Историчность и история в интеллектуальной культуре XXI века (original) (raw)

Историко-историографическое исследование в контексте современной интеллектуальной культуры

История и историки в пространстве национальной и мировой культуры. Сборник статей / Под ред. Н.Н. Алеврас, Н.В. Гришиной, Ю.В. Красновой. Челябинск: «Энциклопедия», 2011. С. 21-35., 2011

Изучение истории историографии как академической дисциплины находится сейчас на подъеме, но в определении ее предмета имеются очевидные трудности. В целом, история исторической науки может быть описана в трех измерениях, или тремя моделями. Во-первых, это модель упорядочения и непрерывной коррекции исторической памяти, оказывающей дисциплинирующее воздействие на подвижную и преходящую культурную память общества или какой-либо референтной группы. Во-вторых, это модель дисциплинарности, в фокусе которой оказывается самоидентификация истории как науки, а предметом обсуждения становятся те когнитивные и институциональные стратегии, которые применяются ею в ответ на вызовы со стороны сменяющих друг друга концепций научного знания и так называемых «образцовых наук», которые формируют в тот или иной период познавательный идеал. Наконец, речь идет о модели междисциплинарности, в которой «история» как тип когнитивной исследовательской деятельности включается в процесс демаркации и реконфигурации дисциплинарных территорий.

Необходимость интеллектуальной истории (2006)

НЛО, 2006 N79 , 2006

Опубликовано в журнале: «НЛО» 2006, №79 КОНТЕКСТЫ БАХТИНА КРЕЙГ БРАНДИСТ Необходимость интеллектуальной истории (авторизованный пер. с англ. Н. Мовниной) В своих интересных размышлениях о наследии Бахтина и его восприятии в современной России Марк Липовецкий и Ирина Сандомирская оспаривают распространенную ныне «канонизацию» Бахтина как религиозного философа в духе православной традиции и «размещают» его «на бирже интеллектуального обмена» (Сандомирская), представляя Бахтина как мыслителя, труды которого знаменуют первый шаг в направлении «постмодернистского» сознания. (При этом, как обычно, никто не говорит, что под этим следует понимать.) Более того, авторы призывают «увидеть в Бахтине русский поворот к Деррида» (Липовецкий), хотя далеко не ясно, насколько признавал понятие постсовременности (postmodernity) сам французский философ. Возможно, и в самом деле есть основания рассматривать Бахтина в качестве мыслителя, предвосхитившего некоторые идеи Деррида или других «постмодернистских» авторов, но мне кажется, что при этом недостаточно опираться на те поверхностные сходства, которые между ними отыскиваются (с отсылками к общему историческому контексту), а нужно исходить из более существенных философских и исторических оснований, нежели те, которые мы находим в обмене репликами между Липовецким и Сандомирской. Ведь именно стремление строить выводы на основе поверхностного сходства делает «канонизируемый» взгляд на Бахтина как на религиозного мыслителя столь уязвимым: у нас нет сколь-либо убедительных свидетельств, что Бахтин систематически использовал теологические тексты, -и в то же время есть много доказательств того, что он обращался к философским текстам главным образом светского характера, влияние которых установить нетрудно. Принципиально важно проанализировать, с какими философскими традициями связывал свои работы сам Бахтин, к каким актуальным вопросам он стремился обращаться, в какой степени ему удавалось свести заимствуемые идеи воедино -и как раз все это, в конечном счете, и позволит ответить на вопрос, в какой степени возможно «завершить Бахтина».

Горизонты культурной памяти и исторические модусы настоящего

Восьмой Российский Философский Конгресс - «Философия в полицентричном мире». Симпозиумы. Сборник научных статей. – М.: Российское философское общество; Институт философии РАН; МГУ им. М.В. Ломоносова. Издательство “Логос”,ООО «Новые печатные технологии» (Москва), 2021

В сообщении обосновывается взгляд на ведущую роль культурно-исторических модусов настоящего в развитии исторического сознания и тесной связи исторического модуса настоящего той или иной эпохи истории с культурным конструктом горизонта социальной (культурной) памяти. С этой точки зрения элементарной конструкцией исторического сознания выступает модальность настоящего, тогда как привычная схема трех временных измерений оказывается вторичной и зависимой от культурной модели настоящего.

