Svetlana Mesyats | The Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences (original) (raw)

Papers by Svetlana Mesyats

Аристотель. «О сновидениях» / Пер. и комм. С.В. Месяц // Платоновские исследования. Вып. 21, 2 (2024). С. 364-387, 2024

Новый перевод трактата Аристотеля "О сновидениях" (De Insomniis), тематически и методически примы... more Новый перевод трактата Аристотеля "О сновидениях" (De Insomniis), тематически и методически примыкающего к трактату "О сне и бодрствовании" (De Somno et Vigilia) и являющегося прямым продолжением начатого там исследования сна. Основную задачу Аристотеля в этом сочинении составляет поиск ответа на вопрос, что такое сны и почему они возникают, для чего философ предпринимает исследование формальной и материальной причин сновидения, выясняя, с одной стороны, состоянием какой части души оно является, и, с другой, какие физиологические процессы в теле спящего животного приводят к тому, что оно начинает видеть сны. Отталкиваясь от расхожего понимания сновидения как привидевшегося во сне образа вещи, Аристотель приходит к выводу, что из всех способностей души за возникновение снов может отвечать только способность воображения, поскольку в отличие от ощущения она не прекращает во сне свою деятельность, но под действием остаточных изменений в органах чувств продолжает создавать искаженные образы некогда увиденных или услышанных нами вещей, которые во сне принимаются спящими за реальность. Предлагаемый читателю новый перевод трактата на русский язык снабжен подробными комментариями, в которых анализируется ход рассуждения Аристотеля, раскрываются основных понятия его учения о душе и обсуждаются особенно сложные места этого сочинения.

Аристотель о причинах сна // SCHOLE. Философское антиковедение и классическая традиция. 18, 2 (2024). С. 630 – 661. , 2024

Уже более полувека в научной литературе не утихают споры о том, какие причины сна обсуждает Арист... more Уже более полувека в научной литературе не утихают споры о том, какие причины сна обсуждает Аристотель в трактате "О сне и бодрствовании" (De Somno et Vigilia). Одни ученые не находят у него рассуждения о формальной причине сна, другие – о материальной, третьи отрицают наличие у сна действующей причины, четвертые сомневаются в целевой. Указанные разногласия во многом порождены структурой самого трактата, в середине которого (De Somno 2, 455b 13-16) Аристотель заявляет о намерении рассмотреть четыре причины сна, после чего ни словом не упоминает ни о формальной, ни о материальной. Спорным остается и вопрос о действующей причине, которую одни ученые связывают с охлаждением, а другие – с нагреванием сердца. В статье предлагается способ решения указанных затруднений путем применения к аристотелевскому рассуждению схемы определения душевных состояний, описанной в трактате "О душе". Согласно этой схеме, состояния души, представляющие собой «погруженные в материю логосы» (λόγοι ἔνυλοι), должны иметь определения, которые не только раскрывали бы их сущность и форму, но и показывали бы, изменением какого тела они являются, и чем упомянутое телесное изменение было вызвано. Поскольку сон, по Аристотелю, является совместным действием души и тела, его определение тоже должно строится по указанной схеме. Последовательно применяя ее к трактату "О сне и бодрствовании", автор статьи реконструирует ход рассуждения Аристотеля, показывая, что именно философ понимает под формальной, целевой, материальной и действующей причинами сна, и в каких разделах трактата они обсуждаются.

Метафизика Аристотеля // Философская антропология 9, 2 (2023). С. 164 – 197, 2024

В статье предлагается краткое изложение метафизики Аристотеля. Автор показывает, какое место зани... more В статье предлагается краткое изложение метафизики Аристотеля. Автор показывает, какое место занимает первая философия в аристотелевской системе научного знания, в чём состоит её предмет и какие разделы она содержит. Излагаются аристотелевское учение о категориях; теория сущности; учение о сущем в возможности и в действительности; теория четырёх причин, а также учение о божественном Уме, в котором метафизика смыкается с теологией. При изложении аристотелевского учения о сущности оспаривается представление о том, что теория сущности в «Категориях», где сущностями признаются единичные чувственно воспринимаемые вещи, отличается от теории сущности в VII книге «Метафизики», где сущность отождествляется с формой. Автор показывает, что в обоих трактатах сущность совпадает с единичной вещью, но лишь поскольку та берётся без своих акцидентальных свойств и сводится исключительно к субстанциальным, которые делают вещь ею самой. В результате общее оказывается реально существующим в единичном — как форма, реализуемая в конкретной материи. Таким образом, главной чертой аристотелевского понимания бытия оказывается становление вещи самой собой, что, в свою очередь, приводит философа к необходимости различать два модуса сущего — сущее в возможности и сущее в действительности.

