Sergei Chernyshov | Ruhr University, Bochum (original) (raw)
Papers by Sergei Chernyshov
Мир России, 2024
В статье на основе социально-конструктивистского подхода исследуются прошлое и настоящее сибирско... more В статье на основе социально-конструктивистского подхода исследуются прошлое и настоящее сибирской региональной идентичности. Для анализа выделяются три ключевых составляющих идентичности – территориальная самоидентификация, общие мифы локальной исторической памяти, общие культурные практики. Выдвигается гипотеза, что сибирская региональная идентичность в ретроспективе и в современных практиках символического оформления претендовала и претендует на статус этноса или нации, и по этой причине к ней могут быть применены критерии анализа, которые современная наука использует в случае любых других социальных сообществ, признанных этносами или нациями. Материалами исследования служат контент-анализ медиа, данные архивов, материалы личного происхождения (дневники, воспоминания и прочее), данные исторических и социологических исследований, а также авторское исследование, проведенное методом удаленных фокус-групп в девяти городах Урала и Сибири. На основе этих данных делается вывод, что сибирская идентичность не может претендовать на квазиэтнический или квазинациональный статус. Современная территориальная идентичность «сибиряков» имеет в основном условный характер. Мифологию локальной исторической памяти можно оценить как производную от общенационального исторического нарратива. Общие культурные практики представляют собой набор автостереотипов внешнего происхождения, критический анализ которых указывает на их несостоятельность. Однако, несмотря на размытый характер основного массива специфических макрорегиональных идентификационных практик, само наличие этих практик является заметным явлением для сибиряков. Существование значимого для локального сообщества набора символов при определенных условиях может служить конституирующим основанием для появления сибирской этнической (национальной) идентичности.
Вестник антропологии, 2024
В статье рассматриваются нарративы локальной исторической самоидентификации жителей сибирских рег... more В статье рассматриваются нарративы локальной исторической самоидентификации жителей сибирских регионов России. Основной задачей исследования был поиск специфических, не связанных с типовыми историческими мифами российской периферии, идей, посредством которых сибиряки конструируют собственную социальную идентичность. Информационной базой исследования послужили результаты фокус-групп, проведенных в 9 городах Сибири и Урала: Перми, Тюмени, Омске, Новосибирске, Барнауле, Кемерове, Томске, Красноярске, Иркутске. В результате исследования выявлено, что основой для локальной исторической самоидентификации сибиряков является воспринимаемый некритически типичный героизированный нарратив российской периферии, связанной с ее освоением представителями «страны», под которой понимается центральное правительство. Среди нарративов локальной исторической памяти доминируют узкие локальные сюжеты, связанные с конкретными территориями – от строительства моста через Обь в Новосибирске до развития угольной промышленности в Кузбассе. Общими же мифами являются нарративы героического «освоения Сибири» от Ермака до советских индустриальных строек. В таком виде выявленный набор исторических мифов носит ярко выраженный москвоцентричный характер и не может служить основой для конструирования локальной идентичности. Однако, как только периферийный общенациональный нарратив входит в конфликт с личным или семейным опытом респондентов, он подвергается коррозии. Это приводит к критическому осмыслению конституирующих нарративов локальной исторической самоидентификации.
Новое прошлое, 2023
В статье в компаративистском ключе рассматриваются локальные коммеморативные практики о присоедин... more В статье в компаративистском ключе рассматриваются локальные коммеморативные практики о присоединении Сибири к Русскому государству. Для анализа были взяты материалы личного происхождения местных историков, краеведов, журналистов, педагогов, фольклорные материалы, материалы СМИ разных лет, краеведческие и учебные пособия трех регионов, имеющих различное отношение к описываемым процессам: Перми (где располагались основные Строгановские вотчины и откуда начался поход дружины Ермака; Тюмени и Тобольска, откуда началась «официальная» колонизация Сибири силами регулярного войска; Красноярска – точки отсчета для колонизации Восточной Сибири. На основании анализа локальных материалов делаются выводы о наличии в каждом из регионов имперских коммепоративных практик, характеризующих присоединение Сибири как цивилизационный акт, имеющий прогрессивное значение для аборигенов, и колонизаторов – благородных носителей государственной идеи, «самых лучших русских». Кроме имперского, в региональных дискурсах исторической памяти отмечаются отдельные специфические мотивы: особая роль Строгановых (Пермь), стратегия и тактика военных действий (Тюмень и Тобольск), Енисей как истинная цель «Сибирского взятия» (Красноярск). В целом основой локальных практик коммеморации является лубочный патриотический романтизм, отсутствие преемственности локального к общеимперскому и претензия на ключевое значение региона в национальной истории.
ВЕСТНИК САФУ. История, 2023
В статье рассматриваются противоречия между реальным военно-хозяйственным освоением Западной Сиби... more В статье рассматриваются противоречия между реальным военно-хозяйственным освоением Западной Сибири Строгановыми и коммуникативным оформлением этого процесса. Научная новизна исследования состоит в том, что официальные коммуникации, сопутствующие первоначальному этапу освоения Сибири (царская «опальная грамота» Строгановым, «Сибирские летописи», материалы дипломатической переписки, правительственные акты), критически осмысливаются не как источник, фиксирующий исторические факты, а как акты коммуникационных практик, конструирующие некий набор нарративов, ключевые
идеи которых при этом остаются принципиально непроверяемыми даже с учетом нынешней источниковой базы. Анализ подобных официальных коммуникаций проводится в контексте поиска субъектов, заинтересованных в их искажениях. Делается вывод, что Строгановы, обладая особым влиянием в Московском государстве на период, предшествовавший походу Ермака (вторая половина 1570-х годов), в первые годы «Ермакова взятия» Сибири фактически могли сформировать информационную монополию на освещение
положения дел на границе Пермского края (Прикамья) и Западной Сибири. Имея определенные военно-хозяйственные интересы на этой территории (а также легальное право на такого рода интересы, дарованное царской грамотой 1574 года), они были способны воспользоваться возможностью «информационной монополии» для конструирования выгодного себе набора нарративов, в т. ч. о нарастающей военной опасности со стороны Сибирского ханства (которая не подтверждается современной историографией), формируя коммуникативные искажения, одним из которых можно назвать повышенное внимание к походу Ермака, имеющему несопоставимое с уровнем известности военно-политическое значение. Выдвигается гипотеза, что Строгановы таким образом фокусировали внимание московского правительства и элит на являющемся на тот момент второстепенным сухопутном маршруте покорения Сибири через Урал, при этом принимая активное участие в стихийном хозяйственном освоении сибирских недр через северные моря.
