Евлогий (Георгиевский) | это... Что такое Евлогий (Георгиевский)? (original) (raw)

В Википедии есть статьи о других людях с именем Евлогий.

Епископ Евлогий, 1910

Митрополи́т Евло́гий (в миру Васи́лий Семёнович Гео́ргиевский; 10 (22) апреля 1868(18680422), село Сомово, Одоевский уезд, Тульская губерния8 августа 1946, Париж) — епископ Православной Российской Церкви; митрополит (1922). Управляющий русскими православными приходами Московской Патриархии в Западной Европе1921); с февраля 1931 года — в юрисдикции Константинопольского Патриархата (Западноевропейский экзархат русских приходов); с конца августа 1945 года считал себя в юрисдикции Московского Патриархата7 сентября 1945 года Западноевропейский Экзархат Русской православной церкви).

Член Государственной думы II и III созывов (19071912).

Содержание

Семья и юность

Родился в многодетной семье сельского священника Семёна Ивановича Георгиевского. В юности, прошедшей в бедности, часто посещал Оптину пустынь и великого старца этой обители Амвросия (Гренкова).

Позднее вспоминал, что

тяжёлые впечатления раннего моего детства заставили меня еще ребенком почувствовать, что такое социальная неправда. Впоследствии я понял, откуда в семинариях революционная настроенность молодежи: она развивалась из ощущений социальной несправедливости, воспринятых в детстве. Забитость, униженное положение отцов сказывалось бунтарским протестом в детях. Общение с народом привело меня с детских лет к сознанию, что интересы его и наши связаны.[1]

Образование

Окончил Белевское духовное училище (1882), Тульскую духовную семинарию (1888), Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1892; кандидатская работа посвящена св. Тихону Задонскому). Доктор богословия honoris causa (1943).

Преподаватель; монашество и священство

Холмский архиерей

12 января 1903 года архиепископом Варшавским Иеронимом (Экземплярским) в холмском кафедральном соборе Рождества Богородицы был хиротонисан во епископа Люблинского, викария Холмско-Варшавской епархии.

С 18 июля 1905 года — епископ новоучреждённой самостоятельной Холмской и Люблинской епархии. Торжественное открытие епархии состоялось 8 сентября 1905 года. Часто служил и проповедовал, посещал приходы и учебные заведения. Руководил строительством новых храмов, созданием новых церковно-приходских школ, учредил несколько периодических изданий («Холмская церковная жизнь» с «Народным листком», «Братская беседа», «Холмская Русь»). Приходские братства были объединены в Холмское Богородицкое братство, что активизировало их деятельность (в частности, братство открыло собственную типографию). По инициативе и при участии владыки были созданы Холмское женское благотворительное общество, Народно-просветительное общество Холмской Руси, Холмская архивная комиссия. Епископ Евлогий председательствовал на ежегодных съездах, созывавшихся для обсуждения различных вопросов церковной и общественной жизни.

Также уделял значительное внимание экономическому развитию Холмщины. При его активном содействии были учреждены Холмское сельскохозяйственное общество взаимного кредита, товарищество для покупки и парцелляционной распродажи имений православным земледельцам, Русское сельскохозяйственное общество Холмщины и Подляшья для улучшения крестьянского хозяйства. За тяготение к простым людям его иногда называли «мужицким архиереем».

20 мая 1912 года возведён в сан архиепископа.

Член Государственной думы

Епископ Евлогий, ок. 1912

В 1907 году был избран членом II Государственной думы от православного населения Люблинской и Седлецкой губерний. В 1907—1912 годах — член III Думы. Входил в состав ряда думских комиссий: законодательных предположений, вероисповедной, старообрядческой, аграрной. Являлся председателем вероисповедной комиссии. Был членом фракции умеренно-правых, русской национальной фракции, затем примкнул к монархистам-националистам. Защищал предложенную Столыпиным правительственную программу реформ. 12 апреля 1907 года выступил с докладом по аграрному вопросу: о бесправном состоянием батраков и ненормальным положением крестьянства в Холмском крае, особенно в «сервитутном» вопросе.