One of the principles underlying Aristotle’s theory of sense perception is that the sense faculty... more One of the principles underlying Aristotle’s theory of sense perception is that the sense faculty is potentially such as the sensible object is actually. On closer examination, this statement turns out to be a modernization of the ancient rule "like is known by like", shared by most of the early Greek philosophers, including Empedocles and Plato. The paper shows that though Aristotle criticizes this principle in his treatise "On the Soul", he doesn’t really abandon it. On the contrary, he retains it for his own theory of sense perception while using the notions of the possible and the actual. The paper is written in the form of a line-by-line commentary to De anima II 5 416b 32–417a 20, where Aristotle reproaches his predecessors for the inconsistency and contradictions of their theories; shows that the “like is known by like” principle entails certain difficulties, and solves these difficulties by introducing his own theory of being moved and acted upon.

Аристотелевская теория сна глазами современной науки // Историко-философский Ежегодник 36 (2021) С. 142-161, 2021

"Aristotle’s Theory of Sleep from the Viewpoint of Modern Science" Aristotle was the first philo... more "Aristotle’s Theory of Sleep from the Viewpoint of Modern Science"
Aristotle was the first philosopher in the Western tradition to develop a comprehensive scientific theory of sleep, set forth in his treatise On Sleep and Wakefulness (De Somno et Vigilia). Contrary to the opinion of most popularizers and historians of science, his theory was neither naïve nor erroneous, but brilliantly anticipated some modern ideas about the essence, causes, and purpose of sleep. This paper takes a close look at the text of Aristotle's treatise to compare his views on formal, final, material, and efficient causes of sleep with the latest findings of modern somnology. The paper shows that the ancient philosopher was able to answer many questions that still remain unresolved in the current sleep research. Aristotle defined the essence and purpose of sleep, established its difference from other unconscious states of the animal, predicted the presence of sleep in all species of animals and proved the necessity of sleep for their survival. Moreover, he correctly described the anatomy and physiology of sleep, discovering the existence of a single source of sleep-wake states, dividing sleep into different phases and revealing the self-regulating sleep mechanism associated with metabolic processes constantly occurring in the body.

Аристотель "О сне и бодрствовании" / Пер. и комм. С.В. Месяц // Платоновские исследования 14.1. С. 226-251, 2021

Aristotle. "On Sleep and Waking" (De Somno et Vigilia), translated into Russian with commentary. ... more Aristotle. "On Sleep and Waking" (De Somno et Vigilia), translated into Russian with commentary. Первый перевод на русский язык трактата Аристотеля "О сне и бодрствовании" (De Somno et Vigilia) из сборника малых психологических сочинений философа, традиционно называемых Parva Naturalia. Основную тему трактата составляет поиск развернутого определения сна, включающего в себя указание на формальную, материальную, целевую и действующую причины этого состояния. Аристотель спрашивает, что такое сон, каково его назначение, состоянием какой части тела и души он является и какие причины отвечают за его возникновение. Проведенное исследование позволяет философу установить, что сон представляет собой временное прекращение ощущения, вызванное неспособностью главного органа чувств осуществлять естественную для него деятельность; что причиной сна является периодическое вытеснение тепла из верхней части тела в малую область сердца под давлением стекающих вниз тяжелых и влажных испарений; а целью и назначением – отдых, без которого животное не могло бы продолжать бодрствовать. Предлагаемый читателю первый перевод трактата на русский язык снабжен подробными комментариями, в которых анализируется ход рассуждения Аристотеля, раскрывается содержание основных понятий его учения о душе и обсуждаются отдельные сложные места этого сочинения.

