Байцзю | это... Что такое Байцзю? (original) (raw)

«Сунхэ» и «Моутай» — две марки байцзю из КНР

Байцзю (кит. трад. 白酒, пиньинь: Báijiǔ, палл.: байцзю) — традиционный китайский алкогольный напиток, наиболее близкий русской водке. Представляет собой прозрачную жидкость со специфическим запахом. Содержание этилового спирта в байцзю варьируется от 40 до 60 %[1] По-видимому, наиболее крепкой разновидностью байцзю является «Лаобайгар» (кит. трад. 老白干儿, пиньинь: Lǎobáigānr), выпускаемый в Северо-Восточном Китае и содержащий около 70 % спирта.

Производится на всей территории КНР, в Гонконге и на Тайване. Байцзю пользуется наибольшим спросом среди китайцев. Только в течение 2009 г. в КНР было выпущено различных сортов байцзю на общую сумму 185 810 111 000 юаней[2]. Наиболее распространённым сортом байцзю является «Эрготоу» (англ.)русск.(кит. трад. 二锅头, пиньинь: Èrguōtóu), производящийся в Пекине.

В Китае байцзю известно также под названием шаоцзю (кит. трад. 烧酒, пиньинь: Shāojiǔ) — букв. «горячее вино», что намекает одновременно и на процесс выгонки, и на былой обычай употреблять байцзю подогретым.

Содержание

Производство байцзю

Сырьё

Сырьём для байцзю служит, в основном, зерно различных злаковых культур, характерных для китайской агрикультуры — гаоляна, чумизы, кукурузы, риса, пшеницы и т. п. Название одного из самых известных сортов байцзю «Улянъе» (кит. трад. 五粮液, пиньинь: Wǔliángyè), производимого в провинции Сычуань, в дословном переводе означает «сок пяти злаков» — пшеницы, риса, кукурузы, гаоляна и клейкого риса номи. Рис более характерен для южной винокуренной традиции, гаолян — для северной.

Технология

Оборудование старинной сельской винокурни в музее. Ханчжоу (КНР)

В старом Китае байцзю производилось на семейных винокурнях (кит. трад. 酿酒坊, пиньинь: Niàng jiǔ fang, палл.: нянцзюфан), число которых не поддавалось никакому учёту. Самые маленькие винокурни представляли собой обычный деревенский дом-фанзу, разделённую на две половины. В земляном полу бóльшей половины выкапывалась квасильная яма (кит. трад. 麯子窖, пиньинь: Qū zi jiào, палл.: цюйцзыцзяо), заполнявшаяся смоченным водой и плотно утрамбованным зерном. Малая домашняя винокурня имела одну квасильную яму размером примерно 2×1 м и глубиной 1,5 м. Внутри яма обшивалась досками, а во время брожения закрывалась полотном и щитом из досок. Подобная яма давала сырьё для выгонки 500—600 литров байцзю. После брожения в течение 15—16 дней закваска (кит. трад. 麯子, пиньинь: qūzi, палл.: цюйцзы) пускалась в дело. Излишки закваски формовались в виде кирпичей и, после сушки, запасались впрок.

Простейший китайский перегонный куб (кит. трад. 酒桶, пиньинь: jiǔtǒng, палл.: цзю тун) состоял из двух железных котлов разного диаметра и деревянного чана. Нижний, бóльший котёл стоял на огне и до половины заполнялся водой. Деревянный чан с суслом вкладывался в нижний котёл и накрывался котлом меньшего диаметра, выполнявшим роль холодильника. Пары́ спирта конденсировались на внешних стенках верхнего котла и стекали в специальное приспособление, напоминающее огромную ложку с длинной ручкой. Последняя имела желобок для отвода готового байцзю. В старину существовал обычай угощать соседей и случайных прохожих напитком свежей выгонки. Оставшееся в котле зерно использовалось в качестве добавки к корму скота[3].

Крупные винокурни представляли собой обширные подворья, зачастую обносившиеся стенами для защиты от грабителей. Количество квасильных ям на таких предприятиях могло исчисляться десятками. Начиная с эпохи Цин китайские винокуры занимались поисками способов улучшить качество байцзю. В частности, ими были изобретены методы многократной перегонки (название сорта «Эрготоу» можно перевести, как «лучшее из второго котла»), фильтрации и ароматизации.

