Ефремов, Олег Николаевич | это... Что такое Ефремов, Олег Николаевич? (original) (raw)

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Ефремов.

Олег Ефремов
Олег Ефремов.jpg
Имя при рождении: Олег Николаевич Ефремов
Дата рождения: 1 октября 1927(1927-10-01)
Место рождения: Москва, СССР
Дата смерти: 24 мая 2000(2000-05-24) (72 года)
Место смерти: Москва, Россия
Профессия: актёр театральный режиссёр театральный педагог
Гражданство: Flag of the Soviet Union.svg СССР Flag of Russia.svg Российская Федерация
Годы активности: 1949—2000
Театр: «Современник», МХАТ, МХТ им. А. П. Чехова
Награды: Герой Социалистического Труда  — 1987 Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени Орден Ленина  — 1987 Орден Трудового Красного Знамени  — 1977 Орден Дружбы народов  — 1993 Народный артист СССР— 1976 Народный артист РСФСР— 1969 Заслуженный деятель искусств РСФСР Государственная премия Российской Федерации — 1997 Государственная премия Российской Федерации — 2003 — посмертно Государственная премия СССР — 1969 Государственная премия СССР — 1974 Государственная премия СССР — 1983
IMDb: ID 0947238

Оле́г Никола́евич Ефре́мов (1 октября 1927, Москва, — 24 мая 2000, Москва) — советский и российский театральный режиссёр, актёр, педагог и театральный деятель. Народный артист СССР (1976). Герой Социалистического Труда (1987). Лауреат трёх Государственных премий СССР (1969, 1974, 1983) и Государственных премий РФ (1997, 2003); один из создателей и первый секретарь Правления Союза театральных деятелей СССР[1]; член Союза кинематографистов СССР. Член КПСС с 1955 года.

Олег Ефремов — создатель театра «Современник», в 1956—1970 годах был его художественным руководителем; с 1970 года возглавлял МХАТ СССР им. Горького, а после его раздела в 1987 году — МХТ им. Чехова.

Один из выдающихся театральных режиссёров своего времени[2][3][4], Олег Ефремов всегда оставался и актёром; на театральной сцене создал запоминающиеся образы современников в пьесах Виктора Розова, Александра Володина и Александра Гельмана[5][6]; среди лучших ролей мхатовского периода — и чеховский Астров, и Мольер в «Кабале святош» Михаила Булгакова; кинозрителям известен прежде всего как полковник Гуляев («Батальоны просят огня»), таксист Саша («Три тополя на Плющихе»), Максим Подберёзовиков («Берегись автомобиля»), Айболит («Айболит-66»).

На протяжении полувека, с 1949 года, Олег Ефремов преподавал мастерство актёра в Школе-студии МХАТ, был профессором и заведующим кафедрой мастерства актёра[1].

Содержание

Биография

Олег Ефремов родился в Москве, в семье Николая Ивановича и Анны Дмитриевны Ефремовых[7]; вырос в большой коммунальной квартире на Арбате, о которой в зрелые годы, по свидетельству А. Смелянского, мог рассказывать часами, «как если бы речь шла о Царском Селе»[8]. Отец служил бухгалтером в системе ГУЛАГа, и часть своего отрочества будущий актёр провёл в воркутинских лагерях, где близко познакомился с уголовным миром[9].

В театральные круги Ефремова ввёл приятель по двору Александр Калужский — внук знаменитого мхатовца Василия Лужского. Ещё одним другом детства был Сергей Шиловский, сын Елены Сергеевны Булгаковой, — в доме М. А. Булгакова в Нащокинском переулке Ефремов часто бывал в предвоенные годы[10]. «Самого хозяина дома, — писал он много лет спустя, — конечно, не помню, но осталась в памяти атмосфера прекрасной, веселой, интеллигентной семьи… Не имел я тогда никакого понятия ни о „Днях Турбиных“, ни о „Мольере“, ни о самом главе этого дома… Просто булгаковский дом оказался частью жизни, „предвестием“ встречи с Художественным театром»[10]

Был в детстве Ефремова и драмкружок при Доме пионеров, — руководила кружком А. Г. Кудашова, в 20-х годах учившаяся в студии Михаила Чехова[11]. Все пути вели в Художественный театр, и в 1945 году Александр Калужский уговорил Ефремова поступить в Школу-студию МХАТ[9], где его наставниками стали Михаил Кедров и Василий Топорков[12].

В Центральном детском театре

«Каждый из нас, — вспоминал Ефремов, — как бы примеривался быть одним из тех, кто тогда блистал на мхатовской сцене… Все интересы пересекались на этом театре, ничего другого в жизни не было. Был мир. Свой мир. Подтекста этого мира мы тогда не знали. Нам внушали сверхсерьёзное отношение к искусству театра: это трудно вообразить сегодня, но это так»[13].

По окончании Школы-студии, в 1949 году, Ефремова во МХАТ не взяли, и это казалось ему катастрофой[12]. Он получил приглашение в Центральный детский театр, на сцене которого дебютировал в роли Володи Чернышева в пьесе В. Розова «Её друзья»[14], — на многие годы Розов станет любимым его драматургом[15]. Уже тогда критики отметили, что Ефремов играет так, словно на сцене «не актёр, а много раз виденный нами в жизни школьник — в военной гимнастёрке с отцовского плеча»[16]. «Катастрофа» обернулась удачей: с приходом к руководству в 1950 году уволенной из МХАТа М. О. Кнебель, а в 1954 — её ученика молодого Анатолия Эфроса забытый зрителями театр преобразился, и очень скоро ЦДТ стал одним из самых интересных и популярных театров Москвы, — именно здесь, по словам А. Смелянского, в середине 50-х годов, после затяжного кризиса, началось возрождение российского театра[17].

Работать с Ефремовым, по свидетельству Эфроса, было нелегко: «Как многие талантливые люди, он с трудом принимает чужие творческие предложения. Во время постановки пьесы „В добрый час!“… мы иногда спорили все четыре репетиционных часа. Остальные актёры, так и не начав репетировать, уходили домой, а когда возвращались вечером на спектакль, заставали нас стоящими в той же позе и продолжающими спор»[18].

В Центральном детском Олег Ефремов служил до 1957 года, сыграл более 20 ролей, от Иванушки-дурачка в «Коньке-горбунке» до Самозванца в «Борисе Годунове», приобрёл известность как актёр[19] и в 1955 году дебютировал в качестве режиссёра, поставив комедию В. Коростылёва и М. Львовского «Димка-невидимка» — изящный музыкальный спектакль, почти мюзикл[14][19].

Едва окончив Школу-студию МХАТ, Ефремов в том же 1949 году начал преподавать в ней, был ассистентом на курсе А. М. Карева[20], и к 1956 году вокруг него, убеждённого приверженца немодного в те годы в театральных кругах К. С. Станиславского, сложилась группа молодых актёров, мечтавших возродить студийные традиции Художественного театра[12]. В начале ХХ века К. С. Станиславский видел в студиях средство от застоя, грозившего МХТ; на деле, однако, из четырёх созданных в 10—20-х годах студий только Вторая сохранила верность «театру-дому» и влилась в него, когда Художественному театру потребовалась «свежая кровь»[21].

Коллектив, первоначально названный «Студией молодых актёров», составили студенты Школы-студии МХАТ и её выпускники — молодые актёры московских театров[14], в их числе студенты Ефремова Галина Волчек, Игорь Кваша и Светлана Мизери[20], Лилия Толмачёва, Евгений Евстигнеев и Олег Табаков — в середине 50-х также актёр ЦДТ[22]. В группу основателей входили и режиссёры Анатолий Эфрос и Борис Львов-Анохин — недолгое время коллектив назывался «Студией молодых режиссёров»[23], но сработаться слишком разным художникам не удалось[24].