Аристотель. "О дыхании"// История философии, 25 №1-2, Dec 8, 2020

Aristotle. "On Breath" (De respiratione). Translation into Russian with notes and Introduction. П... more Aristotle. "On Breath" (De respiratione). Translation into Russian with notes and Introduction. Первый перевод на русский язык трактата Аристотеля «О дыхании», входящего в сборник малых естественнонаучных произведений (Parva Naturalia) философа. Трактаты сборника посвящены изучению важнейших видов жизнедеятельности одушевленных существ, осуществляемых совместно душой и телом. Одним из таких видов деятельности является дыхание, целевую, движущую и материальную причины которого Аристотель выясняет в этом сочинении. Помимо изложения собственной теории дыхания Аристотель подвергает критическому разбору теории своих предшественников – Демокрита, Эмпедокла, Анаксагора, Диогена из Аполлонии и Платона, упрекая тех за недостаточное внимание к целевой причине дыхания и за то, что они ошибочно приписывали способность дышать всем без исключения животным, а не только тем, у которых есть легкие. Перевод предваряется статьей, в которой анализируется содержание трактата, излагается в общих чертах аристотелевская теория дыхания и дается краткий обзор споров, ведущихся в современной науке относительно места этого сочинения среди других психологических произведений Аристотеля.

Рыбы, живущие в земле. Аристотель, "О дыхании" 9, 475b 10-11 // Σ Χ Ο Λ Η. Ancient Philosophy and the classical tradition, 14, 2. 2020. P. 483-498 , 2020

"Fishes that live in the Earth. Aristotle, De resp. 9, 475b 10-11". Many translators and commenta... more "Fishes that live in the Earth. Aristotle, De resp. 9, 475b 10-11". Many translators and commentators of Aristotle's treatise "On respiration" are puzzled by his statement at De resp. 9, 475b 10-11 that “most fishes live in the earth … and are found by digging” (τῶν ἰχθύων οἱ πολλοὶ ζῶσιν ἐν τῇ γῇ). Indeed, this phrase seems to contradict not only common sense, but also Aristotle’s own words in the History of animals and other biological treatises, that aquatic animals, like fishes who take in water for cooling, cannot survive for a long time outside their native element. The paper shows that the replacement of the expression “most fishes” (οἱ πολλοὶ) by “many fishes” (πολλοὶ) proposed by W. Ogle and D. Ross does not solve the problem, since the few rare species of the land fish reported by Theophrastus in the treatise On creatures that live on dry land can hardly be called “many fishes”. In my opinion, the reason why the Aristotelian text is so puzzling is a misunderstanding of the expression ἐν τῇ γῇ. Although Ogle and Ross believe this to mean "on dry land", Aristotle may have in mind the mud and sand on the seabed. According to the philosopher, most fish do periodically bury themselves in mud at the bottom of the sea or rivers, thus maintaining the balance of heat and cold necessary for their life. Therefore, I affirm that the text of Aristotle does not need to be corrected.

Прокл // Православная Энциклопедия. Том LVIII. М.: Изд-во Православная Энциклопедия. С. 304‒317, 2020

Энциклопедическая статья, посвященная философу-неоплатонику V в. н.э. Проклу. В статье излагаются... more Энциклопедическая статья, посвященная философу-неоплатонику V в. н.э. Проклу. В статье излагаются биография, основные этапы творчества и метафизическая система одного из самых выдающихся мыслителей поздней античности.

Плотин // Православная Энциклопедия. Том LVI. М.: Издательство Православная Энциклопедия, 2019. С. 714-727, 2019

Энциклопедическая статья, посвященная основателю неоплатонизма Плотину (204 - 270 гг.), в которой... more Энциклопедическая статья, посвященная основателю неоплатонизма Плотину (204 - 270 гг.), в которой излагается биография философа и дается очерк его метафизической системы, понятой как постепенное восхождение от материального мира к Единому

Неоплатонизм // Православная Энциклопедия. Том XLVIII. М.: Изд-во Православная Энциклопедия, 2017. С. 657‒688., 2017

Энциклопедическая статья, описывающая вкратце основые этапы становления неоплатонической доктрины... more Энциклопедическая статья, описывающая вкратце основые этапы становления неоплатонической доктрины от Плотина до Прокла и Дамаския, а также ее влияние на христианское богословие.