Выступал за предоставление российскому епископату больших полномочий в управлении церковным имуществом (за счёт уменьшения роли синодальных органов, подчинённых обер-прокуратуре); уклонился от защиты обер-прокурора Саблера от нападок в связи с обвинениями в связях с Распутиным. Выступал против расширения прав старообрядцев, предоставления им права проповеди. Возражал против законопроекта о свободе перехода из одного вероисповедания в другое (30 мая 1909); был сторонником государственной поддержки церковно-приходских школ (24 января 1911)[2].

Выдвинул в Думе предложение о выделении Холмщины из Царства Польского, которая получила вид законопроекта, принятого в 1912 году, — закона об учреждении Холмской губернии из частей Люблинской и Седлецкой губерний и изъятии её территории из Привислинского края (Царства Польского). Активно полемизировал с депутатами, представлявшими Польское коло, Конституционно-демократическую партию и левые фракции, которые решительно возражали против сокращения территории Царства Польского. В ходе обсуждения законопроекта апеллировал к общественному мнению, привлекая его на сторону православного населения Холмщины. В результате, в Холмской губернии (её официальное учреждение состоялось в 1913) значительную роль с самого начала её существования стала играть Православная церковь под руководством владыки Евлогия. (После восстановления независимости Польши Холмщина вошла в её состав).

Являлся одним из членов-учредителей Русского окраинного общества в 1908 году.[3]

Не выставил свою кандидатуру на выборах в 4-ю Государственную думу (1912), ввиду запрещения со стороны Синода — из-за его отказа обер-прокурору Синода В. К. Саблеру организовать в Думе отдельную фракцию духовенства и возглавить её.

Советское академическое издание по истории СССР (1968) так оценивало Евлогия как думского деятеля: «Во главе всей затеи с Холмщиной стоял депутат III Думы и признанный глава всего думского духовенства епископ Люблинский и Холмский Евлогий — умный, энергичный и беззастенчивый демагог, одна из самых зловещих фигур воинствующего национализма[4]

В годы Первой мировой и Гражданской войн

С 14 мая 1914 года — архиепископ Волынский и Житомирский (до того кафедру занимал архиепископ Антоний (Храповицкий)). После занятия русской армией (см. Галицийская битва) территорий Австро-Венгрии был назначен управлять церковными делами в оккупированных областях; с осени 1914 года руководил массовым обращением в Галиции униатских приходов в православие, что привело к его обвинению частью российского общества в русификаторской политике, а также вызвало негативную реакцию униатов. Критически оценивал его деятельность в Галиции бывший тогда протопресвитером военного и морского духовенства Георгий Шавельский[5]. В 1916 был освобождён от этой должности.

После Февральской революции, когда по российским епархиям шла волна удаления правящих архиереев по требованию духовенства и мирян, получил доверие от Первого Свободного Епархиального Съезда Волынского духовенства и мирян, состоявшегося 14 апреля 1917 года, «по выслушании ораторов, осветивших политическую и церковно-общественную деятельность Архиепископа ЕВЛОГИЯ, в связи с возбужденным Городским Исполнительным Комитетом ходатайством об удалении его из Волыни»[6].

Летом 1917 года, когда в Генеральный секретариат Центральной Рады входил бывший подольский семинарист Всеволод Голубович, пытался протестовать против пребывания на должности министра исповеданий Украины бывшего Енисейского епископа Никона (Миколы Бессонова), но тщетно.

Участвовал в работе Предсоборного Совета; был членом Всероссийского Поместного Собора 1917—1918 (по должности и по участию в Предсоборном Совете), возглавлял отдел «Богослужение, проповедничество и церковное искусство», выступал за восстановление Патриаршества.

13 ноября 1917 года в церкви Вознесения у Никитских ворот, при огромном стечении народа, возглавил отпевание убитых во время боёв в Москве юнкеров.

7 декабря 1917 года избран одним из шести постоянных членов новообразованного Священного Синода.

Возвратившись к Рождеству на Украину, боролся против автокефалистского движения; весной получил от Патриарха указание поехать в Киев и провести выборы Киевского митрополита вместо убиенного митрополита Владимира (Богоявленского); 30 мая 1918 года на киевскую кафедру был избран Антоний (Храповицкий).

После занятия Киева войсками Директории, 4 декабря (17 декабря) 1918 года митрополит Антоний был арестован Киевской Лавре и отправлен поездом в заключение в униатский монастырь в Бучаче, где находились епископ Чигиринский Никодим (Кротков) и его иеродиакон Николай; позже также были привезены из Почаева архимандрит Виталий (Максименко) и иеромонах Тихон (Шарапов).

По освобождении, Антоний и Евлогий, опасаясь бандитизма на Волыни, решили остаться в руках поляков, которые теснили петлюровские войска; на Троицу 1919 года (27 мая ст. ст.) были вновь арестованы польскими жандармами и доставлены в Станислав, где их приютил Николай Семёнович Серебреников; потом препровождены во Львов, где были водворены в резиденцию униатского митрополита Андрея Шептицкого, до Февральской революции находившегося в русском плену. Шептицкий оказал им гостеприимство и посоветовал обратиться с петицией об освобождени к Клемансо, что и было исполнено узниками, которых, однако, вскоре перевезли в Краков. В Кракове их принял епископ (впоследствии кардинал) Адам Стефан Сапега (Adam Stefan Sapieha), заявивиший им: «Ваши имена известны, но они окружены ненавистью. Вас держат под охраной, чтобы толпа вас не растерзала.»[7] Благодаря французскому посредничеству, они были освобождены с принесением извинений; им была предоставлена провизия и отдельный вагон I класса для следования в район расположения армии Деникина. Чрез Черновицы, Яссы, Галац и Константинополь (где они были официально приняты Местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Дорофеем Прусийским и его Синодом) в конце августа 1919 года прибыли в Новороссийск, где были восторженно встречены. Евлогий переехал в Екатеринодар к брату, бывшему там на должности члена Окружного суда. Бывая в Новочеркасске, участвовал в деятельности Высшего Церковного Управления на Юго-Востоке России.

Деятельность в эмиграции

В Германии

16 января (ст. ст.) 1920 года, вместе с рядом других российских архиереев, на грузовом пароходе «Иртыш» эмигрировал из Новороссийска в Константинополь; затем переехал в Белград. В составе сербской делегации в июле 1920 года участвовал в работе Всемирной конференции представителей христианских церквей в Женеве.

2 октября (15 октября)[8] 1920 года Временным Высшим Церковным Управлением на Юг России (под руководством митрополита Антония (Храповицкого) в Симферополе) ему было «вверено управление всеми западноевропейскими русскими церквами на правах Епархиального Архиерея, включая и церковь с приходом в Болгарской Софии и в Букуреште»[9], о чём узнал позже — по эвакуации ВВЦУ ЮВР в Константинополь. 24 января 1921 года митрополит Антоний (Храповицкий) своим указом подтвердил его назначение (кроме западноевропейских русских приходов, ему также поручались русские приходы в Софии и Бухаресте). 26 марта (8 апреля) 1921 года Патриарх Тихон подтвердил это назначение, издав аналогичный указ от имени Московского Патриархата.

Первоначально жил в Берлине, в здании Александровского приюта, посещая Париж. Участвовал в монархическом съезде в Рейхенгалле (Бавария) в 1921, но затем отошёл от политической деятельности, сосредоточившись на церковной работе. Посещал лагеря русских беженцев. Осенью 1921 принял участие в работе Русского Всезаграничного церковного собора в Сремских Карловцах, оказался в числе меньшинства его участников, выступавших против вовлечения православной Церкви за рубежом в политическую деятельность монархического толка. Такая позиция была поддержана Патриархом Тихоном; постановлением Священного Синода, по предложению Патриарха Тихона, от 30 января 1922 года был возведён в сан митрополита.

В начале июня получил указ Патриарха Тихона от 5 мая 1922 года (№ 349), который, в частности, гласил в своей резолютивной части: «<…> Признать „Послание Всезаграничного Церковного Собора чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим“, о восстановлении в России монархии с царем из дома Романовых, напечатанное в „Новом Времени“ от 3 декабря 1921 года, № 184, и „Послание Мировой Конференции от имени Русского Всезаграничного Церковного Собора“, напечатанное в том же „Новом Времени“ от 1 марта сего года за № 254, за подписью Председателя Российского Заграничного Синода и Высшего Церковного Управления за границей Митрополита Киевского Антония, — актами, не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви и ввиду их чисто политического характера не имеющими церковно-канонического значения; 2) ввиду допущенных Высшим Русским Церковным Управлением за границей означенных политических от имени Церкви выступлений и принимая во внимание, что, за назначением тем же Управлением Вашего Преосвященства заведующим русскими православными церквами заграницей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остается уже области, в которой оно могло бы проявить свою деятельность, означенное Высшее Церковное Управление упразднить, сохранив временно управление русскими заграничными приходами за Вашим Преосвященством и поручив Вам представить соображения о порядке управления названными церквами <…>».

Указ Патриарха от 5 мая 1922 года впоследствии послужил для Евлогия обоснованием его притязаний на особые полномочия в церковной эмиграции, и позднейших его пререканий с Архиерейским Синодом РПЦЗ во главе с Антонием Храповицким; его собственная интерпретация последствий указа: «Патриарх Тихон <…> решительно осудил политические притязания Карловацкого Собора, угрожал церковным судом его деятелям, а полноту церковной власти за рубежом вручил мне, назначив меня временно Управляющим православными приходами в Западной Европе, с предписанием немедленно распустить Высшее Церковное управление в Карловцах и выработать новый проект управления церквами.»[10]

Тем не менее, митрополит Евлогий фактически уклонился от восприятия порученной ему Патриархом власти[11]; вместо того, предложил «просить Вселенского Патриарха о созыве Собора с участием представителей от других Автокефальных Церквей». Остался в составе Заграничного Архиерейского Синода, учреждённого в начале сентября 1922 года вместо упразднённого ВЦУЗ, хотя и на правах некоторой автономии — митрополичьего округа.

Глава церковного управления в Париже

В конце 1922 года перевёл своё управление в Париж, налаживал церковную жизнь в существовавших в Европе православных приходах, открывал новые, в том числе Сергиевское подворье в Париже, а также множество храмов в различных странах. Получил поддержку либеральной и умеренно-консервативной части русской эмиграции, тогда как правые эмигрантские круги сохранили ориентацию на митрополита Антония. Прилагал усилия к созданию в эмиграции сестричеств и организации монашеской жизни, причём поддерживал принцип «монашества в миру» (сторонницей которого была, в частности, мать Мария).

В эмиграции придерживался весьма либеральных взглядов. Так, первым среди русских православных архиереев разрешил трансляцию по радио церковных служб, говоря: «Когда-то и против электричества боролись. А на самом деле всякая сила, человеку полезная и человека улучшающая, — от Бога». Активно участвовал в экуменической деятельности. Ещё в январе 1912 стал первым председателем «Общества сближения Англиканской Церкви с Православной». В эмиграции стал председателем Содружества святого Албания и преподобного Сергия, деятельность которого была направлена на поддержание православно-англиканского диалога.

