Гибель советских журналистов в Югославии 1 сентября 1991 года | это... Что такое Гибель советских журналистов в Югославии 1 сентября 1991 года? (original) (raw)

Гибель советских журналистов в Югославии 1 сентября 1991 года, Трагедия в Костайнице — эпизод Хорватской войны (см. Распад Югославии) между Сербией и Хорватией, вызвавший сильный общественный резонанс в СССР, до сих пор официально не расследованное убийство журналистов Гостелерадио СССР Виктора Ногина и Геннадия Куринного в окрестностях города Костайница 1 сентября 1991 года засадой бойцов специальной оперативной группы (отряда милиции особого назначения[1]) под командой Ранко Бороевича[2].

Версия В. Мукусева

Исчезновение

1 сентября 1991 года, побыв на торжественной линейке по случаю начала нового учебного года в школе при посольстве СССР в Югославии и засняв ее[3][2], специальный корреспондент Центрального Телевидения СССР в Югославии Виктор Ногин и его оператор Геннадий Куринной на служебном автомобиле «Опель» выехали из Белграда в служебную командировку и направились в сторону Хорватии (в направлении Загреба). Перед отъездом Ногин позвонил своей жене и сказал, что на следующий день перезвонит вновь. 2 сентября, когда журналисты не вернулись, об их исчезновении было сообщено в Москву. Об этом было объявлено по телевидению, что вызвало сильный общественный резонанс[3].

Картина события

В это время, с марта 1991 полным ходом шла война в Хорватии. Установившаяся на конец августа под Вуковаром линия фронта к моменту выезда советских журналистов в командировку значительно изменилась и прошла через шоссе, по которому следовали журналисты, о чем они заранее знать не могли.[2] По другим сведениям, журналисты, будучи профессионалами, специально свернули с шоссе Белград—Загреб, решив не терять времени и заехать по пути на передовую[3] и сделать об этом репортаж. Приблизительно в 13 часов 35 минут, Ногина и Куринного видели два сотрудника хорватской полиции, в районе городка Новска, в 100 километрах от Загреба,[3] где как раз начинается дорога на город Костайница (серб.)русск., где и был тогда фронт. Прибыв в Костайницу, журналисты побывали на хорватских позициях и провели там видеосъемки и интервью — интересовались мнением хорватских солдат о войне, расспрашивали об их семьях[3] При этом хорватские позиции находились в низине, а рядом, на горе находились сербы, готовившиеся к наступлению.[2].

Перед отъездом далее на Загреб, для перегона отснятого материала, командир отряда местных хорватских гвардейцев [3], житель Костайницы, Звонимир Калань предупредил журналистов о возможной опасности у выезда из города и, увидев, что у журналистов в машине лежит один бронежилет, который они ранее подобрали на позициях[3], подарил им на прощание еще один бронежилет, две каски[3] и дал на дорогу бутылку коньяка.[2] Также Каланю запомнилось то, что Ногин отлично говорил на сербско-хорватском языке [3].

Выехав из Костайницы, машина журналистов попала в засаду около 15-и бойцов специальной оперативной группы (отряда милиции особого назначения[1]) под командой Ранко Бороевича, подчинявшейся напрямую Милану Мартичу, тогдашнему министру внутренних дел самопровозглашенной республики Сербская Краина[1] (возглавившему в 1990 году сербское гражданское ополчение, занимавшему в 1991—1994 годах ряд важных постов в правительстве Сербской Краины, в 1994—1995 — президент Республики Сербская Краина)[2].

Неизвестно, что именно послужило причиной того, что еще во время движения «Опель» журналистов был неожиданно обстрелян. По следам пуль, сохранившимся на найденной впоследствии машине, пули прошли на уровне ног сидевших в ней людей. По инерции автомобиль проехал какое-то расстояние и остановился у начала небольшого подъема. Командир отряда Ранко Бороевич подошел к машине, открыл переднюю дверь и потребовал документы. Журналисты были еще живы, хотя, скорее всего, ранены. Водитель (по некоторым сведениям, это был Виктор Ногин) передал Бороевичу журналистскую аккредитацию и советский паспорт. Затем Бороевич изучил документы Геннадия Куринного. После чего командир повернулся к своим бойцам и отдал команду: «Это хорватские шпионы. Огонь!». Впоследствии ряд свидетелей рассказывают, что Виктор Ногин, который хорошо знал сербскохорватский язык, успел перед смертью выкрикнуть: «Не стреляйте, мы же ваши братья!…». Неизвестны истинные причины трагедии: возможно, их на самом деле приняли за хорватских шпионов из-за касок и бронежилетов в машине, но, скорее всего, работа журналистов на передовой не могла не остаться не замеченной с сопредельной стороны, для которой в связи с подготовкой наступления определенный оперативный разведывательный интерес представляли материалы видеосъемки советских журналистов на позициях противника[2].

Сокрытие преступления

После расстрела журналистов их машина была разграблена, видеокамера здесь же на месте была продана одному их местных жителей, а видеокассеты с записями были упакованы в полиэтиленовую пленку и переданы своему командиру, после были немедленно направлены в расположение сербских войск на автомобиле[2].