Есть ли ипостась у Первоначала? К истории понятия "ипостась" в платоновской традиции и христианском богословии, 2013

Описывая неоплатоническую систему бестелесной реальности, ученые обычно обозначают три ее основны... more Описывая неоплатоническую систему бестелесной реальности, ученые обычно обозначают три ее основных уровня – Единое, Ум и Душу – как «три начальные ипостаси». Однако сами неоплатоники избегали именовать Первоначало всего сущего «ипостасью». Следуя логике онтологического априори, Плотин утверждал, что поскольку Единое является причиной всех ипостасей, само оно превышает ипостась. Также и Порфирий не включал первого и высшего Бога в число «целостных и совершенных ипостасей». Для большинства неоплатоников «ипостась» всегда несла на себе оттенок причиненности, произведенности, зависимости от более высокого начала. «Ипостасями» могли называться только проявления, реализации Единого в ином, то есть Ум, Душа и Космос, но никак не само Единое. Тем не менее, традиция истолковывать три бестелесные реальности неоплатонизма в терминах трех ипостасей сложилась уже в античности. Начало ее можно отнести к IV в. н.э., когда ведущие христианские богословы начали использовать термин «ипостась» с целью подчеркнуть самостоятельное и не зависимое друг от друга существование Лиц Святой Троицы. Евсевий Кесарийский, Кирилл Александрийский, Августин и другие сторонники теории трех ипостасей обнаруживали близкие параллели между собственным пониманием Святой Троицы и описанием божественной реальности у современных им языческих философов, в частности, у Нумения Апамейского, Плотина и Порфирия. При этом они интерпретировали взгляды неоплатоников в привычных для себя терминах, называя ипостасями не только следствия и проявления Первоначала, но и его само. Впоследствии под влиянием этой христианской интерпретации оказались уже и сами философы неоплатоники. Так, в сочинениях Прокла можно встретить ряд мест, где ипостась приписывается, в том числе, и Единому. В неоплатонизме V-VI вв. «ипостась» становится гораздо более широким онтологическим понятием чем традиционные для греческой философии «бытие» и «сущность»; она включает в себя целый ряд объектов, которые хотя и не обладают умопостигаемой оформленностью, но все равно каким-то образом существуют. Такое изменение онтологической терминологии указывает на то, что произведенность, причиненность, зависимость от производящей причины становятся новым определением бытия, которое гораздо теснее сближает друг с другом философскую и христианскую мысль поздней античности нежели любая общая терминология.

When discussing the Neoplatonic system of incorporeal reality scholars traditionally designate it... more When discussing the Neoplatonic system of incorporeal reality scholars traditionally designate its three main levels – the One, the Intellect and the Soul – as three primary hypostases. Yet Neoplatonists themselves would hardly agree with it. They avoid to call the First Principle of being a ‘hypostasis’. Plotinus for example explicitly says that the One transcends all hypostases, while being a supreme cause of all, and his pupil Porphyry doesn’t include the highest God in a number of ‘universal and perfect hypostases’. Platonists for the most part thought a ‘hypostasis’ to be a result of ‘hypostatization’, that is of manifestation and reflection of some higher reality in a lower level of being. It always means something which is caused by something else. So the term can hardly be attributed to the first One, but only to the results of its external activity, that is to Intellect, Soul and Cosmos. Yet already in antiquity there appeared a tradition to interpret three Neoplatonic immaterial realities in terms of three hypostases. The origins of this tradition can be traced back to the 4th century AD, when Christian theologians began to use the term ‘hypostasis’ in order to emphasise a separate existence of three Persons of the Godhead in contrast to numerous efforts to present the Son and the Holy Ghost as inseparable parts of the Father. Eusebius of Caesarea, as well as some other adherents of the three-hypostases theory saw close parallels between their own concept of the Holy Trinity and metaphysical systems of contemporary Platonism. As a result they began to interpret them in their own terms, bringing the One, the Intellect and the Soul in correlation with three divine Persons and applying the term ‘hypostasis’ not only to the offspring of the One, but to the First Principle as well. One can suggest that pagan philosophers of the 5th century could be influenced by this Christian tradition of interpretation, because there are some places in Proclus’ writings where he ascribes ‘hypostasis’ to the primal One and uses the formula τρεῖς ἀρχικαὶ ὑποστάσεις as referring to the One, the Intellect and the Soul