В начале 1920-х годов стал инициатором создания Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже, в 1925—1946 был ректором института. Привлёк к преподаванию в нём известных учёных, таких как А. В. Карташёв, С. Н. Булгаков, В. В. Зеньковский, Г. В. Флоровский, Г. П. Федотов, Б. П. Вышеславцев, В. Н. Ильин и др. Институт быстро стал интеллектуальным центром русской церковной эмиграции и, в то же время, подвергался критике со стороны крайне консервативно настроенных церковных деятелей, обвинявших преподавателей этого учебного заведения в либерализме и экуменизме.

Поддерживал Русское студенческое христианское движение (РСХД); писал:

Для молодёжи, если она от Церкви отстаёт далеко, сразу войти в неё трудно, надо сначала дать ей постоять на дворе, как некогда стояли оглашенные, и потом уже постепенно и осторожно вводить её в религиозную стихию Церкви, иначе можно молодые души спугнуть, и они разлетятся в разные стороны: в теософию, антропософию и другие лжеучения.[12]

Смены юрисдикции и прещения

Отношения с Архиерейским Синодом под председательством митрополита Антония из-за притязаний Евлогия на полноту власти в Западной Европе неуклонно обострялись. В частности, поводом для эскалации конфликта стал статус германского викариатства его епархии (возглавлялось епископом Тихоном (Лященко)). Из-за спора вокруг германского викариатства (решением Архиерейского Собора оно было выделено в отдельную епархию), окончательно порвал с Архиерейским Синодом 16/29 июня 1926 года, покинув заседание Архиерейского Собора[13]. После 7-месячной полемики между Евлогием и Синодом РПЦЗ, последний 13/26 января 1927 года постановил предать митрополита Евлогия суду священного Собора, отстранить его от управления епархией, назначить другого епископа и запретить в священнослужении[14]. Состоявшийся летом 1927 года епархиальный съезд выразил поддержку Евлогию; последовал окончательный раскол русской православной эмиграции в Европе на «евлогиан» и «карловчан» (во главе группы приходов в Париже, решивших остаться в ведении Зарубежного Синода, стал архиепископ Серафим (Лукьянов)).

Евлогий, оставшись в юрисдикции Заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), согласился (наряду с епископом Вениамином (Федченковым)) на требование дать подписку о «лояльности» по отношению к советскому правительству (Указ № 93 от 1 (14) июля 1927 года Заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия), оговорив, что понимает под этим аполитичность эмигрантской церкви, а не подчинение Советской власти. Такая позиция митрополита Евлогия вызвала негативную реакцию со стороны многих эмигрантов; ряд его приходов перешла к карловчанам: протоиерей Орлов (Женева), о. Молчанов (Медон), протоиерей Тимофеев (Лондон). Его положение стало ещё более шатким после 2-х интервью, данных митрополитом Сергием (Страгородским) 15 и 18 февраля 1930 года для печати, подписанных прочими членами его Синода, в которых тот утверждал, что в СССР нет никаких гонений на Церковь и верующих: «В эмиграции поднялось сильнейшее возмущение столь явной неправдой»[10]. О крайне негативных в отношении Патриархии настроениях среди эмигрантов в Париже в первые месяцы 1930 года в связи с интервью Сергия, а также совпавшей по времени волной возмущения после похищения генерала Александра Кутепова в конце января того же года, писал даже бескомпромиссный сторонник Патриархии Литовский митрополит Елевферий (Богоявленский)[15]. Примечательно, что советская печать упоминала имя Евлогия в контексте «крестового похода» против СССР; так, в конце февраля 1930 года корреспондент «Известий» в Лондоне писал: «Основной чертой кампании было полное отсутствие конкретных фактов. <…> Сам Евлогий, припёртый, был вынужден опровергнуть достоверность „списка большевистских жестокостей“.»[16]

