Орлов, Александр Михайлович | это... Что такое Орлов, Александр Михайлович? (original) (raw)

Александр Михайлович Орлов
Имя при рождении: Лейба Лазаревич Фельдбин
Род деятельности: сотрудник НКВД СССР, невозвращенец
Дата рождения: 21 августа 1895(1895-08-21)
Место рождения: Бобруйск, Минская губерния, Российская империя (ныне — в Могилёвской области, Беларусь)
Подданство: Flag of Russia.svg Российская империя, Flag of the Soviet Union.svg СССР, Flag of the United States.svg США
Дата смерти: 25 марта 1973(1973-03-25) (77 лет)
Место смерти: Кливленд, штат Огайо, США
Отец: Лазарь Фельдбин
Мать: Анна Фельдбина
Награды и премии: Орден Ленина Орден Красного Знамени

В Википедии есть статьи о других людях с именем Орлов, Александр.

Алекса́ндр Миха́йлович Орло́в (в отделе кадров НКВД значился как Лев Лазаревич Никольский, в США — Игорь Константинович Берг, настоящее имя — Лев (Лейба) Лазаревич Фельдбин; 21 августа 1895, Бобруйск, Минская губерния — 25 марта 1973, Кливленд, штат Огайо) — советский разведчик, майор госбезопасности (1935). Нелегальный резидент во Франции, Австрии, Италии (1933—1937), резидент НКВД и советник республиканского правительства по безопасности в Испании (1937—1938).
С июля 1938 года — невозвращенец, жил в США, преподавал в университетах.
На Западе А. Орлова называли генералом, приравнивая его звание майора госбезопасности к званию генерал-майора[1]. На самом деле, после переаттестации в 1943 году звание майора гозбезопасности соответствовало армейскому полковнику

Содержание

1895—1925

Родился в еврейской семье. В 1916 году был призван в армию, службу проходил в тылу. После Февральской революции вступил в партию социал-демократов (объединённых интернационалистов).

С началом Гражданской войны вступил в РККА и был зачислен в Особый отдел 12-й армии. Участвовал в раскрытии контрреволюционных организаций в Киеве, командовал отрядом особого назначения. В мае 1920 года вступил в РКП(б).

В 1920—1921 гг. — сотрудник Архангельской ЧК (начальник секретно-оперативной части, начальник агентурно-следственного отделения по охране северных границ, начальник следственно-розыскной части, особоуполномоченный по фильтрации белых офицеров на Севере).

В 1921—1924 гг. — студент Школы правоведения при Московском университете. Одновременно, уже как Лев Лазаревич Никольский (с 1920 года), работает в правоохранительных органах. В 1924 году, завершив обучение, перешел на работу в Экономическое управление (ЭКУ) ГПУ, руководителем которого являлся его двоюродный брат Зиновий Кацнельсон, позднее работал в Закавказском КУ ОГПУ.

Карьера разведчика

В 1926 году Лев Никольский перешёл на работу в ИНО ОГПУ. В последующие годы выезжал в длительные и краткосрочные командировки во Францию, Германию, США, Италию, Великобританию, Эстонию, Швецию. В частности, с 1934 года работал с Кимом Филби и «Кембриджской группой».

В сентябре 1936 года был направлен в Мадрид в качестве резидента НКВД и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве. Организовал вывоз в СССР испанского золотого запаса. Принимал непосредственное участие в организации контрразведывательной службы республиканцев — Службы военной информации (Servicio de Información Militar, SIM) и создании школ для подготовки партизанских и диверсионных групп для действий в тылу противника.

Руководил операцией по подавлению вооружённого выступления сторонников ПОУМ в Каталонии. В июне 1937 года организовал похищение из тюрьмы и последующее тайное убийство лидера ПОУМ Андреса Нина.

В апреле 1938 года Орлов завербовал бойца интербригады из США Морриса Коэна, будущего связного Рудольфа Абеля и Конона Молодого, будущего нелегала и одного из организаторов убийства Троцкого Иосифа Григулевича[2].

