Фигура моралиста в английской культуре XVII в. (original) (raw)
Related papers
Filosofia i kultura (Philosophy and Culture), 2015
При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна © NOTA BENE (ООО «НБ-Медиа») www.nbpublish.com Аннотация. Объектом исследования является история развития терминологии европейской моральной философии. Предметом исследования является трансформация этической терминологии в XVII в., в результате которой начался процесс формирования современного понятия "мораль" и ассимиляции традиционных понятий моральной философии в рамках его семантического поля. Изучается теоретический, текстологический, историко-философский и институциональный контекст этого процесса. Рассматривается происхождение и историческая динамика таких понятий как "мораль", "этика", "moralitas", "moralia", "jus naturale", "lex naturalis", "honestum", "honestas", "rectitudo". Методы исследования включают лингвистические и общегуманитарные: анализ процесса семантического расширения указанных понятий, их морфемный анализ, контекстуальный анализ. Терминологические трансформации связываются с концептуальными изменениями в рамках европейской моральной философии. В результате проведенного исследования уточнена этимология понятий "мораль" и "этика", их связь с латинским и греческим оригиналом. Эксплицированы сходства и различия их происхождения. Сделан вывод о решающем значении дискурса понятия "moralitas" в процессе формирования современного понятия "мораль", прояснен его теоретический контекст. Определены две взаимосвязанных философских традиции, в рамках которых проходил этот процесс (традиция естественного права и томистская традиция с её преимущественно аристотелианской этической терминологией), намечен круг текстов XVII в., в которых он фиксируется. Была обобщена историческая динамика и сформулирована пятиуровневая программа его дальнейшего исследования. Ключевые слова: мораль, этика, нравственность, история понятий, история моральной философии, Франсиско Суарес, Гуго Гроций, естественное право, латинский язык, Самюэль Пуфендорф.
Образ британской Малайи в английской литературе конца XIX - середины XX в
Запад, 2020
В статье анализируются произведения английской литературы конца XIX - середины XX в., посвященные колониальной Малайе. Автор прослеживает процесс изменения представлений о Британской империи, ее целях и задачах. Трансформация имперского сознания показана на примере романов, очерков и рассказов первых британских резидентов (Ф. Светтенхэма, Х. Клиффорда, Дж. Максвелла), а также писателей С. Моэма, Дж. Конрада и Э. Берджесса.
Архетип Мудрого Старика в украинском и английском романе воспитания первой половины XIX в.
Chyk Ch. D. The archetype of the Wise Old Man in Ukrainian and English Bildungsroman of the 1st half of the XIXth century, 2014
This article explores the typology of Ukrainian and English Bildungsroman of the 1st half of the XIXth century (on the basis of the novels of V. Narezhnyi “Aristion, or Re-Education” and W. Thackeray “The History of Pendennis: His Fortunes and Misfortunes, His Friends and His Greatest Enemy”. It is concluded that the archetype of the Wise Old Man determines the construction of mentors’ images in the works. Also the reception of Immanuel Kant’s teaching system in the novel by V. Narezhnyi is considered. Keywords: myth, archetype of the Wise Old Man, Bildungsroman, re-education.
Диалог со временем. 2020. Вып. 73. С. 226-240., 2020
В центре внимания автора история, связанная с публичным обсуждением сочинения Джона Ивлина «Характер Англии», опубликованного анонимно в 1659 г. Этот текст, написанный на стыке разных жанров, давал возможность для различных прочтений. В статье рассматриваются его интерпретации-от сатирического пасквиля, связанного с жанром характеров, до травелога, представляющего новую модель описания нации и культуры,-и определявшие их контексты. Это позволяет уточнить особенности формирования национального дискурса в рамках культуры Просвещения.
