Дуэльная история в 1-й лейб-гвардии артиллерийской бригаде (штрихи к портрету выдающегося артиллериста Л. Н. Гобято) // Труды Историчсекого факультета Санкт-петербургского университета. 2015. Т. 24. C. 40–57 (original) (raw)
Related papers
Опубликован отрывок из хранившихся долгое время в семейном архиве воспоминаний офицера-гвардейца Г.А. Римского-Корсакова (лейб-гвардии Конная артиллерия). Выпусник Училища правоведения, в 1912 г. он ушел вольноопределяющимся в гвардию, попав благодаря семейным связям в элитную лейб-гвардии Конную артиллерию. Основное внимание уделено особенностям гвардейского быта, взаимоотношениям между офицерами. жизни в высших слоях петербургского общества. Внимание сконцентрировано на самоощущении молодого человека, представителя знатной семьи, поклонника музыки и изящных искусств, который ввиду карьерных убеждений (и под влиянием моды) решил окунуться в чуждый для него мир гвардии. Особый интерес вызывает и тот факт, что мемуары писались в 1960-е гг., когда сам автор находился в СССР. Георгий Алексеевич Римский-Корсаков человек удивительной судьбы. Родился он 28 марта 1891 г. в известной дворянской семье. Его отец Алексей Александрович Римский-Корсаков был отставным военным, местным предводителем дворянства, мать, Софья Карловна фон Мекк (1865–1935) — известным общественным деятелем. После развода с мужем в 1900 г. она вышла замуж за князя Дмитрия Михайловича Голицына, а в 1908 г. основала Высшие женские (Голицынские) сельскохозяйственные курсы. Неудивительно, что детство и юность Георгия Алексеевича прошли в атмосфере музыки и театра. Элитарность и эстетичность — вот как можно охарактеризовать атмосферу, в которой он рос. В 1908 г. Георгий Алексеевич поступил в Императорское училище правоведения. Однако после окончания младшего курса решил связать себя с военной службой. Вольноопределяющимся поступил в лейб-гвардии Конную артиллерию, выдержал экзамен при Николаевском кавалерийском училище, затем был произведен в прапорщики (13 сентября 1914 г.). В годы Первой мировой войны участвовал в боевых действиях в Восточной Пруссии, в январе 1915 г. переведен в 7-й уланский полк на должность младшего офицера эскадрона с присвоением чина корнета. В октябре 1916 г. по болезни переведен в 6-й запасной кавалерийский полк. В 1917 г. назначен командиром эскадрона. После Октябрьской революции уехал в Москву, вступил в РККА. В 1919 г. участвовал в обороне Гатчины от войск Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича (при штабе этой армии находился его двоюродный брат граф Э.П. Беннигсен). В 1922 г. демобилизовался. Затем начался период долгих скитаний и поисков работы, необходимой, чтобы прокормить семью. По воспоминаниям Андрея Георгиевича Римского-Корсакова, сына Г.А. Римского-Корсакова, «при каждой очередной кадровой чистке его увольняли "по социальному признаку"». Вместе с тем Георгий Алексеевич постепенно начинал входить в круги художественной интеллигенции: посещал музыкально-вокальные курсы, работал в Большом театре. В 1928 г. Г.А. Римский-Корсаков на несколько месяцев был арестован. После того он сократил свою фамилию до «Корсаков» и уехал из Москвы в Подмосковье. В 1932 г. он стал научным сотрудником в театральном музее им. А.А. Бахрушина. В начале Великой Отечественной войны вместе с семьей эвакуировался в Северный Казахстан, в г. Петропавловск, где создал при Доме пионеров музыкальный кружок. В 1944 г. назначен директором Северо-Казахстанского Областного Музея, где проработал 2 года. Затем преподавал музыку в различных учебных заведениях. И только в 1969 г. вернулся обратно в Москву. Скончался 6 октября 1971 г. В последние годы жизни Г.А. Римский-Корсаков написал ряд мемуарных и искусствоведческих работ: о русском балете, театре, своей семье и однокашниках. Так, еще при жизни в одном из журналов вышла статья о его товарище по Императорскому училищу правоведения известном шахматисте А.А. Алехине1. Среди различных записок и статей выделяются его воспоминания «Записки солдата-гвардейца», посвященные годам службы в лейб-гвардии Конной артиллерии. Эти материалы были сохранены Андреем Георгиевичем Римским-Корсаковым, сыном Г.А. Римского-Корсакова, и в августе 2014 г. переданы для изучения в Российское военно-историческое общество. Писались воспоминания в середине 1960-х — начале 1970-х гг., отчасти — в Петропавловске, отчасти — в Москве. В отличие от многих других мемуаристов Георгий Алексеевич не имел возможности обратиться к архивам или к рассказам боевых товарищей. А потому перед нами именно пространство памяти, рефлексия человека, прошедшего долгий жизненный путь и решившего доверить собственный опыт (в данном случае опыт военной службы) бумаге. Воспоминания писались для членов семьи, возможно, с надеждой, что их когда-нибудь удастся опубликовать. Но важно другое: над автором не висел дамоклов меч ни советской идеологической цензуры (через горнило которой проходили мемуары, шедшие в печать), ни корпоративной офицерской этики (большинство его товарищей по военной службе уже умерли либо доживали свой век в эмиграции). Георгий Алексеевич вырос в мире искусства и после относительно непродолжительной военной службы опять вернулся в него. Он был похож на Гостя из аристократических