Профессор И. Алексинский в официальном органе Архиерейского Синода (в Сремских Карловцах) в начале 1930 года писал о роли Евлогия: «Восхваляя деятельность митр. Сергия, дошедшего в угодничестве перед советской властью до воздаяния ей благодарности за внимание к нуждам Церкви, т.е. за осквернение русских святынь, разрушение храмов, истребление и истязания священнослужителей, митрополит Евлогий становится его соучастником в гонениях на достойнейших иерархов и священников в России, не принявших к исполнению кощунственного распоряжения митрополита Сергия о возношении молитв за врагов Бога. Митрополит Евлогий, хорошо зная, что Архиерейский Собор, твёрдо хранящий верность канонам и заветам русской Православной Церкви, всегда оставался в духовном единении с Матерью Церковью, дерзает предлагать русским иерархам изменить их пастырскому долгу и примкнуть вместе с ним к советской церкви, возглавляемой церковным Г.П.У.»[17]

16 марта 1930 года[18] принял участие в молениях о «страждущей Русской Церкви», проведённых по инициативе Архиепископа Кентерберийского Космо Ланга в Лондоне; моления освещались прессой в СССР как эскалация пропагандистской войны против советского режима. В ответ, 10 июня 1930 года (указ также ставил в вину Евлогию ряд прежних «политических» демонстраций, в частности, панихиды в 10-летнюю годовщину октябрьского переворота и по Николае фон Мекке, расстрелянном в рамках дела «контрреволюционной вредительской организации НКПС и на железных дорогах СССР»), митрополит Евлогий был уволен митрополитом Сергием от управления русскими церквами в Западной Европе; временное управление русскими церквами Московского Патриархата в Западной Европе было поручено архиепископу Владимиру (Тихоницкому); но основная масса приходов осталась верна ему, а епископ Владимир отказался принять назначение. Указом от 24 декабря 1930 года митрополит Сергий подтверждал решение своего Синода от 10 июня о увольнении Евлогия и распорядился упразднить Епархиальный Совет в Париже; управление Западноевропейской епархией он поручал митрополиту Литовскому Елевферию (Богоявленскому).

Не признав решений Московской Патриархии, пользуясь поддержкой епархии, 17 февраля 1931 года в резиденции Константинопольского Патриарха в Фанаре был принят в юрисдикцию Константинопольского Патриархата (см. статью Западноевропейский экзархат русских приходов). Сам так оценивал значение такого шага: «Так благополучно разрешился сложный вопрос о каноническом неопределённом моём положении, создавшемся после разрыва с Москвой: вместо зыбкости канонического положения — каноническая устойчивость; вместо увольнения — я назначен Экзархом Вселенского Патриарха; я и моя паства не оторвались от Вселенской Церкви, сохранили с ней каноническую связь при соблюдении внутренней русской автономии.»[10] 30 апреля 1931 года последовало запрещение Евлогия и его сторонников (клириков) в священнослужении от митрополита Сергия.

В 1934 году примирился с митрополитом Антонием в частном порядке, после чего, в том же году, без просьб со стороны Евлогия, последовало снятие прещений со стороны Архиерейского Синода. В октябре 1935 года, вместе с митрополитом Северо-Американским Феофилом (Пашковским) и другими, принял участие в совещании под председательством Сербского Патриарха Варнавы, имевшем цель примирения разных ветвей зарубежного русского православия; достигнутое там соглашение было подписано Временное Положение о Русской Православной Церкви заграницей[19]), однако, не привело к объединению «карловчан» и «евлогиан».

