking geopolitics. In particular, his theory of Russia as a geopolitical “island” is discussed. Other discussed issues include the geopolitics of values, intellectual influences, and Tsymbursky’s position in Russian foreign policy debates. The article formulates two lessons of the thinker for Russia – the need in mastering Russian cultural space and a long period of flexible foreign policy under the conditions of uni-multipolar world.
Keywords: geopolitical “island”, the geopolitics of values, the uni-multipolar world.

Andrei Tsygankov
«Island» Geopolitics of Vadim Tsymbursky (№ 1, 2015)

Vadim Tsymbursky (1957 – 2009)
Morphology of Russian Geopolitcs. An excerpt from the book. Chapter Five. First Eurasian Epoch of Russia: from Sebastopol to Port-Arthur (№ 1, 2015)

Vadim Tsymbursky made his PhD thesis «The Morphology of Russian Geopolitics and the Dynamic of International Systems of XVIII–XX centuries» in about 1997-2003. He could not complete his work but he left some fragments of it in manuscript. In the fifth chapter of thesis entitled «The first Eurasian interlude: from Sebastopol to Port-Arthur» the scholar made the analysis of the geopolitical thought of this period of time which was periodically repeated in the Russian history. This period is characterized by temporary backwash after the Russian onslaught on Europe and concentration on the eastern borders of Empire. The chapter describes in detail geopolitical views of prominent authors such as Fyodor Dostoevsky, Nikolai Danilevsky, Alexander Hertzen, Rostislav Fadeev etc.
Keywords: Eurasian interlude, Baltic-Black Sea region, European bipolarity, Balkan question.

Vasiliy Vanchugov
From «Island» to «Fortress»: Methaphor as an Instrument of Political Analysis and Practical Politics (№ 1, 2015)

This article is devoted to the representation of ideas, in particular, the use in the field of geopolitics, metaphors, analogies, comparisons, as well as cases of mythologizing ideologies. For this purpose, the author has made a comparison of the various narratives, methods and techniques of modern production of knowledge in the humanities in general, and in politics in particular. Taking the complex of ideas from the book “The Island of Russia”, the author of the article is going to highlight one of his key works in the context of contemporary issues, because, in his opinion, the most topical issue is the “dismantling” of the empire, discussion of which gives us the opportunity to be engaged in designing future.
Keywords: politics, geopolitics, history, philosophy of history, metaphor, formula, hermeneutics, myth, empire, power, governance.

Yan Vaslavsky
Russia and Europe: A New Crossroads (№ 3, 2015)

The article analyses the changing concept of united Europe from the times of Napoleon Bonaparte. The author ponders on two visions of European politics and development promoted by advocates of Napoleon Bonaparte and philosophers who eschewed the Napoleonic imperial model, respectively. Moreover, the article seeks to study the current relations between Europe and Russia given the changing concept of united Europe.
Keywords: France, Napoleon Bonaparte, Pan-European idea, Napoleonic Wars, Russia and Europe, Russian-European Relations.

Anton Zakutin
Modern Conservatism in the UK and in Russia: Possible Convergence Points (№ 3, 2015)

The article compares and contrasts basic conservative notions of modern political discourse in the UK and in Russia. Despite profound differences between the two political cultures, the two conservative brands exhibit a number of possible convergence points. The need to defend genuine traditional values against a background of expanding globalization, can unite advocates of various and diverse conservative trends. This article gives an overview of the most common ideas in parties’ platforms, among think tanks, among conservative thinkers of the states in question.
Keywords: Conservatism, Comparative Politics, Euroscepticism, Toryism.

Lyubov Bibikova
Postmodernism and the Value Crisis of the European Historical Science (№ 3, 2015)

The article analyzes causes and consequences of the shift towards postmodernism in Europe’s historiography against a background of social and political trends in Europe in the late 20th-early 21stcentury. The text focuses on the crisis of values in European studies of history, and, above all, the philosophy of history, which has been driven by postmodernism to eschew classical positivist notions of objectivity and validity as the fundamental values of historical knowledge. Consequently, leading European historical methodologists have arrived at the conclusion that historical science is predominantly aimed at reaching and maintaining public consensus on various political trends. The state of affairs in the 20th century impelled European historians to search for the roots of the European unity.
Keywords: Postmodernism, Philosophy of History, Historical Science of Europe, Historiography, Memory, Microhistory, Linguistic Shift.

