Anna Stogova | Institute of World History, Russian Academy of Sciences (original) (raw)

Papers by Anna Stogova

Адам & Ева. Альманах гендерной истории. Вып. 30. М.: ИВИ РАН, 2022. С. 237-296 / Adam&Eve. Gender history review. V. 30. Moscow: IVI RAN, 2022. P. 237-296 , 2022

Стивен Гринблатт, вводя понятие self–fashioning (само–мо-делирование, само–созидание) апеллировал... more Стивен Гринблатт, вводя понятие self–fashioning (само–мо-делирование, само–созидание) апеллировал к идее моды и костюма, способных превратить аристократов ренессансной Англии в произведе-ние искусства. Проводить параллели между fashion и self–fashioning до-статочно легко, когда под «модным» мы понимаем тип костюма и образа жизни, который может на определенный период стать престижным и по-пулярным, который можно перенимать, а затем отказываться от него в пользу нового, создавая себе тем самым определенный публичный об-раз. Мода в раннее Новое время ассоциируется в первую очередь с при-дворным сообществом. Как может быть модным чиновник, год за годом одевавшийся в однотонные темные, как правило черные костюмы, при-личествовавшие горожанину второй половины XVII в.? Статья посвя-щена тому, как мода и мужской костюм репрезентируются в дневнике чиновника Военно–морского ведомства Сэмюэля Пипса, которого называют модником и щеголем, и каким образом для него костюм мог стать инструментом формирования собственного Я.
In introducing the concept of self–fashioning, Stephen Greenblatt appealed to the idea of fashion and costume being able to turn the aristocrats of Renaissance England into a work of art. It is easy enough to draw parallels between fashion and self–fashioning when by "fashionable" we mean a type of costume and lifestyle that can become prestigious and popular for some period of time, which can be adopted and then abandoned in favour of a new one, thereby creating a certain public image for oneself. Early modern fashion is associated primarily with the court society. How could an official be fashionable when year after year he was dressed in a plain dark, usually black suit, which was appropriate for a townsman in the second half of the 17th century? This article explores how fashion and men's costume are represented in the diary of Samuel Pepys, a Navy official, who is called a man of fashion, and how, for him, costume could be a tool for shaping his identity.

Диалог со временем / Dialogue with Time, 2021

Статья посвящена рассмотрению двух связанных между собой текстов-«Путешествия в Париж в 1698 году... more Статья посвящена рассмотрению двух связанных между собой текстов-«Путешествия в Париж в 1698 году», составленного английским медиком и ученым, членом Лондонского королевского общества Мартином Листером на основе личных наблюдений в ходе поездки, и пародии на это сочинение, «Путешествия в Лондон в 1698 году» юриста, поэта и сатирика Уильяма Кинга. Анализ этих произведений показывает, как приложение к изучению города идеи ученого, на чьи наблюдения не должны влиять существующие авторитетные мнения, и который не должен обращать внимание лишь на то, что бросается в глаза, становится для Листера инструментом критики авторитарной власти Людовика XIV. С другой стороны, сатира Кинга демонстрирует, что наблюдения, не соотнесенные с авторитетными мнениями, не позволяют отделить значимое от незначительного, что лишает создаваемый образ города его важнейшей характеристики-статуса столицы государства и центра власти. Он использует этот тезис как инструмент критики новой модели знания и науки, продвигаемой Лондонским королевским обществом. В обоих случаях независимость взгляда ученого-наблюдателя и стремление отказаться от признания авторитетов неизбежно коррелирует с непризнанием авторитета существующей политической власти.
This article examines two related texts – Journey to Paris in 1698 by Martin Lister, an English physician and scholar and member of the Royal Society of London, based on personal observations during his travels, and a satire on this work, Journey to London in 1698 by the lawyer, poet and satirist William King. An analysis of these writings shows how the application of the idea of the scholar, whose observations should not be influenced by existing authoritative opinions and who should not succumb to paying attention only to what catches his eye, towards the study of the city becomes for Lister an instrument for the criticism of the authoritarian power of the French king Louis XIV. King's satire, on the other hand, shows that observation without reference to authoritative opinion fails to distinguish the significant from the inconsequential, which deprives the city's image of its most important characteristic: its status as the capital and centre of power. He uses this thesis as an instrument to criticize the new model of knowledge and science promoted by the Royal Society of London. In both cases, the independence of the scholarobserver's view and the tendency to refuse recognition of authoritative judgments inevitably correlate with a failure to recognise the authority of existing political power.