Последние годы жизни. Воссоединение с РПЦ

Стремление его в конце войны к переходу в юрисдикцию Московской патриархии не разделялось большинством верующих экзархата[20]. Его старший иподиакон, историк П. Е. Ковалевский в своём дневнике недоумевал по поводу речи митрополита на собрании духовенства Парижа и окрестностей 5/18 ноября 1944 года: «<…> в словах Митрополита явно проскальзывало желание вернуться не только в подчинение Москве, но и вернуться духовенством и всей паствой в Россию <…> Кто сейчас влияет на Митрополита — неизвестно.»[21] В то время значительное влияние на него оказывала ухаживающая за ним А. Е. Паршева, которая впоследствии, в июле 1951 года, была выдворена из Франции как советский агент[22]. В конце ноября 1944 года митрополит, вместе с секретарём епархиального управления архимандритом Саввой (Шимкевичем), посетил советское посольство в Париже, где был принят послом Богомоловым, по поводу чего Пётр Ковалевский записал: «Сам факт поездки Митрополита на Grenelle чрезвычайно важен. Глава православной зарубежной Церкви вместо того, чтобы послать письмо, о передаче которого уже было сговорено, <…> поехал сам первый к представителю тех, которые 20 лет гнали Церковь и ещё сейчас держат в ссылке и тюрьмах цвет русского духовенства и церковных мирян. С Константинополем Митрополит не снёсся, что должен был сделать до всякого шага к Москве. Это — нарушение канонических отношений и может иметь пагубные последствия.»[23]

Письмом от 21 ноября 1944 года Местоблюстителю Московского Патриаршего престола митрополиту Алексию (Симанскому) изъявил желание возвратиться в юрисдикцию Московской Патриархии[24].

Письмом митрополита Алексия от 20 декабря 1944 года был приглашён на Поместный Собор в Москве[25]; но приглашением воспользоваться не смог ввиду его запоздалого получения и своей болезни: «с кануна праздника Богоявления Господня, прикован к одру тяжёлой болезнью»[26]. В 1945 году обратился к своей пастве с призывом вернуться в лоно Русской церкви.

29 августа 1945 года митрополитом Николаем (Ярушевичем), специально для сего прибывшим в Париж, был совершён акт воссоединения с Московским Патриархатом митрополита Евлогия и его викариев Владимира (Тихоницкого) и Иоанна (Леончукова), текст которого гласил, что «на сие имеется словесное согласие Его Святейшества патриарха Вселенского Вениамина»[27]. 2 сентября в церкви на Рю Дарю все иерархи совершили совместно литургию, которая оказалась последней для митрополита Евлогия[28].

7 сентября 1945 года состоялось решение Священного Синода РПЦ[29] о воссоединении митрополита Евлогия с Московским Патриархатом в должности Экзарха Западно-Европейских православных церквей; но отпускная грамота от Вселенского Патриарха получена не была, паства же Экзархата в большинстве не сочувствовала такому шагу[20].

После издания в СССР 14 июня 1946 года законов о особом порядке «восстановления в советском гражданстве» бывших подданных Российской империи[30][31], распорядился служить благодарственные молебны в храмах епархии[28][32], что было воспринято основной частью прихожан и клира резко отрицательно и такие молебны в большинстве приходов не служились.

Кончина и погребение

Храм Успения Божией Матери на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа

Скончался ранним утром 8 августа 1946 в доме на Рю Дарю при кафедральной Александро-Невской церкви в Париже. Отпет 12 августа в соборе митрополитами Ленинградским Григорием (Чуковым) (экстренно прибыл из Москвы во главе делегации Московского Патриархата) и Серафимом (Лукьяновым) в сослужении сонма духовенства; гроб с его телом с 10 августа был «наглухо закрыт»[28].

Погребён на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в крипте церкви Успения Божией Матери.

