В августе сорок четвёртого (роман) | это... Что такое В августе сорок четвёртого (роман)? (original) (raw)

Момент истины
Издание Обложка книги
Жанр: Роман
Автор: Владимир Богомолов
Язык оригинала: Русский
Год написания: 1973
Публикация: ноябрь 1974

«В а́вгусте со́рок четвёртого» — роман Владимира Богомолова, опубликованный в 1974 году.

Другие названия романа — «Уби́ты при задержа́нии…», «Возьми́ их всех!..», «Моме́нт и́стины», «Чрезвыча́йный ро́зыск: В а́вгусте со́рок четвёртого»[1].

Содержание

Издания романа

Впервые роман был опубликован в № 10, 11, 12 журнала «Новый мир» за 1974 год. Позже роман был многократно переиздан.

Роман был переведён на три десятка языков, выдержал более ста изданий, тираж превысил несколько миллионов экземпляров.

Персонажи

Сюжет

Действие романа происходит в августе 1944 года на недавно освобождённой территории Белоруссии. В прифронтовой полосе двух советских фронтов — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского, действует квалифицированная группа немецких агентов, которая наружным наблюдением и резидентурой добывает для немецкого командования ценную разведывательную информацию. Поиском этих агентов занимается одна из оперативно-розыскных групп Управления контрразведки СМЕРШ 3-го Белорусского фронта под руководством капитана Алёхина. Почти двухнедельный розыск ощутимых результатов не дал.

Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) в режиме чрезвычайной секретности планирует на этом театре военных действий масштабную военную операцию — планируется окружение 700-тысячной немецкой группировки (см. Мемельская операция). Однако тексты перехваченных и дешифрованных радиограмм немецких агентов не оставляют сомнений — любые перемещения советских войск и техники становятся известны абверу. Ставке понятно — имея в тылу двух фронтов такую группу немецких агентов, невозможно подготовить неожиданный для немцев удар.

Сталин лично предлагает Главному управлению контрразведки СМЕРШ, а также наркоматам внутренних дел и государственной безопасности любыми средствами прекратить утечку стратегически важной информации. Однако специфика розыскной деятельности контрразведки, такова, что полномасштабные войсковые операции с привлечением тысяч людей зачастую не дают нужного результата. Контразведчики настаивают, что со дня на день группа агентов будет взята и необходимо работать проверенными контрразведкой методами. Наркомы внутренних дел и государственной безопасности настаивают, — необходима войсковая операция с прочёсыванием огромного лесного массива. Контрразведчики категорически против, — ведь такая операция может ничего не дать и спугнуть агентов, в то время, как есть веские основания полагать, что советской контрразведке известен район в котором спрятана рация и предположительное время, когда немецкие агенты произведут выемку рации для очередного сеанса радиосвязи.

Розыскное дело «Неман» берётся на контроль Ставкой ВГК, фактически — лично Сталиным. В предполагаемый район нахождения группы «Неман» стягиваются силы Войск НКВД по охране тыла фронта, пограничники, сапёры, оперативники СМЕРШ с других фронтов. Готовится крупная войсковая операция. Чтобы найти агентов или их тайник с рацией, войсками будет прочёсан огромный Шиловический лесной массив. Начальник Алёхина подполковник Поляков понимает, — в ходе войсковых операций агенты обычно погибают, обрывая ниточки, ведущие к шпионской сети, сведениями которой они пользуются. Однако на все просьбы контрразведчиков дать им ещё немного времени Москва отвечает отказом. Категорическое условие Москвы — любым способом в течение суток пресечь утечку информации. Единственная надежда Полякова и Алёхина — взять агентов до начала войсковой операции, причём непременно живыми, получить от них сведения и обезвредить всю резидентуру.

Вокруг огромного лесного массива, где предположительно находится тайник с рацией разыскиваемой группы, замыкается кольцо окружения. После этого начнётся прочёсывание местности. Внутри этого кольца, в засадах располагаются девять групп контрразведчиков, которые в случае возможного появления разыскиваемых должны проверить их засадой с подстраховкой, после чего задержать и допросить, добившись «момента истины». Группа капитана Алёхина размещается в самом перспективном месте — ведь для фронтовой контрразведки важно, чтобы разыскиваемых взяла именно эта группа, — тогда возможно никого не станут наказывать. Подполковник Поляков оказывается прав: по направлению к засаде движутся трое неизвестных в форме советских офицеров. Однако Алёхин получает по радио приказ — немедленно покинуть лес, начинается войсковая операция. Алёхин принимает решение — остаться и проверить неизвестных.

Во время проверки документов и вещей проверяемые напали на контрразведчиков, ранили капитана Алёхина, а прикомандированного представителя комендатуры убили. Группе Алёхина всё-таки удалось задержать немецких агентов, захватить рацию и добиться «момента истины» от радиста группы.

Историческая достоверность

В основу романа положены реальные события, отражённые в официальных документах того времени[2][3][4].

Стилистика текста

Документальная основа

Профессиональный жаргон

Роман является чуть ли не первым произведением советского времени, в котором приоткрывается завеса секретности о действиях советских спецслужб. В романе используется профессиональный жаргон контрразведчиков — стрельба по-македонски, качание маятника, эффект экстренного потрошения (момент истины), вазомоторика, органолептика и другие. Богомолова обвиняли в сочинительстве и выдумках однако писатель довольно жёстко настаивал, что ничего не придумывал.

Исторические неточности

Проблемы с содержанием статьи Раздел ошибок и неточностей художественного произведения в данной статье не соответствует руководству об их написании и, возможно, является оригинальным исследованием. Добавьте ссылки на источники и приведите раздел в соответствие руководству, в противном случае он может быть удалён.Эта отметка стоит с 1 октября 2011.

Прототипы

В 1976 году в журнале «Наш современник» вышла статья Михаила Кузнецова, описывающая судьбы людей, послуживших прообразами главных героев и второстепенных персонажей[7]:

Другое разъяснение Вл. Богомолова приводит Сергей Трахименок: «— У меня, — медленно произнес Богомолов — не было прототипов положительных героев… <…> — А вот отрицательных — были… Точнее, был. Так, прототипом Мищенко был известный диверсант по фамилии Грищенко».[8]

Отдельные моменты содержания

Качание маятника

«Наиболее рациональное … поведение … при силовом задержании», называемое контрразведчиками приёмом «качание маятника». Подробного или исчерпывающего описания Богомолов в своём романе не даёт.

Стрельба по-македонски

Письмо ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ «Комсомольской ПРАВДЫ» Г. Н. СЕЛЕЗНЕВУ
В «Комсомольской правде» 6 мая с.г. в публикации Б. Пилипенко «Приказ уйти до рассвета…» напечатано: «И уж если не умел стрелять по-македонски, как придумал один писатель, то во всяком случае просто стрелял без промаха…»
Стрельба по-македонски в художественной литературе описана только в моем романе, и потому лишь 6 мая мне позвонило 11 человек, а вчера редактор сообщила мне о письме читателя в издательство (выпускавшее роман) по поводу публикации в «Комсомольской правде». Поскольку роман издан только в СССР тиражом свыше семи миллионов экземпляров, таких писем читателей с недоуменными вопросами по поводу стрельбы по-македонски будут, я полагаю, сотни.
<…>(Облыжным утверждением в газете Вы подставили и Я. П. Киселева, так как в апреле 1974 года перед публикацией романа в Пресс-бюро КГБ по их просьбе были переданы составленные мною две справки (общим объемом 42 страницы) с указанием упоминания различных специальных терминов, использованных в романе, в открытой советской печати. В частности, там приведены три примера упоминания и краткого описания стрельбы по-македонски (то есть стрельбы на ходу из двух пистолетов (или револьверов) по движущейся цели) в документальных публикациях в открытой советской печати 40-х — 50-х годов и один случай описания стрельбы по-македонски в полузакрытой советской печати (ж-л «Пограничник»).
Для сведения легендарного Б. Зубкевича и его товарищей, начинающего журналиста Б. Пилипенко и бюро проверки «Комсомольской правды» сообщаю, что стрельба по-македонски впервые попала на страницы газет в 1934 году, когда в Марселе усташами, адептами стрельбы по-македонски, при наличии самой тщательной охраны кортежа были застрелены югославский король Александр и министр иностранных дел Франции Барту. С середины 30-х годов стрельбе по-македонски, то есть стрельбе на ходу из двух пистолетов (или револьверов) по движущейся цели начинают обучать в США агентов ФБР, а в Англии — агентов оперативных отделов Скотленд-Ярда. С 1942 года стрельбу по-македонски начали культивировать розыскники советской военной контрразведки. К 1944 году, когда происходит действие романа, стрельба по-македонски культивировалась по крайней мере в семи странах.
<…>.
В. Богомолов. 12 мая 1985 года[9]

Издания на других языках

Кроме русского, роман был переведен и издан на вьетнамском, белорусском, литовском, латышском, эстонском, персидском, португальском, испанском, норвежском, украинском, болгарском, монгольском, узбекском, венгерском, финском, чешском, английском, немецком, китайском, японском, корейском языках.

Запрет на публикацию романа в Польше

В то же время роман по ряду политических причин никогда не издавали в Польше. Наиболее подробно причины категорического неприятия в Польше романа Богомолова и отказа от издания его на польском языке были изложены в т. н. Открытом письме писателя Анджея Дравича (Andrzej Drawicz, Польша, г. Варшава), частично опубликованном на русском в журнале «Синтаксис № 2» (1978). Причины сводятся к психологическому неприятию резко негативной характеристики в романе Богомолова действий польской Армии Крайовой на территории Западной Белоруссии, Западной Украины и Литвы, направленных против военнослужащих Cоветской Армии, органов власти и местных жителей после освобождения данных территорий в течение 1944 до 1945-46 гг. На судебном процессе сообщалось, что: «в результате террористической деятельности АК-NIE в период с 28 июля по 31 декабря 1944 года было убито 277, и тяжело ранено 94, а в период с 1 января по 30 мая 1945 года убито 314 и тяжело ранено 125 солдат и офицеров Красной Армии»[2]. Для польской интеллигенции 70-x в условиях возрождения польского реваншизма идей «Великой Польши от моря до моря» подобная оценка оказалась неприемлемой.

Экранизации

Картина Витаутаса Жалакявичюса была остановлена в связи со смертью 21 октября 1975 г. исполнителя одной из главных ролей (генерала Егорова) литовского актёра Бронюса Бабкаускаса. За месяц до этого, в конце сентября, от фильма отказался штатный редактор «Мосфильма» В. М. Дьяченко. Когда картину остановили, выяснилось, что никто не видел ни одного метра отснятого материала. Начались рабочие просмотры. После показа материала — порознь! — консультантам, все трое отказались от дальнейшего участия в работе над картиной. Генеральный директор «Мосфильма» Н. Т. Сизов смотрел материал в конце октября. Мне передали его реакцию и некоторые реплики: «Витас, отчего они у тебя такие расхристанные? Витас, это же не офицеры, а парни с гауптвахты! Витас, да это не офицеры, а уголовники!». Когда зажгли свет, Сизов произнёс фразу, оказавшуюся пророческой: «Витас, ты не понимаешь, что ты снял! Не хочу каркать, но боюсь, что этот материал мы вообще не сможем использовать».