кругов, увлеченного художественной жизнью, который вдруг захотел стать частью «закрытого аристократического военного клуба», сообщества под названием «лейб-гвардии Конная артиллерия». Ввиду объективных причин он не стал (не успел стать) офицером с точки зрения психологии и мироощущения. Неудивительно, что мемуары озаглавлены именно как «Записки солдата-гвардейца», что указывает на дистанцирование от офицерства как сословия на момент написания мемуаров, хотя из самого текста видно, что и к «сословию солдат» автор себя тем более не причисляет и не причислял никогда. Он так и остался представителем аристократических кругов, большая часть жизни которого принадлежала «миру искусства» (а не «миру военной службы»). Важно понимать, что Георгий Алексеевич несомненно был частью той самой элиты, которая после революционных событий 1917 г. лишилась своего статуса и была вынуждена либо эмигрировать, либо погибнуть, либо приспосабливаться к жизни в новом, советском, государстве. Отсюда и общий пафос мемуаров: определенная ностальгия, перемешенная со стремлением подвести жизненный итог, осмыслить (порою даже очень критически) тот мир, ныне утерянный
В статье на основе архивных материалов реконструирован боевой путь полковника Б.В. Геруа в рядах 31-й пехотной дивизии во время Первой мировой войны. Опубликованные в 1969 г. в Париже воспоминания Геруа активно привлекаются отечественными историками, и поэтому важно точно определить оперативно-стратегический контекст, на основе которых они созданы. Представленные материалы также наглядно показывают специфику боевых действий дивизии в боях за Галицию в октябре 1914 г. и в период Горлицского прорыва в апреле 1915 г. Соединение оказалось прямо на пути австро-немецкого прорыва, сумев, как свидетельствует Б.В. Геруа, проявить себя и ни разу не отойти без приказа. Обращение к документам позволяет уточнить причины этого «чуда», которое связано не только с героической стойкостью самих русских солдат: деятельность штаба дивизии, который заблаговременно продумывал пути отхода и сумел наладить взаимодействие между частями; активное пополнение дивизии и переброска свежих частей на ее участок. Подобный «тактический срез» боевых действий показывает особенности русского военного искусства, аргументированно возражая его поверхностной критике и недооценке героизма. Октябрьские бои 1914 г. - яркий пример позиционной войны, а апрельские события 1915 г. - опыт активной обороны и отступления при численном и огневом превосходстве противника
О том, что в начале XIX в., в эпоху русско–персидских войн, династия Каджаров имела сторонников в горах Дагестана известно давно. Ими были знатные лица – правители территорий, имевшие возможность выставлять на поле боя до 5 тыс. воинов, причем прекрасно подготовленных – способных успешно сражаться с подразделениями армий Ирана и России. Об этой теме исследователи знали по иранским хроникам и шахским фирманам, а также – по материалам российских архивов. Работая над вы- явлением дагестанских арабоязычных материалов по истории южного Ава- ристана (в пределах Республики Дагестан и Азербайджанской Республики), мы наткнулись на три подлинных документа, показывающих особенности политической активности Каджаров в горах Дагестана. В числе этих особенностей следует отметить и географию распространения влияния Каджаров, т.е. те силы, на которые они предпочитали опираться. С этими уникальными для Северо–восточного Кавказа материалами мы и хотим ознакомить широкий круг ориенталистов и кавказоведов.
На материалах истории челябинского госпитального гарнизона периода Советско-финской войны ставятся вопросы системных проблем и противоречий в работе военно-медицинских учреждений и рассматривается практический опыт их преодоления как на уровне гарнизона, так и отдельных го-спиталей. Особое внимание обращается на неурегулированное социально-экономическое положение сотрудников, недостаточность предоставляемой от государства помощи раненым бойцам, ставится вопрос о поддержании секретности и ограничении контактов госпитальных коллективов. Ключевые слова: госпитальный гарнизон, санитарный район, эвакопункт, эвакогоспиталь, Со-ветско-финская война, мобилизационное планирование, военная медицина, лечебный персонал, моби-лизационная экономика, секретность.
2021
A hoard of didrachmae from the Cossack village of Fontalovskaia (Krasnodar Region) is a unique homogeneous assemblage of the largest denomination of Bosporan silver coins from the Age of Mithridates VI. The results of X-ray fluorescent investigation of 480 didrachmae presented here suggest that the alloy contained only about 30–40% of the precious metal. From the find-spot of the hoard next to one of the main strategic roads controlled by the large settlement of Fontalovskaia 1, 6, the unprecedented size of the amount and the peculiarities of the hoard composition (the homogeneity of the coins represented only by the largest denomination and the absence of traces of circulation on most of them) there are reasons to be consider with a high degree of confidence that this money was intended to provide a salary for the contingent of Mithridates’ mercenaries defending this important area of grain production on the Fontalovskii Peninsula