What Kind of Souls Did Proclus Discover? , 2019

This paper tries to answer the question of what kind of souls Proclus discovered according to the... more This paper tries to answer the question of what kind of souls Proclus discovered according to the report of his pupil Marinus in Vita Procli 23, 8. Unlike L. J. Rosan (1949), who thought that souls discovered by Proclus were demonic or intelligent ones, I argue that Marinus could have in mind so-called “hypercosmic” souls, that is, high divine souls situated at the beginning of the psychic level of reality immediately after the transcendent Monad of Soul and before the Soul of the World. Hypercosmic souls are called so not because of being entirely free from the physical cosmos, but because of animating immaterial luminous bodies and going thereby beyond the limits of the heavens. As such, these souls belong to the vertical series of the so-called ‘absolute' or ‘hypercosmic-encosmic’ gods, whose distinctive characteristic consists in the ability both to touch the sensible world and to remain above. Although souls of this kind were introduced into Neoplatonism by Proclus’ predecessors, he presumably was the first to discover them in Plato’s Timaeus and to demonstrate their existence, not from his own notions, but the very words of Plato.

Месяц С.В. Учение Прокла о надкосмических душах // ΣΧΟΛΗ. Философское антиковедение и классическая традиция. 12, 2. С. 599-631., 2018

Согласно Марину из Самарии, Прокл был первооткрывателем многих новых философских учений: психолог... more Согласно Марину из Самарии, Прокл был первооткрывателем многих новых философских учений: психологических, умозрительных и «еще более божественных». В частности, им был открыт особый род душ, созерцающих несколько идей одновременно, который располагался между божественным умом, способным единым охватом мысли постигать сразу все, и душами, поступательно мыслящими одну идею за другой. В статье дается ответ на вопрос, какого рода души были открыты Проклом и почему он считал необходимым ввести их в свою метафизическую систему. В отличие от некоторых предшествующих ученых, утверждавших, что это были души демонов, мы показываем, что Марин мог иметь в виду один из трех классов божественных душ, а именно: надкосмические приобщимые души, располагающиеся между неприобщимой монадой душевного уровня реальности и множеством ее приобщимых внутрикосмических порождений, включая душу мира. В доказательство этого тезиса мы приводим несколько релевантных пассажей из Комментария к «Тимею» Прокла, показывая, что термин «надкосмический» применяется им не только к неприобщимой монаде души, но и к душам т.н. «отрешенных» (apolytoi) богов, которые в силу своей связи с вечными нематериальными телами, состоящими из наднебесного света, обладают свойством одновременно и соприкасаться с миром, и превосходить его. В заключение в статье доказывается, что хотя учение о надкосмических душах было введено в неоплатонизм Ямвлихом и Феодором Асинским, Прокл был первым, кто обнаружил присутствие этих душ в платоновском Тимее, из-за чего Марин, по-видимому, и решил приписать это открытие своему учителю.