Гуманитарный вектор, 2023
В статье исследуется празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России в ключевых Вос... more В статье исследуется празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России в ключевых Восточно-Сибирских городах-Красноярске и Иркутске-с позиций коммуникативистики, локальной исторической памяти и исторической политики как символическое действие, призванное навязать локальным сообществам некоторый набор нарративов, связанных с понятиями «Сибирь», «Россия» и «присоединение», как значимых факторов местной жизни. Цель исследования-анализ значимости для локальных городских сообществ Красноярска и Иркутска 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России как существенного акта локальной исторической памяти и элемента локальной исторической политики. Методологической основой настоящего исследования является инструментарий коммуникативистики: празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России рассматривается как символический акт локальной исторической политики, который был призван навязать местным сообществам некий нарратив (ключевые понятия которого-это «Сибирь» и «присоединение к России»), и по эффективности реализации которого можно судить о самовосприятии городского восточносибирского населения. Исследование выполнено на основе архивных материалов (некоторые из которых впервые вводятся в научный оборот), материалов личного происхождения, локальной публицистики и материалах СМИ. Делается вывод, что несмотря на активные попытки областников и местной деловой элиты организовать празднование и коммуникативное оформление юбилея как символический акт локальной исторической памяти, 300-летие присоединения Сибири как значимый нарратив разделяло очень ограниченное количество населения. Бюджеты мероприятия оказались резко дефицитными, даты-до последнего неясными, а подготовка-сумбурной. Вопреки традиционной трактовке этого события 1881-1882 годов, 300-летие Сибири как попытка сформировать локальный символ оказалось неудачной, что не помешало заинтересованным субъектам социально-политических коммуникаций (областникам, части местных элит и государственных чиновников) представить это событие как значимое для местной жизни, сделав это фактически по классическим канонам исторической политики.
Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия, 2023
Введение. В статье рассматриваются результаты сплошного цифрового корпусного анализа Сибирских ле... more Введение. В статье рассматриваются результаты сплошного цифрового корпусного анализа Сибирских летописей для ответа на исследовательский вопрос о соотношении описательно-повествовательных и концептуально-морализаторских дискурсов в них. Потенциал традиционных способов решения этой исследовательской задачи исчерпан, консенсусные выводы
давно сделаны. Однако существенным пробелом современного сибиреведения является отсутствие исследований, связанных с цифровым (математическим) анализом текстов Сибирских
летописей.
Материалы и метолы. За основу для исследования были взяты тексты Сибирских летописей из классического издания, подготовленного Императорской археографической комиссией в
1907 г. Тексты были оцифрованы и подверглись технической обработке. Для систематизации
лексем нами была разработана система семантических категорий, в основе которой лежат традиционные представления о структурно-содержательных характеристиках Сибирских летописей.
Результаты исследования и их обсуждение. На основе текстометрического анализа, который в отношении Сибирских летописей проводится впервые, делается вывод, что в этом
корпусе текстов в основном доминируют повествовательный характер изложения, сдержанное
и сбалансированное описание героев (в том числе противника) и событий. В целом частотность
описательных лексем и словоформ во всех летописях (даже Ремезовской) в 4 — 5 раз выше, чем
в религиозных и идеологических, что позволяет скорректировать традиционно сложившееся
представление о структурно-содержательном характере «Сибирских летописей». Ярко выраженной «государственнической» позиции нет ни в одной из групп летописей, даже термин «царь»
употребляется в них чаще по отношению к Кучуму, чем к Ивану Васильевичу и Федору Ивановичу вместе взятым. Не являются Сибирские летописи и «москвоцентричными» текстами — ни
в одной из летописей нет доминирования этих дискурсов.
Сибирские исторические исследования, 2023
Впервые для анализа структурно-содержательных характеристик дискурсов «Сибирских летописей» приме... more Впервые для анализа структурно-содержательных характеристик дискурсов «Сибирских летописей» применяется метод сплошного цифрового корпусного анализа на основе их формальной реорганизации. При помощи специализированных цифровых инструментов решаются традиционные для отечественной историографии исследовательские вопросы о структурно-типологических характеристиках отдельных групп сибирского летописного свода: о влиянии церковных структур, места, времени и авторства создания текстов на их содержание. При помощи количественного анализа текстов (прежде всего, частотности употребления лексем, объединенных в систему семантических категорий) делаются выводы о концептуальных характеристиках отдельных групп «Сибирских летописей», отчасти подтверждающих, отчасти ставящих под сомнение традиционные представления. Так, Есиповская летопись представляется наиболее универсальной совокупностью текстов с отсутствующими доминантами. Строгановская летопись отличается доминированием лексем, связанных с регулярным институциональным государственным управлением и повелеванием. Кунгурская летопись характеризуется вниманием к тактическим деталям боевых действий и минимальной рефлексией. Ремезовская летопись оценивается как символически-концептуальный текст со значительным вниманием к религиозно-моральным категориям.
Локус: люди, общество, культуры, смыслы, 2023
В статье ставится вопрос о существовании исторической политики как части технологизированных пол... more В статье ставится вопрос о существовании исторической политики как части технологизированных политических коммуникаций в домодерновом обществе в условиях отсутствия институционально оформленной публичной политической сферы. В качестве альтернативы институциональному подходу (согласно которому историческая политика теоретически возможна только при существовании институтов публичной политики) предлагается понимать политическую сферу как пространство коммуникативного
обмена, а коммуникации – как имманентное свойство социально-политической жизни человеческих коллективов. На примерах из летописных текстов о происхождении московских царей, дипломатической переписки о присоединении Сибири, актов Опричнины показано, как коллективная историческая память может конструироваться в отсутствии институтов публичной политики. Делается вывод, что публичные политические институты модерного государства являются не условием существования исторической политики, а основанием для ее стабильной трансляции.
Золотоордынское обозрение, 2023
Цель исследования: систематизация и факторный анализ эволюционирующих представлений о покорении С... more Цель исследования: систематизация и факторный анализ эволюционирующих представлений о покорении Сибири в локальной исторической памяти Пермского региона с конца XVI в. по настоящее время.
Материалы исследования: архивные материалы, материалы личного происхождения пермских краеведов, журналистов, историков, педагогов, интеллигенции, фольклорные материалы, материалы СМИ разных эпох, краеведческие работы и локальные учебные пособия Пермского региона.
Научная новизна: на основе впервые вводимых в научный оборот краеведческих и личных материалов анализируется традиционно воспринимаемая в исторической науке как незначительная проблематика локальной исторической памяти о присоединении Сибири. Региональное измерение «коллективной памяти» о «Сибирском взятии» является нетрадиционным для сибириеведния и может быть по аналогии выполнено в других значимых для этого процесса регионах.