Емоційно марковані квеситиви в англійській мові XII-XVII ст
2012
ЕМК мовець, як правило, вживає з метою, по-перше, отримати пораду: Wat shal me to rede? (Havelok, 694) (тут і далі ілюстративний матеріал цитується за: http//www.lib.rochester.edu/camelot/teamsmenu-Л.К.); по-друге, з'ясувати точку зору: what thinks my noble lord? (New Way, IV.I.85); і встановити значення чи зміст вчинків, поведінки: what means this? (Errors, II.II.21). Мовленнєва ситуація, де використовуються досліджувані МА, може бути встановлена за допомогою авторського тексту: авторських ремарок, коментарів, що забезпечують необхідну тональність ситуації і вказують на характер емоцій. Інтенсивність залучення емоційно-забарвлених і табуйованих слів «збільшується в міру наближення життєвих ситуацій, відмічених яскраво вираженою, неприкритою конфліктною напруженістю, здатною зірвати з виведеного зі стану рівноваги індивіда всі культурні покривала» [4, с. 71]. Емотивна складова мовлення виконує регулятивну функцію як для комунікативної поведінки мовця, так і для процесу об'єктивації його особистісних преференцій [6, c. 183]. Слідом за Т. А. Биценко ми вважаємо, що емоції вербалізуються засобами різних рівнів мови. Найважливішим з них є емоційно-забарвлена лексика, завдання якої полягає у відображенні емоційного стану мовця [1, с. 6]. Наявність лайливих (здебільшого безадресатних) та зневажливих слів (на погляд Л. Ф. Кистанової, завжди розрахованих на адресата) [3, c. 119] також може свідчити на користь вживання ЕМК, який ідентифікується нами за формальними показниками, які надають повідомленню необхідну тональність: МЕ2: the erl was swithe wroth (Havelok, 2542); spak with loude gret (Bevis, 3130); and freined him with sight (Tristrem, 743); seyd the douke so bold (Amis, 2161); with blithe mod (Bevis, 460); with grete pitи (Orfeo, 101); grete lordys made this cry (Eglamour, 1088); smylyd and on hym lowgh (там само, 1205); he was ful sorful and sori (Havelok, 2542); wike treitour, fule thef (Bevis, 480) МЕ3: allas (Warwick, 1513); with humble herte (CA, 1.3146); as thogh his world wer al forlore (там само, 4.3405); hellas that I was bore! (там само, 4.3406); with lawfunge cheere (Regiment, 4301); soroufuly thou seist now (Cloud, 357); and seyde to her wythe grete reverence (Nun, 149); said to hym in hye (Chaste Wife, 179); for sorrowe my herte brekyth in sondyr (Tryamour, 1200); The Emperowre felle downe in swown (Tryamour, 952); the maide was meked, and made megre, and with sorwe atteynt (Asneth, 337); For anger, sorrow and shame, and hevynes that he had, / Uneth he myghte speke, but stode halff as mad (Merchant, 1322-1323); Tho began Beryn to drede inwardlich sore, / and thought thus in his hert (там само, 2386-2387). ME4: then wept the qween and was in care and woo (SK, II.23.1037); with ful sad vysage (там само, IV.8.631); swemly and mournyng with ful gret drede (JN, 993-994); therwyth astoynyd (A&C, 1098); prunyit (= puffed) forth in pryde (Fabillis, The Two Mice, 208); ner of witt couth weid (= was nearly driven mad) (Wallace, IV.756); with a soft drede (JN, 429); cryin wyth a lamentabyl voys (Kempe, I.II.81.4637-4638); slawndryd, scornyd, despesed (там само, I.II.50.2828); ENE1: What greveth the? (Gest Rob, 274); ENE2: suche mishapp (Epistle, 268); so muche did me abuse (там само, 162); merry humour (Errors, II.II.7); clappe the traitor by the heeles (Munday, IV.485); dost thou stay to aggravate my woe? (там само, IX.1244); these cannibals, these varlets (Dekker, V.IV.1); brache (=hound) (New Way, I.I.7); Mistress Satan... Nay, she is worse, she is the devil's dam (Errors, IV.III.49-52) (1). Напр.: