Риза (оклад) | это... Что такое Риза (оклад)? (original) (raw)

Ри́за, или окла́д (в южных и западных областях России — шата, цата[1], греч. επένδυση) — накладное украшение на иконах, покрывающее всю иконную доску поверх красочного слоя, кроме нескольких значимых элементов (обычно лица и рук — так называемого лично́го письма), для которых сделаны прорези; значимый вид русского декоративно-прикладного искусства.

Бывали металлические: золотые и серебряные, также из латуни, меди и даже белой жести; шитые: бисером или жемчугом («жемчужная обнизь» и «бисерное шитьё»), украшенные эмалью, подчас с драгоценными камнями, цветными стёклами и накладными деталями. С обратной стороны порой обивались красным или малиновым бархатом.

Оклады встречаются на православных иконах всех стран, а также на ряде католических икон (например, образы византийского происхождения в католических храмах Италии, некоторых центрально- и восточноевропейских иконах). Наибольшая роскошь и размах производства была свойственна русским произведениям, и только в отечественном искусстве их создание выделилось в отдельную ветвь декоративно-прикладного искусства. С начала ХХ века традиция изготовления риз и обкладывания ими икон начинает приходить в упадок.

Содержание

Термин

Византийская икона Богоматери в католическом кафедральном соборе Таормины, Сицилия

Согласно словарю Даля, используется следующее словоупотребление: Окладывать (обложить) икону, одеть серебряной и иной ризой, окладом. Икона без оклада — это неокладный образ.

Убор иконы в письменных источниках носит названия «крута», иконное «кование», «кузнь у икон». Современное слово «оклад» появляется только в XVI веке. К XVI веку относится и церковнославянское слово «риза» (одеяние). Оклад никогда и никоим образом не воспринимался как нечто отдельное от иконы — она всегда была «образ окладной».[2] Если оригинальный оклад снят и заменён ризой, снятой с другой иконы, это называется «оклад в подборе»[3].

Этимология слова «риза», первоначально употреблявшегося лишь для детали оклада — изображения одежд (риз), и лишь потом распространившегося на весь оклад целиком, не ясна. Фасмер предполагает родство с «рубаха, тряпка, резать» и т. п.[4]

Литургическое значение и предназначение

Сверкающая риза иконы символизирует исходящий от неё небесный невещественный свет: «_Одеяйся светом, яко ризою_».[5] Седьмой Вселенский собор в своём деянии о восстановлении иконопочитания отметил тождественность материала (дерево) Ковчега Завета и иконы.[6] Поэтому как Ковчег Завета был обложен золотом («_…обложи его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг его золотой венец._» (Исх.25:11)), так и иконы украшают драгоценными окладами.

Как правило, в иконах, даже сразу писанных под оклад, тщательно прописывалась одежда, фон и надписи — именно поэтому и сейчас, даже оставшись без окладов, они так хорошо смотрятся. Подобная тщательность — «_свидетельство того, что эти ризы, покрывающие на иконах написанные одежды святых, понимались как символическое раскрытие образа спасения души, сияющей одеждой чистоты (серебро) и божественной благодати (золото). Украшение окладов самоцветами, жемчугом, цветными эмалями — „бисером многоценным“ — символ богатства души, украшенной множеством духовных дарований_„.[7] Цель окладов — создание символа невещественного Света, в котором пребывают святые. А басменные растительные орнаменты образом вечного цветения обозначают живоносную силу этого Божественного Света.[7]

Возникновение драгоценного убора икон связано с исконной традицией поклонения святыням, заимствованной христианством у язычества, но при этом оно перестало являться элементом идолослужения, а стало способом одухотворения художественного языка.[8]

Вклады

Спас Нерукотворный в ризе, изготовленной с использованием эмали. ГТГ

Тихвинская икона Божьей Матери в окладе, украшенном жемчугом, Тихвинский монастырь: “на которой оклад поля и венцы серебрянные вызолоченные, в венцах пять штучек финифтяных, онаго же образа риза вынизана китайским жемчугом, с верху звезда алмазная, по бокам две звездочки бирюзовыя, в средине по бриллианту маленькому, около лику местами вынизано настоящим жемчугом»

В драгоценные оклады и ризы «_одевали_» иконы в память о давно минувшем, в благодарность после каких-либо удачно завершённых событий, по данному Богу обету.