Студия рождалась в полемике с Художественным театром, переживавшим после смерти Вл. Немировича-Данченко глубочайший кризис, но и в надежде на «усыновление»; единомышленники Ефремова называли себя не иначе, как студией МХАТа, однако «метрополия» не торопилась с признанием: от незаконнорожденной студии, по словам Смелянского, ждали подвоха и неприятностей[25]. Николай Охлопков изъявил готовность оформить новый коллектив как студию руководимого им Театра им. Маяковского, но это был театр совершенно иного направления, сам Охлопков считался наследником скорее Мейерхольда, чем Станиславского, и студийцы отказались[24]. Когда же в 1957 году директор МХАТа А. Солодовников своей властью включил студию в систему «метрополии», предложенные условия, фактически лишавшие коллектив творческой самостоятельности, уже не могли устроить труппу Ефремова[24].

«Современник» (1956—1970)

«Напряженный интерес к гражданским и этическим проблемам, свежесть, наблюдательность, стремление ближе соприкоснуться с жизнью, внимание к характерности и борьба с театральщиной» — так Павел Марков, бывший завлит МХАТа, охарактеризовал в конце 50-х коллектив, до 1964 года именовавшийся Театром-студией «Современник»[26]. Он заявил о своём существовании в 1956 году спектаклем по пьесе В. Розова «Вечно живые», — Олег Ефремов, поставивший спектакль и сыгравший в нём Бориса Бороздина, вспоминал, что некоторые зрители и критики были разочарованы, говорили: «Спектакль замечательный, конечно, но ведь вы показали нам просто хороший МХАТ»[21]. Такие отзывы Ефремов и в последние годы жизни вспоминал как высшую похвалу: именно к этому и стремился тогдашний «Современник» — возродить в своей практике образ старого Художественного театра, «театра Станиславского», с его художественными и, не в последнюю очередь, этическими идеалами[25]; но от того МХАТа, каким он стал к середине 50-х годов, труппу Ефремова отделяла пропасть[27].

«Вечно живые», 60-е годы. О. Ефремов (справа) в роли Бороздина-старшего.

За несколько десятилетий это был первый театр, рождённый не «сверху», а «снизу»[26], как коллектив единомышленников. «Из истории, — пишет А. Смелянский, — всплыло и стало важным выражение „товарищество на вере“. …Они сочинили устав, который должен был возродить новое товарищество актёров… Идею театрального „дома“ они попытались освободить от тех чудовищных наслоений, которые изуродовали её в реальной практике советского театра»[25]. Студийцы коллективно решали, брать ли в репертуар пьесу, выпускать ли на публику спектакль; всей труппой решали судьбу актёра; если же обсуждались действия руководителя, Олег Ефремов, дабы не стеснять коллег, выходил из комнаты[25].

Новый театральный коллектив быстро завоевал популярность, и не только в Москве: в 1960 году с большим успехом прошли его гастроли в Ленинграде[6]. В любви к «Современнику», отмечала И. Соловьёва, узнавались те же чувства, которые внушал к себе когда-то Художественно-Общедоступный[24]; молодые литераторы, критики и музыканты образовали вокруг театра Ефремова своего рода «группу поддержки»; в «Современник» несли свои пьесы Василий Аксёнов и Анатолий Кузнецов, Александр Галич и Александр Солженицын, — это был театр «шестидесятников»[12]. «„Современник“, — пишет Н. Таршис, — первым предложил поколению образ и голос этого поколения»[28].

На протяжении нескольких лет труппа, возглавляемая Ефремовым, кочевала по сценическим площадкам столицы, выступая порою в случайных клубах[29], и в этих скитаниях сложился аскетичный стиль раннего «Современника»: хранить громоздкие декорации и реквизит было негде, поначалу и средств на декорации не было[29], и оформление, писал К. Рудницкий, сводилось к «скудному прожиточному минимуму», порою к нескольким предметам мебели[30]. И получив наконец в 1961 году небольшое, обречённое на снос здание на площади Маяковского[31], студийцы не спешили радикально менять свои привычки, в частности, раз и навсегда отказавшись от занавеса[30].

«Современник» родился в то время, когда российский театр после затянувшегося на два десятилетия кризиса вновь становился, по словам С. Владимирова, необходимым как «умный, талантливый, интересный, много знающий и понимающий собеседник»[32]. «Наше единомыслие, — вспоминал Михаил Козаков, — вырабатывалось в бесконечных спорах, обсуждениях, и очень часто два-три окна в кабинете Ефремова продолжали светиться всю ночь»[31]. Социальная программа «Современника» с самого начала определялась как «антисталинская», — в 1966 году Ефремов подпишет письмо 25-ти деятелей культуры и науки Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина[33]; более расплывчатой оказалась эстетическая идея: студийцы стремились возродить на сцене естественного человека, так называемый «душевный реализм», характерный для раннего МХТ и особенно для его 1-й Студии, к сокращению дистанции между актёром и зрителем[34]. «Война, — писал П. Марков, — переворошила наше понимание актёрского искусства. Элементы „лицедейства“, притворства, наигрыша стали нестерпимы на сцене морально, они стали окончательно отталкивающи эстетически. Люди, пережившие войну, отворачиваются от самой умелой „игры“ в страдания»[35]. Нежелание лицедействовать, искавшее своё оправдание в прошлом Художественного театра, собственно, и было главной эстетической «идеей» студийцев[36], — А. Смелянский определяет художественную программу раннего «Современника» как советский вариант итальянского неореализма: «Язык улицы, живой жизни пришёл на эту сцену и породил не только новый тип речи, но и новый тип артиста, которого тогда именовали „типажным“, то есть подчеркивали даже его внешнюю слитность с человеком улицы»[34].

Изначально «Современник», и в первую очередь его лидер, исповедовали «антитеатральность», и здесь следуя за Станиславским, говорившим: «В театре я больше всего ненавижу театр»[37]. В 1960 году, в связи с ленинградскими гастролями, С. Владимиров писал о «Современнике», без тени осуждения: «Он всегда прост и даже грубоват»[38], — но в том же году Ефремов поставил ярко-театральный спектакль «Голый король» по сказке Е. Шварца, ставший одним из самых популярных спектаклей «Современника» и одним из лучших спектаклей «театрального направления» вообще[37]. «Голый король», в котором впервые в полной мере раскрылся незаурядный талант Евгения Евстигнеева, блистательно сыгравшего, по определению М. Туровской, «ничто, от которого зависит всё», пользовался успехом и у опальных партийных чиновников; сам Хрущёв, рассказывал Ефремов, после октября 1964 года приходил на спектакль и от души смеялся вместе со всеми над системой, которую безуспешно пытался реформировать[37]

Успех «Голого короля» сказался на дальнейшей эволюции и театра в целом, и творчества Ефремова: представления о «правде жизни» на театральной сцене с годами усложнялись[37].

В 1964 году «Современник» наконец получил статус театра и перестал именоваться студией; в 1966 году, на исходе «оттепели», чуткий к переменам атмосферы театр представил публике «Обыкновенную историю» И. Гончарова, — поставленный Галиной Волчек спектакль уже свидетельствовал о творческой и не только творческой зрелости коллектива: «Театр, — пишет А. Смелянский, — стала занимать не столько сила обстоятельств, формирующих личность, сколько текучесть и податливость самого человека»[8]. Сам Ефремов развил ту же тему в спектакле «Традиционный сбор» по пьесе В. Розова, ставшей важным уточнением к поставленному тремя годами раньше «Назначению» А. Володина: у Розова, в отличие от Володина, своё человеческое «назначение» исполняли именно те, кто никакой карьеры не сделал[39].

Для Ефремова эпоха «Современника» символично завершилась постановкой чеховской «Чайки» летом 1970 года; коллеги расценили его уход как предательство, — в действительности, считает А. Смелянский, из-под «Современника», детища «оттепели», уходила историческая почва[40]. Театр слишком тесно связал свою судьбу с судьбой поколения, для которого наступила пора разочарований[36], и свою первую «Чайку» Ефремов поставил как памфлет — внёс в неё идейный разброд конца 60-х годов, когда люди перестали слушать и слышать друг друга[40].