Меня Сизов пригласил только три недели спустя, 16 ноября. Он сразу откровенно сказал: «Мною были допущены четыре непростительные ошибки, и главная из них — в выборе режиссёра. Жалакявичюс, безусловно, талантливый профессионал, выдающийся художник, но работать он может только по международной или литовской национальной тематике. Меня ввела в заблуждение его картина „Никто не хотел умирать“. Как обнаружилось в этом материале, он не представляет себе, что такое армия и война. Он искренне убеждён, что лейтенант может кричать на генерала. У него не только литовские актёры играют под американских ковбоев из „Великолепной семёрки“ — у него даже снятая в Белоруссии деревня больше похожа на литовскую… Почему они такие заросшие, почему выглядят уголовниками — Жалакявичюс объяснить не может… Затрачены большие государственные деньги. Мы с тобой патриоты и обязаны их спасти! Нужно убрать совершенно неприемлемые кадры и даже эпизоды. Может, подсократить сюжет. Досьемки — по минимуму и только в павильоне! Бабкаускаса надо сохранить. Не держись за сценарий и за роман — изменения неизбежны! Необходим новый сокращённый вариант в том же сюжете!». Затем показал мне три заключения по отснятому материалу: одно — режиссёра С. Бондарчука, довольно эмоциональное, второе — Союза кинематографистов, большое, страниц на восемь, оно было подписано писателем Б. Васильевым, и третье — двух киноведов, доктора и кандидата наук. Все отзывы оказались сугубо отрицательными.

В чём же там было дело? В. Жалакявичюс непонятно для чего заставил актёров неделю или больше не бриться, снимал их со щетиной на лицах, с закатанными выше локтя рукавами, без ремней, с расстёгнутыми до пупа гимнастёрками. Они действительно походили на арестантов с гауптвахты. Причём время от времени, неожиданно со злыми лицами применяли друг к другу болевые приёмы. Во всём материале режиссёром была осуществлена вестернизация: герои двигались и говорили, как ковбои в «Великолепной семёрке». Я понимал, что задача, поставленная Сизовым, не решаемая. И в начале 1976 г. в ответ на письмо главной редакции «Мосфильма» дал согласие на любое использование отснятого материала без указания в титрах моего имени и упоминания моего романа. Как мне известно, такие попытки на протяжении пяти или шести лет делались, но оказались бесплодными.

— написал В. Богомолов в период сьемок второй версии фильма в 2000 г.[10][11]

В то же время известно, что осенью 1975 года (ещё до вышеприведённого разговора с Сизовым) писатель даже подавал в суд на «Мосфильм», где снималась картина. На суде, который состоялся в начале декабря, Богомолов (уже после встречи с Сизовым), в частности, заявил, что «Жалакявичус — режиссёр, который должен работать на международном материале». По итогам разбирательства суд постановил «производство фильма приостановить и без согласия автора никаких съемок не производить. Попытаться автору и киностудии найти приемлемое решение и продолжить работу, дабы не допустить убыточных расходов картины». В результате компромисс не был достигнут и картина была закрыта.[12]

« С первых недель появления Семаго и он сам, и режиссёр в своих интервью стали хвастать, что они покажут «новое видение войны». Семаго сообщал: «Фильм рассказывает, что внутри жёсткой сталинской машины контрразведки были люди, которые противостояли этой самой машине» («Звязда», 08.05.1999 г.). В «Народнай воле» (30.11.1999 г.) он заявил: «Это новый взгляд на войну. Русские сражаются против русских». Оплодотворённый высоким мышлением продюсера, режиссёр подхватывает и ретранслирует его мысли: «Это ещё рассказ про то, как три молодых офицера... противостоят тогдашней Системе... Великая Отечественная война на территории Советского Союза в каком-то смысле была продолжением гражданской» («Звязда», 15.12.1999 г.). … — Ещё не была напечатана предыдущая часть моих заметок, где я удивлялся тому, что гитлеровского пособника, этнического немца, режиссёр превратил в белоруса, как в «Свободных новостях» (№ 47) появилась большая обличительная публикация в мой адрес, где в десятке абзацев М. Пташук и заместитель главного редактора «СН» А. Томкович, полемизируя со мною и моим романом, с энергией, достойной лучшего применения, не только оправдывают и ставят на одну доску с советскими участниками войны, но и более того: апологетируют активных пособников гитлеровской Германии, так называемых коллаборационистов. Сначала сообщается о взглядах (на жизнь и на войну. — В. Б.) «одного из лучших агентов абвера Мищенко, вставшего на сторону немцев для того, чтобы освободить Россию от красной чумы» (?!). Далее излагается поистине сенсационное видение режиссёром происходящего в фильме: «Главное достоинство картины в том, что в ней нет явных врагов и друзей, плохих и хороших, красных и коричневых… Брат воюет с братом. На фоне войны мировой идёт война гражданская… Победителей определяют история и автор романа… Мы радуемся, что этот победитель есть.» Вот в чём безумие». [— заявляет Семаго] »