КУЛЬТУРНЫЕ ПРАКТИКИ И ТЕМПОРАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО

Диалог со временем , 2022

В последние десятилетия базовые конвенции исторического знания были поставлены под сомнение. Большое место в современных дебатах занимают проблемы исторической культуры и темпоральная проблематика, связанная с изучением истории модерности. На пересечении историографии и эпистемологии показана связь изучения культурных практик с темпоральным измерением исторического. Уже в историографии прошлого века появились идеи, которые сегодня используются в темпоральных исследованиях. Историки переосмысливают наследие классиков; демонстрируют операциональность режимов историчности и темпоральности при изучении как исторических акторов, так и вклада историков в историческое знание.

ВЕЩЬ В КУЛЬТУРЕ: К ИНТЕРПРЕТАЦИИ ОДНОЙ СТАРОЙ НАХОДКИ

Археология евразийских степей, 2021

Статья посвящена уникальному предмету, который на протяжении последних 120 лет фигурирует в работах исследователей древностей ананьинской культурно-исторической области (общности) в качестве «культовой привески к поясу». Это резное изделие из рога, обнаруженное А.А. Спицыным в 1898 г. при раскопках погребения № 94 в могильнике у Зуевского починка на р. Каме (ГЭ, кол. 609, № 200). Предложенная и обоснованная в настоящей статье новая интерпретация этой вещи как рукояти кнута (конской плети) впервые логично и непротиворечиво объясняет ее функции и причины ее включения в число других предметов, сопровождающих погребенного. Наряду с этим, приводятся новые данные о перипетиях судьбы коллекции предметов из Зуевского могильника (и конкретно вещей из погребения № 94) с момента раскопок до передачи ее в фонды Государственного Эрмитажа и история первой сводной публикации этих материалов. Ключевые слова: археология, А.А. Спицын, М.Г. Худяков, Зуевский могильник, погребение № 94, «культовая привеска», ананьинская культурно-историческая область (АКИО), кнут (конская плеть).

Время как феномен этнической художественной традиции

Revista de etnologie şi culturologie, 2019

The phenomenon of time is a key link in the design of an ethnic artistic tradition. Meanwhile, this phenomenon has been studied insufficiently by ethnologists and art critics. The scientific novelty of the work is the author`s vision of nature and the role of the pheno-menon of time by analyzing such manifestations as ti-me-beginning, time of active practices, time-context of ethno-artistic tradition. The tradition of Ukrainian folk clothes beaded decor is the core of the research. The author compares her main conclusions with the realities of other ethnic folk artistic traditions, such as painted Easter eggs, glass painting, cutouts (ornament, cut out on paper). The author demonstrates that all processes occurring in the system of ethnic tradition are directly related to the passionarity of the ethnos. It is precisely the high level of passionarity that provides a high level of tradition passion-creative potential and promotes the emergence of such phenomena as time-beginning and time of active practices. The qualitative features of the ethno-artistic tradition time-context depend on the level of passion-creative potential. The author sees the perspective in studying other phenomena, which are also important for the construction of a paradigm of ethno-artistic tradition, in particular: the hearth of art, the master (as the main bearer of the tradition) and the artwork.

НАРРАТИВИЗАЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ ТРАВМЫ И ПОЭТИКА АНАХРОНИЗМА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XXI ВЕКА

InterConf

На фоне общей культурно-социальной тенденции прибегать к историческому нарративу как универсальному источнику аргументации, групповой идентичности, властной легитимности рассматривается литературный дискурс, и сам порождающий исторические нарративы, и способный занять по отношению к феномену исторической мифологизации эстетико-аналитическую метапозицию. В частности, охарактеризованы концепты исторической травмы, поэтика анахронизма, жанровое поле дистопии, мотивика оборотнической монструозности.