Ефремов-актёр

Незаурядное обаяние Ефремова-актёра было не просто его счастливым профессиональным качеством. Щедрость самоотдачи, благодарный резонанс этой личности в зрительном зале, сама человеческая заразительность — явления принципиальные. Человек раскрепощался, узнавал себе цену — таков был внутренний сюжет театральных вечеров молодого «Современника»... Откровением явились азбучные представления о суверенном человеческом достоинстве...

—Н. Таршис[28]

В отличие от подавляющего большинства своих коллег-режиссёров, Ефремов оставался актёром всегда — и в «Современнике», и позже во МХАТе; Ефремов-актёр в неменьшей степени, чем Ефремов-режиссёр, определял стиль «Современника»[28]. «Все мы были его учениками, — писал Михаил Козаков, — все подражали его манере игры»[31]. Это отмечали и критики: так, у В. Кардина в первые годы существования театра нередко складывалось впечатление, «будто по сцене ходят несколько „ефремовых“»[31][41].

В театре, где артисты демонстративно не играли современников, где, по словам Н. Таршис, «актёр и современник сливались в одном лице», главным героем был сам Ефремов, с его созвучной «оттепельным» настроениям активной жизненной позицией, человеческим обаянием и заразительностью[42]. «При внешней обыденности — внутренняя определенность. При кажущейся внешней скромности — особая, яркая индивидуальность. При отсутствии значительных поступков — отчетливое понимание того, что он намеревается делать в жизни» — так в своё время критик Т. Чеботаревская описала и героев Олега Ефремова, и одновременно — феномен Ефремова-актёра[43].

«Современник» в те годы редко обращался к классике, и сам Ефремов играл исключительно современный репертуар; среди лучших его ролей — Борис Бороздин в первой и Фёдор Иванович Бороздин во второй редакции «Вечно живых» В. Розова, Лямин в «Назначении» А. Володина, Николай I в пьесе Л. Зорина «Декабристы» и Андрей Желябов в «Народовольцах» А. Свободина[44][45]. О Лямине в «Назначении» Н. Крымова писала в 1964 году: «Трудно назвать жанр, в котором здесь играл Ефремов. Комедия, конечно, но какая-то особенная комедия, со вторым, совсем не комедийным планом. Ефремов не первый раз играл в таком жанре, но тут внешний комизм доводился до такой резкости, а внутренний драматизм — почти до трагичности, что впору было назвать этот жанр трагикомедией… В то же время Лямин, пожалуй, первое поэтическое создание Ефремова»[46].

«Социальный герой» Ефремова оказался востребован и в кинематографе; его кинодебют состоялся ещё в 1955 году в фильме Михаила Калатозова «Первый эшелон», посвящённом освоению целины. Сыграв в первом фильме комсорга Алексея Узорова, Ефремов и в дальнейшем не раз представал перед зрителями в образах правильных секретарей парткомов и райкомов, глубоко положительных чекистов, включая самого Дзержинского (в «Рассказах о Ленине» Сергея Юткевича), и сотрудников уголовного розыска. Но зрителям больше запоминались его лирические роли: водитель такси Саша («Три тополя на Плющихе» Татьяны Лиозновой), немой деревенский художник Фёдор («Гори, гори, моя звезда» Александра Митты), сыгранный с тонким юмором Айболит в фильме Ролана Быкова «Айболит-66»…[47]

Александра Пахмутова поначалу отказывалась писать музыку к кинофильму «Три тополя на Плющихе», но, посмотрев отснятый материал, сказала: «Если я и напишу музыку, то только из-за крупного плана Ефремова»[48], — и сцена, в которой героиня Татьяны Дорониной поёт «Нежность», а Саша слушает — просто слушает, стала одной из лучших в фильме: «Потому что где-то в глубине души у этого шофера, — писала Т. Чеботаревская, — таилось то, что так поразило, так привлекло и растревожило женщину. …Фильм позволил нам прикоснуться к простым и очень сильным человеческим чувствам»[43].

Поведение Ефремова перед кинокамерой, как и на сцене, было на редкость естественно и органично; когда он играл современников, трудно было отличить исполнителя от персонажа, и многим казалось, что это простое совпадение человеческой индивидуальности актёра с индивидуальностью героя, — совпадение, делающее излишним перевоплощение и вживание в образ[43]. Тем не менее, сохраняя ту же естественность и органичность, Ефремов сыграл Долохова в «Войне и мире» С. Бондарчука, и в его Долохове, пишет Т. Чеботаревская, легко узнавался персонаж романа Л. Толстого[43]. Чудаковатый Айболит в фильме-сказке Р. Быкова, не похожий ни на Долохова, ни на шофёра Сашу, был сыгран с той же простотой и естественностью, — и в этом кажущемся отсутствии перевоплощения Ефремов следовал той же художественной программе, которая вдохновляла его «Современник»[43].

Эльдар Рязанов в своей лирической комедии «Берегись автомобиля» пробовал Ефремова на роль Деточкина, но здесь, по свидетельству режиссёра, создателю «Современника» не удалось скрыть свою человеческую индивидуальность — сильный характер прирождённого лидера: получился «волк в овечьей шкуре»[49]. В итоге Рязанов нашёл в Ефремове идеального Максима Подберёзовикова: «С одной стороны, его актёрской индивидуальности присущи черты, которые положено иметь следователю, то есть стальной взгляд, решительная походка, уверенность жеста, волевое лицо. С другой стороны, в актёре присутствовала самоирония, позволявшая ему играть как бы не всерьёз, подчеркивая легкую снисходительность по отношению к своему персонажу»[50].

МХАТ (1970—1987)

С начала 30-х годов МХАТ СССР им. Горького пользовался особой любовью партийного руководства, постепенно превращаясь в образцовый театр империи, «витрину режима»[51], и это повышенное внимание обернулось для театра тяжким бременем, особенно после смерти В. И. Немировича-Данченко: вынужденные постоянно играть в бездарных сервильных пьесах, «рекомендованных» Главреперткомом, актёры теряли квалификацию[52], нередко спивались: «Принять этот образ жизни, — пишет А. Смелянский, — и существовать в этом театре можно было лишь в состоянии беспробудного оптимизма»[53].

Наступившая «оттепель» не многое изменила в Камергерском переулке: в то время как советский театр в целом с конца 50-х годов переживал расцвет, МХАТ по-прежнему пребывал в кризисе и терял зрителей[54], чему немало способствовали и утвердившееся в 1955 году коллективное руководство, отсутствие на протяжении многих лет главного режиссёра[55] и сколько-нибудь продуманной репертуарной политики[56]. В качестве «первой сцены страны» ещё на рубеже 50—60-х годов утвердился товстоноговский БДТ[57], МХАТ же не выдерживал конкуренции даже с не самыми лучшими столичными театрами[54]. Наконец в 1970 году, повинуясь указанию сверху найти себе достойного режиссёра, художественный совет театра остановил свой выбор на Олеге Ефремове, и после многомесячных переговоров 7 сентября 1970 года министр культуры Е. Фурцева официально представила его труппе МХАТа[58].

Мы все больше всего на свете любим МХАТ. И никто, вероятно, больше, чем мы, не критиковал тогдашнее состояние Художественного театра. Мы стали работать в искусстве, как нам казалось, из любви к МХАТ и в протесте против него, каким он был в годы возникновения «Современника»

—А. Эфрос[18]

Мечта сбылась: он пришёл во МХАТ, въехал, как напишет позже Владимир Высоцкий, «на белом княжеском коне»[59], но то, что Ефремов застал во МХАТе, меньше всего походило на осуществление мечты[60]. В то время как труппа «Современника» по уставу 1962 года могла насчитывать не более 30 человек (плюс 6 кандидатов), а по уставу 1967 года — не более 35[61], во МХАТе Ефремов унаследовал от коллективного руководства труппу в полторы сотни человек, из которых многие годами не выходили на сцену, — труппу, расколотую на враждующие группировки и в значительной своей части утратившую дееспособность[62]. С каждым из артистов Ефремов провёл беседу, пытаясь понять, чем здесь дышат. «После этих бесед, — пишет А. Смелянский, — он чуть с ума не сошёл. Это был уже не дом, не семья, а „террариум единомышленников“»[62].