Результаты исследования: несмотря на то, что Пермский регион является «плацдармом» для покорения Сибири и символической границей «Русского мира» и «Зауралья», гипотеза о системообразующем значении мифа о «Сибирском взятии» для конструирования локальной идентичности не нашла своего подтверждения. В локальной исторической памяти Пермского региона о присоединении Сибири можно выделить несколько взаимозависимых дискурсов. Первый – героизация Ермака, которая вначале претерпевает влияние реакции на борьбу правительства с «казачьей вольницей», но к началу XX в. наделяет атамана чертами локального народного героя, а сам его поход – всеобщим делом местных жителей. Второй – дискурс о роли Строгановых, развернутый в 1830-е годы Ф.А. Волеговым, переживший советскую идеологизацию («Строгановы против народа»), испытавший незначительный всплеск в 1990-е годы, но в целом так и не являющийся доминирующим. Отдельным дискурсом следует считать репрезентацию покорения Сибири в работах местной интеллигенции, которые, с одной стороны, начиная с конца XIX в. отмечают незначительное внимание Москвы к роли Пермского региона в покорении Сибири (что можно считать типичным колониальным дискурсом), однако и они сами не рассматривают «Сибирское взятие» как сколько-либо значимый фактор региональной истории. В целом в дискурсах локальной исторической памяти Пермского региона о покорении Сибири фокус внимания смещен от событий к конкретным героям, а ретроспективная интерпретация их подвигов имеет скорее «народный», нежели государственнический характер.
Вестник Пермского университета. История , 2022
В исследовании проводится реконструкция архетипического образа «чужого» в Сибирских летописях на ... more В исследовании проводится реконструкция архетипического образа «чужого» в Сибирских летописях на основе сплошного количественного корпусного анализа текстов, проведенного цифровыми методами при помощи специального программного обеспечения. Архетип «чужого» выбран для детального анализа, поскольку ранний этап присоединения Сибири к Русскому государству по всем признакам (иная территория, иная вера, Сибирское ханство как военный враг) должен интерпретироваться в Сибирских летописях как парадигмальный конфликт «мы − они» для решения текущих социально-политических задач. Для проверки этой гипотезы классический текст Сибирских летописей был оцифрован и подвергнут формальной реорганизации, а затем проанализирован в программном комплексе Antconc, определившем частотность словоформ и конкордансы. На основе такого анализа текстов делается вывод о том, что Сибирские летописи формируют нейтральный и даже уважительный образ врага: например, словоформа «царь» употребляется по отношению к Кучуму в среднем существенно чаще, чем к московскому государю. Кроме того, авторы текстов скрупулезно подходят к описанию Сибирского ханства, останавливаясь на его институциональных характеристиках. Враг для авторов Сибирских летописей не персонифицирован (прежде всего в образе сибирского хана Кучума), а воплощен в категориях «иной» политической системы в целом. На основе данных количественного анализа показано, что Сибирские летописи конструируют образ «чужого» (врага, иного) без ярко выраженной негативной окраски и не являются идеологизированным текстом, легитимизирующим присоединение Сибири к Русскому государству посредством уничижительных характеристик врага как слабого и недостойного соперника.
Revista Notas Históricas y Geográficas, Jul 23, 2021
Golden Horde Review, 2019
Цель статьи: рассмотреть коммуникационные практики Ивана Грозного, его предшественников, русских ... more Цель статьи: рассмотреть коммуникационные практики Ивана Грозного, его предшественников, русских дипломатов и иных представителей верховной власти Московского царства в XV-XVI вв. в контексте легитимизации прав на отдельные территории и представлений об исторической преемственности царского престола в целом. Материалы исследования: исследование проведено на основе анализа летописей, актовых и дипломатических материалов, материалов исторических и этнографических исследований. Результаты и научная новизна: опубликованная статья М.В. Моисеева «Исторические примеры в посланиях Ивана IV в Крымское ханство и Ногайскую орду» («Золотоордынское обозрение», 2018, №2) открывает широкие возможности для дискуссии о позиционировании легитимности верховной московской власти в рассматриваемый период. Важность упомянутой статьи чрезвычайно сложно переоценить, поскольку скрупулезное встраивание образов и версий относительно тех или иных событий в официальных документах до сих пор редко является отдельной исследовательской задачей. Вместе с тем, затронув важную для отечественной историографии тему, М.В. Моисеев уводит дискуссию в сторону сопоставления версий, излагаемых в дипломатических или иных официальных документах, с восстановленной с привлечением иного материала исторической реальностью. Очевидно, что такое сопоставление неизбежно привело бы к выводу о несостоятельности версий официальных документов-что, собственно, и происходит. Более продуктивным представляется сравнение коммуникационных практик, которые верховная московская власть выстраивает с западными, восточными и (что не менее важно) внутриэлитарными контрагентами. Упоминание последних, в частности, позволяет по-новому взглянуть на тезис об элитарном консенсусе относительно тех или иных версий присоединения Поволжья и легитимизации московского царя в целом. На материалах дипломатической переписки, летописей, литературных памятников и исследований историков делается вывод о том, что позиционирование верховной русской власти существенно отличалось в зависимости от адресата: на западе, востоке или внутри страны. Довольно поздно начав выстраивать стройную официальную версию легитимизации власти московского царя, придворные интеллектуалы и сам Иван Грозный, тем не менее, формулируют, по меньшей мере, три разных полноценных версии происхождения власти московских царей и обоснования их права занять важное место в ряду западных и восточных правителей: от Августа, от Чингиз-хана и от Христа.
Bulletin of Kemerovo State University, 2015
The paper presents the process of political development of the indigenous peoples ofWestern Siber... more The paper presents the process of political development of the indigenous peoples ofWestern Siberiaafter their inclusion in Muscovite state. It is concluded, that after the accession of Western Siberia Russian imperial administration gradually became the main subject of political life. This was done by gradually diluting the real power of local princes, active work with the aboriginal elites and the positioning of theMoscowtsar as a natural successor of power in the Khanate of Siberia.
Пятнадцатые Байкальские социально-гуманитарные чтения : материалы, 2022
Рассматривается эволюция ключевых дискурсов о присоединении Сибири к Русскому государству с начал... more Рассматривается эволюция ключевых дискурсов о присоединении
Сибири к Русскому государству с начала XVII в. до наших дней. Делается вывод о том, что архетипическое представление «свой против чужого» является доминирующим вне зависимости от исторических обстоятельств интерпретации «Сибирского взятия». В
разные периоды проявлением этого дискурса выступает: христианство против «иноверия», народ против государства, центр против периферии и даже – русские против нерусских. В условиях недостаточности исторических источников о присоединении Сибири к Русскому государству эволюция этого дискурса берет на себя роль «исторической реальности».
Сибирский архив, 2022
В настоящем исследовании проводится анализ попыток официальной интерпретации присоединения Сибири... more В настоящем исследовании проводится анализ попыток официальной интерпретации присоединения Сибири к Русскому государству в коммуникативных практиках московского правительства. Делается вывод, что только в дипломатической переписке и отдельных грамотах официальная Москва формулирует интерпретации некоторых аспектов «Сибирского взятия», тогда как
стройная реконструкция событий так и не появляется. В результате присоединение Сибири остается одним из немногих системообразующих эпизодов отечественной истории, не вписанных в пантеон ретроспективного конструирования стройной исторической линии развития российской государственности, и не имеющих системного официального коммуникативного оформления
Дневник Алтайской школы политических исследований, 2021
В статье анализируются контексты локальной коллективной памяти Урала и Перми по поводу присоедине... more В статье анализируются контексты локальной коллективной памяти Урала и Перми по поводу присоединения Сибири к Русскому государству. На материалах этнографических исследований, официального летописания, газет и иных источников делается вывод, что наиболее стабильным дискурсом в локальной памяти является концепция «народ против государства». Возникая еще в XVII в., в том числе, как рефлексивный ответ на политику регулирования казачества со стороны московского правительства, этот дискурс сохраняется вплоть до нашего времени, периодически приобретая частные формы в контексте идеологических построений конкретного исторического периода: например, «Ермак против помещиков», «местная интеллигенция против столицы», «земляки против приезжих» и прочих. Присоединение Сибири и ее ключевые герои (прежде всего, Ермак, Иван Грозный, Строгановы) оказываются настолько универсальным историческим материалом для осмысления в локальной коллективной исторической памяти, что подходят для ретроспективного конструирования прошлого каждому новому поколению.
Вопросы истории Сибири : сборник научных статей, 2021
В статье анализируются проблемы коллективной исторической памяти в отношении покорения Сибири. Эт... more В статье анализируются проблемы коллективной исторической памяти в отношении покорения Сибири. Этот эпизод отечественной истории представляется уникальным сочетанием незначительного количества эмпирического материала (первоисточников) и постоянно актуализирующегося интереса к реконструкции прошлого в каждом новом поколении. Принимая за основу классическую модель коммуникационного акта
как неразрывной системы текста, контекста и субъективных характеристик передающего и принимающего, автор делает вывод, что покорение Сибири — это пример того,
как в условиях ограниченного «текста» каждое новое поколение на основе актуальной для него повестки дня («контекста») рефлексивно реконструирует и переосмысляет
ключевые эпизоды похода русских «за Камень». Именно поэтому образы покорения Сибири и Ермака остаются неизменно актуальными для отдельных эпох, сохраняя свои
ключевые вневременные свойства
Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность, 2021
В настоящей статье рассматривается эволюция представлений о Ермаке с конца XVI и на протяжении XV... more В настоящей статье рассматривается эволюция представлений о Ермаке с конца XVI и на протяжении XVII вв., выделяются основные субъекты конструирования его образа. Цель исследования — систематизация и факторный анализ
эволюционирующих дискурсов о походе Ермака в первоначальный период конструирования образов и легитимизации присоединения Сибири к Русскому государству во внутренних коммуникативных практиках. Исследование проведено на основе анализа летописей, актовых и дипломатических материалов, материалов исторических и этнографических исследований. В статье впервые
проводится обзор эволюции образа Ермака в различных коммуникационных практиках не в контексте поиска «исторической правды», а для анализа факторов такой эволюции и формирования внутренней логики сосуществования
в одном образе нескольких противоречивых характеристик. Настоящее исследование показывает, как в результате коллективного действия по конструированию «Ермака» различными субъектами коммуникаций (власть, церковь,
Строгановы, народное творчество) до нас дошел противоречивый, но универсальный образ героя, подходящий для любой коммуникационной задачи — от оправдания «казачьей вольницы» до доказательства «государственного» характера похода в Сибирь.
Гуманитарный вектор, 2021
В статье реконструируются отдельные характеристики субъектов первоначальной колонизации Сибири и ... more В статье реконструируются отдельные характеристики субъектов первоначальной колонизации Сибири и Дальнего Востока и эпизодов их продвижения на новые земли. Основным методологическим подходом исследования является принцип историзма, а также принцип «деятельность конституирует»,
распространённый в психологической науке, согласно которому идентичные деятельности и внешние условия должны порождать схожие системы мировоззрения. На основании этой предпосылки обосновывается возможность суждений по аналогии в отношении мотивов и целей первых колонизаторов Сибири на материалах освоения русскими Дальнего Востока. Дальневосточные первопроходцы, в отличие от первых колонизаторов Сибири, оставили значительное количество материалов личного происхождения, что позволяет реконструировать их замыслы и мотивы в широком социально-политическом контексте.
Перед основным анализом рассматривается набор распространённых штампов, героизирующих первопроходцев. Это, прежде всего, представление о первых колонизаторах Сибири и Дальнего Востока как исполнителях некоей «имперской воли», а также крайности в описании мотивов первопроходцев: от
чрезмерной романтизации до сведения движущей силы их походов к «жажде наживы». Делается вывод
о необходимости отказа от упрощённых представлений о мотивах и ценностях покорителей Сибири и Дальнего Востока. Используя отдельные методы коммуникативистики, на основе материалов личного происхождения автор рассматривает стратегии использования идеи «государственного блага», а также
легитимизации отдельных действий первопроходцев через нагнетание фактора внешней угрозы. Эти аргументы колонизаторы используют в качестве оправдания собственных действий на востоке. При этом предпринимаемые ими акты колонизации имеют авантюристический оттенок, характеризующийся действиями с явно выраженной эмоциональной составляющей принимаемых решений. Отдельно рассматривается проблематика взаимоотношений с аборигенами. Делается вывод о несостоятельности идеи «мирной крестьянской колонизации», имеющей цивилизаторское значение для местного населения, а
также о вполне осознаваемой первопроходцами условности перехода аборигенов под власть московского правительства
Мир России, 2024
В статье на основе социально-конструктивистского подхода исследуются прошлое и настоящее сибирско... more В статье на основе социально-конструктивистского подхода исследуются прошлое и настоящее сибирской региональной идентичности. Для анализа выделяются три ключевых составляющих идентичности – территориальная самоидентификация, общие мифы локальной исторической памяти, общие культурные практики. Выдвигается гипотеза, что сибирская региональная идентичность в ретроспективе и в современных практиках символического оформления претендовала и претендует на статус этноса или нации, и по этой причине к ней могут быть применены критерии анализа, которые современная наука использует в случае любых других социальных сообществ, признанных этносами или нациями. Материалами исследования служат контент-анализ медиа, данные архивов, материалы личного происхождения (дневники, воспоминания и прочее), данные исторических и социологических исследований, а также авторское исследование, проведенное методом удаленных фокус-групп в девяти городах Урала и Сибири. На основе этих данных делается вывод, что сибирская идентичность не может претендовать на квазиэтнический или квазинациональный статус. Современная территориальная идентичность «сибиряков» имеет в основном условный характер. Мифологию локальной исторической памяти можно оценить как производную от общенационального исторического нарратива. Общие культурные практики представляют собой набор автостереотипов внешнего происхождения, критический анализ которых указывает на их несостоятельность. Однако, несмотря на размытый характер основного массива специфических макрорегиональных идентификационных практик, само наличие этих практик является заметным явлением для сибиряков. Существование значимого для локального сообщества набора символов при определенных условиях может служить конституирующим основанием для появления сибирской этнической (национальной) идентичности.