CASUS. The individual and unique in history

Shagi / Steps, Aug 1, 2018

Электронный научно-образовательный журнал "История" / ISTORIYA, 2018

Формирование бюрократического аппарата и чиновника как нового культурного и социального типажа в ... more Формирование бюрократического аппарата и чиновника как нового культурного и социального типажа в раннее Новое время сопровождалось изменением моделей взаимоотношений как внутри системы власти, так и между представителями власти и обществом, чему и посвящена данная статья. Она основана на изучении известного дневника, который в 1660-х гг. вел английский служащий Управления флотом Сэмюэль Пипс. Анализ текста демонстрирует, что, став чиновником, Пипс пытался использовать привычные модели поведения, однако сталкивался с проблемами, непониманием и разочарованием, которые с одной стороны расценивались им как ложь и предательство, а с другой – вынуждали к собственным уловкам и обманам. Это ощущение и практики обмана оказываются механизмом формирования модели поведения чиновника и приспособления к ней.
The article is focused on the problem of shaping of early Modern bureaucracy and clerk as a new social actor incurring the transformations of models of mutual relationships between bureaucrats of different ranks or government and society. The article presents an analysis of the famous English 17th century diary of Samuel Pepys, the clerk of acts to the Navy Board. The examination leads to the conclusion that Pepys having become a clerk used familiar patron/client patterns in new relationships. Such a model of behavior provoked several problems as well as misunderstandings and disappointments which caused the feeling of been cheated and betrayed on the one hand and forced him to invoke tricks and lies on the other. The sense and practices of deception can be thus considered as adjustment mechanisms associated with the genesis of modern idea of bureaucracy.

Диалог со временем. 2020. Вып. 73. С. 226-240., 2020

В центре внимания автора история, связанная с публичным обсуждением сочинения Джона Ивлина «Хара... more В центре внимания автора история, связанная с публичным обсуждением сочинения Джона Ивлина «Характер Англии», опубликованного анонимно в 1659 г. Этот текст, написанный на стыке разных жанров, давал возможность для различных прочтений. В статье рассматриваются его интерпретации-от сатирического пасквиля, связанного с жанром характеров, до травелога, представляющего новую модель описания нации и культуры,-и определявшие их контексты. Это позволяет уточнить особенности формирования национального дискурса в рамках культуры Просвещения.

ШАГИ/STEPS. Т.6 №4. 2020 С.276-305. / Shagi / Steps. Vol. 6. No. 4. 2020. P. 276-305, 2020

Объектом рассмотрения в статье является комплекс гравюр конца XVII в., известный как «модные грав... more Объектом рассмотрения в статье является комплекс гравюр конца XVII в., известный как «модные гравюры». Это определение базируется на современном потребительском понимании моды, в рамках которого модное определяется через то, к чему можно получить доступ в первую очередь посредством приобретения определенных благ и услуг. В последней трети XVII столетия группа граверов и издателей с улицы СенЖак в Париже создает большое количество гравюр, в которых большое внимание уделяется детальному отображению костюма и прически. Однако на самих гравюрах способы конструирования «модного» оказываются гораздо более разнообразными, не связанными только со статусом тех или иных товаров. В статье анализируются визуальные и языковые стратегии, используемые для репрезентации моды, а также их взаимодействие. В отличие от более поздних модных журналов, в которых на первый план выходит принцип новизны, а с каждым новым выпуском то, что ранее было представлено как модное, переставало быть таковым, в модной гравюре каждый новый эстамп дополнял уже существующую картинку, делая ее все более сложной и все менее понятной. Для стороннего наблюдателя (и в первую очередь покупателя подобных гравюр) модный статус оказывался открыт для подражания и в то же время принципиально недостижим не только из-за ассоциации модного образа жизни с закрытым придворным сообществом, но и в силу того, что отдельная гравюра и даже собрание эстампов не давали его полной картины, без понимания которой, как показывает сатира Мольера, человек, копирующий лишь отдельные его элементы, только выставлял себя на посмешище.
The subject of this article is a set of engravings from the end
of the 17th century known as “fashion prints”. This definition is based
on the modern consumer understanding of fashion, where fashion is
defined as something that can be accessed primarily through the acquisition
of certain goods and services. In the last third of the 17th century,
a group of engravers and publishers from rue Saint Jacques created
a large number of engravings in which great attention was paid
to the detailed representation of the costume and hairstyle. However,
in the engravings themselves, the ways of constructing the ‘fashionable’
were far more varied, and not linked only to the status of certain
products. The article analyzes the visual and linguistic strategies used
to represent fashion, as well as their interaction. Unlike later fashion
magazines, where the principle of novelty comes to the fore, and with
each new issue, what was previously presented as fashionable, ceased
to be so, in fashion engraving each new imprint added to the existing
picture, making it more and more complex and less understandable.
For an outside observer (and first of all the buyer of such engravings),
fashionable status was open to imitation and yet fundamentally unattainable,
not only because of the association of fashion with the closed
society of the court, but also because an individual engraving and even
a collection of engravings did not present a complete full picture. As
Molière’s satire shows, a man who copied only some of the elements of
fashionable style only made himself a laughingstock.