Много лет спустя, вспоминая свои первые годы во МХАТе, Ефремов говорил: «Со „стариками“ было проще. Они были развращены официальной лаской, многие утратили мужество, они прожили чудовищные годы в затхлом воздухе и успели им отравиться. Но все же с ними было легче. Когда затрагивались вопросы искусства, в них что-то просыпалось. Что ни говори, это были великие артисты»[63]. Специально для мхатовских «стариков» Ефремов поставил один из самых притягательных спектаклей 70-х годов — «Соло для часов с боем» по пьесе О. Заградника; главной проблемой для него стало «недееспособное» среднее поколение[11].

Как некогда Георгий Товстоногов в Большой драматический, Ефремов был назначен во МХАТ для спасения театра[58], но не получил тех полномочий, какими располагал художественный руководитель БДТ: придя в 1956 году в такую же развращённую и погрязшую в интригах труппу, Товстоногов уволил треть наличного состава, тем самым призвав к порядку и оставшихся[64], — Ефремов этого сделать не мог[65]; предложенный им проект реорганизации труппы (включая перевод части её во вспомогательный состав) был как будто бы принят, но к концу его второго мхатовского сезона, пишет И. Соловьёва, «надёжно завален»[66]. Ефремов не хлопнул дверью, — он стал создавать внутри театра свою труппу, опираясь на близких по духу артистов старого МХАТа (в их числе были и Ангелина Степанова и Марк Прудкин[67]), приглашая новых[67]. Артистам «Современника», задуманного когда-то как «свежая кровь» для МХАТа, он предлагал влиться в «метрополию» в полном составе, для начала в качестве вполне автономного филиала[58], — единомышленники не поверили, что он сможет в этом театре что-то изменить. Несмотря на обиду, они поддержали своего бывшего лидера, как могли, 7 сентября направив мхатовцам письмо, в котором, в частности, говорилось: «Мы отдаём вам самое дорогое, что имели, — Олега Николаевича, с которым прожили пусть недолгую, но трудную и наполненную жизнь в искусстве. Мы хотим верить, что вы будете уважать, любить Ефремова и помогать ему»[68], — но очень немногие во главе с Е. Евстигнеевым тогда последовали за Ефремовым[40]. Лишь позже, увидев реальные перемены, во МХАТ потянулись и некоторые другие «современниковцы»[69]. Он пригласил к себе Андрея Попова и Александра Калягина, в 1976 году уговорил перейти во МХАТ Иннокентия Смоктуновского, в 1983-м переманил из БДТ Олега Борисова и вернул в театр Татьяну Доронину[70], — и без того огромная труппа продолжала разрастаться[62].

Спектакли и роли

В Художественном театре Олег Ефремов — как режиссёр и как актёр (сыграв рыцаря Печального Образа) — дебютировал в 1971 году пьесой А. Володина «Дульсинея Тобосская»; но этот спектакль стал своего рода прощанием с «Современником», где он отдавал предпочтение камерной драматургии В. Розова и А. Володина, — во МХАТе его любимым драматургом с середины 70-х годов был Александр Гельман, чьи злободневные, нацеленные на изучение механики советской жизни пьесы для Ефремова, по словам критика, стали «утолением социальной жажды»[71].

Поставив в 1975 году пьесу «Протокол одного заседания» (во МХАТе она шла под названием «Заседание парткома»), Ефремов сам сыграл в ней главную роль — рабочего-идеалиста Потапова, брошенного соратниками, просто не поверившими в то, что на этой стройке можно что-то изменить. «Сверяться с жизнью, — пишет А. Смелянский, — ему не приходилось: реальная практика Художественного театра, не поддававшаяся никаким усовершенствованиям, питала режиссёрскую и актёрскую фантазию. Проблемы внутреннего строительства Художественного театра совпадали с тем, что происходило на стройке в пьесе „Заседание парткома“»[71]. Следующая пьеса Гельмана, «Обратная связь», позволила Ефремову создать на сцене образ Зазеркалья — государства, в котором «обратная связь» не работает, все каналы информации нарушены и, соответственно, деформированы все отношения — производственные и не только производственные[71]. В 1981 году он поставил запрещённую пьесу Гельмана «Наедине со всеми» и вновь исполнение главной роли взял на себя, вложив в своего дьявольски изворотливого героя весь опыт собственных многолетних компромиссов[71].

Чехов для Ефремова оставался драматургом, пишущим, как и в начале века, специально для Художественного театра, но теперь уже для его МХАТа: возобновив легендарные «Три сестры» В. И. Немировича-Данченко, ставшие самым сильным театральным впечатлением его юности[72], в дальнейшем Ефремов сам поставил «Иванова» (1976) с Иннокентием Смоктуновским, «Чайку» (1980) — один из лучших его спектаклей, живущий на сцене МХТ им. Чехова и по сей день[73], «Дядю Ваню» (1985), в котором сыграл Астрова. Как некогда основоположники МХТ, он мог по-хозяйски внести в пьесу те или иные коррективы, как это было в «Чайке», и навлечь на себя гнев критиков[74], — для К. Рудницкого важно было не то, что Ефремов поменял местами эпизоды, а то, что он впервые за много лет возвращал пьесе Чехова её полифонию[74]. «Чайка», ставшая «визитной карточкой» ефремовского МХАТа, показала, сколь многое изменилось и в самом Ефремове: если в 1970 году в «Современнике» он на всех героев пьесы смотрел, по словам критика, глазами учителя Медведенко, доверяя ему одному, всех остальных представляя никчёмными болтунами[75], то десять лет спустя он уже не искал виноватых: «Он видел „скрытую драму“ каждого и всех подал одинаково крупно»[74].

Следуя мхатовским традициям, он ставил и М. Горького: «Последние» были второй его постановкой во МХАТе. Если не сам, то с помощью приглашённых режиссёров, Ефремов пополнял репертуар театра и другими произведениями русской и зарубежной классики: Анатолий Эфрос поставил у него мольеровского «Тартюфа», Лев Додин — инсценировку романа М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы» и «Кроткую» Ф. М. Достоевского… Для постановки спектаклей он приглашал во МХАТ и более молодых и на тот момент менее именитых режиссёров — Кама Гинкаса, Марка Розовского, Анатолия Васильева, Романа Виктюка, и таким образом вливая в театр «свежую кровь»[76].

Вместе с тем репертуар МХАТа в значительной степени определяла неимоверно разросшаяся труппа: наряду с программными для театра спектаклями было немало и проходных постановок, продиктованных простой необходимостью занять возможно большее число актёров[77]. Ефремов сумел вдохнуть в театр новую жизнь, и тем не менее, по словам И. Соловьёвой, МХАТ оставался театром, «давно уже ставшим из необыкновенного — обыкновенным и даже не лучшим, но претендующим на то, чтобы иметь неотнимаемый государственный статус лучшего»[78]. Найти работу для всех артистов Ефремов не мог ни при каких условиях, обстановка в театре накалялась: годами незанятые и мало занятые артисты не могли согласиться с его оценкой их творческих возможностей, в то же время и любимые артисты Ефремова, специально приглашённые для усиления труппы, играли меньше, чем могли бы[79], случалось, что по этой причине покидали театр, как Алексей Петренко и Георгий Бурков[76]. Он жил в коллективе, с первых же дней расколовшемся на два лагеря: «ефремовский» и «антиефремовскмий»[80], — и в конце концов в марте 1987 года встал вопрос о разделе труппы[78].

Раздел театра

Произошедший в 1987 году и обернувшийся всесоюзным скандалом раздел театра Олег Ефремов считал «наиболее гуманным, демократическим, в духе времени решением», которое в 90-х годах уже воспринималось бы как нечто абсолютно естественное[11]. Как художественный руководитель, он иного выхода не видел[78]; он предложил автономию двух трупп, из которых одна разместилась бы в Камергерском переулке, другая — в филиале на улице Москвина, при этом, по свидетельству А. Смелянского, не имел внятного плана сосуществования двух трупп и меньше всего ожидал, что в результате в Москве образуются два МХАТа[81]. Тем не менее, принятая общим собранием автономия в итоге обернулась полной суверенностью частей[78].