Вестник антропологии, 2024
В статье рассматриваются нарративы локальной исторической самоидентификации жителей сибирских рег... more В статье рассматриваются нарративы локальной исторической самоидентификации жителей сибирских регионов России. Основной задачей исследования был поиск специфических, не связанных с типовыми историческими мифами российской периферии, идей, посредством которых сибиряки конструируют собственную социальную идентичность. Информационной базой исследования послужили результаты фокус-групп, проведенных в 9 городах Сибири и Урала: Перми, Тюмени, Омске, Новосибирске, Барнауле, Кемерове, Томске, Красноярске, Иркутске. В результате исследования выявлено, что основой для локальной исторической самоидентификации сибиряков является воспринимаемый некритически типичный героизированный нарратив российской периферии, связанной с ее освоением представителями «страны», под которой понимается центральное правительство. Среди нарративов локальной исторической памяти доминируют узкие локальные сюжеты, связанные с конкретными территориями – от строительства моста через Обь в Новосибирске до развития угольной промышленности в Кузбассе. Общими же мифами являются нарративы героического «освоения Сибири» от Ермака до советских индустриальных строек. В таком виде выявленный набор исторических мифов носит ярко выраженный москвоцентричный характер и не может служить основой для конструирования локальной идентичности. Однако, как только периферийный общенациональный нарратив входит в конфликт с личным или семейным опытом респондентов, он подвергается коррозии. Это приводит к критическому осмыслению конституирующих нарративов локальной исторической самоидентификации.
Новое прошлое, 2023
В статье в компаративистском ключе рассматриваются локальные коммеморативные практики о присоедин... more В статье в компаративистском ключе рассматриваются локальные коммеморативные практики о присоединении Сибири к Русскому государству. Для анализа были взяты материалы личного происхождения местных историков, краеведов, журналистов, педагогов, фольклорные материалы, материалы СМИ разных лет, краеведческие и учебные пособия трех регионов, имеющих различное отношение к описываемым процессам: Перми (где располагались основные Строгановские вотчины и откуда начался поход дружины Ермака; Тюмени и Тобольска, откуда началась «официальная» колонизация Сибири силами регулярного войска; Красноярска – точки отсчета для колонизации Восточной Сибири. На основании анализа локальных материалов делаются выводы о наличии в каждом из регионов имперских коммепоративных практик, характеризующих присоединение Сибири как цивилизационный акт, имеющий прогрессивное значение для аборигенов, и колонизаторов – благородных носителей государственной идеи, «самых лучших русских». Кроме имперского, в региональных дискурсах исторической памяти отмечаются отдельные специфические мотивы: особая роль Строгановых (Пермь), стратегия и тактика военных действий (Тюмень и Тобольск), Енисей как истинная цель «Сибирского взятия» (Красноярск). В целом основой локальных практик коммеморации является лубочный патриотический романтизм, отсутствие преемственности локального к общеимперскому и претензия на ключевое значение региона в национальной истории.
ВЕСТНИК САФУ. История, 2023
В статье рассматриваются противоречия между реальным военно-хозяйственным освоением Западной Сиби... more В статье рассматриваются противоречия между реальным военно-хозяйственным освоением Западной Сибири Строгановыми и коммуникативным оформлением этого процесса. Научная новизна исследования состоит в том, что официальные коммуникации, сопутствующие первоначальному этапу освоения Сибири (царская «опальная грамота» Строгановым, «Сибирские летописи», материалы дипломатической переписки, правительственные акты), критически осмысливаются не как источник, фиксирующий исторические факты, а как акты коммуникационных практик, конструирующие некий набор нарративов, ключевые
идеи которых при этом остаются принципиально непроверяемыми даже с учетом нынешней источниковой базы. Анализ подобных официальных коммуникаций проводится в контексте поиска субъектов, заинтересованных в их искажениях. Делается вывод, что Строгановы, обладая особым влиянием в Московском государстве на период, предшествовавший походу Ермака (вторая половина 1570-х годов), в первые годы «Ермакова взятия» Сибири фактически могли сформировать информационную монополию на освещение
положения дел на границе Пермского края (Прикамья) и Западной Сибири. Имея определенные военно-хозяйственные интересы на этой территории (а также легальное право на такого рода интересы, дарованное царской грамотой 1574 года), они были способны воспользоваться возможностью «информационной монополии» для конструирования выгодного себе набора нарративов, в т. ч. о нарастающей военной опасности со стороны Сибирского ханства (которая не подтверждается современной историографией), формируя коммуникативные искажения, одним из которых можно назвать повышенное внимание к походу Ермака, имеющему несопоставимое с уровнем известности военно-политическое значение. Выдвигается гипотеза, что Строгановы таким образом фокусировали внимание московского правительства и элит на являющемся на тот момент второстепенным сухопутном маршруте покорения Сибири через Урал, при этом принимая активное участие в стихийном хозяйственном освоении сибирских недр через северные моря.