According to Proclus’ pupil Marinus of Samaria (Vita Procli 23), his master was the author of man... more According to Proclus’ pupil Marinus of Samaria (Vita Procli 23), his master was the author of many hitherto unknown doctrines. In particular, he was the first to assert the existence of a kind of souls (ψυχῶν γένος) that are capable of seeing several ideas simultaneously and exist between the Intellect (Νοῦς) which embraces all things together by a single intuition, and the souls passing in their thoughts from one idea to another. What kind of souls does Marinus talk about? Where in the multilevel Neoplatonic universe are they located? Why did Proclus believe it necessary to introduce them into his metaphysical system? All these questions have no reliable answers until today. The first attempt to find out, what kind of souls did Proclus discover, was made by L.J. Rosan in his book The Philosophy of Proclus (1949). Rosan supposed that Proclus’ original doctrine was the existence of the intermediate daemonic souls, which posses a special kind of intelligence - the so-called “purely intellectual intelligence” and thus can be properly named “intelligent” ones. Though the hypothesis of Rosan was adopted by some prominent scholars (see Beutler R. Proklos, der Neuplatoniker // RE. Bd. 45, 1957, S. 186–247), it seems to be wrong, because he didn’t take into account the new souls’ mode of thinking, that is their ability to contemplate several ideas simultaneously.
The more plausible hypothesis concerning Proclus’ discovery was made by H.-D. Saffrey and A.-Ph. Segonds in their Edition of Vita Procli (Marinus. Proclus ou sur le bonheur / Texte et traduction par H.D. Saffrey et A.-Ph. Segonds. Paris: Les belles Lettres, 2002). They supposed that the souls discovered by Proclus could be “hypercosmic” or “unparticipated” ones. In support of this assumption they pointed to the relevant fragment from Proclus “Commentary on Plato’s Timaeus” (In Tim. III, 251, 29 – 256, 21), where hypercosmic souls are described as a mean term between the divine Intellect and souls within cosmos. Speaking about their mode of thinking Proclus said, that they think discursively and in this regard differ from the divine Intellect, but insofar as their thought is more unified and capable of perceiving several things together, they transcend souls within cosmos, whose thoughts pass from one idea to another. Obvious parallels between this passage from the Commentary on ‘Timeaus’ and Marinus’ testimony leave almost no doubts, that the souls discovered by Proclus are hypercosmic ones. Yet this assumption is faced with serious difficulties. First of all, Proclus’ theory of procession and reversion doesn’t allow the existence of the whole class of hypercosmic souls. There can be only one single hypercosmic soul – the so-called unparticipated monad of Soul so that one cannot speak about many souls of such a kind. Secondly, while speaking about hypercosmic souls, Proclus clearly says that they were introduced by some other philosophers, probably by Iamblichus, so that we have no reason to treat this doctrine as Proclus own invention.
Because of all these difficulties, the most scholars do not accept so far Saffrey–Segonds’s hypothesis (the only exception known to me, is J. Opsomer’s article “Proclus et le statut ontologique de l'âme plotinienne (2006)). In this article, I undertake further investigation of the topic in order to verify Saffrey–Segonds’s hypothesis and to solve all the difficulties associated with it. To attain this goal I clarify the mechanism of the horizontal-vertical procession in Proclus’ philosophy, as well as the general structure of psychic order of reality, embracing “unparticipated” monad of Soul and multitude of its “participated” products: divine, daemonic and human souls.

Порфирий. Подступы к умопостигаемому (перевод, вступительная статья и примечания) С. Месяц // ΣΧΟΛΗ. Философское антиковедение и классическая традиция. Т. 2, 2. Новосибирск, 2008. С. 277-308, 2008

Сочинение неоплатоника Порфирия (232 г.-ок. 305 г.) «Подступы к умопостигаемому» (Ἀφορμαὶ πρὸς τά... more Сочинение неоплатоника Порфирия (232 г.-ок. 305 г.) «Подступы к умопостигаемому» (Ἀφορμαὶ πρὸς τά νοητά), носящее в латинском переводе название Sententiae ad intelligibilia ducentes и потому обычно именуемое просто «Сентенции», представляет собой собрание 44 теоретических положений, касающихся различных вопросов неоплатонической философии. Большинство из этих положений, имеющих форму либо кратких афоризмов, либо развернутых рассуждений и даже небольших трактатов, являются парафразами сочинений Плотина, а некоторые 1 содержат многочисленные прямые цитаты из «Эннеад».

Сознание принято считать понятием, принадлежащим исключительно новоевропейской философии, и начин... more Сознание принято считать понятием, принадлежащим исключительно новоевропейской философии, и начинать его историю с XVII в., с Декарта. В связи с этим встает вопрос: насколько правомерно рассматривать тему сознания применительно к античной философии и, в частности, к философии Плотина? Среди исследователей довольно широко распространено мнение, что поскольку в словоупотребление древних греков не входил термин, соответствующий современному понятию «сознание», то и такой «вещи» как сознание они не знали. А значит, несмотря на пространные рассуждения о душе, уме и мышлении, о сознании древние не говорили ровным счетом ничего. Чтобы выяснить, так ли это, нам придется совершить краткий экскурс в историю понятия сознания и попытаться хотя бы в общих чертах уяснить себе, что же именно подразумевает под ним новоевропейская философия.