В интервью журналу «Советский экран» в 1990 году на вопрос читателя, считает ли он, что раскол пошёл на пользу его части МХАТа, Ефремов отвечал осторожно: «Так бы я не сказал. Хотя раскол всё равно был необходим, потому что неестественна труппа до двухсот человек — это уже не театр… В этом смысле всё, что произошло, правильно. Ведь не зря же мне пришлось в переполненный театр приглашать таких артистов, как Смоктуновский, Евстигнеев, Борисов, Калягин. То есть надо было создавать поколение, адекватное по талантам, творческим возможностям знаменитым мхатовским „старикам“. Иначе образовывался вакуум…»[11]

Тому, что ефремовский МХТ не расцвёл после раздела, театроведы находят своё объяснение: раскол произошёл в то время, когда «великая эпоха» российского театра уже заканчивалась[82], с началом «перестройки» уходил в прошлое тот театр, который был больше, чем просто театром, и занимал, по словам А. Смелянского, «несоразмерно большое место в духовной жизни страны»[83][84]. Сам Ефремов в том же интервью 1990 года признался, что в театр в последнее время ходить не любит: стало неинтересно[11].

МХТ им. Чехова. Последние годы

О театрах, образовавшихся в результате раздела, И. Соловьёва пишет: «В сумятице состав обоих вряд ли мог определиться обдуманно гармонично; внутри отъединившихся трупп долго и неплодоносно срабатывала инерция разделения»[85]. Делить пришлось не только труппу, но и репертуар; в театре, получившем название МХТ им. А. П. Чехова, Ефремов, пытаясь руководствоваться исключительно интересами искусства, снимал спектакли, утратившие актуальность (как, например, «Так победим!» М. Шатрова) или изначально продиктованные побочными интересами, — что, в свою очередь, вызывало недовольство у вчерашних единомышленников[86]. По разным причинам Ефремова покинули Александр Калягин и Олег Борисов, Анастасия Вертинская и Екатерина Васильева…[87]

В 1988 году Ефремов сыграл Мольера в спектакле «Кабала святош», поставленном Адольфом Шапиро; в написанной для МХАТа и запрещённой пьесе М. Булгакова и для самого драматурга, и для театра в 30-х годах наиболее актуальной была тема взаимоотношений художника и власти, — руководителя МХТ им. Чехова в 1988 году больше занимали отношения директора театра и его труппы[88]. «Ефремовский Мольер, — пишет А. Смелянский, — был опустошён, даже освежающие любого режиссёра вспышки гнева длились доли секунды. Устал „строитель театра“»[88]. Руководство театром с годами всё больше превращалось для него в «долг» и «крест», и всё меньше оставалось в нём места для радости[88].

Мемориальная доска на доме, в котором в 1983—2000 годах жил Олег Ефремов: Тверская ул., 9

Нового современного драматурга для своего театра Ефремов не нашёл; он с переменным успехом ставил классику: «Вишнёвый сад», «Горе от ума», «Бориса Годунова», сыграв в этом спектакле заглавную роль… К уходу актёров он относился философски, — настоящим ударом, после которого не оправиться, стала для Ефремова смерть Иннокентия Смоктуновского в августе 1994 года[89]. После 1994-го он поставил только один спектакль, и это были «Три сестры» (1997), завершившие его чеховский цикл и встреченные критикой с таким восторгом, какого Ефремов не помнил уже давно[90]. «Все прежде виденные „Три сестры“, — писал критик Г. Заславский, — не помешают воспринимать этот спектакль, как впервые, взволнованно и чутко к мелочам, интонациям, ко всему, что творится на сцене»[91]. В его «Трёх сёстрах» финальная сцена разыгрывалась в парке, среди деревьев, дом на заднем плане отсутствовал, и британская журналистка удивлялась: «Как же так! Спектакль о доме, а дома нет, это ведь глубокий пессимизм», — на что Ефремов отвечал: «Почему пессимизм? Это жизнь»[92].

Болезнь лёгких ограничила его работоспособность; в 2000 году Олег Ефремов вновь обратился к пьесе Э. Ростана «Сирано де Бержерак», которую в 1964-м ставил в «Современнике», но этот замысел так и остался неосуществлённым. Он умер в Москве, в своей квартире на Тверской улице, 24 мая 2000 года, когда его театр находился на гастролях в Тайване[93]; в день прощания, по свидетельству очевидца, к зданию в Камергерском переулке из-за моря цветов невозможно было подойти[94]. 31 мая Олег Ефремов был похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с могилой К. С. Станиславского[95][96].

Семья

Первой женой Олега Ефремова была актриса Лилия Толмачёва; брак оказался очень недолгим, но творческий союз сохранился: Толмачёва стала одной из ведущих актрис ефремовского «Современника».

Во втором, незарегистрированном браке, с актрисой Ириной Мазурук, родилась дочь — Анастасия Олеговна Ефремова, театральный критик по образованию, в настоящее время — редактор журнала «Страстной бульвар, 10»[97], президент Благотворительного фонда Олега Ефремова, директор театрального фестиваля «ПостЕфремовское пространство»[98].

От брака с актрисой «Современника» Аллой Покровской, дочерью выдающегося оперного режиссёра Бориса Покровского, Олег Ефремов имеет сына — актёра Михаила Ефремова[99]. Актёром стал и старший сын Михаила — Никита Ефремов.

Двоюродный брат Олега Ефремова — Герман Меньшенин, театральный актёр, режиссёр и художник[11], заслуженный деятель искусств, работал в театрах Ярославля, Горького, Воронежа и других городов. По свидетельству Михаила Ефремова, общность интересов у братьев обнаружилась ещё в детстве: «Дед Николай Иванович рассказывал мне о том, как мой отец и Герман постоянно играли в театр. Вырезали из бумаги кукол, делали какие-то простые декорации»[99].

Театр Олега Ефремова

Соединение в одном лице режиссёра и актёра для искусства Ефремова было принципиально: он всегда настаивал на актёрской природе своей режиссуры, но с таким же основанием, считает Н. Таршис, мог говорить и о режиссёрском начале, определявшем как его собственную игру, так и игру его актёров[100].

Режиссёрская деятельность Ефремова, в свою очередь, была неотделима от педагогической: с 1949 года в течение полувека он преподавал в Школе-студии МХАТ[1], где сам выращивал актёров-единомышленников для своих театров. Среди самых первых его учеников, вместе с ним создававших «Современник», — Галина Волчек, Игорь Кваша и Светлана Мизери, выпускники 1955 года[101], и окончившие Школу-студию годом позже Егений Евстигнеев, Михаил Козаков, Виктор Сергачёв[101][102]. Так или иначе учениками Ефремова считали себя все актёры раннего «Современника»: им всем, по свидетельству В. Сергачёва, приходилось овладевать не только системой Станиславского, но и «системой Ефремова», учившего своих актёров играть не роль, а спектакль[102]. В 60-х годах С. Владимиров новаторство Ефремова-режиссёра видел прежде всего в «особых принципах активизации актёрского творчества», «особой природе существования актёра на сцене», отмечая, что режиссёрское единство спектакля в «Современнике» активно формирует не только Ефремов[103], — постановщик-актёр сознательно стремился сделать своих актёров сопостановщиками. Нередко они становились таковыми и в прямом смысле слова: многие спектакли обозначены как совместные постановки Ефремова с В. Сергачёвым, И. Квашой или Е. Евстигнеевым, — и не случайно из ефремовского «Современника» выходили профессиональные режиссёры: Г. Волчек, М. Козаков, О. Табаков, Л. Толмачёва[100]. «В сущности, — пишет Н. Таршис, — новый уровень взаимопроникновения режиссёрского и актёрского начал в системе спектакля и обеспечивал особое место этого коллектива в истории нашего театра»[104].

Ученицами Ефремова в Школе-студии МХАТ были и Галина Соколова, ставшая одной из лучших актрис «Современника», и Полина Медведева — одна из ведущих актрис МХТ им. Чехова[105]. С начала 70-х годов Ефремов одновременно вёл курс на режиссёрском отделении; здесь его учениками были Надежда Птушкина, Николай Скорик, в дальнейшем на протяжении многих лет работавший с ним во МХАТе, и Олег Бабицкий[106][107]. Но режиссёрами стали и учившиеся у Ефремова на актёрском отделении Дмитрий Брусникин, Роман Козак, Александр Феклистов[108].

Ещё в пору «Современника», в 1964 году, Павел Марков написал краткий портрет Ефремова-режиссёра:

« Он задумывается над тем, как создать театр-организм, который служил бы не выражением личности режиссёра, а объединял широкие, преимущественно молодые артистические и литературные силы, над тем, как найти внутренне оправданный и свежий сценический приём, подобно тому как находил в своё время МХАТ, но уже с учётом его последующих достижений... Спектакли Ефремова точны по мысли, он не боится ярких сатирических красок, но в своей основе глубоко лиричен. Я думаю, что лиризм, порою очень затаённый, но всегда трепетный, — основа режиссёрской индивидуальности Ефремова. У Ефремова пронзительный, порою иронический и ядовитый ум, яростно восстающий против всяческих штампов — прежде всего против всякого закостенения в родном ему МХАТ. Он прирожденный экспериментатор[109]. »

Ефремов был, как отмечали позже театроведы, и прирождённым лидером, обладал редким умением сплачивать людей вокруг общей цели, — это свойство его личности называли «театрообразующим» началом[110]. «Где бы он ни был, — писала М. Строева, — Ефремов всегда, как магнит притягивал к себе людей, ему готовы были верить, для него и с ним рады были работать. В этом проступал не только магнетизм души, личное обаяние талантливого человека… Тут приоткрывалось и нечто большее, связанное с… особым чувством хозяина своей страны. Все, кто общался с Ефремовым, воочию видели, убеждались в том, что этот человек может смело брать ответственность на свои плечи, решать порой, казалось бы, безнадежно нерешаемые вопросы, упрямо, принципиально и до конца отстаивать свою гражданскую и художественную позицию»[110].

Если Ефремов-режиссёр с годами перестал бояться театральности, то Ефремов-актёр ярких красок, как правило, избегал, редко пользовался гримом, и эта скупость собственно актёрских проявлений (А. Смелянский назвал его талант «стыдливым»[12]) — в сочетании с лиризмом, отмеченным Марковым, — иным критикам, особенно часто кинокритикам, давала повод утверждать, будто Ефремов всегда играет самого себя[43]. Полемизируя с ними, И. Соловьёва, непосредственно по поводу последней театральной роли Ефремова — Бориса Годунова в трагедии А. С. Пушкина, писала: «Олег Ефремов как актёр (что бы ни говорили о нём) никогда не стремился к самораскрытию, к прямому лирическому присутствию на сцене. Его роли ни в коей мере не автопортретны… Он играет Бориса Годунова не на самораскрытии, а на самоотдаче. Он ничего не подставляет из своего, но живёт чужим несчастьем с всецелой, терзающей силой»[111].

Олег Ефремов много снимался в кино и порою сам становился режиссёром своей роли, как, например, в фильме Александра Митты «Гори, гори, моя звезда», в котором сыграл одну из лучших своих ролей — немого художника-самоучку Фёдора[112]. «Маленьких ролей» для Ефремова не существовало: он умел даже крошечный эпизод сделать запоминающимся, как это было в другом фильме Митты — «Звонят, откройте дверь», где он на полминуты появился в роли бывшего пионера, давно и безнадёжно спившегося человека[113]; при этом Ефремов, по свидетельству режиссёра, предложил ему на выбор пять вариантов эпизода, «один лучше другого»[112]. Своей любимой киноролью он называл Виктора Леонова в фильме Виталия Мельникова «Мама вышла замуж»: ему импонировала внутренняя интеллигентность героя — как «определённый настрой по отношению к миру»[11]. И всё же в кино Ефремов, по собственному его признанию, «отдыхал, отвлекался»[11] — от театра, который с годами оставлял ему всё меньше времени и сил для кинематографа. «Сам не снимался и другим не давал», — сетовал Виктор Сергачёв[102]; конфликт Ефремова с одним из самых любимых его актёров — Евгением Евстигнеевым, обернувшийся уходом Евстигнеева из театра, Лилия Толмачёва объяснила просто: «Олег не мог представить, как ради кино можно предать театр»[80]. И последним фильмом с участием Ефремова стал многосерийный «Чехов и Ко» (1998), посвящённый 100-летию МХАТа[114], в верности которому он когда-то в юности расписался кровью[92][13].

Творчество

Театральные работы

Актёр

Центральный детский театр

«Современник»

МХАТ и МХТ им. Чехова

Режиссёр

Центральный детский театр

«Современник»

МХАТ и МХТ им. Чехова

Другие театры

Фильмография

Год Название Роль 1955 ф Первый эшелон Алексей Узоров 1957 ф Рассказы о Ленине Ф. Э. Дзержинский 1957 ф Рядом с нами секретарь райкома комсомола 1957 ф Саша вступает в жизнь эпизод 1957 мф Исполнение желаний Зербино, молодой дровосек 1958 ф Трудное счастье рыжий парень 1958 ф Шли солдаты Сенька Радунский 1960 ф Испытательный срок старший уполномоченный Ульян Григорьевич Жур 1961 ф Академик из Аскании нарком Федот Антипович Якушенко 1961 ф Командировка Михаил Арсентьевич Щербаков 1961 ф Любушка Олимп Иванович Лутошкин 1962 ф Мой младший брат Виктор Яковлевич Денисов 1963 ф Живые и мёртвые танкист Иванов 1963 ф Сотрудник ЧК Илларионов 1963 мф Три толстяка Просперо 1964 ф Вызываем огонь на себя дядя Вася 1965 ф Война и мир Фёдор Долохов 1965 ф Звонят, откройте дверь Василий Дресвянников 1965 ф Строится мост корреспондент из Москвы 1966 ф Айболит-66 доктор Айболит 1966 ф Берегись автомобиля следователь Максим Подберёзовиков 1967 ф Дорога горящего фургона секретарь райкома 1967 ф Операция «Неман» (в к/а Фитиль № 61) Имя персонажа не указано 1967 ф Прямая линия Полковник 1967 ф Спасите утопающего поющий песню в прологе и эпилоге 1967 ф Три тополя на Плющихе Саша, шофёр такси 1968 ф Ещё раз про любовь Лев Карцев 1969 ф Гори, гори, моя звезда художник Фёдор 1969 ф Король-олень Дурандарте 1969 ф Мама вышла замуж Виктор Леонов 1969 ф Свой Павел Романович Кошелев 1969 ф Штрихи к портрету В. И. Ленина Ю. О. Мартов 1969 ф Только три ночи Хворостин Иван Петрович 1970 ф Бег белогвардейский полковник 1970 ф Случай с Полыниным Полынин 1971 ф Нюркина жизнь Михаил Антонович Логинов 1971 ф Ты и я Олег Павлович 1971 ф Вся королевская рать Адам 1972 ф Город на Кавказе Виктор Сергеевич Николаев Год Название Роль 1972 ф За всё в ответе Олег Петрович Голованченко 1972 ф Здравствуй и прощай Григорий Степанович Буров 1974 ф Москва, любовь моя врач 1974 ф Чацкий — это я! (в к/а Горизонт № 5) Имя персонажа не указано 1975 ф Лесные качели Егоров 1975 ф Ольга Сергеевна Виктор Анатольевич Курдюмов 1975 ф Там, за горизонтом профессор 1976 ф Дни хирурга Мишкина Евгений Львович Мишкин 1977 ф Враги Михаил Скроботов 1977 ф Рудин Дмитрий Николаевич Рудин 1978 ф Когда я стану великаном Сергей Константинович 1978 ф Комиссия по расследованию главный конструктор Жолудов 1978 ф Последний шанс Михаил Иванович Горохов 1979 ф Активная зона секретарь парткома Новиков 1979 ф Открытая книга Марлин 1979 ф Поэма о крыльях Сергей Рахманинов 1980 ф Мнимый больной Оргон 1980 ф Однажды двадцать лет спустя Художник 1981 ф Было у отца три сына Отец 1981 ф Шофёр на один рейс Михаил Антонович Артюхин 1982 ф Инспектор ГАИ майор Фёдор Антонович Гринько 1982 ф Формула памяти Зеленин 1983 ф Не хочу быть несчастливым Пётр Кондратьевич Мокин 1983 ф Среди тысячи дорог Петр Васильевич Николаев 1984 ф Продлись, продлись, очарованье... Антон Николаевич Скворцов 1984 ф Чужая жена и муж под кроватью Александр Демьянович 1985 ф Батальоны просят огня полковник Гуляев 1985 ф Осторожно — Василёк Николай Иванович 1986 ф От зарплаты до зарплаты Ефимов 1986 ф Тайна Снежной королевы Голос сказки 1987 ф Первая встреча, последняя встреча Занзибов 1988 ф Полёт птицы Сторожков 1989 ф Неприкаянный Ветлугин 1990 ф Шапка Лукин 1991 ф И возвращается ветер Сергей Юткевич 1995 ф Ширли-мырли Николай Григорьевич 1997 ф Ах, зачем эта ночь… Имя персонажа не указано 1998 ф Сочинение ко Дню Победы Дмитрий Киловатов 1998 ф Чехов и К отец Савва Жезлов, Камышов