— писал В. Богомолов, комментируя свое отношение к экранизации 2000 г. и причинам снятия своего имени с титров фильма[15]

Упоминания в литературе

Примечания

  1. ↑ Некоторые главы романа публиковались в 1965-70 гг.
  2. ↑ 1 2 Судебный отчет по делу об организаторах, руководителях и участниках польского подполья (стенографический отчет). Юридическое издательство НКЮ СССР, 1945 г., 280 стр.
  3. ↑ Судебный процесс по делу об организаторах и участниках польского подполья в тылу Красной Армии на территории Польши, Литвы и западных районов Белоруссии и Украины // газ. Социалистическое земледелие (орган Народного Комиссариата Земледелия СССР), № 82(4182), вт., 19 июня 1945 г.
  4. ↑ «Смерш»: Исторические очерки и архивные документы. Издательство Главного архивного управления г. Москвы, 2005, Москва, стр. 343, ISBN 5-7853-0482-1
  5. ↑ Из истории создания романа / Владимир Богомолов. Сочинения в 2 томах. M:: Вагриус, 2008; Том 1. Момент истины: 720 стр. ISBN 9785969704688, ISBN 9785969704695
  6. ↑ «Пишется тяжело…»: Из архива писателя / Богомолов В. О. Момент Истины. — М.: ЗАО «Вагриус», 2007. — 704 с. ISBN 9785969703988.
  7. ↑ 1 2 Кузнецов М. Иван, Зося, Таманцев и другие. Мастерская Владимира Богомолова // Наш современник : Орган Союза писателей РСФСР. — М.: Издательство «Литературная газета», 1976. — № 5. — С. 177. Тираж — 211 800 экз.
  8. ↑ Трахименок С. По следам Таманцева / жур. Сибирские Огни, No5, 2005
  9. ↑ Владимир Богомолов. Сочинения в 2 томах. M:: Вагриус, 2008; том 2. Сердца моего боль: 880 стр. ISBN 9785969704701, ISBN 9785969704688
  10. ↑ Белорусская деловая газета, 2000/12, No 891
  11. ↑ Владимир БОГОМОЛОВ: Я РЕШИЛ СВЕСТИ ДО МИНИМУМА КОНТАКТЫ С ГОСУДАРСТВОМ. Последнее интервью автора самого популярного романа о войне. // NG, № 33, 17 мая 2004 г.
  12. ↑ Скандальное кино («В августе 44-го…» / Федор Раззаков. Скандалы советской эпохи. М: Эксмо, 2008, 720 стр., ISBN 978-5-699-27199-3
  13. ↑ И если завершению экранизации 1975-го года помешало незнание режиссером основ армейской службы, то с продюссером белорусского фильма российским депутатом Владимиром Семаго и режисером Птащуком автор разошёлся идеологически. Автор обвинил их в апологетстве коллаборационистов и представлении войны СССР с Германией чуть ли не как войны «гражданской». Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 1-я из 4-х)
  14. ↑ Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 2-я из 4-х)
  15. ↑ 1 2 Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 3-я из 4-х)
  16. ↑ Писатель В. О. Богомолов о съёмках фильма «В августе 44-го…» (Часть 4-я из 4-х)