Anatoly Chernyaev
Nikolai Berdyaev’s “Theocratic Socialism” (№ 3, 2014)

Basing on the analysis of Nikolai Berdyaev’s works of 1903–1917, the article reconstructs his project of “theocratic socialism”. It demonstrates the similarity between the concept of Berdyaev and the ideology of European religious Reformation, and also discusses the question of the relevance and applicability of Western experience of the Reformation in Russian socio-historical conditions.
Keywords: Reformation, Orthodoxy, theocracy, socialism, revolution, freedom, personality, new religious consciousness, Berdyaev, Merezhkovsky, Kartashov.

Paul Grenier
Russian Conservatism and its Reception the West through the Prism of Ideological Liberalism (№ 3, 2015)

Leonid Ionin
Projects of Total Democracy: Power of Referendums, E-Democracy, “One Man – One Vote” (№ 3, 2015)

Stanislav Khatuntsev
“Preserving the Future”: Konstantin Leontiev’s Seven Geopolitical Pillars (№ 4, 2015)

Alexey Kozyrev
“At the Walls of Chersonese”: Russian Philosophy and Crimea (№ 3, 2014)

The article includes three sketches dedicated to the eminent personalities of the Russian philosophical culture, whose lives were strongly connected with the Crimea. Writer, philosopher and publicist Konstantin Leontyev (1831–1891) took part in the Crimean military campaign of 1853–1856 as a medical officer in Kerch. He was the one who suggested creating «the uchebnitsa of natural sciences» in Nikitsky botanical garden. Nikolai Berdyaev (1874–1948) had deep existential experiences while visiting the house Evgenia Gertsyk in Sudak in 1909 and 1910. In 1914, Berdyaev’s ideological antagonist Ivan Ilyin (1883–1954), who was returning home from Germany after the beginning of World War I, happened to visit the same house. The town of Oleiz near Yalta is related to Sergei Bulgakov (1871–1944), who often stayed in the father-in-law manor. In 1909 Bulgakov lost his little son Ivan there. This event turned out to be the defining one in the thinker’s life. In 1918, Sergei Bulgakov comes back to the Crimea as a priest. There he wrote «The philosophy of name» and «The tragedy of philosophy». In the Crimea he thought about the correctness of a historiosophical choice of Russia, which resulted in the dialogues called “At the walls of Chersonese”. He was exiled from Sevastopol under the resolution of GPU in 1922, and never returned to homeland.
Keywords: life esthetic, historiosophy, landscape, intimacy, freedom, spirit, spiritual trials, imyaslavye (glorification of name), Catholicism, Bolshevism.

Alexey Kozyrev
The Issue of Human Dignity in the Past and Present of Russian Thought (№ 3, 2015)

The concept of human dignity (dignitas) dates back to Roman law. Originally denoting “worthiness”, the word “dignity” now stands for a fundamental category of human rights, with the coins’ value evolving into inherent dignity, ensured by equal rights. To cite Protagoras, if man is the measure of all things, dignity can be described as the measure of humanity. The human rights system promotes and protects human dignity through the protection of one’s right to a decent life. Vladimir Solovyev was the first Russian thinker to speak about this right. In his reply to French journalist Jules Huret’s questionnaire on social issues in Europe (1892), he wrote: “There is an intrinsic value in every human being, and one possesses an inalienable right to an existance, which is commensurate with one’s human dignity”. The concept of dignity is one of the pillars of “The Basis of the Social Concept of the Russian Orthodox Church” (2000), with references to it made in Chapter X “Personal, family and public morality”. This document links human dignity to the human individual being in the image of God, through this establishing the foundation of true theonomous ethics, natural law. The value of human dignity has also been mentioned in the “Russian Orthodox Church’s Basic Teaching on Human Dignity, Freedom and Human Rights” (2008), which specifically examines the concept of human rights.
Keywords: Human Dignity, Morals, Human Rights, Inherent Nature of Dignity, Personality

Yegor Kholmogorov
Searching for Lost Tsargrad: Tsymbursky and Danilevsky (№ 1, 2015)

Mikhail Maslin
Konstantin Leontiev and Eurasianism. Lessons of Russian Conservatism (№ 3, 2014)

The article examines the influence that Konstantin Leontiev works had on the formation of the Eurasianism through its founders. Social conditions of Russian emigration, which determined the formation of classical Eurasianism, are characterized.
Keywords: Konstantin Leontiev, classical Eurasianism, Russian Diaspora, Russian conservatism.