Храмовые иконы одевались ризами по вкладам крупных ктиторов, или же постепенно — дарами обычных прихожан[9]:

Обилие подобных изделий в русских храмах поражало воображение иноземных путешественников. Так, один из них замечает[10]:

Особенной популярностью пользовалось украшение богородичных икон. В России один из первых особо богатых золотых окладов был создан для иконы Владимирской Божией Матери (согласно летописи на него ушло около пяти килограмм золота, не считая серебра) по заказу князя Андрея Боголюбского.[11] В первый период заказ окладов, на которые уходили пуды золота, были доступны лишь представителям верхушки общества. Известно описание несохранившегося оклада XVII века для Донской иконы Божией Матери, которое в Переписной книге Благовещенского собора за 1680 год занимает несколько листов:[12][13]

… венцы с жемчужной обнизью, украшенные изумрудами, сапфирами, альмандинами… 2 золотые звезды с крупными драгоценными камнями и жемчугом на золотых резных «оплечках»; сапфировые серьги. На полях оклада размещались золотые пластины с выполненными чернью изображениями 12 Господских и Богородичных праздников, перемежающиеся крупными самоцветами. …к образу были приложены 2 жемчужных убруса (очелья), 2 золотые цаты (вязаная и сканая) и 2 «ожерелья» (ворота). К серебряной вызолоченной гладкой «доске», украшенной «яхонтом лазоревым да изумрудом» и обнизанной по краям жемчугом, служащей своеобразной драгоценной ризой Богоматери и Младенца Христа, были прикреплены 5 золотых наперсных крестов с камнями и жемчугом, 13 панагий. Одна из панагий содержала «часть Животворящего Древа Господня», другие кресты и панагии — святые мощи.

Традиция украшения монархами окладов почитаемых икон сохранилась и в более позднее время. Так, в 1768 году императрица Екатерина II украсила оклад Казанской иконы Богородицы в Казанском Богородицком монастыре своей бриллиантовою короной.[14]

История

«Распятие со святыми», византийская сборная
икона XI—XIV вв.

Оклад, покрывающий всю икону, кроме ликов, происходит от древних (в частности, сборных) рельефных икон, целиком выполненных из драгоценного металла.[15] Оклады первоначально появились на мелких резных и лишь позднее — на больших храмовых иконах[16]. Древнейшие из известных отечественных — чеканные серебряные оклады XII века на иконе святых апостолов Петра и Павла[17], а также на иконе Богоматери Одигитрии, хранящиеся в Софийском соборе города Новгорода[18].

Ранние оклады закрывали лишь фоновую часть иконы. С XIV века известен простейший вид оклада — басменный. Басма — это тонкие металлические листы, с выбитыми на них по матрице узорами. Такой тип оклада, более простой, распространился в первой половине XVII века с ростом иконного промысла.

Как считается, в конце XVII века иконный оклад стал самостоятельным видом прикладного искусства, со своими особенностями конструкции и орнаментики.[9]

«Иоанн Креститель Ангел Пустыни», басменный оклад

К XVII веку всё чаще встречаются оклады, которые закрывают всё живописное пространство, оставляя свободными только лики. В дальнейшем такие сплошные оклады становятся преобладающими. На смену строгим басменным работам Древней Руси пришли пышные чеканные оклады в стиле барокко. Подобный оклад создавался следующим образом: на гладком листе серебра мастер создавал орнаментальную раму, в которой подробно прорабатывал фигуры и одежды святых, повторял сложную композицию — пейзажные горки, архитектуру и проч. Надписи с именами могли обрамляться причудливыми барочными завитками. Как пишут исследователи, «подобного рода оклады по своей выразительности соперничают с произведениями скульптуры того времени».[19] Барочные элементы сохраняются долго, на протяжении всего XIX века, так как обилие деталей становится неким символом богатства.

«Свв. Владимир и Варвара», икона начала XX века. Простой классицистический оклад включает только раму.