Казус: Индивидуальное и уникальное в истории – 2020. Вып. 15. М.: Индрик, 2020. С. 94-110, 2020

О грибах, комарах и французах Анна Стогова О ГРИБАХ, КОМАРАХ И ФРАНЦУЗАХ: ПОЛИТИКА ОШИБОК ЛОНДОНС... more О грибах, комарах и французах Анна Стогова О ГРИБАХ, КОМАРАХ И ФРАНЦУЗАХ: ПОЛИТИКА ОШИБОК ЛОНДОНСКОГО КОРОЛЕВСКОГО ОБЩЕСТВА На волне «переводческого поворота» в гуманитарном знании появилось немало исследований (в значительной мере инициированных работами Питера Бёрка), связанных с тем, как создавались и функционировали переводы в культуре раннего Нового времени 1 . Как писал сам Бёрк, современные ученые вместо того, чтобы сличать оригинал и перевод и выяснять, насколько хорошую и добросовестную работу проделал переводчик, обратились к тому, какую роль играли переводы и их создатели, с какой целью и для какой аудитории публиковались эти тексты, как они функционировали в новой культуре и интеллектуальном контексте, и т.п. 2 Отход от непосредственного текстологического сравнения в сторону изучения культурных контекстов в значительной мере связан с тем, что такой ракурс рассмотрения позволяет не только проблематизировать перевод как культурную практику, но и более точно интерпретировать те языковые стратегии, к которым намеренно или случайно прибегал переводчик. Однако случается, что, напротив, сам текст или какая-то его деталь могут многое рассказать о его создателе и прояснить обстоятельства, в которых создавался перевод. Для XVII столетия, когда еще не существовало строгих конвенций в отношении переводов и в них порой вносились довольно существенные изменения, такая ситуация была весьма характерна.

Новое литературное обозрение. 2020. №2(162).С. 171-186, 2020

Во французских научно-популярных сочинениях XVIII столетия нередко можно встретить упоминания о ч... more Во французских научно-популярных сочинениях XVIII столетия нередко можно встретить упоминания о читательском страхе перед сложными текстами, связанные с осуждением педантства, вызванным, в свою очередь, новым статусом текста и знания в светской, особенно салонной культуре, расширением читательской аудитории и многим другим. Первые употребления основного выражения, которым обозначался этот страх в текстах на протяжении XVIII века, - effrayer le lecteur / lecteur effrayé - имеют отношение к известной полемике Антуана Арно и Николя Мальбранша конца XVII столетия. В статье рассматриваются основные контексты, в рамках которых оппоненты упрекают друг друга в запугивании читателей и которые помогают понять значение и обстоятельства возникновения образов читательского страха.

Франция и Россия. Вокруг Блеза Паскаля. Коллективная монография. СПб.: Алетейя, 2020. С. 84-95, 2020

Historia Provinciae – Журнал региональной истории. 2019. Т. 3. № 2. С. 542–589., 2019

Европейская культура раннего Нового времени отмечена стремительным развитием городской культуры, ... more Европейская культура раннего Нового времени отмечена стремительным развитием городской культуры, включавшем в себя появление разнообразных публичных пространств, становившихся новыми центрами социального общения. Эти трансформации существенно изменили тактики поведения горожан. В данной статье на основе дневника английского чиновника Сэмюэля Пипса анализируется, какие возможности для общения предоставляло пространство Лондона XVII века, и как могли варьироваться модели поведения в отношении общения в частном доме, различных публичных заведениях, а также садах и парках.
History of early modern Europe was marked with the rapid development of urban culture
which included the emergence of various public spaces that were to become the new centres of
social intercourse. These transformations significantly changed behaviour tactics of the urban residents.
Based on the diary of the British official Samuel Pepys, the article considers the opportunities
for communication that the space of seventeenth-century London offered and the variations in behaviour
patterns with respect to socializing in a private home, in different public establishments,
and gardens and parks.

Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI-XX вв. №10. Сер. Альбионика. Вып. 5. Екатеринбург, 2019. С. 67-74, 2019

В статье прослеживаются новые характеристики, определяющие фигуру моралиста и статус этического в... more В статье прослеживаются новые характеристики, определяющие фигуру моралиста и статус этического высказывания в английской культуре XVII века. Отталкиваясь от традиционных рассуждений о формировании новой концепции морали, связанной с разрушением абсолютного авторитета в вопросах этики в культуре раннего Нового времени, автор обращает внимание на новые принципы взаимодействия моралиста с читателем, а также новые возможности, которые предоставляет публичное выказывание на тему морали в Англии второй половины XVII века.

Адам & Ева. Альманах гендерной истории. Вып. 26. М.: ИВИ РАН, 2018. С. 67-110., 2018

В статье поднимается актуальная в современных гуманитарных исследованиях проблематика истории ощу... more В статье поднимается актуальная в современных гуманитарных исследованиях проблематика истории ощущений, рассматриваемая применительно к устной и письменной речи как чувственному и эмоциональному опыту. Основой для исследования стали работы о манере речи Франсуа де Кальера, изданные в конце XVII века. В статье прослеживается, с каких позиций Кальер анализирует речь своих современников, какими чувственными характеристиками он наделяет ее в текстах и как чувственная ипостась речи становится для него способом конструирования различных социальных иерархий и идеального
образа человека.

ШАГИ/STEPS. 2018. Т. 4. №3-4. С. 97-114, 2018

Проблематику времени автор рассматривает в ее взаимосвязи со становлением субъективности в европ... more Проблематику времени автор рассматривает в ее взаимосвязи со становлением субъективности в европейской культуре раннего Нового времени. В центре внимания находится дневник английского чиновника XVII в. Сэмюэля Пипса, который часто рассматривается исследователями в качестве образцового свидетельства как новых представлений о времени, связываемых с появлением индивидуальных часов с плавным ходом стрелок, так и формирования европейского индивида. В данной статье на первый взгляд вполне традиционные практики обетов Богу, которые нашли отражение в дневнике, анализируются в контексте проблемы индивидуализации и приватизации времени. Они рассматриваются как попытки манипуляции со временем, конструирования собственной темпоральности ради достижения определенных прагматических целей. Это позволяет рассуждать о практиках самодисциплинирования, становлении субъективности и разделении «частного» и «публичного», лежащего в основе этих практик.

Обманные практики и доверительные отношения. Поведенческие стратегии в меняющихся социокультурных условиях Европы (Средние века и Новое время) / Колл. монография под ред. О.И. Тогоевой и О.Е. Кошелевой. – М., ИВИ РАН, 2018 С. 53-87 , 2018

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 16-01-00154-ОГН. 1 Hadfiel... more Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 16-01-00154-ОГН. 1 Hadfield A. Lying in early modern culture // Textual practices.

Франция и Россия: от средневековой имперсональности к личности Нового времени. Коллективная монография / Отв. ред. К.Ю. Кашлявик. Н.Новгород: ВШЭ, 2018. С. 101-109, 2018

Анализируется репрезентация в мемуарах второй половины XVII в. одного драматического эпизода исто... more Анализируется репрезентация в мемуарах второй половины XVII в. одного драматического эпизода истории Фронды, когда герцог де Ларошфуко зажал в дверях Парижского парламента коадъютора Ж.-Ф.-П. де Гонди. В центре внимания автора находится взаимосвязь политики и литературы, стратегии политического действия и литературного высказывания, призванные произвести необходимое впечатление на публику. На основе анализа фрагментов мемуаров кардинала де Реца, Ф. де Ларошфуко, Ф. де Мотвиль и Г. Жоли прослеживается, какие значения жеста Ларошфуко, с какими целями и какими средствами конструируются авторами.
A vagary of the duke de La Rochefoucauld, who constrained
the coadjutor of Paris, J.-F.-P. de Gondi, in a door in the
building of the Parliament of Paris, was one of the most dramatic
episodes of the Fronde, and was depicted in several memoirs from
that period. The article deals with texts by the cardinal de Retz,
F. de La Rochefoucauld, F. de Motteville, and G. Joly to analyze
these memoirists’ construction of the two main meanings of La
Rochefoudauld’s gesture — threat and abuse. The author looks into
narrative strategies determined by the political, social and spatial
position of each memoirist during the conflict. Our analysis reveals
interrelations between politics and literature, strategies of political
action and textual utterance. Abuse appears to be an effective
‘scenic’ political weapon in early modern politics and reveals the
importance of imagination, allusions and ambiguities in political
actions as well as in texts. Corrspondingly, memoirs about the
Fronde had much in common with novels, stage plays, burlesques
in ways of affecting the reader, with political intention being far
more important than telling a ‘true’ story.