Для хранения и перевозки напитка китайцы использовали тулузы (кит. трад. 酒蒌, пиньинь: jiǔlóu, палл.: цзю лоу) — плетёные короба, обмазанные изнутри особым стойким составом на основе казеина, не пропускающим жидкости любого рода. Подобный короб вмещал до 50—60 литров напитка. В ходу были также деревянные ящики аналогичной вместимости, обработанные внутри тем же веществом. Керамические ёмкости имели ещё большее распространение.

Культура употребления

Цзюху и рюмки-чжунцзы в современном дегустационном зале (КНР)

Байцзю, приготовленный в кустарных условиях, содержал большое количество сивушных масел, ухудшавших его вкус. Поэтому в старом Китае повсеместно господствовала практика употребления байцзю в горячем виде. Для этого напиток наливали в небольшой медный сосуд с узким горлышком (кит. трад. 酒壶, пиньинь: jiǔhú, палл.: цзю ху). Сосуд ставили над горячими углями и через какое-то время вредные летучие примеси выходили через горлышко, тогда как спирт не успевал испариться. Кроме того, узкое горло не давало крепкому напитку загореться. На современных промышленных предприятиях байцзю подвергается очистке и поэтому употребляется без предварительного подогрева.

В старом Китае байцзю пили из маленьких чашечек (кит. трад. 盅子, пиньинь: zhōngzi, палл.: чжунцзы) под обильную закуску — в настоящее время эта практика изменений не претерпела. В старину такие чашечки использовались и для оценки качества напитка: он наливался в 4 чашечки и одновременно поджигался. Если по выгорании спирта оставшаяся вода умещалась в одной чашечке — байцзю считалось хорошим[4].

Байцзю пользуется наибольшей популярностью в северных, холодных районах Китая.

Классификация байцзю

Винокурня в семейном сельском отеле. Провинция Гуандун(КНР)

Байцзю бывает ароматизированным и неароматизированным. По степени насыщенности естественного вкуса напиток делится на следующие сорта:

Интересные факты

Процесс приготовления байцзю в сельской винокурне 20-х гг. ХХ в. запечатлен в фильме Чжана Имоу «Красный гаолян» (1987). Действие фильма, поставленного по мотивам новелл Мо Яня, происходит на родине писателя — в окрестностях г. Гаоми в восточной части провинции Шаньдун. Китайское имя главной героини Девяточки (Цзю Эр) созвучно слову цзю — «вино». Разжигание огня под перегонным кубом также приурочено к 9-му дню 9-го лунного месяца, цзююэ цзюжи (кит.九月九日). Гаоляновое байцзю в фильме имеет ярко-красный цвет, что объясняется творческим замыслом режиссёра (красный цвет олицетворяет страсть и кровь). В действительности байцзю из гаоляна абсолютно бесцветно, как и прочие сорта подобного напитка. Тем не менее, название байцзю из картины Чжана Имоу — «красное вино Шибали» (кит. трад. 十八里红, пиньинь: Shí bālǐ hóng, палл.: шибали хун) приобрело широкую популярность в КНР, где оно встречается на вывесках ресторанов.

В «Красном гаоляне» байцзю пьют, как правило, из больших чаш. Это преувеличение, призванное продемонстрировать физическую и духовную силу героев картины: по деревенским представлениям «крутой мужик пьет вино большими чашами и ест мясо большими кусками» (кит. трад. 好汉大碗喝酒，大块吃肉, пиньинь: Hǎohàn dà wǎn hē jiǔ, dà kuài chī ròu, палл.: Хаохань давань хэцзю, дакуай чи жоу)[5].

Байцзю в России

Впервые китайская винокуренная традиция попала в поле зрение русского исследователя в середине XVIII в. Дипломатический курьер В. Ф. Братищев посетил в 1756-57 гг. Пекин и по возвращении составил «Осведомление или некоторое поверение Вольтеровых о Китае примечаний, собранное в краткую Братищева бытность в Пекине». Дипломат писал:

Китайцы горячее вино, и оно как водка, из просы делают, примешивая в заквашиванья для большей остроты по мере сулемы. Из сорочинского же пшена делают напиток наподобие виноградного вина, разного сорта, который посредственную крепость в себе имеет. А произрастающий в Хине виноград, за слабостью своей, и что более воден, нежели сочен родится, не способен к деланию вина, ибо по означенным качествам выжимаемый из него сок весьма скоро скисает и вовсе портится[6]

Упоминание сулемы в качестве компонента байцзю является ошибочным и вызвано, скорее всего, непониманием или искажением информации.