Звания и награды

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Олег Николаевич Ефремов. Режиссёры. МХТ им. А. П. Чехова (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 28 сентября 2012.
  2. ↑ Олег Ефремов. Альбом воспоминаний / Составитель Л. Богова. — М.: Театралис, 2007. — 240 с. — ISBN 978-5-902492-06-1
  3. ↑ Смелянский А. М. Олег Ефремов: театральный портрет. — М.: Союз театральных деятелей РСФСР, 1987. — 227 с.
  4. ↑ Соловьёва И. Н. Ветви и корни. — М.: Московский Художественный театр, 1998. — 159 с.
  5. ↑ Таршис Н. А. Актеры ефремовского «Современника» // Русское актерское искусство XX века. Вып. II и III. — СПб, 2002. — С. 9—29.
  6. ↑ 1 2 Владимиров С. В. Драма. Режиссер. Спектакль / Сост. Н. Б. Владимирова. — Л.: Искусство, 1976. — С. 167—171. — 223 с.
  7. ↑ Олег Ефремов. Первый канал (официальный сайт) (29 сентября 2012). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 1 октября 2012.
  8. ↑ 1 2 Смелянский, 1999, с. 40
  9. ↑ 1 2 Смелянский, 1999, с. 33
  10. ↑ 1 2 Ефремов О. Н. Несколько слов о Михаиле Булгакове, Художественном театре и той книге, которую открыл читатель // Смелянский А. М. Михаил Булгаков в Художественном театре / Вст. ст. О. Н. Ефремова. — М.: Искусство, 1989. — С. 5.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Катина В. Олег Ефремов: Риск с надеждой на успех // «Советский экран» : журнал. — М., 1990. — № 17.
  12. ↑ 1 2 3 4 5 Смелянский, 1999, с. 32
  13. ↑ 1 2 Смелянский, 1999, с. 34
  14. ↑ 1 2 3 Ганцевич С. М. Ефремов, Олег Николаевич // Театральная энциклопедия (под ред. П. А. Маркова). — М.: Советская энциклопедия, 1962. — Т. 2.
  15. ↑ Смелянский, 1999, с. 15
  16. ↑ 1 2 Обертынюк А. Олег Николаевич Ефремов. РАМТограф (официальный сайт) (март 2012). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 10 октября 2012.
  17. ↑ Смелянский, 1999, с. 16
  18. ↑ 1 2 Эфрос А. В. Избранные произведения: В 4 т.. — М.: Фонд «Русский театр», Издательство «Парнас», 1993. — Т. 1. Репетиция — любовь моя. — С. 100. — 318 с.
  19. ↑ 1 2 Игорь Кваша. Лини жизни. Телеканал "Культура" (4 февраля 2008). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 1 октября 2012.
  20. ↑ 1 2 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 134
  21. ↑ 1 2 Смелянский, 1999, с. 29—30
  22. ↑ История театра. Московский театр «Современник» (официальный сайт) (2000). Архивировано из первоисточника 17 августа 2012. Проверено 14 августа 2012.
  23. ↑ Строева, 1986, с. 22
  24. ↑ 1 2 3 4 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 136—137
  25. ↑ 1 2 3 4 Смелянский, 1999, с. 31
  26. ↑ 1 2 Марков П. А. О театре: В 4 т.. — М.: Искусство, 1977. — Т. 4. Дневник театрального критика: 1930–1976. — С. 291. — 639 с.
  27. ↑ Таршис, 2002, с. 13
  28. ↑ 1 2 3 Таршис, 2002, с. 15
  29. ↑ 1 2 Строева, 1986, с. 29
  30. ↑ 1 2 К. Рудницкий Театральные сюжеты. — М.: Искусство, 1990. — С. 233—234. — 464 с.
  31. ↑ 1 2 3 4 Козаков М. М. Вот так, сэр Джон! // Петербургский театральный журнал. — СПб, 2001. — № 2 (24).
  32. ↑ Владимиров С. В. Драма. Режиссер. Спектакль / Сост. Н. Б. Владимирова. — Л.: Искусство, 1976. — С. 167. — 223 с.
  33. ↑ Письма деятелей науки и культуры против реабилитации Сталина. Архивировано из первоисточника 18 августа 2012. Проверено 16 августа 2012.
  34. ↑ 1 2 Смелянский, 1999, с. 35
  35. ↑ Марков П. А. О театре: В 4 т.. — М.: Искусство, 1977. — Т. 4. Дневник театрального критика: 1930–1976. — С. 579. — 639 с.
  36. ↑ 1 2 Бушуева С. К. Предлисловие // Русское актерское искусство XX века. Вып. II и III. — СПб, 2002. — С. 5—6.
  37. ↑ 1 2 3 4 Смелянский, 1999, с. 37—39
  38. ↑ Владимиров С. В. Драма. Режиссер. Спектакль / Сост. Н. Б. Владимирова. — Л.: Искусство, 1976. — С. 168. — 223 с.
  39. ↑ Смелянский, 1999, с. 37—39
  40. ↑ 1 2 3 Смелянский, 1999, с. 48
  41. ↑ Кардин В. «Современник» и время // Театр : журнал. — М., 1963. — № 1. — С. 48.
  42. ↑ Таршис, 2002, с. 11, 15
  43. ↑ 1 2 3 4 5 6 Чеботаревская, 1969
  44. ↑ Таршис, 2002, с. 15—16, 22, 27
  45. ↑ Смелянский, 1999, с. 44—45
  46. ↑ Крымова Н. А. Олег Ефремов // Театр : журнал. — М., 1964. — № 1.
  47. ↑ Розов В. С. Лидер // Мой любимый актёр: Писатели, режиссёры, публицисты об актёрах кино [: сб.] / Сост. Л. И. Касьянова. — М.: Искусство, 1988. — С. 315—316.
  48. ↑ Сергиенко Т. Мгновения любви. Топ-персоны. Киевские ведомости (19 июля 2004). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 6 октября 2012.
  49. ↑ Рязанов Э. А. Неподведенные итоги. — М.: Вагриус, 1995. — С. 44. — 510 с. — ISBN 5-7027-0126-7
  50. ↑ Рязанов Э. А. Неподведенные итоги. — М.: Вагриус, 1995. — С. 101. — 510 с. — ISBN 5-7027-0126-7
  51. ↑ Смелянский, 1999, с. 30, 106
  52. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 134
  53. ↑ Смелянский, 1999, с. 14
  54. ↑ 1 2 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 134—135
  55. ↑ Соловьёва И. Н. Московский Художественный академический театр СССР имени М. Горького // Театральная энциклопедия (гл. ред. П. А. Марков). — М.: Советская энциклопедия, 1961—1965. — Т. 3.
  56. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 145—146
  57. ↑ Смелянский, 1999, с. 53
  58. ↑ 1 2 3 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 139
  59. ↑ Высоцкий В. С. Олегу Ефремову. Владимир Высоцкий. Золотая поэзия. Литературный портал. Проверено 5 октября 2012.
  60. ↑ Смелянский, 1999, с. 105—106
  61. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 138
  62. ↑ 1 2 3 Смелянский, 1999, с. 106
  63. ↑ Швыдкой М. Е. Диалоги с О. Н. Ефремовым // Театр : журнал. — М., 1983. — № 10. — С. 112.
  64. ↑ Старосельская Н. Товстоногов. — М.: Молодая гвардия, 2004. — С. 140—141. — ISBN 5-235-02680-2
  65. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 149
  66. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 150
  67. ↑ 1 2 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 151—152
  68. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 139—140
  69. ↑ Смелянский, 1999, с. 108
  70. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 156