Затем были предприняты меры по сокрытию факта и картины преступления. Расстрелянный журналистский «Опель» был облит бензином и сожжен вместе с телами убитых, после чего сгоревший автомобиль с останками сгоревших тел был отбуксирован за 8 км от места трагедии в район села Кукурузари, где был столкнут в реку, протекавшую возле села. Однако, река оказалась слишком мелкой и автомобиль торчал из воды, из-за чего пришлось утрамбовать его ковшом экскаватора. Впоследствии автомобиль был извлечен из реки и перевезен в другое место. При этом, останки Ногина и Куринного были извлечены из машины и закопаны неподалеку от реки в уже имевшемся углублении местности — старом окопе. Для того, чтобы запутать начавшиеся к тому времени поиски пропавших журналистов (о судьбе которых на тот момент ничего не было известно), начатые уже 4 сентября 1991 года российским посольством и консульством[4], Службой внешней разведки России [4], Генеральной прокуратурой Российской Федерации и следствие, которое вела военная прокуратура Югославской народной армии (ЮНА), в автомобиле оставили обгоревшие кости других людей (позднее экспертиза показала, что среди них были даже женские)[2].

Расследование исчезновения

Поиски оперативной группы Советского Красного Креста

Первыми на поиски отправилась оперативная группа Советского Красного Креста при содействии и координации Госкомитета РСФСР по ЧС и ВГТРК. Оперативная группа в составе (Андрей Рожков, Алексей Звездин, Андрей Терентьев, Владимир Мельник) 28 сентября 1991 года прибыла в Белград. Вместе с сотрудниками посольства СССР в Югославии (генеральный консул Королев М. С. и руководитель поискового штаба Горовой В. А.) была проанализирована вся полученная на тот момент информация из района исчезновения журналистов. О группе и её задачах были проинформированы Красный крест Югославии, МИД СФРЮ, Министерство обороны, МВД и др.

Перед оперативной группой Красного Креста были поставлены следующие задачи: — поиск и опрос свидетелей в Босанской Костайнице (серб.)русск.; — проверка информации о том, что видеокамера журналистов была продана в частное фотоателье в Ново-Градишке. — локализация и осмотр места, где якобы была расстреляна и сожжена машина с журналистами; — установление контакта с разведывательно-диверсионной группой ЮНА (якобы у них есть паспорта погибших журналистов, а в плену один из тех, кто расстреливал журналистов); — проверка информации о том, что в районе населенного пункта Липик (или деревня Субоцка (серб.)русск.) один из журналистов удерживается бандформированием в качестве заложника (второй убит).

По прибытию в Босанску Костайницу один из свидетелей Златко Стоякович указал место, где была расстреляна и сожжена машина с журналистами. На асфальте, недалеко от перекрестка, был обнаружен след горения по размеру и форме совпадающий с легковым автомобилем. Напротив этого места обнаружена позиция, откуда, возможно, велся огонь по машине. Самой машины или её сгоревшего остова вблизи не было. Был обнаружен след волочения в сторону реки Уна. На месте сожжения и вдоль следа группа собрала детали/фрагменты от машины для проведения экспертизы.

Другой свидетель из Костайницы, якобы видевший сам момент расстрела машин с журналистами, наотрез отказался от встречи. Командир сербской разведывательно-диверсионной группы (Владо Ч.) обещал через несколько дней передать паспорта журналистов, пленного и трупы на опознание. Чтобы не терять времени, группа выезжает в район Ново-Градишки для проверки информации и отработки других версий. Попутно проверялись брошенные, сгоревшие машины (их были сотни) на участках дорог между населенными пунктами Петриня, Сисак, Босанска и Хрватска Костайница, Дубица, Стара-Градишка (укр.)русск. и т. д.

В Петрине и Стара-Градишке группа встречается с командирами гарнизонов для получения дополнительной информации. Необходимо отметить, что поисковые мероприятия проводились вдоль линии фронта, которая постоянно меняла свои очертания. Для обозначения своей нейтральности и гуманитарных целей на машине с символикой Красного Креста был также укреплен белый флаг, а члены группы надели накидки с красным крестом.

Проверить информацию об удержании журналиста(ов) в районе Липика (Субоцка) не удалось, т.к в тот день по нему был открыт сильный артиллерийский огонь. В штабе ЮНА на окраине населенного пункта Окучаны, группа согласовала проезд через линию фронта в Ново-Градишку (проверка информации о видеокамере).

Проехав села Смертыч (серб.)русск. и Медари (серб.)русск. группа была вынуждена остановиться, т.к дорога была блокирована противотанковыми заграждениями и заминирована. Неожиданно начался обстрел со стороны позиций ЮНА. Обстрел продолжался несколько часов, несмотря на хорошо видимую символику красного креста. Членам группы все же удалось отползти от машины и спрятаться в полуразрушенном доме на краю села. Но тут произошла неожиданная встреча с диверсионной группой хорватов (боевики хорватского Збора народной гвардии — ЗНГ (англ.)русск.). От немедленного расстрела спасло отсутствие оружия и, возможно, символика красного креста. Поисковая группа была захвачена боевиками ЗНГ, и через линию фронта доставлена в штаб в Ново-Градишке. Начались допросы. Боевики ЗНГ приняли членов группы за советскую разведку — союзников ЮНА и угрожали расстрелом. Ситуация осложнялась тем, что практически все документы и разрешения остались в машине, к которой было невозможно подобраться из-за обстрела.