Эмигрант

В середине 1938 года Орлов получил приказ прибыть на советское судно «Свирь» в Антверпене для встречи с представителем Центра С. М. Шпигельгласом. Опасаясь ареста и возвращения в Советский Союз, где его мог ожидать расстрел, Орлов, захватив 60 тыс. долларов из оперативных средств НКВД, вместе с женой Марией Владиславовной Рожнецкой (1903—1971) и дочерью Вероникой (1922—1940) с помощью знакомого немецкого врача, который ранее лечил его дочь, страдавшую сердечным заболеванием, бежал через Францию и Канаду в США. Перед побегом Орлов отправил письма Ежову и Сталину, в котором предупредил, что выдаст советских агентов во многих странах, если его семью или родственников, оставшихся в СССР, будут преследовать[3]. В дальнейшем Орлов проживал в США под именем Игоря Константиновича Берга.

Последствия бегства Орлова

Бегство Орлова бросило подозрение на руководящие кадры разведки. Руководитель специальной опергруппы Яков Серебрянский (руководство шестнадцатью нелегальными резидентурами в Германии, Франции, США и др. странах) был отозван из Парижа и 10 ноября 1938 года вместе с женой арестован в Москве прямо у трапа самолета. 7 июля 1941 года военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Серебрянского к расстрелу с конфискацией имущества, но вскоре он был отпущен[4].

В 1952 году Орлов опубликовал в журнале «Лайф» серию статей, составивших впоследствии книгу «Тайная история сталинских преступлений» (Orlov A. The Secret History of Stalin’s Crimes. — New York, 1953). Эта книга была переведена на многие языки, в том числе на русский (1983). Сведения из этой книги широко использовались российскими историками и писателями ещё до её выхода в СССР (1991).

В 1962 году в США вышла вторая книга Орлова — «Пособие по контрразведке и ведению партизанской войны»[5]

На многочисленных допросах в ФБР и других западных спецслужбах Орлов сообщил достаточно много сведений о работе органов госбезопасности СССР в Европе и внутри страны, но фактически сумел ввести их в заблуждение относительно своей службы в НКВД и не выдал лично ему известную заграничную агентуру советской разведки, в том числе группу К. Филби.

Газур (отставной агент ФБР Эдвард Газур — Прим.) в беседах с Орловым спрашивал, почему в ответ на попытку убить его он не разоблачил советских агентов, в частности, Кима Филби и знаменитую Кембриджскую пятёрку. Орлов ответил, что не мог выдать людей, которые поверили ему и безвозмездно служили идее, в которую много лет верил он сам.

— Илья Куксин. Шпионские истории

Интересно, что только в 60-х годах советский «охотник за шпионами» Михаил Феоктистов нашёл место проживания Орлова, предположив, что тот, скорее всего, занимается преподавательской деятельностью. Выйдя на адрес Орлова, Феоктистов сумел проникнуть в квартиру четы Орловых. В ходе разговора, несмотря на то, что был встречен достаточно сурово (жена Орлова даже вынула пистолет), он сумел убедить их, что советская власть не относится к Орлову как к шпиону и предателю, а только как к невозвращенцу. Также Феоктистов привез письмо от бывшего сослуживца Орлова и предложил им вернуться в СССР, обещав, что никаких репрессий к ним применено не будет, а все награды и звания Орлову вернут. Однако Орлов ответил отказом вернуться в СССР и сказал, что он никого не выдал на допросах. Следующая встреча Феоктистова с Орловым состоялась уже на их новом месте жительства — в городе, где была похоронена их дочь. Тогда Орлов передал СССР данные, имевшие экономическое значение, а также список работников ФБР и ЦРУ, которые, по его наблюдениям, могут пойти на сотрудничество с советской разведкой.

После внезапной смерти Орлова федеральный судья опечатал и отправил в архив все его документы, в том числе и рукопись воспоминаний, с указанием не предавать их гласности до 1999 года.