Тем не менее, со временем более массовыми становятся более простые и дешёвые оклады — с открытием в 1730-х годах на территории России серебряных рудников они выходят на ремесленный уровень. По мере внедрения в ювелирное дело механизации из окладов исчезает рукотворность. Вальцовка и штамповка придают окладам обезличенный вид. В XIX веке большинство окладов изготавливалось из тонких листов серебра — отсюда их жаргонное прозвание «фольгушка». По тонкому металлу штамповался рисунок (узорная рама, орнаментальный фон). Одежду и венцы могли гравировать вручную, или же, что было чаще, они могли быть накладными и припаиваться к основному полю. Иногда серебряный оклад покрывали позолотой. Подобные «фольговые» оклады считаются на антикварном рынке самыми дешевыми. Более ценными являются литые оклады с тщательной проработкой путём чеканки. Одновременно в XIX веке в окладах начинает проявляться стиль классицизм — упорядоченность узоров, их стройное распределение на раме, фоне, венце, симметричные гирлянды. По мере хода истории оклады становятся все менее и менее рельефными. Хотя для последней трети XIX века — периода историзма, характерно обращение к старинным древнерусским образцам.

Удешевляется и живопись: в поздний период (XIX — начале XX веков) на домовых иконах массового ремесленного изготовления встречается уже «_халтурное_» написание под оклад одних лишь видимых частей ликов и рук, без проработки фона, одежды и прочего (т. н. подокладная икона, подокладница, подфолежная икона).[20]

Как любопытный факт следует отметить существование т. н. адописных икон — с тайными кощунственными изображениями: под окладом или верхним красочным слоем изображался чёрт, либо лику святого пририсовывались рога и т. п. Подобные иконы упоминаются уже в житие Василия Блаженного, но более распространёнными они оказались в XIX веке в крестьянской среде.[21][22]

Большинство русских риз, по причине своей очевидной материальной ценности, не пережило выхода в 1921 году Декрета о полной ликвидации монастырского имущества в России. Конфискацией в основном занималась Комиссия по изъятию церковных ценностей.

Состав и крепёж оклада

«София Премудрость Божия»,
икона XVI века со следами гвоздей по контурам фигур и в нимбах

Оклад мог быть полным или состоять из одной или нескольких частей. Оклад, смонтированный из отдельных деталей, назывался наборным. Икону не всегда всю украшали окладом сразу, нередко он наращивался постепенно: отдельные части изготавливали позднее и добавляли к уже укреплённым или заменяли прежние на новые. Икону могли дополнить богатой деталью в честь какого-нибудь важного события по вотивному посвящению. С последней четверти XVII века наборные оклады стали вытесняться цельными, которые делали из листов металла и прикрепляемых к ним венцов.[18]

Венец с коруной и цата.

Рясны

В раннем периоде все части окладов крепили к поверхности доски гвоздями, пробившими живопись и левкас, — эти следы можно видеть на древних иконах. Оклады, изготовленные из цельного листа металла, имели специальные бортики, прилегавшие к боковым сторонам иконной доски, к которой они и прибивались. Гвозди различной величины делали из сплавов меди или серебра. В XIX веке дешевые оклады стали крепить железными гвоздями, иногда используя их и при починке старых окладов.[18] Для поддержания выпуклой формы венцов вокруг ликов пространство между доской и металлом заливали воском.[19]

Элементы

Икона Богоматерь Казанская в окладе в складене-киоте. Москва, Первая половина XVII века.

Типы

Оклад иконы «Спас Елиазаровский». XVII в., Псков

Техника

Для создания окладов применялись традиционные техники древнерусских ювелиров:

Довольно часто оклады украшали драгоценными и полудрагоценными камнями или цветными стёклами, которые закрепляли с помощью металлической оправы — каста. Начиная с XVIII века, в окладах использовали также второй вид крепления камней — лапки. Жемчуг или бусины из стекла и драгоценных камней крепили с помощью штифтов. Иногда делали обнизь, пропуская через отверстия в бусах проволоку, которую крепили к окладу.[18]

Шитые иконные оклады из тканей, а также резные золочёные из дерева встречаются сравнительно редко.

Оклады икон в истории культуры

«Св. Николай», Сербия. Потемневшая икона выглядит полностью закованной в ризу, вычеканенную из цельного металлического листа (т. н. обронный оклад)

Представляет интерес тот факт, что на протяжении XVIII—XIX веков культурное русское общество не воспринимало иконы как важнейшие произведения отечественного изобразительного искусства, относясь к ним исключительно как к культовому объекту. Только в начале XX века, когда тёмные иконы под почерневшей олифой начали расчищать, случился прорыв. Публика испытала культурный шок от красоты этих произведений, благодаря чему иконопись заняла то значимое в истории культуры место, которое она сохраняет и сейчас.

Во многом красота икон оставалась скрытой не только из-за потемнения ликов, но и из-за традиций украшать их окладами. И чем значимей и древнее была икона, тем труднее её было разглядеть. Поэтому в начале XX века просвещёнными людьми оклады икон стали восприниматься как нечто неправильное.