  71. ↑ 1 2 3 4 Смелянский, 1999, с. 108—113
  72. ↑ Смелянский, 1999, с. 208
  73. ↑ Должанский Р. «Чайка» опять полетела. Спектакли. МХТ им. А. П. Чехова (официальный сайт) (25 октября 2001). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 26 сентября 2012.
  74. ↑ 1 2 3 Рудницкий К. Театральные сюжеты. — М.: Искусство, 1990. — С. 102—103. — 464 с.
  75. ↑ Рудницкий К. Театральные сюжеты. — М.: Искусство, 1990. — С. 89. — 464 с.
  76. ↑ 1 2 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 154
  77. ↑ История. МХТ им. А. П. Чехова (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 16 октября 2012. Проверено 27 сентября 2012.
  78. ↑ 1 2 3 4 Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 157
  79. ↑ Ванденко А. Рабочий сцены (интервью с Олегом Табаковым) // Итоги : журнал. — 13 сентября 2010. — № 37 (744).
  80. ↑ 1 2 Лебедина Л. Его домом был театр // «Труд» : газета. — 2 октября 2007.
  81. ↑ Смелянский, 1999, с. 199
  82. ↑ Старосельская Н. Товстоногов. — М.: Молодая гвардия, 2004. — С. 367. — ISBN 5-235-02680-2
  83. ↑ Смелянский, 1999, с. 7
  84. ↑ Богданова, 2010, с. 7—22
  85. ↑ Соловьёва. Ветви и корни, 1998, с. 159
  86. ↑ Калягин А. А. Из книги «Александр Калягин». Пресса. Школа-студия МХАТ (официальный сайт) (2002). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 29 сентября 2012.
  87. ↑ Смелянский, 1999, с. 201
  88. ↑ 1 2 3 Смелянский, 1999, с. 202
  89. ↑ Смелянский, 1999, с. 203—204
  90. ↑ Смелянский, 1999, с. 206
  91. ↑ Заславский Г. А. Спектакль надолго. Чехов, открытый во МХАТе имени Чехова // «Независимая газета». — М., 21 июня 1997.
  92. ↑ 1 2 Вечер памяти Олега Ефремова. Театр. Телеканал "Культура". Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 1 октября 2012.
  93. ↑ Умер Олег Ефремов // «Коммерсант» : газета. — М., 25 мая 2000.
  94. ↑ Корнеева И. Современник. Российская газета. МХТ им. А. П. Чехова (официальный сайт) (1 октября 2007). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 30 сентября 2012.
  95. ↑ Руднев П. Олега Ефремова похоронили рядом со Станиславским // «Независимая газета». — М., 1 июня 2000.
  96. ↑ Могила О. Н. Ефремова. Новодевичье кладбище. Архивировано из первоисточника 20 октября 2012. Проверено 29 сентября 2012.
  97. ↑ Редакция. «Страстной бульвар, 10» (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 22 сентября 2012.
  98. ↑ Соловьёва А. Анастасия Олеговна Ефремова: «Помню папу ежеминутно!». «Комсомольская правда» (официальный сайт) (1 марта 2010). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 22 сентября 2012.
  99. ↑ 1 2 Лепендин П. Михаил Ефремов в Воронеже признался в любви к Андрею Платонову. Культура. ВРН (официальный сайт) (25 июня 2010). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 23 сентября 2012.
  100. ↑ 1 2 Таршис, 2002, с. 16
  101. ↑ 1 2 Выпускники: 1950-1959. Школа-студия МХАТ (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 8 октября 2012.
  102. ↑ 1 2 3 Игумнова З. «Он курил, даже дыша через кислородный аппарат» (интервью с В. Сергачёвым) // «Собеседник» : еженедельник. — 1 октября 2012. — № 37.
  103. ↑ Владимиров С. В. Драма. Режиссер. Спектакль / Сост. Н. Б. Владимирова. — Л.: Искусство, 1976. — С. 127. — 223 с.
  104. ↑ Таршис, 2002, с. 9
  105. ↑ Полина Владимировна Медведева. Труппа. МХТ им. А. П. Чехова (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 9 октября 2012.
  106. ↑ Выпускники: 1970-1979. Школа-студия МХАТ (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 8 октября 2012.
  107. ↑ Выпускники: 1990-1999. Школа-студия МХАТ (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 8 октября 2012.
  108. ↑ Выпускники: 1980-1989. Школа-студия МХАТ (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 8 октября 2012.
  109. ↑ Марков П. А. О театре: В 4 т.. — М.: Искусство, 1977. — Т. 4. Дневник театрального критика: 1930–1976. — С. 291. — 639 с.
  110. ↑ 1 2 Строева, 1986, с. 28
  111. ↑ Соловьёва И. Н. Олег Ефремов. Имена. Энциклопедия отечественного кино. Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 1 октября 2012.
  112. ↑ 1 2 Олег Ефремов. Первый канал(официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 9 октября 2012.
  113. ↑ Абдулаева З. Ефремов Олег Николаевич. Имена. Энциклопедия отечественного кино. Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 7 октября 2012.
  114. ↑ Чехов и Ко (Чеховские рассказы). 1998. Кино. Перечитывая Чехова. Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 29 сентября 2012.
  115. ↑ Аннотированный указатель упомянутых актёров и их основных ролей // Русское актерское искусство XX века. Вып. II и III. — СПб, 2002. — С. 151.
  116. ↑ Олег Николаевич Ефремов. МХТ им. А. П. Чехова (официальный сайт). Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 7 октября 2012.
  117. ↑ Смелянский, 1999
  118. ↑ Смелянский, 1999, с. 316—319
  119. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Ефремов Олег Николаевич. Энциклопедия отечественного кино. Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 7 октября 2012.
  120. ↑ 1 2 3 4 5 Ефремов Олег Николаевич. Герои страны. Архивировано из первоисточника 17 октября 2012. Проверено 7 октября 2012.
  121. ↑ Указ Президента Российской Федерации от 12 июня 2004 года N 766 О присуждении Государственных премий Российской Федерации в области литературы и искусства 2003 года. Российская назета (официальный сайт). Проверено 7 октября 2012.

Литература

Сочинения О. Н. Ефремова

Литература об О. Н. Ефремове

Фильмография о Ефремове

Ссылки

Hero of Socialist Labor medal.png Ефремов, Олег Николаевич на сайте «Герои страны»

См. также

Просмотр этого шаблона Союз Советских Социалистических Республик Герои Социалистического Труда
А • Б • В • Г • Д • Е • Ж • З • И • К • Л • М • Н • О • П • Р • С • Т • У • Ф • Х • Ц • Ч • Ш • Щ • Э • Ю • Я Hero of Socialist Labor medal.png Hero of Socialist Labor medal.png Дважды Герои • Hero of Socialist Labor medal.png Hero of Socialist Labor medal.png Hero of Socialist Labor medal.png Трижды Герои Hero of Socialist Labor medal.png

Эта статья входит в число избранных