Свидетельства очевидцев

Кирилл Хенкин, тогда 20-летний парижский студент-белоэмигрант, доброволец:

« В Валенсию из Барселоны я приехал в тамбуре переполненного вагона с выбитыми стеклами, пропитанный сажей, голодный и усталый. ... Войдя в гостиницу, я сказал дежурному, что мне нужно видеть товарища Орлова.Орлов вошел в комнату, сел на довольно значительном от меня расстоянии. Меня поразила его ухоженность. Было видно, что он только что принял душ, только что побрился. Разумеется, с одеколоном. Он был одет по-утреннему... на поясе - открытая замшевая кобура с игрушечного размера пистолетом "Вальтер" калибра 7,65. Выслушав мои путаные объяснения: кто я, зачем, от кого и откуда приехал и почему пришел именно к нему, он не приказал охране меня пристрелить. И такое бывало! А ведь это оказалась спецчасть, подчиненная Орлову.. Я был зачарован и парализован зрелищем завтрака, который у меня под носом вкушал Орлов. Лакей в белой куртке вкатил столик, снял салфетку и удалился. Орлов намазал маслом горячий тост, принялся за яичницу с ветчиной. Иногда отхлебывая кофе...- _И, разумеется, предложил завтрак своему юному собрату по оружию?_- Черта с два! К сливкам Орлов так и не притронулся. Он не был, видимо, особенно голоден - в отличие от меня.Слушал он рассеянно, иногда задавая вопросы, которые должны были меня запутать, сбить с толку.....Орлов подтер остаток желтка кусочком круассана и отпил последний глоток кофе. Затем отодвинул столик, на котором оставались еще булочка, масло, кувшинчик со сливками и полкувшинчика кофе, и достал пачку американских сигарет "Лаки Страйк", вынул сигарету и закурил: "Мы вам сообщим" На этом аудиенция была закончена.- _Судя по всему, та встреча осталась в вашей памяти на всю жизнь. Не потому ли, что резидент НКВД Орлов был тем, кого принято называть "сильной личностью"?_- Не совсем. Меня поразило другое. Для меня, студента парижского университета, члена студенческой коммунистической ячейки, за два дня до этого пешком перешедшего Пиренеи, встреча эта была шоком: первый представитель великого Советского Союза, которому я тогда поклонялся, выглядел самодовольным, холеным, вальяжным типом.[6]. »

Мнения

Вадим Кожинов:

« "Загадочность" 1937 года во многом обусловлена тем, что открыто говорить о неприятии совершавшегося с 1934 года поворота было, в сущности, невозможно: ведь пришлось бы заявить, что сама власть в СССР осуществляет контрреволюцию! Но именно об этом и заявляли находившиеся за рубежом Троцкий и - хотя и с совершенно иной оценкой - Георгий Федотов. И в высшей степени показательно, что именно к этому "диагнозу" присоединились многие из тех, кто, будучи послан с политическими заданиями за границу, решили не возвращаться в СССР. Так, один из руководящих деятелей ОГПУ-НКВД Александр Орлов (урожденный Лейба Фельдбин), ставший в 1938 году "невозвращенцем", рассказывал позднее, что начиная с 1934 года "старые большевики" - притом, как он отметил, "подавляющее большинство" из их среды, - приходили к убеждению: "Сталин изменил делу революции. С горечью следили эти люди за торжествующей реакцией, уничтожавшей одно завоевание революции за другим" [7] »

Семья

Жена Рожнецкая Мария Владиславовна (1903—1971), дочь Вероника (1924(?)—1940).

Награды

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени.

В литературе и мемуарах

Примечания

  1. ↑ По Млечину [1], ср. с указанным в статье Комбриг.
  2. ↑ М.Юрьев. Доктор нелегальных наук. — «Совершенно секретно»
  3. ↑ Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. — ISBN 5-86442-001-8
  4. ↑ Владимир Антонов. «Яков Серебрянский — легенда Лубянки и трижды ее узник». Независимое военное обозрение, № 50 (694), с. 14-15.
  5. ↑ Orlov A. A Handbook of Intelligence and Guerilla Warfare. — Ann Arbor: University of Michigan Press, 1962.
  6. ↑ Кирилл Хенкин:Охотник вверх ногами. О Рудольфе Абеле и многом другом
  7. ↑ Часть 112 из 205 - Кожинов Вадим Валерьянович. Правда сталинских репрессий
  8. ↑ Олег Зубов ‘’Такой вот странный шпион’’ «Новый Мир» 1996, № 12

Ссылки