Mikhail Maslin
Classic Eurasianism and Its Modern Transformations (№ 4, 2015)

Mikhail Maslin
Russia and Europe: Dialogue on Russian Philosophy (№ 3, 2015)

The author focuses attention on the recent publishing sensation – «The Black Notebooks» by Martin Heidegger, which emphasized the need for broadening the philosophical dialogue between Europe and Russia. The article analyzes the evaluation of Russian philosophy in the West: from the first study of T. Masaryk (1913) to the works of sovietologists and modern experts in Russian philosophical studies.
Keywords: “The Black Notebooks” by M. Heidegger, “Russia and Europe” by T. Masaryk, Russian Emigration, Russian Philosophy Abroad, Sovietology and Russian Studies, Europe-Russia Dialogue.

Oleg Matveychev
“The Philosophy of Inequality” by N. Berdyaev – the Manifesto of Liberal Conservatism (№ 3, 2015)

Leonid Polyakov
The Eternal and Momentary in Russian Conservatism (№ 4, 2015)

Alexei Rutkevich
Peculiarities of Russian Conservatism. Map and Territory (№ 4, 2015)

Alexander Tsipko
Soviet Intellectual Community Converting to Russian Conservatism (On Spontaneous Anti-Communism Untying USSR Ideological Bonds) (№ 4, 2015)

Vasiliy Vanchugov
From «Island» to «Fortress»: Methaphor as an Instrument of Political Analysis and Practical Politics (№ 1, 2015)

This article is devoted to the representation of ideas, in particular, the use in the field of geopolitics, metaphors, analogies, comparisons, as well as cases of mythologizing ideologies. For this purpose, the author has made a comparison of the various narratives, methods and techniques of modern production of knowledge in the humanities in general, and in politics in particular. Taking the complex of ideas from the book “The Island of Russia”, the author of the article is going to highlight one of his key works in the context of contemporary issues, because, in his opinion, the most topical issue is the “dismantling” of the empire, discussion of which gives us the opportunity to be engaged in designing future.
Keywords: politics, geopolitics, history, philosophy of history, metaphor, formula, hermeneutics, myth, empire, power, governance.

Vasily Vanchugov
The Image of Europe in Ethnosophical Portraits by Russian Philosophers (№ 3, 2015)

The author refers to the part of the philosophical legacy in which Russian philosophers dwell on national characteristics and qualities, on perception peculiarities of European peoples, on collective European identity and its positive and negative attributes. Thus, the author manages to highlight information which affects the images of “otherness” nowadays as well as it did in the past, and to bring to the fore the role of intellectuals in creating stereotypes, adopted by the masses, which use them as a “formula” to account for the behavior of the opponent.
Keywords: Ethnosophy, Ethnology, Ethnography, Nation, Mentality, National Image, Stereotype, Collective Soul, Psychology, Mythology, Philosophy, Regional Studies, Country Study, Regional Geography, Geopolitics, Europe, Identity, Self-Knowledge.

Lyubov Bibikova
Postmodernism and the Value Crisis of the European Historical Science (№ 3, 2015)

Andrey Ivanov
The Slogan “Russia for Russians” in Conservative Thought in the Second Half of the XIX Century (№ 4, 2015)

Stanislav Khatuntsev
Europe: Sovereignty, Cultural Identity and the Future of Civilization (№ 3, 2015)

The article dwells on the issue of fading political subjectivity, sovereignty and ethno-cultural identity of the European civilization. The author believes that Europe has entered the fourth and final stage of the developmental cycle it proclaimed – the Era of Global Cities, and draws historical parallels between the modern community of Celtic-Romano-Germanic peoples and in the ancient world of the Ist century BC – the Vth century BC.
Keywords: Sovereignty, Ethnic and Cultural Identity, Europe, USA, Civilization, Atlanticism, Russia, External Proletariat, Internal Proletariat, Urban Stage of the Formation Cycle.