Ситуацию удалось разрешить с помощью хорватского Красного Креста. В результате члены группы были освобождены. Зведин и Терентьев отправляются в Белград через Загреб и Будапешт, а Рожков и Мельник снова переходят линию фронта, чтобы успеть на встречу с Владо Ч. Передвижение было затруднено отсутствием автомобиля и документов.

На базе разведывательно-диверсионного центра Владо Ч. не оказалось — он был в штабе в Баня-Лука. Оставаться на этой базе было опасно, так как информация об исчезновении поисковой группы и расстреле машины Красного Креста появилась в СМИ. Было принято решение возвращения в Белград. По результатам поисков была составлен отчет для посольства СССР в Югославии. В нем указывалось, что по совокупности полученной в ходе поисков информации, журналисты Владимир Ногин и Геннадий Куренной были убиты военнослужащими ЮНА, машина и погибшие были сожжены и сброшены в реку Уна. В отчете также содержалась информация, которая, на тот момент противоречила определенным политическим установкам. Вследствие этого отчет по работе поисковой группы Красного Креста был засекречен.

Поиски следственной группы Генеральной прокуратуры СССР

Впервые за свою историю Генеральная прокуратура СССР приняла решение о розыске советских граждан за границей. В начале декабря 1991 года в Белград прибыла группа розыска пропавших без вести Ногина и Куринного. Однако долго она там не пробыла, так как ввиду распада СССР 29 января 1992 года генеральная прокуратура СССР была упразднена и следователям пришлось вернуться в Москву.

Поиски следственной группы Генеральной прокуратуры РСФСР

Вскоре теперь уже генеральная прокуратура РСФСР объявила о продолжении розыска пропавших без вести, и направила новую группу, но никакого успеха розыскные мероприятия на первых порах не принесли[3].

В марте 1992 года в районе Костайницы был обнаружен сгоревший автомобиль «Опель», принадлежавший пропавшим журналистам. Он был опознан сотрудниками российского посольства в Сербии. Экспертиза установила, что машину сначала расстреляли из автоматов, а затем спрятали и подожгли. На машине были найдены 19 пулевых пробоин. Баллистическая экспертиза показала, что машину обстреляли с трёх точек, однако стрелять могли как сербы, так и хорваты. Ещё целый год никаких новых сведений о пропавших журналистах не было[3].

Поиски совместной следственной группы Генеральной прокуратуры и Службы внешней разведки Российской Федерации

Летом 1993 года в Службу Внешней Разведки России поступило сообщение о том, что представитель этого ведомства сумел отыскать некоего Стевана Бороевича, который дал показания об исчезновении двух журналистов, и сказал, что покажет место захоронения их тел. Директор СВР Евгений Примаков и генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков приказали отправить следственную группу для допроса Бороевича. 12 августа 1993 года прибывшая в Белград группа узнала, что за несколько дней до их прибытия Бороевич был убит при загадочных обстоятельствах. Тем не менее, расследование продолжилось, и вскоре следователи допросили тракториста из Костайницы, который признался, что по требованию неизвестных людей в форме сербской полиции перевёз автомобиль с телами двух человек, которых неизвестные назвали «хорватскими шпионами», в укромное место, однако куда исчезли тела, он не знал. Не дали результатов и раскопки в окрестностях Костайницы. Следственная группа, возглавляемая другом Ногина известным журналистом, телеведущим и народным депутатом России Владимиром Мукусевым, была отозвана в связи с событиями октября 1993 года в Москве.

Мукусев впоследствии не раз ещё пытался продолжить расследование, но безрезультатно. В своём интервью газете «Известия»[1] он заявлял, что Ногина и Куринного расстреляли бойцы отряда милиции особого назначения во главе с Ранко Бороевичем (однофамильцем Стевана Бороевича). В конце 2011 года вышла книга Мукусева «Чёрная папка»[2], в которой рассказана история исчезновения телекорреспондентов[5], а также опубликованы материалы расследования и показания свидетелей трагедии и сокрытия её следов. В рецензии, которую опубликовала «Литературная газета» сказано[6][7]:

главное, что в книге интересно — кроме, конечно, описания многолетнего почти детективного расследования гибели в Югославии русских журналистов Виктора Ногина и Геннадия Куренного, — именно «сопутствующие обстоятельства», перемены в стране, мире, СМИ, жизни рассказчика

До сих пор нет официального юридического подтверждения свершившейся трагедии, поскольку большинство участников тех событий были убиты в ходе боевых действий во время гражданской войны в Югославии, не установлены или отказываются давать показания, а также не найдено место захоронения и не эксгумированы останки погибших журналистов.