Гуманитарный вектор, 2023
В статье исследуется празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России в ключевых Вос... more В статье исследуется празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России в ключевых Восточно-Сибирских городах-Красноярске и Иркутске-с позиций коммуникативистики, локальной исторической памяти и исторической политики как символическое действие, призванное навязать локальным сообществам некоторый набор нарративов, связанных с понятиями «Сибирь», «Россия» и «присоединение», как значимых факторов местной жизни. Цель исследования-анализ значимости для локальных городских сообществ Красноярска и Иркутска 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России как существенного акта локальной исторической памяти и элемента локальной исторической политики. Методологической основой настоящего исследования является инструментарий коммуникативистики: празднование 300-летнего юбилея присоединения Сибири к России рассматривается как символический акт локальной исторической политики, который был призван навязать местным сообществам некий нарратив (ключевые понятия которого-это «Сибирь» и «присоединение к России»), и по эффективности реализации которого можно судить о самовосприятии городского восточносибирского населения. Исследование выполнено на основе архивных материалов (некоторые из которых впервые вводятся в научный оборот), материалов личного происхождения, локальной публицистики и материалах СМИ. Делается вывод, что несмотря на активные попытки областников и местной деловой элиты организовать празднование и коммуникативное оформление юбилея как символический акт локальной исторической памяти, 300-летие присоединения Сибири как значимый нарратив разделяло очень ограниченное количество населения. Бюджеты мероприятия оказались резко дефицитными, даты-до последнего неясными, а подготовка-сумбурной. Вопреки традиционной трактовке этого события 1881-1882 годов, 300-летие Сибири как попытка сформировать локальный символ оказалось неудачной, что не помешало заинтересованным субъектам социально-политических коммуникаций (областникам, части местных элит и государственных чиновников) представить это событие как значимое для местной жизни, сделав это фактически по классическим канонам исторической политики.
Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия, 2023
Введение. В статье рассматриваются результаты сплошного цифрового корпусного анализа Сибирских ле... more Введение. В статье рассматриваются результаты сплошного цифрового корпусного анализа Сибирских летописей для ответа на исследовательский вопрос о соотношении описательно-повествовательных и концептуально-морализаторских дискурсов в них. Потенциал традиционных способов решения этой исследовательской задачи исчерпан, консенсусные выводы
давно сделаны. Однако существенным пробелом современного сибиреведения является отсутствие исследований, связанных с цифровым (математическим) анализом текстов Сибирских
летописей.
Материалы и метолы. За основу для исследования были взяты тексты Сибирских летописей из классического издания, подготовленного Императорской археографической комиссией в
1907 г. Тексты были оцифрованы и подверглись технической обработке. Для систематизации
лексем нами была разработана система семантических категорий, в основе которой лежат традиционные представления о структурно-содержательных характеристиках Сибирских летописей.
Результаты исследования и их обсуждение. На основе текстометрического анализа, который в отношении Сибирских летописей проводится впервые, делается вывод, что в этом
корпусе текстов в основном доминируют повествовательный характер изложения, сдержанное
и сбалансированное описание героев (в том числе противника) и событий. В целом частотность
описательных лексем и словоформ во всех летописях (даже Ремезовской) в 4 — 5 раз выше, чем
в религиозных и идеологических, что позволяет скорректировать традиционно сложившееся
представление о структурно-содержательном характере «Сибирских летописей». Ярко выраженной «государственнической» позиции нет ни в одной из групп летописей, даже термин «царь»
употребляется в них чаще по отношению к Кучуму, чем к Ивану Васильевичу и Федору Ивановичу вместе взятым. Не являются Сибирские летописи и «москвоцентричными» текстами — ни
в одной из летописей нет доминирования этих дискурсов.
Сибирские исторические исследования, 2023
Впервые для анализа структурно-содержательных характеристик дискурсов «Сибирских летописей» приме... more Впервые для анализа структурно-содержательных характеристик дискурсов «Сибирских летописей» применяется метод сплошного цифрового корпусного анализа на основе их формальной реорганизации. При помощи специализированных цифровых инструментов решаются традиционные для отечественной историографии исследовательские вопросы о структурно-типологических характеристиках отдельных групп сибирского летописного свода: о влиянии церковных структур, места, времени и авторства создания текстов на их содержание. При помощи количественного анализа текстов (прежде всего, частотности употребления лексем, объединенных в систему семантических категорий) делаются выводы о концептуальных характеристиках отдельных групп «Сибирских летописей», отчасти подтверждающих, отчасти ставящих под сомнение традиционные представления. Так, Есиповская летопись представляется наиболее универсальной совокупностью текстов с отсутствующими доминантами. Строгановская летопись отличается доминированием лексем, связанных с регулярным институциональным государственным управлением и повелеванием. Кунгурская летопись характеризуется вниманием к тактическим деталям боевых действий и минимальной рефлексией. Ремезовская летопись оценивается как символически-концептуальный текст со значительным вниманием к религиозно-моральным категориям.
Локус: люди, общество, культуры, смыслы, 2023
В статье ставится вопрос о существовании исторической политики как части технологизированных пол... more В статье ставится вопрос о существовании исторической политики как части технологизированных политических коммуникаций в домодерновом обществе в условиях отсутствия институционально оформленной публичной политической сферы. В качестве альтернативы институциональному подходу (согласно которому историческая политика теоретически возможна только при существовании институтов публичной политики) предлагается понимать политическую сферу как пространство коммуникативного
обмена, а коммуникации – как имманентное свойство социально-политической жизни человеческих коллективов. На примерах из летописных текстов о происхождении московских царей, дипломатической переписки о присоединении Сибири, актов Опричнины показано, как коллективная историческая память может конструироваться в отсутствии институтов публичной политики. Делается вывод, что публичные политические институты модерного государства являются не условием существования исторической политики, а основанием для ее стабильной трансляции.
Золотоордынское обозрение, 2023
Цель исследования: систематизация и факторный анализ эволюционирующих представлений о покорении С... more Цель исследования: систематизация и факторный анализ эволюционирующих представлений о покорении Сибири в локальной исторической памяти Пермского региона с конца XVI в. по настоящее время.
Материалы исследования: архивные материалы, материалы личного происхождения пермских краеведов, журналистов, историков, педагогов, интеллигенции, фольклорные материалы, материалы СМИ разных эпох, краеведческие работы и локальные учебные пособия Пермского региона.
Научная новизна: на основе впервые вводимых в научный оборот краеведческих и личных материалов анализируется традиционно воспринимаемая в исторической науке как незначительная проблематика локальной исторической памяти о присоединении Сибири. Региональное измерение «коллективной памяти» о «Сибирском взятии» является нетрадиционным для сибириеведния и может быть по аналогии выполнено в других значимых для этого процесса регионах.