Труды

Примечания

  1. Путь моей жизни. Воспоминания // Глава 1. ДЕТСТВО. Париж, 1947.
  2. НЭС. Т. 17, стб. 178.
  3. Русское окраинное общество
  4. История СССР с древнейших времен до наших дней. М.: Издательство «Наука», 1968, Т. VI, стр. 365 (автор раздела — А. Я. Аврех).
  5. Том I, IX. На Юго-западном фронте. Воссоединение галицийских униатов Глава из книги «Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота» Георгия Шавельского.
  6. Революция. Церковный Собор (1917—1918) Глава из: Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. Воспоминания. Париж: YMCA-Press, 1947.
  7. В плену (1918—1919) Глава из: Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. Воспоминания. Париж: YMCA-Press, 1947.
  8. По иным источникам, 1 октября (видимо, старого стиля).
  9. В эмиграции. Сербия (1920—1921) Глава из: Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. Воспоминания. Париж: YMCA-Press, 1947.
  10. 1 2 3 Глава 23. Церковная смута Глава из: Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. Воспоминания. Париж: YMCA-Press, 1947.
  11. Журнал Московской Патриархии. 2006, № 12, стр. 75 — 81: А. Кострюков. Митрополит Евлогий (Георгиевский) и Патриарший указ об упразднении Зарубежного ВЦУ.
  12. Церковь „Христианского движения“ // «Путь моей жизни. Воспоминания». Париж, 1947.
  13. Проф. П. М. Андреевъ. Краткій обзоръ исторіи Русской Церкви от революціи до нашихъ дней. Jordanville, N.Y., 1951, стр. 142.
  14. Проф. П. М. Андреевъ. Краткій обзоръ исторіи Русской Церкви от революціи до нашихъ дней. Jordanville, N.Y., 1951, стр. 144.
  15. Церковный Парижскій отколъ. // Митрополитъ Елевѳерій. Собрность Церкви. Божіе и кесарево (1931). Париж, 1938, стр. 110—112.
  16. Политический характер антисоветской кампании церковников окончательно разоблачен. // «Известия». 28 февраля 1930, № 58, стр. 1.
  17. «Церковныя Вѣдомости» (Архиерейского Синода, Королевство С.Х.С.). 1 (14) — 15 (28) января 1930, № 1 и 2 (188—189), стр. 17—18.
  18. «Известия». 17 марта 1930, стр. 1.
  19. Временное Положение о Русской Православной Церкви заграницей
  20. 1 2 Информационное письмо заместителя наркома иностранных дел СССР В. Г. Деканозова Г. Г. Карпову о необходимости усиления активности РПЦ по отношению к православным приходам на Западе ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 65. Л. 17. Подлинник.
  21. П. Е. Ковалевский. Из дневников: сентябрь 1944 года — август 1946 года. (публикация Н. Г. Росса) // «Церковь и время». 2007, № 1 (38), стр. 150—151.
  22. «Церковь и время». 2007, № 1 (38), стр. 201—202 (примечание № 25).
  23. П. Е. Ковалевский. Из дневников: сентябрь 1944 года — август 1946 года. // «Церковь и время». 2007, № 1 (38), стр. 152.
  24. Письмо управляющего Русскими православными церквами в Западной Европе митрополита Евлогия местоблюстителю митрополиту Алексию о положении в Зарубежной Русской церкви, отношениях с Карловацким Синодом и др. ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 20. Л. 16-19. Машинописная копия.
  25. Патриарх Алексий — митрополиту Евлогию. 20 декабря 1944 г. // «Исторический архив». 2000, № 6, стр. 108.
  26. Митрополит Евлогий — патриарху Алексию. 8 февраля 1945 г. // «Исторический архив». 2000, № 6, стр. 110.
  27. «Исторический архив». 2000, № 6, стр. 116—117.
  28. 1 2 3 Кончина и погребение митрополита Евлогия. // ЖМП. 1946, № 7, стр. 10.
  29. Выписка из журнала № 23 заседания Священного Синода от 7 сентября 1945. // ЖМП. 1945, № 9, стр. 13.
  30. Указы Президиума Верховного Совета СССР «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Франции/ Югославии / Болгарии» // «Ведомости Верховного Совета Союза Советских социалистических Республик». 1946, № 21 (18 июня), стр.1.
  31. § 2. Приобретение российского гражданства Часть 11
  32. «Русские новости». 1946, № 60.

Литература

Ссылки

commons: Евлогий (Георгиевский) на Викискладе?