Yegor Kholmogorov
Russia’s Shift to Conservatism from the Global Historical Perspective of Fernand Braudel (№ 3, 2015)

The author expresses doubt about the validity of possible predictions, while pointing to reasons for the current civilizational split in the West. While analyzing possible splits and alliances among civilizations, he appeals to the thesis of Fernand Braudel, which runs as follows: “A civilization does not deserve the name if it does not eschew something, if it does not reject something.” The author argues that by defending traditional values, modern Russia lives up to the criterion of rejection, and supposes that conservatives in the West will be perceived as pro-Russian, as their vision of an individual coincides with the one promoted and cherished in Russia.
Keywords: Civilization, Traditional Values, Russia and West.

Yury Kondakov
The Crisis in State-Church Relations and Church Conservatism in the First Half of the XIX Century (№ 4, 2015)

The article deals with state-church relations in the first half of the XIX century. At that time, the conservative wing of the Russian clergy opposed the religious reforms. A series of individual statements was followed by the emergence of the Russian Orthodox opposition movement. Fierce political struggle resulted in the victory of the conservative clergy.
Keywords: State, Church, Conservatism, Clergy, Political Struggle, Freemasonry, Orthodoxy, Christianity, Religious Literature.

Aleksander Kotov
“Modern Non-Feudal Monarchy”: Russian Conservative Press Searching for National Ideology in the Late 19th Century (№ 4, 2015)

The article classifies and analyzes different forms of Russian conservative nationalism in the late 19th century: M. Katkov’s bureaucratic nationalism, late Slavophiles’ liberal nationalism, R. Fadeev and V. Meshchersky’s aristocratic conservatism, T. Filippov’s orthodox traditionalism, K. Leontiev’s conservative romanticism, and L. Tikhomirov’s neo-conservatism.
Keywords: Conservatism, Nationalism, Political Journalism, Katkov, Aksakov, Gilyarov-Platonov, Kireev, Fadeev, Meshchersky, Filippov, Leontiev, Tikhomirov

Aleksey Kozhevnikov
Russia’s Present and Future in A. Solzhenitsyn’s and I. Shafarevich’s Works: “From Under the Rubble” Collection (1974) (№ 4, 2015)

Alexey Kozyrev
“At the Walls of Chersonese”: Russian Philosophy and Crimea (№ 3, 2014)

Mikhail Maslin
Konstantin Leontiev and Eurasianism. Lessons of Russian Conservatism (№ 3, 2014)

Arina Meshcheryakova
“Poetic Conservatism” under Nicholas I (№ 4, 2015)

The article deals with Russian conservatism in its heyday, i.e. in the reign of Nicholas I. The article puts special emphasis on Russian classical writers and poets, such as A. Pushkin, V. Zhukovsky, F. Tyutchev, and P. Vyazemsky and their participation in the conservative movement. Their views and public life are studied within the context of the key political events of the epoch, such as the November Uprising, European revolutions of 1848–1849, Crimean War of 1853–1856 and their impact on the literary works.
Keywords: Russian Conservatism, Russian Literature, Orthodox Christianity, Monarchy, West, Russophobia, Anti-Westernism.

Oleg Milevsky
Russian Economic Alternatives: Conservative Approach (№ 4, 2015)

The article analyzes the approaches to Russia’s socio-economic development adopted by conservative thinkers in the late XIX – early XX centuries.
Keywords: Conservatism, Socio-Economic Development, State, Autarchy, Protectionism, Financial Reform, Factory, Agrarian Issue, Social Politics, Labour Issue.

Arkady Minakov
The Birth of Russian Conservatism: Lessons of the Past (№ 3, 2014)

The report describes the specific features оf Russian conservatism in the first quarter of the XIX-th century. Russian conservatism was a reaction to the radical modernization initiated by autocracy in XVIII and at the beginning of XIX century. The author analyses the main aspects of the activity of early Russian conservatives: their centres, ideological trends, peculiarity of their views, their influence on the internal politic of Russian Empire. The study analyzes the role of conservatives in the events of 1812-1815, presented the typology of the early Russian conservatism.
Keywords: Russian conservatism, westernization, Gallomania, nationalism, “Russian Rarty”, role of conservatives in the events of 1812-1815, typology of the early Russian conservatism.