Результаты исследования: несмотря на то, что Пермский регион является «плацдармом» для покорения Сибири и символической границей «Русского мира» и «Зауралья», гипотеза о системообразующем значении мифа о «Сибирском взятии» для конструирования локальной идентичности не нашла своего подтверждения. В локальной исторической памяти Пермского региона о присоединении Сибири можно выделить несколько взаимозависимых дискурсов. Первый – героизация Ермака, которая вначале претерпевает влияние реакции на борьбу правительства с «казачьей вольницей», но к началу XX в. наделяет атамана чертами локального народного героя, а сам его поход – всеобщим делом местных жителей. Второй – дискурс о роли Строгановых, развернутый в 1830-е годы Ф.А. Волеговым, переживший советскую идеологизацию («Строгановы против народа»), испытавший незначительный всплеск в 1990-е годы, но в целом так и не являющийся доминирующим. Отдельным дискурсом следует считать репрезентацию покорения Сибири в работах местной интеллигенции, которые, с одной стороны, начиная с конца XIX в. отмечают незначительное внимание Москвы к роли Пермского региона в покорении Сибири (что можно считать типичным колониальным дискурсом), однако и они сами не рассматривают «Сибирское взятие» как сколько-либо значимый фактор региональной истории. В целом в дискурсах локальной исторической памяти Пермского региона о покорении Сибири фокус внимания смещен от событий к конкретным героям, а ретроспективная интерпретация их подвигов имеет скорее «народный», нежели государственнический характер.
Вестник Пермского университета. История , 2022
В исследовании проводится реконструкция архетипического образа «чужого» в Сибирских летописях на ... more В исследовании проводится реконструкция архетипического образа «чужого» в Сибирских летописях на основе сплошного количественного корпусного анализа текстов, проведенного цифровыми методами при помощи специального программного обеспечения. Архетип «чужого» выбран для детального анализа, поскольку ранний этап присоединения Сибири к Русскому государству по всем признакам (иная территория, иная вера, Сибирское ханство как военный враг) должен интерпретироваться в Сибирских летописях как парадигмальный конфликт «мы − они» для решения текущих социально-политических задач. Для проверки этой гипотезы классический текст Сибирских летописей был оцифрован и подвергнут формальной реорганизации, а затем проанализирован в программном комплексе Antconc, определившем частотность словоформ и конкордансы. На основе такого анализа текстов делается вывод о том, что Сибирские летописи формируют нейтральный и даже уважительный образ врага: например, словоформа «царь» употребляется по отношению к Кучуму в среднем существенно чаще, чем к московскому государю. Кроме того, авторы текстов скрупулезно подходят к описанию Сибирского ханства, останавливаясь на его институциональных характеристиках. Враг для авторов Сибирских летописей не персонифицирован (прежде всего в образе сибирского хана Кучума), а воплощен в категориях «иной» политической системы в целом. На основе данных количественного анализа показано, что Сибирские летописи конструируют образ «чужого» (врага, иного) без ярко выраженной негативной окраски и не являются идеологизированным текстом, легитимизирующим присоединение Сибири к Русскому государству посредством уничижительных характеристик врага как слабого и недостойного соперника.
Revista Notas Históricas y Geográficas, Jul 23, 2021
Golden Horde Review, 2019
Цель статьи: рассмотреть коммуникационные практики Ивана Грозного, его предшественников, русских ... more Цель статьи: рассмотреть коммуникационные практики Ивана Грозного, его предшественников, русских дипломатов и иных представителей верховной власти Московского царства в XV-XVI вв. в контексте легитимизации прав на отдельные территории и представлений об исторической преемственности царского престола в целом. Материалы исследования: исследование проведено на основе анализа летописей, актовых и дипломатических материалов, материалов исторических и этнографических исследований. Результаты и научная новизна: опубликованная статья М.В. Моисеева «Исторические примеры в посланиях Ивана IV в Крымское ханство и Ногайскую орду» («Золотоордынское обозрение», 2018, №2) открывает широкие возможности для дискуссии о позиционировании легитимности верховной московской власти в рассматриваемый период. Важность упомянутой статьи чрезвычайно сложно переоценить, поскольку скрупулезное встраивание образов и версий относительно тех или иных событий в официальных документах до сих пор редко является отдельной исследовательской задачей. Вместе с тем, затронув важную для отечественной историографии тему, М.В. Моисеев уводит дискуссию в сторону сопоставления версий, излагаемых в дипломатических или иных официальных документах, с восстановленной с привлечением иного материала исторической реальностью. Очевидно, что такое сопоставление неизбежно привело бы к выводу о несостоятельности версий официальных документов-что, собственно, и происходит. Более продуктивным представляется сравнение коммуникационных практик, которые верховная московская власть выстраивает с западными, восточными и (что не менее важно) внутриэлитарными контрагентами. Упоминание последних, в частности, позволяет по-новому взглянуть на тезис об элитарном консенсусе относительно тех или иных версий присоединения Поволжья и легитимизации московского царя в целом. На материалах дипломатической переписки, летописей, литературных памятников и исследований историков делается вывод о том, что позиционирование верховной русской власти существенно отличалось в зависимости от адресата: на западе, востоке или внутри страны. Довольно поздно начав выстраивать стройную официальную версию легитимизации власти московского царя, придворные интеллектуалы и сам Иван Грозный, тем не менее, формулируют, по меньшей мере, три разных полноценных версии происхождения власти московских царей и обоснования их права занять важное место в ряду западных и восточных правителей: от Августа, от Чингиз-хана и от Христа.
Bulletin of Kemerovo State University, 2015
The paper presents the process of political development of the indigenous peoples ofWestern Siber... more The paper presents the process of political development of the indigenous peoples ofWestern Siberiaafter their inclusion in Muscovite state. It is concluded, that after the accession of Western Siberia Russian imperial administration gradually became the main subject of political life. This was done by gradually diluting the real power of local princes, active work with the aboriginal elites and the positioning of theMoscowtsar as a natural successor of power in the Khanate of Siberia.
Пятнадцатые Байкальские социально-гуманитарные чтения : материалы, 2022
Рассматривается эволюция ключевых дискурсов о присоединении Сибири к Русскому государству с начал... more Рассматривается эволюция ключевых дискурсов о присоединении
Сибири к Русскому государству с начала XVII в. до наших дней. Делается вывод о том, что архетипическое представление «свой против чужого» является доминирующим вне зависимости от исторических обстоятельств интерпретации «Сибирского взятия». В
разные периоды проявлением этого дискурса выступает: христианство против «иноверия», народ против государства, центр против периферии и даже – русские против нерусских. В условиях недостаточности исторических источников о присоединении Сибири к Русскому государству эволюция этого дискурса берет на себя роль «исторической реальности».
Сибирский архив, 2022
В настоящем исследовании проводится анализ попыток официальной интерпретации присоединения Сибири... more В настоящем исследовании проводится анализ попыток официальной интерпретации присоединения Сибири к Русскому государству в коммуникативных практиках московского правительства. Делается вывод, что только в дипломатической переписке и отдельных грамотах официальная Москва формулирует интерпретации некоторых аспектов «Сибирского взятия», тогда как
стройная реконструкция событий так и не появляется. В результате присоединение Сибири остается одним из немногих системообразующих эпизодов отечественной истории, не вписанных в пантеон ретроспективного конструирования стройной исторической линии развития российской государственности, и не имеющих системного официального коммуникативного оформления
Дневник Алтайской школы политических исследований, 2021
В статье анализируются контексты локальной коллективной памяти Урала и Перми по поводу присоедине... more В статье анализируются контексты локальной коллективной памяти Урала и Перми по поводу присоединения Сибири к Русскому государству. На материалах этнографических исследований, официального летописания, газет и иных источников делается вывод, что наиболее стабильным дискурсом в локальной памяти является концепция «народ против государства». Возникая еще в XVII в., в том числе, как рефлексивный ответ на политику регулирования казачества со стороны московского правительства, этот дискурс сохраняется вплоть до нашего времени, периодически приобретая частные формы в контексте идеологических построений конкретного исторического периода: например, «Ермак против помещиков», «местная интеллигенция против столицы», «земляки против приезжих» и прочих. Присоединение Сибири и ее ключевые герои (прежде всего, Ермак, Иван Грозный, Строгановы) оказываются настолько универсальным историческим материалом для осмысления в локальной коллективной исторической памяти, что подходят для ретроспективного конструирования прошлого каждому новому поколению.
Вопросы истории Сибири : сборник научных статей, 2021
В статье анализируются проблемы коллективной исторической памяти в отношении покорения Сибири. Эт... more В статье анализируются проблемы коллективной исторической памяти в отношении покорения Сибири. Этот эпизод отечественной истории представляется уникальным сочетанием незначительного количества эмпирического материала (первоисточников) и постоянно актуализирующегося интереса к реконструкции прошлого в каждом новом поколении. Принимая за основу классическую модель коммуникационного акта
как неразрывной системы текста, контекста и субъективных характеристик передающего и принимающего, автор делает вывод, что покорение Сибири — это пример того,
как в условиях ограниченного «текста» каждое новое поколение на основе актуальной для него повестки дня («контекста») рефлексивно реконструирует и переосмысляет
ключевые эпизоды похода русских «за Камень». Именно поэтому образы покорения Сибири и Ермака остаются неизменно актуальными для отдельных эпох, сохраняя свои
ключевые вневременные свойства
Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность, 2021
В настоящей статье рассматривается эволюция представлений о Ермаке с конца XVI и на протяжении XV... more В настоящей статье рассматривается эволюция представлений о Ермаке с конца XVI и на протяжении XVII вв., выделяются основные субъекты конструирования его образа. Цель исследования — систематизация и факторный анализ
эволюционирующих дискурсов о походе Ермака в первоначальный период конструирования образов и легитимизации присоединения Сибири к Русскому государству во внутренних коммуникативных практиках. Исследование проведено на основе анализа летописей, актовых и дипломатических материалов, материалов исторических и этнографических исследований. В статье впервые
проводится обзор эволюции образа Ермака в различных коммуникационных практиках не в контексте поиска «исторической правды», а для анализа факторов такой эволюции и формирования внутренней логики сосуществования
в одном образе нескольких противоречивых характеристик. Настоящее исследование показывает, как в результате коллективного действия по конструированию «Ермака» различными субъектами коммуникаций (власть, церковь,
Строгановы, народное творчество) до нас дошел противоречивый, но универсальный образ героя, подходящий для любой коммуникационной задачи — от оправдания «казачьей вольницы» до доказательства «государственного» характера похода в Сибирь.
Гуманитарный вектор, 2021
В статье реконструируются отдельные характеристики субъектов первоначальной колонизации Сибири и ... more В статье реконструируются отдельные характеристики субъектов первоначальной колонизации Сибири и Дальнего Востока и эпизодов их продвижения на новые земли. Основным методологическим подходом исследования является принцип историзма, а также принцип «деятельность конституирует»,
распространённый в психологической науке, согласно которому идентичные деятельности и внешние условия должны порождать схожие системы мировоззрения. На основании этой предпосылки обосновывается возможность суждений по аналогии в отношении мотивов и целей первых колонизаторов Сибири на материалах освоения русскими Дальнего Востока. Дальневосточные первопроходцы, в отличие от первых колонизаторов Сибири, оставили значительное количество материалов личного происхождения, что позволяет реконструировать их замыслы и мотивы в широком социально-политическом контексте.
Перед основным анализом рассматривается набор распространённых штампов, героизирующих первопроходцев. Это, прежде всего, представление о первых колонизаторах Сибири и Дальнего Востока как исполнителях некоей «имперской воли», а также крайности в описании мотивов первопроходцев: от
чрезмерной романтизации до сведения движущей силы их походов к «жажде наживы». Делается вывод
о необходимости отказа от упрощённых представлений о мотивах и ценностях покорителей Сибири и Дальнего Востока. Используя отдельные методы коммуникативистики, на основе материалов личного происхождения автор рассматривает стратегии использования идеи «государственного блага», а также
легитимизации отдельных действий первопроходцев через нагнетание фактора внешней угрозы. Эти аргументы колонизаторы используют в качестве оправдания собственных действий на востоке. При этом предпринимаемые ими акты колонизации имеют авантюристический оттенок, характеризующийся действиями с явно выраженной эмоциональной составляющей принимаемых решений. Отдельно рассматривается проблематика взаимоотношений с аборигенами. Делается вывод о несостоятельности идеи «мирной крестьянской колонизации», имеющей цивилизаторское значение для местного населения, а
также о вполне осознаваемой первопроходцами условности перехода аборигенов под власть московского правительства
Психологический профессионализм в современном образовании, 2021
В статье анализируются результаты исследования психоэмоционального состояния студентов колледжа в... more В статье анализируются результаты исследования психоэмоционального состояния студентов колледжа в условиях дистанционного обучения. Представлен сравнительный анализ показателей тревожности, самочувствия, активности и настроения студентов очной и дистанционной форм обучения в начале и в конце учебного модуля.
Вопрос о контурах тюркских политических традиций, их хозяйственной и социальной основах остается ... more Вопрос о контурах тюркских политических традиций, их хозяйственной и социальной основах остается открытым. Следует согласиться с мнением исследователей о том, что «вопрос даже не в содержании, формах и стадиальной принадлежности политической организации, речь идет вообще об отсутствии постановки проблемы» [1, с. 205]. Поэтому выделение некоторых
системных тенденций социально-политического взаимодействия тюркской государственности представляется важной исследовательской проблемой.