«Мадонна ди Сан Лука», Болонья

Вот что писал об этом философ князь Евгений Трубецкой в 1916 году[24]:

Совершившееся на наших глазах открытие иконы — одно из самых крупных и вместе с тем одно из самых парадоксальных событий новейшей истории русской культуры. <…>

Мы проходили мимо иконы, но не видели её. Она казалась нам тёмным пятном среди богатого золотого оклада; лишь в качестве таковой мы её знали. И вдруг — полная пе­реоценка ценностей. Золотая или серебря­ная риза, закрывшая икону, оказалась весь­ма поздним изобретением конца XVI века, она прежде всего произведение того благо­честивого безвкусия, которое свидетельству­ет об утрате религиозного и художественно­го смысла. В сущности, мы имеем здесь как бы бессознательное иконоборчество: ибо заковывать икону в ризу — значит, отрицать её живопись, смотреть на её письмо и крас­ки, как на что-то безразличное как в эстети­ческом, так и в особенности — в религиоз­ном отношении. И, чем богаче оклад, чем он роскошнее, тем ярче он иллюстрирует ту бездну житейского непонимания, которое построило эту непроницаемую, золотую пе­регородку между нами и иконой.

Что сказали бы мы, если бы увидали зако­ванную в золото и сверкающую самоцветны­ми камнями Мадонну Боттичелли или Рафаэ­ля?! А между тем над великими произведениями древнерусской иконописи совершались преступления не меньше этого; уже недалеко время, когда это станет всем нам понятным.

Теперь на наших глазах разрушается всё то, что до сих пор считалось иконою. Тёмные пятна счищаются. И в самой золотой броне несмотря на отчаянное сопротивление отечественного невежества, кое-где пробита брешь.

— Евгений Трубецкой. Три очерка о русской иконе.

Примечания

  1. ↑ Cловарь Даля
  2. ↑ Выставка «Драгоценный убор икон»
  3. ↑ И. Л. Бусева-Давыдова. К иконографии Богоматери Владимирской в XVII веке
  4. ↑ Этимологический русскоязычный словарь Фасмера. Риза
  5. ↑ Ирмос 5-й песни Воскресного канона (глас 5)
  6. ↑ Деяния Вселенских соборов. СПб.: 1996. С. 584.
  7. ↑ 1 2 Ризы (оклады) святых икон
  8. ↑ Стерлигова И. А. Драгоценный убор древнерусских икон IX—XIV веков. Указ. соч. — С. 34—35.
  9. ↑ 1 2 Любовь Шитова. Русские окладные иконы конца XVII — начала XX века // Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования. — 2004. — № 5(17).
  10. ↑ Пермская художественная галерея
  11. ↑ Владимирская икона
  12. ↑ Переписная книга Московского Благовещенского собора. 1873. С. 4—5
  13. ↑ Стерлигова И. А. Драгоценный убор трёх кремлёвских чудотворных икон Богоматери // Православные святыни Московского Кремля в истории и культуре России. — М.: 2006. — С. 163—164.
  14. ↑ Дмитриева Н. Икона Божией Матери Казанская // О Тебе радуется!.
  15. ↑ Стерлигова И. А. Драгоценный убор древнерусских икон IX—XIV веков. Указ. соч. — С. 41.
  16. ↑ Статья «Оклад» в БСЭ
  17. ↑ Встречается упоминание, что этот оклад хранится в ГТГ — но это ошибка, о чем свидетельствуют каталоги.
  18. ↑ 1 2 3 4 Кравченко А. С. Икона М.: 1993
  19. ↑ 1 2 В. И. Переятенец. Русский антиквариат. — СПб.: 2003. — С. 146—149. — ISBN 5-93437-145-2
  20. ↑ Пример подокладной иконы: STORY OF A FORGERY by Pierre Gagnaux
  21. ↑ 1 2 3 Иллюстрированный словарь по иконописи
  22. ↑ Лесков Николай Семенович. Об адописных иконах // Русский мир. — 24 июля 1873. — № 192.
  23. ↑ 1 2 Словарь иконописца на основе «Словаря изографа» В. В. Филатова.
  24. ↑ Евгений Трубецкой. Три очерка о русской иконе.

См. также

Ссылки

Литература

Wikimedia Foundation.2010.