Arkady Minakov
Аnti-Westernism in Early Russian Conservatism (№ 3, 2015)

The article analyzes the root causes of Russian conservatism in the early nineteenth century. Russian conservatism arose as a reaction against Gallophilia (Gallomania), a strain of Russian Westernism. Early Russian conservatism took shape amid full-scale aggression by Napoleonic France.
Keywords: Russian conservatism, Gallomania, Westernism

Arkady Minakov
Conservative “Russian party” in the Early XIX century (№ 4, 2015)

The article discusses the history of the conservative “Russian party” in the early nineteenth century, its activities and attitudes of the key party members, main viewpoints, periodicals and associations.
Keywords: Early Russian Conservatism, Conservative “Russian Party”, Nikolay Karamzin, Alexander Shishkov, Fyodor Rostopchin, Sergey Glinka, Grand Duchess Ekaterina Pavlovna.

Arkady Minakov
Russian Conservatism in Modern Russian Historiography (№ 4, 2015)

The article examines the key stages and characteristics of Russian conservatism in the last two decades. It also analyzes the main scientific papers on Russian conservatives.
Keywords: Historiography of Russian Conservatism, Russian Conservatism.

Igor Omelyanchuk
Russian Conservatism Searching for Party Self-Determination in the Early Twentieth Century (№ 4, 2015)

The article describes the first attempt to institutionalize Russian conservatism made by the Black Hundreds, which emerged in 1901, and the reasons for the failure in 1917.
Keywords: Russian Empire, Black Hundreds, Monarchist Organizations, Conservatism.

Tatyana Plyashchenko
Conservative Liberalism in Russia the Post-reform Period: The History of a Failure (№ 4, 2015)

Andrei Ratchinski
Alexander I of Russia and the Holy Alliance of 1815 (№ 3, 2015)

The report interprets Emperor Alexander I’s contribution to a new world order, the Holy Alliance, which underpinned the collective security system. During his reign Petersburg was virtually the capital of Europe, and the world’s fate was decided in the Winter Palace. The expert ponders on how to account for slanders against Alexander I, which made him a most maligned figure in Russian history, and arrives at the conclusion that slanderers are resentful of the Emperor’s victory against “global revolution” and Napoleon’s totalitarian world order.
Keywords: Alexander I of Russia, Holy Alliance.

Svetlana Sankova
Russian Nationalists Party: Reality Without Myths (№ 4, 2015)

The study deals with the emergence of Russian National Union, a Russian moderate conservative party, in the early 20th century, and reveals the essence of its relations with P. Stolypin. The author expatiates on the peculiar party ideology of Russian nationalists and characterizes key party leaders. The paper also describes the main activities of the party in the III and IV State Duma.
Keywords: All-Russian National Union, Nationalism, Moderate Right, Progressive Block, State Duma, P. Stolypin, M. Menshikov, V. Shulgin, P. Balashov, Metropolitan Eulogius.

Aleksey Shchavelev
The Islander or Thinking about “Conjunctures of Land and Time…” (№ 1, 2015)

The paper is a survey commentary on the last book by V.L. Tsymburskiy “Conjunctures of Land and Time”.
Keywords: V.L. Tsymburskiy, review, philosophy of history, historiography

Alexander Tsipko
Soviet Intellectual Community Converting to Russian Conservatism (On Spontaneous Anti-Communism Untying USSR Ideological Bonds) (№ 4, 2015)

Sergey Udalov
Empire at anchor: Conservative Ideology in Russia in the Second Quarter of the Nineteenth Century (№ 4, 2015)

The article deals with the state conservative ideology in the reign of Nicholas I. Тhe article addresses the influence of ideology on the state educational policy against the background of the changing public opinion in Russia.
Keywords: Orthodoxy, Autocracy, Nationality, State and Social Conservatism, Enlightenment, Censorship, Public Opinion.

Yan Vaslavsky
Russia and Europe: A New Crossroads (№ 3, 2015)

«Essays on conservatism» presents the retrospective of the conservative thought and publishes articles by contemporary philosophers, politologists, sociologists and economists dealing with the same theme. it also publishes the proceedings of academic conference and other fora. the journal is published by the ISEPR foundation and disseminated across education facilities and libraries.

Go to Top