По мере китайской колонизации в Маньчжурии появилось и получило развитие производство байцзю. Так, в 1805 г. семейство Тянь, происходившее из провинции Шаньдун, основало крупную винокурню на территории современного г.Харбин.[7] К середине XIX в., вместе с китайскими отходниками, культура байцзю проникает на территорию Приамурья и Приморья. В начале 1860-х гг. только в окрестностях Владивостока действовало до 20 китайских винокурен, а продажа напитка во Владивостоке доходила до 3 тыс.ведер в год.[8] К 1906 г. число подобных винокуренных заведений в Уссурийском крае выросло до 204.[9] В русской среде байцзю получило известность под названиями ханшин, ханжа, хана или ханка. Бытовало также название суля, или сули, происходившее от корейского слова сури — «водка».

Суля тёплая, почти горячая, напоминает по вкусу немного виски, но рюмочки уж очень крохотные, с напёрсток — не заметишь почти, что и выпил[10].

Русские крестьяне-поселенцы, казаки и рядовые военнослужащие предпочитали байцзю водке русского производства. Во-первых, ханшин был более доступен. В начале 1880-х гг. пуд (16 кг) ханшина стоил в Уссурийском крае не более 11 рублей. В то же время 1 ведро (ок.10 кг) водки русского производства даже в крупных населённых пунктах с развитой торговлей стоило не менее 9 руб[11]. Из 1 пуда ханшина выходило 28-30 бутылок. В 1891 г. в с. Никольском бутылка ханшина стоила 10-12 коп., тогда как бутылка русской водки обходилась в 20-30 коп[4]. Главной причиной дешевизны ханшина было то, что китайцы не платили русским властям акцизных сборов.

Во-вторых, популярность байцзю среди русских дальневосточников была обусловлена крепостью этого напитка: считалось, что ханшин пьянит сильнее. Утверждали даже, что человек, выпивший ханшин с вечера, может утром снова почувствовать себя хмельным, если просто выпьет воды. В среде образованного класса в России, напротив, считалось, что байцзю исключительно вредно для здоровья[12].

До середины 1880-х гг. китайское винокурение в Приамурье и Приморье никак не ограничивалось. Кроме того, по условиям п.14 Правил, приложенных к Петербургскому договору 1881 г., спиртные напитки разрешалось ввозить из Китая в Россию через сухопутную границу без взимания пошлины[13]. Доступность дешёвого китайского алкоголя привела к повальному пьянству среди казаков и крестьян. В сентябре 1884 г. корреспондент газеты «Владивосток» писал из станицы Полтавской (совр. Полтавка):

Манзовская сули — вот idée fixe почти каждого из станичных здешних казаков. Здесь все пьют сули: пьют старики, пьют и мальчуганы; женщины и девки в этом случае являются достойными собутыльницами мужьям и парням. Здесь от сули заболевают, сулей же и лечатся; с сулей встречают новорождённых, с сулей и хоронят… Даже при недостатке хлеба станичный казак сам будет голодать, сам будет лучше чайком одним пробавляться, но снесет последний пуд пшеницы манзе за ту же бутылочку живительного бальзама в образе сули… Одним словом, желание выпить сули вызывает в нашем станичном казаке готовность на все. В этих случаях не существует ни голоса чести, ни совести: за бутылку сули станичный казак готов продать манзе жену или дочь, и за эту же бутылку жена или дочь готовы попирать все существенные основы семейной жизни.[14]

Епископ Камчатский Гурий, окормлявший Приамурское генерал-губернаторство, в декабре 1887 г. вынужден был издать «Распоряжение к ограничению в епархии пьянства» (№ 2116), в котором говорилось:

К стыду русского имени пред язычниками…, русские православные христиане упиваются не только русской водкой, но и ханшиной, сулей — этой мерзостью языческой, которой оскверняются и тело, и душа христианина, омытые кровью Христовой и освящённые Духом Святым; упиваются так, как и сами маньчжуры и китайцы, приготовляющие их, не пьют[15].

Согласно «Распоряжению…» иереи должны были строго обходиться с неисправимыми пьяницами: последних предписывалось лишать благословления и причастия, к исповеди допускать только после недельного поста, а в случае смерти от пьянства — запрещалось христианское погребение и поминовение в храме[15].

Поскольку китайские винокуры уклонялись от акцизных платежей, власти Приамурья и Уссурийского края начали борьбу с производством байцзю. Одновременно начал изыматься ханшин, ввозимый из Маньчжурии.

От Приморского губернатора. Приготовляемая китайцами из проса, буды и риса водка (ханшина) признана вредной для здоровья и на основании Высочайше утвержденного 2 апреля 1862 года мнения Государственного Совета, запрещена к привозу в пределы Российской Империи. В виду сего и для искоренения тайного ввоза в наши пределы ханшины, при обнаружении случаев сего привоза, кроме уничтожения ханшина, будут, применительно к ст. 2111 т. VI устава таможенного к азиатской торговле, конфискованы и проданы с аукциона задержанные при этом повозки, лошади с упряжью, лодки, скот. Вырученные от продажи конфискованных предметов деньги обращаются на вознаграждение поимщиков. В отношении случаев обнаружения торговли и производства ханшина на нашей территории будут применимы общие положения питейного устава. Мера эта будет приведена в действие с 1 ноября 1889 г. О чём объявляется во всеобщее сведение[16].

На эти меры последовал протест китайских пограничных властей, ссылавшихся на вышеупомянутые Правила к Петербургскому договору 1881 г. На утверждения о вреде ханшина китайские чиновники отвечали, что умеренно пьющие байцзю китайцы никакого ущерба для своего здоровья не ощущают, а чрезмерное употребление спиртного вредно в любом случае[17]. Китайские винокуры на действия русской администрации ответили тем, что стали переносить свои предприятия на китайскую территорию. Готовая продукция доставлялась в Россию контрабандным путем с помощью т. н. суленош — российских подданных из числа казаков и крестьян. Как правило, это были здоровые и крепкие мужчины, способные нести на спине короб с байцзю весом до 2 пудов. Переноска осуществлялась тайными тропами, в ночное время. Патрулирование границы осуществлялось также казаками, поэтому при встрече с разъездом суленоша в худшем случае бывал вынужден угостить стражников спиртным[4]. В 1913 г. В. К. Арсеньев предлагал для борьбы с контрабандой ханшина «допустить временное понижение акциза на русский спирт»[18]. Тем не менее, в дореволюционный период данная проблема так и не была решена.

В 1990-х гг. нелегальную торговлю водкой китайского производства практиковали в Приморье сельскохозяйственные и строительные рабочие из КНР. Предпочтение отдавалось напиткам, разлитым в полиэтиленовые упаковки, так как их было гораздо удобнее доставлять в Россию в багаже, чем традиционные стеклянные бутылки. В Приморье товар этого рода (в просторечии — «грелка», «медуза» или «капельница») пользовался особой популярностью среди неблагополучных слоев населения. Байцзю высокого качества в настоящее время можно найти в России, в основном, в ресторанах китайской кухни.

Примечания

  1. ↑ [ http://ekaterinburg.chineseconsulate.org/rus/zlgxw/t791010.htm]
  2. ↑ [ http://www.wanzui.com/spirit/news/domestic/grape_final3801P200F0.htm]
  3. ↑ Арсеньев, В. К. Китайцы в Уссурийском крае, М: Крафт, 2004, с.166-168; Надаров, И. П. Северно-Уссурийский край. Записки ИРГО,т. 17, № 1. СПб:, 1887, с.110-111
  4. ↑ 1 2 3 Владивосток, № 1, 1891, с.6
  5. ↑ 高密:莫言红高粱的酒香醇厚
  6. ↑ Саркисова, Г. И. Вольтер о Китае и становление русского китаеведения. В кн. «И не распалась связь времён… (К 100-летию со дня рождения П. Е. Скачкова)», М:Изд.фирма «Восточная литература», 1993 — с. 103—104, 117
  7. ↑ [ http://news.artxun.com/laozhaopian-1315-6574879.shtml]
  8. ↑ Бурачек,Е. С. Воспоминания заамурского моряка // Морской сборник, 1865, № 11, с.95-96
  9. ↑ Арсеньев, В. К., указ.соч.,с.166
  10. ↑ Поездка в Хунчун (фельетон)- Владивосток, № 7, 1889, с.9
  11. ↑ Надаров, И. П., указ.соч., с.113
  12. ↑ Надаров, И. П., указ.соч., с.109-110
  13. ↑ Надаров, И. П., указ.соч., с.105
  14. ↑ Владивосток, 1884, № 36, корреспонденции, с.4-5
  15. ↑ 1 2 Владивосток, 1888, № 6
  16. ↑ Официальное объявление, печатавшееся на первой полосе газеты «Владивосток» в августе 1889 г
  17. ↑ Арсеньев, В. К., указ.соч., с.172-173
  18. ↑ Арсеньев, В. К., указ.соч., с.173